Хармс (2016)

Итак, я наконец посмотрела этот фильм, как и обещала подписчикам, когда начинала вести канал про 'культуру и литературу'.

Господа, это чудесная картина — с какой стороны за неё не возьмись. Но предупрежу, что будет она нужна, скорее, как некий «фансервис» для уже фанатов Даниила Хармса.

Если вы будете хотеть узнать что-то о неизвестном вам писателе — вы заблудитесь в его абсурде, довольно ловко перелетевшем на экран. Вы не поймёте, зачем Кузнецову падают на голову кирпичи, отчего Ольга Петровна все колет дрова, а Евдоким Осипович всё долдонит своё «тюк»…

Если вы приметесь за просмотр с целью узнать о том, как именно жестокий и злой Союз жестоко и зло навёл жестокие и злые репрессии, вы и этого не найдёте. Ленинград в фильме хоть и беднотный, но солнечный и по-молодецки бойкий. А политические дрязги отнесены на второй план. Вот война и блокада показаны сурово, это да. Сурово и честно. Никак иначе их не покажешь. Но и они не становятся центром повествования.

В этом фильме вообще нет центра повествования. Всё нелинейно, события чередуются друг с другом — примерно так же, как чередовались абсурдные образы и ассоциации в голове самого Хармса.

Посмотрев этот фильм, вы, будучи знакомы хотя бы с его абсурдистскими «анекдотами», получите опыт вживания в художественную манеру Хармса. Вы получите опыт взгляда на мир его глазами.

Вот прекрасная дама, а вот другая. А вот в пивнушке кто-то травит байку, как человек стал шаром. А вот старушка выпала из окна… точнее, сосед по коммуналке, старичок, герой Александра Баширова. А вот отец-народоволец, умирающий, в окружении, икон, живущий на хлебе и воде, прорицает: «Пока ты будешь Хармс, тебя будут преследовать нужды!» (на самом деле Даниил носил фамилию Ювачёв). И нужды приходят, и приходит мрак и тьма психбольницы и блокады, но это будет потом, потом… Вот тебя преследует сосед, требуя отдать долг, а вот тебя уже преследует бдительный сотрудник должных спецслужб, надевая не простецкую рубаху, а добротную кожанку. А вот вы с ОБЭРИУитами дурачитесь — а потом радуетесь выловленным в Неве рублям, подарку судьбы, на который можно наесться и напиться… а потом ссоритесь, а потом миритесь, а потом снова приходит прекрасная дама…

Большую пользу фильм принесёт тем, кто со всем этим знаком только в духе «хрестоматийного обзора, чтобы сдать семинар по абсурдистам XX века». Потому что все фразы из неизвестных вам побасенок можно будет, во-первых, различить — они произносятся нарочито театрально, как цитата, — а во-вторых, далее загуглить. А чего вы точно не знаете — строк остальных с ОБЭРИУитов, звучащих поэтическими цитатами — из этого фильма можно подчерпнуть, узнав и новые строки, и новые имена. В этом и польза. Узнавание новых стихов принесло мне много удовольствия и дополнило картинку той художественной сферы в моей голове.

Фильм чудесен, но определённо «не для всех». Он не будет вас ничему «учить», как многим хотелось бы. Он не будет вас ни к кому «склонять» в симпатиях — а многие до сих пор оценивают произведения комплиментарно, только если там «понятно, кто хороший, а кто плохой». Этот фильм — сборник произведений абсурдистского искусства, положенный на биографические рельсы, взорванные тяжёлым и безумным веком и потому теперь лежащие в беспорядке. И если смотреть на него с такой позиции, всё становится кристально ясным.

Спасибо за прочтение. Диди.

Осматривая гор вершины,

их бесконечные аршины,

вином налитые кувшины,

весь мир, как снег, прекрасный,

я видел горные потоки,

я видел бури взор жестокий,

и ветер мирный и высокий,

и смерти час напрасный.

Жаль что режиссёр не счёл возможным начать фильм полётом Хармса. Было бы ли это сновидениями, озарявшими гений мысли, или углублением погружения в информационный поток питавший творчество Даниила Ивановича, какая разница. Именно этот приём позволил бы не только эстетствующей публике насладиться в полной мере внутренним состоянием рассматриваемого лица, но и придал бы дополнительную грань подсказки в понимании происходящего зрелища неподготовленным зрителям.

Возможно и сцены болезненного изгиба в судорогах имитированной шизофрении следовало чередовать с зеленью прудов в ворковании под вёсельные скрипы уключин. И повторять болезненные ломки более частыми вкраплениями для понимания готовящего самому себе последнее прощай в этом мире. Подведение черты под всё, чем дышал, что являлось смыслом существования, чему была отдана энергия наполнявшая впалую грудь. Послание? Последняя воля? Вздох умирающей плоти? Шёпот губ, еле слышный.

Диагностику заболевания с вглядывающейся в лицо дамой, убранную белым халатом — смертью пришедшей по твою душу, а расточаемые вопросы, пониманием для неё насколько же близок или наоборот далёк этот сгусток плоти от её савана. Пришла пора для рукопожатия с когтистой дланью? Камерный застенок с досками нар пусть довершит дни этого существа.

Жил человек рассеянный

На улице Бассейной.

Сел он утром на кровать,

Стал рубашку надевать,

В рукава просунул руки -

Оказалось, это брюки.

Вот какой рассеянный

С улицы Бассейной!

Выпавший из времени. Или живший не в своё время. Опередивший его. В стране, как в чуланном зажиме предвосхитивший перемены. Свинцовые тучи разгонявший над головой вычурностью нелепости образа, который сам и считал важнейшей составляющей не только личности, но и творчества. Гламурный вид этого щёголя напоминает петушиный окрас. Не он ли противовесом этим стройным колоннам «как в едином порыве». Тем «что рождены, что б сказку сделать былью». Пьянящий воздух свободы пережёванного в фарш новой формацией люда и репрессивная гильотина опускающаяся даже на тонкие, не заматеревшие шеи. Время пылкого восторга и зуботычины с Колымскими лагерями и «по рогам» подарками. А отец, между прочим, из революционеров-народовольцев был. Едва ли не белая кость чумазого времени.

Кино снятое в стилистике Маски-шоу, того самого юмористического телесериала, которое выдержать более пяти минут нормальному человеку, сложно. Кривлянья позы, гримасничество в лицах, пластика откровенного балагана, лицедейство в глупости. Особый настрой для понимания необходим. Чувствование клоунады эксцентричной пародии, быть должно. И здесь тот же посыл.

Хармс. Он же Ювачёв, творящий под псевдонимом. Писатель и поэт своего времени. Зачёркнутый властью, вымаранный редакционными правками, спустя 74 года после своей смерти рассказывает о себе. Рассказывает, отчасти, сюрреалистическим языком Ивана Болотникова очерчивая время в котором довелось жить, людей, с кем близок был, последние мгновения бренности существа. Здесь струна поэта. Его нерв. Его пульс.

Нужно настроиться. И почувствуете этого нелепого человека всем сердцем ощутив.

Стихи современников Хармса в проброс. Один погиб, карательной системой раздавленный (Введенский), другой был обласкан (Маршак). Метаморфозы времени.

7 из 10

Смотрела фильм еще в ноябре, в кинотеатре. Два дня подряд. Первый день просто смотрела, боялась идти. Вдруг не понравится, на второй день шла осознанно, так как фильм не отпускал. Прошло полгода — тишина… а жаль, очень жаль!

Первое ощущение — бред! Но потом втягиваешься в атмосферу и она не отпускает тебя! Ты начинаешь в ней жить. Не надо искать строгой биографии, не надо искать оценок героя. Хороший он или плохой. Иван Болотников передал свое ощущение Хармса. Это, на мой скромный взгляд, прекрасно.

Как и многие последователи Гоголя — отца странной литературы Хармс живет среди своих героев. Это его соседи, прохожие, соратники по перу. Их словно нет в реальности, это персонажи. Абсурд — главное в мире Хармса. Его защита.

Много отсылок к Елизавете Бам к повести «Старуха». Для меня это самое загадочное произведение Даниила Хармса. Часы без стрелок у соседки во дворе. Как символ безвременья.

Через весь фильм проходит чувство фатальной предопределенности, чувство близкой катастрофы.

Ленинград перед войной. Серый, обшарпанный, неприбранный, грязные дворы, дворники, очередь за керосином, пивнушки, в о все это врывается наша современность. И Хармс среди нас.

Прекрасная игра Войтека Урбаньски. Его едва уловимый акцент, подростковая гордость и детская беззащитность. Он просто живет в фильме.

Фильм для тех, кто любит Хармса, кому интересен его мир и его личность. Не экшн, не комедия, и это прекрасно! Иван Болотников признался в любви Хармсу. Когда смотрела фильм второй раз, заплакала.

Посмотрела фильм еще осенью, попала в число счастливчиков на премьеру в Питере. Из зала вышла в полном смятении. Весь фильм ждала что вот сейчас что-то такое произойдет, но оно так и не происходило.

В фильме нет начала и конца. Это полный арт-хаус, в котором цветные кадры чередуются с черно-белыми. История развивается абсолютно беспорядочно, без определенной хронологии событий. Между сценами с Хармсом, коротко пролетают истории людей из его же произведений.

Фильм заставляет задуматься над многими вещами в жизни. Сюжет запутан и еще долго ходишь и думаешь. Давно такого не было, обычно выходишь из зала и все, а здесь понимание некоторых сцен приходит постепенно. Интересно… Думаю надо посмотреть еще раз.

10 из 10

Я люблю Хармса за его экстравагантность, неординарность, сумасшествие, и некую инфантильность. Эти аспекты авторам удалось передать весьма верно. Подозреваю, что сценарий основывался на книге воспоминаний «Марина Дурново: Мой муж Даниил Хармс».

Попытка съемок (или монтажа) в жанре сюрреализма (если действительно была такая задумка), добавляет понимание характера и мыслей героя. Отличный подбор актеров и локаций. Хотя место, где Хармс, не помню с кем, сидит на берегу Невы снят немного небрежно — видна современная жизнь (машины). В картине также присутствуют скетчи по некоторым произведениям автора. Это здорово разбавляет сюжет.

Я получила больше, чем ждала. Спасибо.