Сын Саула (2015)

Просто и находчиво исполнена операторская работа в фильме.

Длинные сцены и ручная съёмка создают особую атмосферу и передают мрачное настроение фильма.

Фокус камеры практически не двигается, оставаясь большую часть фильма на уровне вытянутой руки. Благодаря такому приёму все внимание концентрируется на главном герое. Ужасы концлагеря зачастую остаются вне фокуса камеры, но при этом неявно мелькают позади Саула.

Таким образом режиссёр, возможно, хотел передать мысль, что участники зондер-команды уже смиренные люди. Их эмоции и восприятие приглушены — иначе в этом аду не выжить.

Понравилось, что в фильме без лишних слов и показательных действий, чем грешат современные голливудские и отечественные фильмы, представлен ад человеческого паразита под названием фашизм. Одно из самых печальных заблуждений человечества.

Немецкие фашисты — словно взрослые дети, которые втянулись в запретную игру, следуя безумной идее вождя.

Сама история и мотивация главного героя не вызвали сопереживания. Трудно сказать почему. Возможно, я недооцениваю всю важность религиозной составляющей в жизни евреев.

Сюжет концентрируется на личности Саула и его последнем желании похоронить мальчика. При этом как будто теряется чувство ужаса и сопереживания всему еврейскому народу.

Герой уже потерял веру в жизнь, и его последняя воля выглядит как безумие в тех условиях, что он находится. Следуя за сюжетом, режиссёр увлекается в создании маловероятных сцен, в которые попадает Саул, оставаясь после этого живым.

На мой взгляд, катарсис в фильме утерян. И это основная проблема, к сожалению.

Концовка — сильная, но она не вызвала у меня должного эффекта.

7 из 10

Жизнь — сложная штука, и порой плохие вещи случаются даже с теми людьми, которые этого не заслужили. Когда подступает беда, а на глазах творится жестокость и несправедливость, невольно начинаешь проявлять хладнокровие и безразличие ко многим вещам. Поэтому вопреки всем обстоятельствам очень важно сохранять человеческое лицо. Думаю, такая идея лежала в основе военно-психологической драмы «Сын Саула».

Синопсис Пока Европа охвачена пламенем войны, Саул Аусландер, еврейский пленный, работает членом зондеркомманды в «лагере смерти», выполняющей грязную работу нацистов. Во время прохождения через газовые камеры очередной группы узников, среди сотни невинных чудом не на долгое время выживает мальчик, в котором Саул узнает своего сына. Мечтая похоронить ребенка по всем иудейским канонам, он отчаянно пытается отыскать раввина. И пока в лагере зреет восстание, для Саула на первом месте стоит сын, которого, возможно, никогда не было.

Первым делом, следует отметить игру актёров, так как им предстояло передать то душевное и эмоциональное состояние, в котором находились люди, вынужденные ради выживания принимать участие в массовом убийстве тысяч невинных жизней. Так произвела сильное впечатление игра Геха Рёрига, исполнившего роль Саула, которого такая гнусная жизнь завела так далеко в угол, что похороны сына — это попытка искупить вину за все те зверства, в которых ему пришлось участвовать.

Перед режиссером Ласло Немешом стояла непростая задача. С одной стороны, ему предстояло показать обыденную жизнь членов зондеркоманды, принимавших непосредственное участие в уничтожении тысяч узников лагеря Аушвиц. Почти что с документальной подлинностью режиссер демонстрирует основные их задачи: сопровождение узников до газовых камер, поиск ценностей в личных вещах и, наконец, ликвидация трупов. С другой стороны, режиссер показывает то, как исковеркивается душа человека, который ради мнимого выживания вынужден изо дня в день лицезреть людей, которые буквально через пару часов будут превращены в пепел.

Отдельное слово стоит сказать о сценарии фильма. По сюжету мы видим несколько дней из жизни пленника и члена зондеркоманды Аушвица Саула Аусландера. Нам ничего неизвестно о его прошлом, кроме того что он — еврей из Венгрии. Однажды во время зачистки газовых камер после ликвидации очередной группы узников он находит чудом выжившего мальчика, в котором признает своего сына. Однако врачи тут же убивают мальчика, и Саул мечтает лишь об одном: похоронить сына по всем канонам иудаизма. Герой отчаянно пытается найти среди вновь поступающих узников раввина, который сумел бы совершить ритуал. Одержимость Саула доходит до такого предела, что его уже нисколько не волнует готовящееся восстание.

Итог «Сын Саула» — это один из тех редких фильмов, которые настолько сильно врезаются в душу, что после просмотра ты невольно впадаешь в какой-то первобытный транс. Сочетание темы Холокоста, душевного искупления и отеческой любви заставляют со всей глубиной задуматься над увиденным. Поэтому я настоятельно хочу порекомендовать «Сын Саула» к просмотру.

9 из 10

Очередной фильм на тему Холокоста вырывает из контекста лагерной жизни еврея из зондеркоманды Освенцима, который в выжившем после газовой камеры ребенке узнает своего сына и в течение всего фильма пытается похоронить его по еврейскому обряду.

Занятно, что кажущееся неадекватным поведение Саула оказывается в условиях лагеря смерти едва ли не единственно осмысленным, несмотря на то, что есть группа беглецов, множество тех, кто пытается разными путями приспособиться к жизни накануне смерти, не говоря уже о нацистах-извращенцах, которые, впрочем, подаются, скорее, мельком. Дикое, навязчивое стремление похоронить тело абсурдно лишь с точки зрения здравого смысла в лагере смерти, но логично в нормальном культурном дискурсе. Прослеживается неявная, но параллель с Восхождением Ларисы Шепитько по повести Василя Быкова, где единственно нормальным становится самопожертвование и стремление остаться человеком в экстремальных условиях морального выбора между мученической смертью и выживанием. Саул выбирает между верностью культуре, семье (даже если она иллюзорна, ведь сын может быть и не его), традиции и сугубо витальными мотивами.

Немеш при этом не даёт ответа: образец ли благочестия его Саул? Символ ли абсурдности бытования зондеркоманд Освенцима? Или он просто сумасшедший, бегающий в поисках раввина как курица с уже отрубленной головой? Но его сумасшествие тогда и очень рационально, поскольку полагает всё-таки определённую цель…

В этом смысле действительно выдающейся стоит признать работу непрофессионала Гезы Рерига, обречённо (или исступленно) отрешённого от темы своей смерти…

Тем паче что и Немеш держит камеру практически у него на лбу, действительно напоминая по манере вышедшего позднее, но более растиражированного Бёрдмэна, запуская своего героя как бильярдный шар в лузу по замысловатой траектории, а зритель балансирует на этом шаре, наблюдая вскользь за происходящим вокруг… Если абстрагироваться от слегка бредовых бильярдных ассоциаций, то режиссёр создаёт эффект присутствия, соединяющий обыденное бытование в условиях смерти и тихий бунт против этого течения, которого не даёт даже побег из этого ада.

И это куда как более программное и многомерное художественное заявление, нежели Пианист Полански, к примеру, хоть тоже кино нерядовое и даже почти гениальный, но в первую очередь, по эмоциям, Список Шиндлера.

И хоть говорил один персонаж: А в голову камеру вы не поставили! Немеш почти сделал, но легче не стало — ибо голова предмет настолько тёмный, что даже видя все глазами героя, отдельные фрагменты психологии человека остались загадкой.

Сначала немного истории. Фундаментом для сюжета фильма послужил эпизод, случившийся в концлагере Освенцим 7 октября 1944 года. В тот день произошло восстание 12-й зондеркоманды Аушвиц-Биркенау. Зондеркоманду в Освенциме составляли сами заключённые, пользовавшиеся некоторыми привилегиями и усиленным пайком. За это они выполняли самую грязную работу, связанную с уничтожением людей: загоняли очередную партию заключённых в газовые камеры под видом душевых, раздевали их, запирали, а после гибели людей сортировали оставшуюся после них одежду, выдирали золотые зубы, сжигали «вещи» (так назывались в концлагере трупы) и выкидывали пепел из печей в реку. Через несколько месяцев немцы сменяли их новой зондеркомандой, которая прежде всего ликвидировала своих предшественников. В лагере было обычно 400 членов зондеркоманды, но осенью 44-го из-за резко увеличившегося спроса на их труд их число было увеличено вдвое. Несмотря на то, что членов зондеркоманды за выполняемую ими работу можно классифицировать как предателей, именно они составляли основной костяк сопротивления лагеря.

В день бунта 12-я зондеркоманда взорвала один из четырёх крематориев, в другом сожгла заживо двух немцев, уничтожила группу эсэсовцев, а затем, сломав заграждение, совершила побег, в котором участвовало несколько сот человек.

Всё это следовало рассказать, потому что именно на фоне этих событий, показанных весьма скупо, разворачивается сюжет фильма.

Главный герой картины — Саул Аусландер — является членом зондеркоманды. Камера словно прилипла к нему, отслеживая каждый его шаг: кружит вокруг него, плетётся сзади, но в основном ловит каждое движение его лица крупным планом. Цветовая гамма при этом близка к сепии, и хотя лента цветная, создаётся впечатление, что основная палитра — это оттенки коричневого цвета.

Что он за человек такой — Саул Аусландер? Этого мы толком так и не узнаем. У него измождённое лицо, а взгляд — напряжённый, оцепенелый, затравленный. Движения его размеренные, автоматические, но настолько быстрые, что кажутся лихорадочными. Он чем-то неуловимо напоминает героев Андрея Платонова. А ещё Лазарева — из «Проверки на дорогах». Он механически выполняет предназначенную ему работу. Ощущение такое, словно это человек, смирившийся с бессмысленностью своего существования, с тем, что попал в ад, в нём выгорело всё человеческое, живое. Он почти не говорит, если только кинет пару слов в случае крайней необходимости.

Но тут в очередной партии отравленных в газовой камере людей он обнаруживает мальчика. Все уже погибли, но этот мальчик проживёт несколько лишних минут. И вдруг Саулу покажется, что этот ребёнок — его сын. И неважно, что сына у него, возможно, никогда и не было — его существование вдруг обретает безумный сумеречный смысл: он должен найти раввина для того, чтобы тот прочитал «Кадиш», и он не может позволить телу сына сгореть в печи — ему необходимо похоронить мальчика в земле.

С этой минуты всё, что Саул делает, он делает для свершения своей цели, его устремление узко, как луч прожектора. Он доводит своих товарищей из зондеркоманды, занятых подготовкой к восстанию, он разрушает все их планы, его безумие — препятствие для них. Но для режиссёра главное не масштабные события, не то, что происходит вокруг Саула, а то, что творится в его оцепенелой, почти уничтоженной душе.

Работа потрясающая, особенно учитывая, что режиссёр и исполнитель главной роли — непрофессионалы. Картину снял Ласло Немеш, молодой режиссёр-дебютант, правда, он ученик великого Белы Тарра, а это о многом говорит. А Саула сыграл поэт — Геза Рёриг. И сыграл на полной самоотдаче.

В фильме много символики и, наверное, не случайно, существует мнение, что Немеш назвал своего героя Саулом — как апостола Павла, чьё имя до встречи с Богом было Савл. Этим он подчёркнул его перерождение: из гонителя и убийцы — в человека, пришедшего к Богу. На это же намекает и тот момент, когда вместо Кадиша Саул слышит пусть несвязные и обрывочные, но слова из молитвы «Отче наш».

Пожалуй, самая сильная из мной виденных работ на тему холокоста. Артхаус.

9 из 10

Если чисто визуально, то это очень деликатно, но про ад (все натуралистичные подробности на дальнем плане). А если по сути, то согласившись выжить в аду, ты ограничиваешь себя природными инстинктами, избавляешься от всего человеческого и впускаешь ад в себя. Возможно, как считают некоторые критики, случившееся с Саулом — вскрик человеческого со дна умирающей души. Но я думаю, что это — забавное (забавное в аду) проявление инстинкта заботы о потомстве. И прощальная улыбка главного героя — это облегчение от осознания того, что мёртвый мальчик — похоже всё-таки не его сын. Практика показывает, что поэзия после Освенцима всё же возможна; невозможно служить в его зондеркоманде, если ты ещё не мертвец.

Тотальный геноцид, испытание оружия массового уничтожения, глобальные разрушения и миллионы разбитых сердец, которые никогда не получится собрать воедино. На тему кошмаров и следствий самого катастрофического военного конфликта за всю историю человечества было снято немало пронзительных картин, но завсегда наибольший резонанс у публики вызывает освещение событий, произошедших в концлагерях, ставших синонимом не проходящей боли, чьи ростки слишком глубоко проросли в народной памяти. Ни одна статистика, изложенная на бумаге, не в состоянии передать трагедию, происходящую изо дня в день на протяжении нескольких лет под дулом автомата. Стройными рядами следуя в камеры смерти, невинные граждане, ставшие жертвой бесчестной нацистской идеологии, ознаменовали собой предупреждение всем будущим поколениям. У человека нет более опасного врага, нежели он сам. Желание возвыситься над остальными без исключений приводит к последствиям, раны от которых, наверное, не заживут никогда…

Мы знаем немало в действительности мощных произведений от большого кино, выступающих своего рода драматической иллюстрацией трагедии, происходящей в концлагерях. «Список Шиндлера» Стивена Спилберга и «Жизнь прекрасна» Роберто Бениньи с поразительной достоверностью показали зрителям по всему миру, что бывает, когда общество позволяет манипулировать собственным сознанием и принимать ложную мораль за единственно праведную. Спилберг и Бениньи постарались провести глобальный анализ как трагедии каждого конкретно взятого героя истории, так и всей катастрофы в целом. И последующим кинематографистам, не побоявшимся взяться за столь неоднозначную тематику, было необходимо брать во внимание художественные достижения прославленных коллег, ведь нет ничего проще, чем досадно провалить попытку вернуться в холодящее кровь прошлое, тем самым плюнув в память тех, кто погиб или получил травмы в лагерях смерти. Честно сказать, было сложно поверить в успех малоизвестного венгерского постановщика Ласло Немеша, за плечами которого не было ни единого полнометражного фильма. Для своего убедительного дебюта Немеш мог выбрать какую угодно историю, но решил остановиться на трагедии Аушвица, тем самым обеспечив вокруг проекта должный ажиотаж. Выстроив на удивление сложную, непредсказуемую историю с поразительно острой драматургией, режиссер встал если не в один ряд со Спилбергом и Бениньи, то по крайней мере сумел поставить один из наиболее сильных фильмов на заданную тему за последние годы, вновь вывернув наружу боль и страдания, которые при правильных выводах способны преображаться в прощение и возможность жить дальше.

Сюжет «Сына Саула» разворачивается в 1944 году. Немецкие войска начинают терпеть сокрушительные поражения на всех участках фронта, однако это обстоятельство не умаляет жестокости руководителей идеологического крыла партии Гитлера. Вместо того, чтобы свернуть программу деятельности концлагерей, они продолжают жестокие преступления над человечностью, с удвоенным рвением отправляя на тот свет заключенных, виновных лишь в том, что в их крови течет неугодная кровь. Сотни, тысячи жертв омрачают землю на протяжении долгих беспросветных дней, а долгожданное спасение до сих пор находится за горизонтом, и никто не знает, когда ожидать окончания бесконечной бойни. Главным героем ленты становится Саул Аусландер (Геза Рериг), заключенный из стана евреев, коему было поручено стать членом зондеркоманды. В обязанности Саула входит конвой соотечественников до камер смерти, откуда уже никто никогда не возвращается. Для думающего, понимающего человека нет ничего хуже, нежели отправлять в иной мир близких людей, ловя на себе полные отчаяния взгляды и проклятия. Но Саул сам выбрал свою судьбу, продлил жизнь и очернил душу, став фактически незваным гостем на этой бренной земле. До ужаса однообразные дни, ознаменованные смертями, однажды сменяются для героя переживаниями совсем иного толка. Тело ребенка, замученного в камере, навевает на Саула мысли об утерянном внебрачном сыне. Не в силах противиться внезапной шокирующей мысли, член зондеркоманды собирается во что бы от ни стало похоронить тело. Но для того, чтобы почтить память ребенка, ему необходимо совершить преступление против военных надзирателей, что сродни смертному приговору. А так, как Саулу больше нечего терять, включая продолжающую гниение душу, он постарается довести начатое до конца, дабы попытаться искупить хотя бы частичку вины из непосильной моральной ноши.

Во главе повествования Ласло Немеша становится Саул, и никому другому не суждено отобрать у него внимание, так как режиссер всецело сосредотачивается на терзаниях одного конкретного человека, ступившего ну путь бесконечного проклятия. Члены зондеркоманды любого из концлагерей считаются не меньшими преступниками, нежели те, кто их поставил на ответственный пост. И совершенно не важно, что без зондеркоманды, собранной из заключенных, количество жертв нацизма точно бы не изменилось. Проблема в том, что некоторые люди попросту не в силах противиться судьбе и готовы пожертвовать ради нескольких дней, недель или месяцев жизнями несметного множества братьев по духу, отправляющихся в дорогу, у которой нет конца. Выбрав во главу истории Саула, ставшего одним из неизменных участников зондеркоманды Аушвица, Ласло Немеш рисковал, так как столь спорный персонаж априори не вправе рассчитывать на уважение зрителей как тот же Оскар Шиндлер. И все же «Сын Саула» старается отыскать живые человеческие черты в том, кто уже давно стал мертвецом со бьющимся сердцем. Никто не собирается оправдывать поступки героя, так как им нет оправдания, и в тоже время он сам является собственным палачом, уничтожающим себя изнутри каждый раз, когда ведет на смерть очередную группу невиновных. В условиях концлагеря у человека остается мало возможностей на свободу действия, однако даже тонкий лучик света, по чистой случайности проникший за ограждение, способен сотворить чудеса. Для Саула таким лучиком стало тело убитого ребенка, наполнившее его существование пускай иллюзорным, но все же смыслом.

Намерение похоронить тело становится для Саула единственным смыслом бытия. Оставив в стороне мысли о чем-либо еще, он старается исполнить заветное желание, подставляя под удар свое благополучие, более не значащее ничего. При этом герой и сам доподлинно не знает, его ли сын погиб в камере, однако он верит в это, и это придает ему силы и уверенности в маленьком бунте против жестокой системы. С появлением вполне осязаемых намерений Саула, повествование набирает еще более личностный характер, концентрируясь то ли на безумии героя, то ли на его стремлении сделать хотя бы один достойный поступок перед тем, как его сразит пуля. На самом деле совершенно не важно, был ли мальчик его сыном, или это посторонний ребенок, почему-то приглянувшийся глазу. Эта история о том, как человек, потерявший себя, смысл жизни, уважение и честь делает робкие попытки прощения. А делать выводы из его мании или прозрения стоит уже каждому зрителю индивидуально.

Лента Немеша затрагивает боль и дарит лучик надежды. «Сын Саула» одновременно уродлив и прекрасен, страшен и любим. И самое главное — он заставляет нас чувствовать происходящее на экране сердцем.

8 из 10

«Какой самый живучий паразит? Бактерия? Вирус? Кишечный глист? Идея. Она живуча и крайне заразна. Стоит идее завладеть мозгом, избавиться от неё уже практически невозможно.»

Общая информация. «Сын Саула» — дебютная полнометражная работа венгерского режиссера Ласло Немеша. Сейчас практически каждый человек, увлекающийся кино знает это имя, но около года назад на Канском Кинофестивале фильм режиссёра выступал «темной лошадкой». Он завоевал Гран-при Жюри, Приз ФИПРЕССИ и еще несколько наград, а на церемонии вручения Оскара и Золотого глобуса у «Сына Саула» просто не было конкурентов.

Техническая реализация. Сюжет фильма не нуждается в описании, так как исчерпывающую информацию можно найти в синопсисе. «Сын Саула» — это пример великолепного соответствия формы и содержания, когда одно не может существовать без другого. Фильм снят на движущуюся ручную камеру, которая в течение всего повествования практически не упускает из вида главного героя. Саула постоянно показывают крупными планами, с лица или со спины. Это позволяет с головой окунуться в фильм, причем не только почувствовать себя присутствующим на месте событий, но и посмотреть на них глазами главного героя. Обычно я против эффекта «трясущейся камеры», но в данном случае сложно придумать что-то более подходящее. За счет фокусировки только на главном герое (декорации сняты размыто, но при этом чувствуется их детальное воссоздание) достигается максимальное его понимание. Несмотря на малое количество реплик, Саул кажется более живым и раскрытым, чем герои многих других хороших драм.

Отношение к фильму. Критики приняли «Сына Саула» с восторгами. Это и понятно. Фильм выполнен великолепно: от крепкой режиссуры и нетривиального сценария до потрясающей работы оператора и художников. Среди зрителей, впрочем, нашлись и те, кто увидел очередной фильм о Холокосте в неудобной для восприятия форме. Для меня же «Сын Саула» — это фильм о человеке и его одержимости идеей. Интерьеры и тема фильма призваны так же подчеркнуть чувство безысходности и отчаяния главного героя, как и его мания подчеркивает ужас происходящего на экране.

Актеры. Выделить здесь можно только исполнителя главой роли, Гезу Рёрига, который при помощи необычного типа съемки смог передать сполна все то, что от него требовалось. Остальные актеры, как и всё кроме цели Саула, служили лишь фоном.

Итог. «Сын Саула» — один из лучших фильмов основной программы Каннского МКФ 2015, который благодаря своей безупречной постановке и непростой теме, вписан в историю современного мирового кинематографа.

Фильм Ласло Немеша — идеальное сочетание формы и содержания. Честно ли снимать красивый и эстетичный фильм о Холокосте? Венгерский режиссёр так явно не считает.

Действие картины происходит в 1944 году в Освенциме, где темпы истребления заключенных возрастают по мере того, как советские войска идут на запад. Главный герой Саул Ауслендер входит в зондеркоманду лагеря — та часть заключенных, что сопровождала людей в газовые камеры, а после уничтожала их одежду. Однажды он замечает мальчика, которого добивает нацистский врач: Саул видит в нём своего сына, но так ли это, режиссёр нам понять не даёт. Он решает похоронить его с достоинством и пускается в самоубийственный поиск раввина для проведения обряда. В это время другие заключенные из зондеркоманды начинают готовиться к побегу.

Несмотря на то что в пересказе сюжет фильма выглядит стройным и ясным, на деле всё обстоит совсем не так.

Мы видим все события из-за спины главного героя: камера почти дышит ему в затылок. Впрочем, и лицо заключенного мы видим не так уж и редко. Оператор искусно следует за ним так, что мы получаем полный эффект присутствия безо всякого 3D: между Саулом и нами минимальная дистанция.

Геза Рёриг, исполняющий главную роль, играет настолько убедительно, что к концу фильма становится невыносимо страшно: страдания на его лице пугают больше, чем весь ужас, происходящий вокруг него. Проходя через адские муки, он с каждым новым кадром превращается в живого мертвеца, при этом оставаясь максимально человечным. Персонажи фильма пребывают в самом натуральном чистилище, где вокруг полыхает пламя, кричат неупокоенные души, а Создатель, кажется, закрывает на происходящее глаза. Неважно, действительно ли этот мальчик был его сыном: важно то, что метания в попытках похоронить умершего — единственный способ спастись от превращения в безликую массу рабов концлагеря. Преодоление всего этого ужаса возможно через персональное безумие главного героя, которое спасает его душу.

Ласло Немеш не идёт по пути объяснения поступков главного героя, оставляя стройное и упорядоченное повествование для тех, кто привык есть уже разжёванное: у режиссёра-дебютанта есть собственный киноязык, а точное киноглаз — фокус камеры постоянно размывается, показывает ужасы геноцида то мельком, то крупным планом, при этом демонстрируя их непрерывно, потому что ад постоянно вокруг и рядом, потому что любые другие средства передачи этой колоссальной человеческой трагедии смотрелись бы здесь пошло и нелепо.

Холокост стал позорным пятном на теле человечества, взгляд от которого отводить ни в коем случае нельзя. Философ Теодор Адорно заявил, что поэзия после Освенцима невозможна, но, кажется, он был неправ. Просто она становится другой — такой, например, как «Сын Саула».

Болотно-серые тона фильма утягивают зрителя с головой, на самое дно, туда, где живут самые настоящие черти. Невозможность оторваться от происходящего на экране может показаться неискушенному зрителю парадоксальной, но никакого противоречия здесь нет. Субъективный рассказ о том, как ломается человеческий разум, но дух продолжает жить, мало кого может оставить равнодушным. Открывая самые тёмные страницы истории человечества, режиссёр не пытается обхватить необъятное — нет, это просто микроскопический случай на огромном гниющем теле Холокоста: при этом это частное способно описать общее гораздо лучше, чем какой-нибудь условный «Список Шиндлера». Ближайший к «Сыну Саула» по духу фильм — это советская апокалиптическая картина «Иди и смотри» про ужасы войны.

Предельно субъективное — и оттого честное — повествование успевает пройтись по всему, что нужно знать об этой душегубительной трагедии, за неполные два часа экранного времени: там, где более рассудительным и опытным авторам понадобился бы приличный хронометраж, венгерский режиссёр действует методом зарисовки, которая оказывается более нужной и важной, чем очередной традиционно снятый фильм о геноциде.

Надо понимать, что этот фильм не только об истории ХХ века, не о том, что апокалипсис был вчера. Он случается сегодня, на ваших глазах. Ад действительно пуст. Все демоны давно уже сюда слетелись и никуда не уходят.

Триумфальное шествие по кинематографическим фестивалям картины «Сын Саула» Ласло Немеша, безусловно, привлекло внимание и даже более — оказалось оправданным. Именно такое чувство возникло после просмотра. Несмотря на тему, предоставляющую уйму возможностей скатиться в излишний сентиментализм, приправленный пафосом, или нарочитый натурализм в сочетании с жестким цинизмом, фильм получился не просто крепким и сильным, но неповторимым и особенным с точки зрения режиссерского подхода.

Красный крест на грязном пиджаке, серый пепел на лице, движения, доведенные до автоматизма, и почти пустые глаза, которые в минуты затишья вдруг устремляются в невидимую точку, желая нащупать в сумасшедшем хаосе крематория хотя бы малейший проблеск надежды. Секунда-две и безысходная пустота вновь накатывает и поглощает целиком… Вереница людей, глухие и нервные удары по стенам, бессвязные крики, затишье — и члены зондеркоманды принимаются за грязную работу. Изо дня в день. Так четко и слаженно они встроились в систему, стали частью места, где поглощающая нутро грязь и тьма нечеловеческих деяний создали мощно пульсирующий ад. Огромный котел, наполненный жертвами, мучениками, чистильщиками, мучителями, но не людьми. Здесь человек умер.

Но Саул, увидев мальчика, еле дышавшего среди трупов, будто получает долгожданный толчок, собирает по оставшимся осколкам веру в человеческое и решает, что даже среди безумного, адского торжества нечеловечности что-то должно быть правильно — необходимо похоронить мальчика по всем правилам, дабы душа обрела покой. С маниакальностью, граничащей то ли с безумием, то ли со святостью, с молчаливым упорством преодолевая частое и омерзительно откровенное насилие над душой, Саул следует своей цели.

- Ты пожертвовал живыми ради мертвого.

- Мы уже мертвы.

Зритель, будто прячась за спиной героя, хоть и не имеет возможности оглянуться по сторонам и вкусить широкоформатный размах истории, все же не испытывает дискомфорта от недостатка информации и способен сполна прочувствовать невидимый ад, наполненный тотальным насилием и доведенным до устрашающего автоматизма уничтожением. Так, изобилуя долгими кадрами, постепенно раскачивая ритм и усиливая темп, история захватывает полностью, держит в напряжении и доводит до предела, где катарсис неизбежен.

После развернувшегося на экране краха человечности задаешься одним-единственным вопросом — жива ли еще вера в человека? Ответ в улыбке Саула.

8 из 10

«Сын Саула» — оскароносная венгерская лента этого года, задающая границы игровому кино и испытывающая их на прочность. Подобно бессмертной ленте Элема Климова «Иди и смотри», постановщик данной картины Ласло Немеш подбирается к пределам зрительской чувствительности, но делает это даже убедительнее, чем его советский коллега, потому что снимает фильм почти без монтажа, единым сложнопостановочным планом, новаторски используя камеру, снимающую из-за плеч персонажей, снимая не в фокусе второй фон, на котором и развертывается основное действие, сосредотачивая внимание зрителя на поведении главного героя и его лице.

Фильм посвящен деятельности так называемых зондеркоманд, собранных из евреев групп, по обслуживанию нацистских концлагерей, а вернее одних суток из их деятельности. Режиссер использует одно сюжетное допущение (узнавание главным героем в одном из погибших в газовой камере мальчике своего сына), чтобы провести зрителя по всем кругам концлагерного ада, туда, где людей травят газом, где трупы сжигают, а одежду и драгоценности педантично разбирают. В какой-то момент мы даже попадаем в апартаменты СС, мельком видим их роскошный стол и полки, уставленные книгами.

Фильм Немеша лишен и грамма сентиментальности того же «Списка Шиндлера», но избегает также и натурализма «Иди и смотри», он не в фокусе или мельком показывает трупы и насилие, как зловещий, потусторонний фон, который окружает главного героя, мечтающего о погребении своего сына. Его ли это сын, мы сомневаемся до самого финала, ибо много фактов указывает на то, что герой просто сошел с ума. Порой кажется, что мы в какой-то дьявольской компьютерной игре, когда надо во что бы то ни стало выполнить задание в то время, как все вокруг пылает и уничтожается.

Фильм очень хорошо демонстрирует, что такое фашизм, его кровавую бухгалтерию, показывает ее как изнанку рационализма, педантичность в уничтожении, упорядоченность, гигантский маховик по истреблению людей, в котором все учтено. С полным правом можно утверждать, что такого фильма еще не было на экране, настолько все в нем отточено и убедительно, настолько его форма изоморфна изображаемой теме. Восхищают актерские работы, созданные на чередовании одних лишь крупных планов, в манере поведения героев присутствует своего рода заторможенность, оглушенность происходящими событиями, раздавленность испытаниями.

Исполнитель главной роли Геза Рериг работает на полутонах, показывая превращение человека в животное в эпицентре борьбы за выживание, порой кажется, что на его лице — скорбная маска, но это обманчивое впечатление, на самом деле нюансы эмоций, самого разного плана проходят по его лицу, на котором действительно отпечатались тяжелые условия жизни. Порой кажется, что все актеры — непрофессионалы, но это тоже обманчиво, настолько аутентично они вживаются в роли, будто они всю жизнь работают в зондеркомандах.

Исполнены трагического, но ненавязчивого пафоса сцены унижения главного героя эсэсовцами, в котором именно они теряют человеческий облик в обезьянничании и фиглярствовании, Саул же хоть и раздавлен, но все же остается человеком. Фильм дегероизирует историю Второй Мировой в отличие от фильмов 40—50-х, где делался упор именно на героическую составляющую сопротивления нацизму (вспомним ленты Росселини или советские картины 50-х), здесь же придавленность задачей выживания во что бы то ни стало стирает границы между героем и ординарным человеком. Здесь не увидишь плевков в морду эсэсовцам, вдохновенных речей перед расстрелом и прочих клише антифашистского кино.

Фашизм препарируется в «Сыне Саула» более тонко, как безостановочное унижение человеческого достоинства, как подчинение понятий чести и совести задачам биологического выживания, фашизм хотел лишить человека звания человека, растоптать его, в этом была его цель. Потому возмущают отзывы зрителей, говорящих о спекулятивности материала фильма — это насколько толстокожими циниками надо быть, чтобы не проникнуться этой замечательной картиной, лучшей лентой года, испытывающей на прочность зрительские нервы?!

Насколько надо погрузиться в свои айфоны и айпэды, чтобы не замечать и не понимать того, о чем говорит этот фильм? Насколько надо забыть о том, что такое фашизм и не желать знать о нем?! Уважаемые зрители, иногда надо подвергнуть себя шоковой терапии, чтобы вновь обрести звание человека, сострадающего существа, которое теперь втаптывает в грязь консюмеризм, уничтожая человеческое безоглядным потребительством и товарным изобилием, чтобы, сбросив коросту жестокосердия, вновь осознать себя не потребляющим животным, но тем, кто готов видеть и чувствовать даже тогда, когда это больно до невозможности.

Насколько это возможно для игрового кино, «Сын Саула» пугающе реалистичная лента, на такую серьезную и ответственную тему, как фашизм.

«Сын Саула» первый полнометражный фильм Ласло Немеша, в главной роли непрофессиональный актёр Геза Рёрт, не смотря на эти факты, лента получает «Гран-при» на Канском фестивале и завоевывает «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке. Что уже заслуживает уважения.

Саул Асландер, венгр по происхождению, один из участников зондеркоманды (подразделение заключенных, предназначение которого заключалось в сопровождении пленных в газовую камеру, а после обработка помещения и уничтожение трупов). Изнуренное сознание героя и меркнущий взгляд в безысходность, говорят о том, что для него потеряно всё. Его внутреннее состояние нуждалось в очищении. Что-то шевельнулось в его глазах, когда он увидел предсмертные страдания ребёнка, в убиенной жертве он признал своего сына. С того момента, как Саул принимает на себя роль отца, он настойчиво и упорно держится за право похоронить тело мальчика соблюдая все каноны, его цель найти настоящего раввина, который должен прочесть еврейскую молитву кадиш.

Камера следует за каждым шагом главного героя и держит его в фокусе. Поэтому глаза Саула главный прибор, через который зритель воспринимает весь охват пережитого кошмара.

Холокост — самое жестокое преступление, о котором должен знать каждый. «Сын Саула» именно тот фильм, о котором невозможно забыть. Он пронизывает насквозь и повергает в оцепенение.

Меня взбудоражила в финальной сцене улыбка Саула, сошедшая из пелены мрака, словно предстояние перед смертью.

Вторая Мировая Война слишком велика и непостижима для того, чтобы полноценно охватить в кино или в литературе хотя бы один ее фрагмент, один бой, один день. И для каждого человека, оказавшегося хоть на краю тех событий или в самом пекле, война своя, и история своя. Наверно, поэтому самые запоминающиеся фильмы о войне — те, в которых рассказывается камерная история — об одном человеке или отряде, об одном дне.

Венгерский фильм «Сын Саула», получивший в этом году Оскар как лучший фильм на иностранном языке и удостоившийся оценки Спилберга, как «лучший фильм о Холокосте, снятый после «Списка Шиндлера»», рассказывает о нескольких днях жизни еврейского пленного Саула Аусландера в лагере смерти Аушвиц в 1944 году. Это не просто «история одного человека» — камера будто «врастает» в своего героя, показывая его большей частью со спины — вплоть до эффекта присутствия — мы видим события фильма не глазами героя, но словно глазами невидимого наблюдателя, повсюду следующего за Саулом. Этот наблюдатель — мы. Мы не можем вмешиваться. Не можем ничего остановить. Можем только наблюдать.

Непривычная для современных кинотеатров «телевизионная» картинка 4:3 сужает пространство фильма фактически до плеч героя, лишая нас «бокового зрения», обрезая фланги. Это не широкоформатная история. Это история человека, смотрящего себе под ноги. Сфокусированного на моменте «здесь и сейчас». Потому что в лагере смерти следующего момента может и не быть.

Такая манера съемок требует настоящего искусства от оператора, безукоризненной игры от актеров (почти весь фильм снят длинными — по несколько минут — кадрами без «склеек») и немалой выносливости от зрителя — едва поспевая вслед за героем, порой испытываешь головокружение, как от документальной съемки в стиле «мокьюментари». События, происходящие вокруг Саула часто слишком стремительны, чтобы успеть их разглядеть, иногда расфокусированы, скрыты дымом или туманом. Но даже краешка этих событий, показанных из-за за сгорбленной спины, хватает, чтобы понять — это фильм не о выживании. И даже не о надежде. Сказать, что фильм «Сын Саула» — о смерти — звучит слишком банально, но это так. Это фильм о смерти и послесмертии. О последнем выборе, напоминающем о страшной автобиографии Виктора Франкла «Психолог в концлагере».

Саул Аусландер — не просто военнопленный — он член зондеркоманды (не думаю, что такой человек мог бы стать героем советского кино). Формально — работающий на врага. Фактически — являющийся винтиком в безостановочной машине смерти, поглощающей людей и перерабатывающей их в горы распотрошенных чемоданов, верхней одежды и… пепла. Поглощающей не только пленных, привозимых на бесконечных составах, но и самих людей, обслуживающих крематорий — срок «жизни» каждой зондеркоманды — несколько месяцев. Задача Саула и его напарников — приводить «в порядок» газовую камеру после каждого «использования», сгружать тела, сортировать оставшиеся от убитых вещи, утилизировать прах, зарывать наспех вырытые могилы. В этой мясорубке Саул становится свидетелем последних мгновений жизни мальчика лет двенадцати. В первоначальной версии сценарии мальчик действительно был его сыном — в итоге этот вопрос авторы размыли, заставляя зрителей усомниться, а был ли мальчик действительно сыном Саула, или же это результат его помешательства, или обобщения, превращая попытку героя похоронить ребенка по канонам его веры в метафору. Рискуя жизнью, двигаясь «против течения» заведенного в лагере порядка, Саул судорожно ищет раввина, чтобы прочесть молитву-«кадиш», ищет лопату, чтобы выкопать могилу, ищет возможность обмыть тело, не дать ему подвергнуться вскрытию и сожжению. Что-то ему удается, что-то нет. Его попытки практически заранее обречены на провал, и даже «успех» его миссии решительно ничего не меняет ни для самого мальчика, ни для Саула, ни для его спутников в зондеркоманде. Вокруг бушует море огня и море ужаса — кто-то пытается выжить, кто-то поднимает бунт, кто-то убивает, кто-то спасается. Саул не участвует в этом. Он не участвует в жизни. Он пытается закончить смерть хотя бы одного человека так, как считает нужным — и эта мысль вовсе не является «правильной» или «спасительной». Это просто… выбор. Спасти если не жизнь ребенка, то хотя бы дать его телу упокоиться с миром. Но даже этой малости Саулу не вымолить у машины смерти по имени Война.

Мы не привыкли видеть такое кино о войне. Здесь нет победителей, здесь все — проигравшие. Здесь нет подвига, здесь подвигом становится просто продолжение жизни. Здесь нет надежды, только пепел. Наверно, это и есть Война. Наверно, поэтому «Сына Саула» стоит смотреть, несмотря на его абсолютную «неформатность» и «негероичность». Победители были. Был подвиг. Была надежда. Мы видели их — в других фильмах, в документальных лентах, на страницах истории.

Но сын Саула этого никогда не увидит.

Представители добровольных (далеко не всегда) помощников охраны, так называемых зондеркоманд, уже были показаны в «Списке Шиндлера». Там это действительно мерзкие люди, которые ради своей жизни готовы помогать нацистам уничтожать других и пресмыкаться перед ними.

Этот мотив был и в знаменитом романе Бруно Апица «Голые среди волков». Нацисты породили не только фабрики смерти с нелюдями в черной форме и черепами на фуражках, но и касту прислужников из так называемых ими унтерменшей, готовых ради целостности собственной шкуры на все. Возможно, нам не дают четкого ответа (вероятно, для этого потребуется не один просмотр) на вопрос, как и почему герой вдруг решает взять на себя этот крест — похоронить мальчика. Есть ли в этом мотив мученичества? Безусловно! Ведь окружающие временами уподобляются демонам искусителям, говоря «Это не твой сын!». Но Саул не отступает от миссии.

В его образе есть схожесть с героями живописного цикла Гелия Коржева «Опаленные огнем войны» — он написан в суровой реалистической манере и каждая деталь (черта лица, к примеру) фантастически убедительна. Это достигается не только за счет актерской игры (а она на высоком уровне) но и благодаря художникам, которые сами того не подозревая написали персонажа в стилистике знаменитого художника. И манера съемки «от 3го лица» способствует и раскрытию образа и погружению в его переживания.

А основная задача фильма, как мне кажется, сродни знаменитой надписи («Посвящается всем великим завоевателям — прошедшим, настоящим и будущим») на раме картины В. В. Верещагина «Апофеоз войны» — это предостережение. Не диктаторам, военными или властителям… А людям. О том, что всегда нужно оставаться человеком, а не становиться мразью, уничтожающей себе подобных ради выживания.

10 из 10

Хотя, какие тут оценки.

Такие пронзительные фильмы появляются редко, но запоминаются и становятся вехой в истории кино.

Кино достойное не одного серьезного и вдумчивого просмотра.

Член зондеркоманды Саул узнает в одной из жертв газовой камеры своего внебрачного сына и решает похоронить его. В условиях концлагеря это отнюдь не простая задача.

К теме Холокоста кинематографисты обращались уже множество раз, и зачастую рассматривали проблему с достаточно неожиданных ракурсов. Так, например, водевиль Роберто Бениньи «Жизнь прекрасна» преподносит ужаснейшие события как сказку, а сентиментальная драма Стивена Спилберга «Список Шиндлера» и вовсе становится коммерчески успешным проектом, что не может не вызывать своего рода недоумения.

Режиссер Ласло Немеш погружает зрителя в мир тотальной жестокости, чем по своей сути и был Освенцим. Благодаря оригинальному подходу к съемке, фильм ни на долю секунды не вызывает отвращения у зрителя. Наоборот, в центре кадра находится только главный герой Саул, а остальной мир преподносится в расфокусе. Таким образом, зритель улавливает суть происходящего вокруг героя, но не лицезреет варварские будни концлагеря.

Одной из главных неразрешенных интриг фильма стал вопрос: действительно ли погибший мальчик сын Саула? И, почему, если это не так, главному герою катастрофически важно его похоронить? «Ты рискуешь жизнями живых ради мертвого», — пытается образумить Саула другой член зондеркоманды. И, действительно, желание похоронить мальчишку превращается в настоящую манию, одержимость. Не стоит забывать о том, что главный герой каждый день помогал заключать жертв в газовую камеру, что не могло не вызывать чувства вины у Саула. Возможно, именно поэтому он и стремится в преддверии своей гибели сделать последний милосердный поступок. Метафоричный финал картины можно трактовать как прощение, отпущение Саулу его грехов, где впервые за время фильма на лице героя робко и несмело появилась улыбка.

«Сын Саула» рассказывает зрителю очень человечную историю о стремлении делать добро в условиях, где все прекрасное давным давно погибло в газовой камере, где спасения ждать не приходится, а надежда угасает с каждым днем. Не зря информационная сводка в начале фильма сразу дает нам понять, что Саул рано или поздно погибнет.

Прочитав рецензии, вовсе не хочу переубеждать тех, кто уверен, что Холокост — потенциально оскарообещающая тема. Ещё Пушкин предупреждал. Он прав: это вполне бессмысленно. С другой стороны, находясь под сильнейшим впечатлением от фильма, в самом жару освенцимского ада, не буду всматриваться, как это сделано: блестящее киноведческое исследование Ларисы Малюковой в «Искусстве кино» для непрофессионалов закрыло тему. Какие же вопросы развернул передо мной фильм?

Почему именно эту немыслимую задачу поставил перед собой Саул (или, скорее, Савл)? По рецензиям гуляет мнение, что это сообщает хоть какой-то смысл полной бессмыслице существования в зондеркоманде. Ну а борьба за жизнь товарищей героя по несчастью разве такого смысла не даёт? А ведь он усиленно уклоняется от участия в ней. По-моему, в фильме как никогда ясно представлено мировосприятие человека Торы. Так и веет упованием на божьи чудеса, на торжество своего блага и погибель врагов в обмен на безграничное доверие, готовность пожертвовать даже долгожданным сыном в подтверждение веры, в которой нет сомнения. Сама обстановка требует, чтобы Саул обладал максимальной пластичностью, мгновенно подчиняясь каждому новому приказу. Им играют, как мячиком, и фашисты, и полицаи, и готовящиеся восстать (восстающие ничуть не вызывают большей симпатии, чем все чужие, мотив героизма снят, они борются только за себя, и чужие — все), и никто не ощущает сопротивления, а он подспудно гнёт своё. Но не так ли веками жили евреи, и такое упование на Всевышнего оправдалось: где ныне гордые вавилоняне, потомки древних египтян, великие парфянцы и многие-многие жившие с ними рядом? А евреи сохранились с тем же почитанием Торы, теми же обрядами, пейсами, тем же восхищением книжной премудростью и лукавой иронией над собой и «еврейским» счастьем. Неукоснительным исполнением обряда проводов покойника Саул не только заботится о будущей жизни возможного сына (чего не смог исполнить на земле), но и приобщается к вековым традициям, обеспечившим выживание народа. Нет сомнения, что он никогда так не жил, был простым часовщиком в небольшом городке, ничем не выделялся, часто ли заглядывал в синагогу? Но именно ад Освенцима его сначала подавил, а потом пробудил, и именно этот момент демонстрирует фильм. Для Немеша Освенцим — своеобразная модель мира, поражающая своей откровенностью и неприкрытостью. Сообщество предельно атомизировано: каждый занят лишь личным выживанием, каждый готов ежеминутно воспользоваться каждым и предать любого. У Саула ни малейших иллюзий по поводу внезапного возникновения, как и исчезновения друзей, опекунов и пр. Опереться можно лишь на то, что проверено веками.

Всё высказанное касается евреев, при чём здесь остальные? А то, что рассказано в Библии, оно не о евреях? И касается только их? Немеш настаивает на присоединении к вековым традициям и устоям, иначе… Звонко звучат выстрелы на фоне неба, досказывая историю, и в довершение «еврейского» счастья привёл их сюда ребёнок, никому лично не желавший зла: так уж устроен этот мир. Чуда лично для Саула не будет, да он на него и не рассчитывал, А чудо для народа, как всегда, произойдёт. Как всегда?

Взгляд Немеша на человечество ничуть не оптимистичней, чем у учителя — Беллы Тора, но, с чем связаны его надежды, предельно ясно

9 из 10

Дебютная кинолента венгерского режиссера Ласло Немеша «Сын Саула» с первых же минут просмотра поражает своей угнетенной атмосферой и мрачными тонами. Сложная психологическая постановка о нескольких днях из жизни еврейского пленного Саула Аусландера, работающего в концлагере Освенцим в составе зондеркоманды, раскрывает тему Холокоста с совсем другого ракурса, лишенного сентиментализма и эпичности — глазами узника. Постоянное фокусирование камеры только на действиях Саула вызывает у зрителя ощущение ограниченности и замкнутости, которое только глубже подчеркивает состояние рабства и скованности пленных.

Жуткие сцены повседневной работы Саула в землистых стенах концлагеря напоминают собой круг ада, о котором даже не знал Данте. Но именно в этой преисподней машинальные действия Саула, сопровождающего жертв в газовые камеры, внезапно вышли из строя после встречи с мальчиком, отправленным на смерть, в котором он увидел своего сына. Был ли на самом деле он его сыном или просто плодом травмированной психики — это уже второстепенный вопрос. Желание похоронить мальчика за иудейским обрядом стало плодом воскрешение человеческих чувств Саула, постоянно подавляемых принудительной нечеловеческой работой. Хоть намерение Саула выглядит очень абсурдным, особенно во время побега из концлагеря, и подвергает риску не только его жизнь, а и его товарищей, именно оно дает ему надежду не потерять в себе человека.

Кинолента «Сын Саула» поднимает очень болезненные темы для всего человечества, изобразив его низость и гибель в условиях отсутствия даже капли милосердия. Искренняя улыбка главного героя во время финальной встречи со «своим сыном», уже выглядевшим как посланец из неба, дает зрителю долгожданное облегчение и уверенность в том, что Саул все-таки удостоился за свое благородное намерение новой жизни, в которую его введет пришедший за ним мальчик.

7 из 10

Последний раз рецензию к фильму я написал 1,5 года назад, но тут меня просто прорвало… Признаюсь, когда я шел на оскароносный фильм про немецкий концлагерь, я полагал, что увижу очередной глянцевый ужастик с выстрелами, криками и крупными планами умерщвленных людей. Уж очень многие спекулировали над самым трагичным событием в истории человечества. Однако, к моему удивлению, создатели фильма представили действительно самый правдивый фильм про лагерь смерти. Справка: я прочел как минимум 20 книг про немецкие концлагеря, написанные узниками, комендантами и освободителями лагерей, поэтому я знаю буквально всё об ужасах, которые творились в их застенках.

Увы, композиционно работа не выполнена на высоком уровне, чувствуется слабая постановка. Я бы сказал, что дебют Ласло Немеша, как режиссера, не состоялся, но как сценарист он по праву заслужил оказанные фильму почести. Безусловно сильной стороной фильма является сюжет, основанный на драме главного героя, который пытается во что бы то ни стало решить невозможную и, как выясняется в конце фильма, бессмысленную задачу. Также, учитывая восточноевропейское происхождение фильма, можно сделать скидку, в том числе, и на игре актеров, некоторые из которых весьма топорно представили свои образы.

Тем не менее, в фильме предельно достоверно переданы быт и работа узников концлагеря и по совместительству членов зондеркоманды. Все их механические движения, отрешенный и бессмысленный взгляд в пустоту. Показан весь процесс сопровождения новых жертв в газовые камеры, обработку камер после процедуры, работу у печей крематория и даже ямы, в которых сжигали трупы, когда печи не справлялись с количеством поступающих «вещей». В общем, все те ужасы, которые авторы военных фильмов для массового зрителя предпочитают избегать. При этом данные сцены не смакуются, не предстают в «неглиже», акцент всегда остается на главном герое — в центре повествования его переживания.

Однако в погоне за реализмом авторы увлеклись съемками «дрожащей камерой». В некоторых случаях кадры с ручной камерой выглядят неубедительно и выполненными из рук вон плохо. В особенности, когда это касается сцен погони и быстрого перемещения в кадре главного героя.

Но аутентичность фильма и высокий уровень драматизма нивелирует большинство минусов. После просмотра фильм требует глубокого переосмысления.

Просмотр строго для психологически стойких и подготовленных людей!

8 из 10

Наконец-то я посмотрел нашумевший фильм «Сын Саула». Такого кино — ужасного и сильного — я давненько не видел! Фильм сдавил моё сердце до крови…

А ведь это режиссерский дебют Ласло Немеша! На мой взгляд — самый яркий и многообещающий дебют последних лет.

Еще до просмотра, меня впечатлила фестивальная судьба этой кинокартины:

Мировая премьера фильма «Сын Саула» состоялась 15 мая 2015 года на Каннском кинофестивале, на котором эта картина завоевала «Гран-при». А в феврале 2016 года «Сын Саула» удостоился премии «Оскар» в номинации за лучший фильм на иностранном языке.

Но ведь бюджет этой киноленты — смехотворный — чуть больше одного миллиона долларов. Оказывается, и за такие деньги можно снять Шедевр.

Сценаристы — Клара Ройер и Ласло Немеш — прежде чем приступить к работе, пересмотрели сотни архивных документальных кинолент. Это было необходимо для воссоздания в кадре мельчайших деталей быта «Лагеря смерти». По сюжету фильма, действие происходит в концлагере Освенцим (Аушвиц). Главный герой — Саул — входит в зондеркоманду (специальную группу заключённых, которым нацисты поручают выполнять работы, по уничтожению людей в газовых камерах и сжиганию тел в крематории). Однажды нацистский врач убивает выжившего в газовой камере мальчика. Обезумевший Саул «признаёт» в мальчишке своего сына…

Исполнитель главной роли — Геза Рёрик — непрофессиональный актер. Но как он живёт в кадре! Именно «живёт», потому что профессиональный актер стал бы играть, и получилась бы этакая киношная правда. А Геза Рёрик живёт, и ему веришь безоговорочно. Загляните в эти абсолютно безумные глаза, переполненные трагизма и подсознательной надежды в полной безнадёге. Такое ощущение, что Геза Рёрик действительно прошел все круги фашистского ада.

Почему при просмотре таких фильмов, как «Сын Саула», у нас, людей, не знающих войны и ужаса концлагерей, открываются кровавые стигматы души? Наверное, потому что в этой кинокартине показаны те самые неуловимые подробности, которые невозможно придумать. И эта боль, этот ужас передан нам на генетическом подсознательном уровне. Это те болевые точки, которые страдают в нас и не дают нам покоя.

Рекомендация: смотреть обязательно. Хотя… такое кино не для слабонервных.

10 из 10

Пожалуй, не найдётся темы, более серьёзной в кинематографе, как холокост и геноцид, многие сразу же вспомнят «Список Шиндлера» Спилберга и посчитают режиссёрский дебют венгра Ласло Немеша просчитанным ходом для приобретения «Оскара». К сожалению, шумиха, связанная с номинацией на золотого болванчика, порой не идёт на пользу восприятию рядовому зрителю. Только не стоит забывать, в данном случае перед нами не только случай, который возможно имел место в истории тех страшных дней происходивших в Аушвице 1944-го года, но здесь так же демонстрируется существо с чертами человека. Человек (да и то уже вряд ли) по имени Саул своим понурым взглядом производит впечатление жуткое, — сжавшийся, выжатый, ослабленный, истощённый, усталый, еле живой, вытирая с пола кровь своего народа, он немного походит на героя книги Гроссмана «Судьба человека».

Во всей суматохе, адском хаосе, страшной рабочей рутины завода по уничтожению населения, у нашего героя есть только одна возможность побыть хоть на одно мгновение человеком, — похоронить своего сына соблюдая обряд своего народа. И когда ты полностью осознаёшь всю тяжесть данной истории, понимаешь желание авторов фильма, сводится к простой единственной цели, показать последний островок человечности, сохранения традиций своего народа и просто понятную, мотивированную родительскую любовь, пускай даже так. Словно обратная, ужасная сторона трагикомедии «Жизнь Прекрасна», только здесь не будет детского смеха, обстановка убивает надежду на счастливый конец. Камера же оператора Матьяша Эрдей следует за каждым шагом Саула, и в воду, и через огонь, за каждым его действием, — форма выбрана верной и точной, благодаря этому зритель может стать полноценным свидетелем происходящего. И возможно зритель разглядит во впавших глазах несчастного отца огонёк светлого в том самом месте, где солнца не видно из дыма крематориев, а люди не живут, не выживают, а медленно и уверенно разлагаются, на мёртвом месте, которое я надеюсь, никогда больше не заработает.

Существенный минус действия(касаемо самой реализации), — отсутствие резких моментов и интересных деталей, картинка словно плывёт перед твоими глазами, оставляя в памяти Гезу Рёрига, главное открытие для меня найденное тут, актёрская игра выше всяких похвал!

Спасибо за внимание, смотрите кино! И самое главное берегите близких…

Дебютная работа Ласло Немеша привлекла мое внимание, не стесняюсь этого признать, своим фестивальным успехом, да и фильмов про холокост с точки зрения зондеркоманды выходило не так уж и много, тем более производством занималась такая некинематографическая страна как Венгрия, чем и было подогрето мое любопытство.

С начала и до конца фильма режиссер ставит в эпицентр событий историю одного из участников зачистки умертвленных в газовых камерах евреев Саула Ауслендера. Если события новоиспеченного блокбастера «Хардкор» происходят от первого лица, то история «Сына Саула» происходит от второго. Камера устремленна только на главного героя, изредка показывая действие на втором плане, полное чудовищных и нелицеприятных сцен. «Сын Саула» получился довольно гнетущим и обескураживающим, однако это, на мой взгляд, один из самых выдающихся дебютов со времён «Возвращения» Звягинцева или «Торжества» Винтерберга.

Не стану пересказывать сюжет, подчеркну лишь мастерство режиссерской и операторской работы, а так же выдающуюся актерскую работу Гезы Рёрига, эта роль-настоящее открытие года. Его герой не оставит равнодушным даже самого скупого на слезу зрителя, и, уверен, войдет в историю кино, как один из самых сложных персонажей в кино. «Сын Саула» целиком и полностью заслужил свой «Оскар» и хвалебные отзывы кинокритиков даже только за то, что таких величественных и трудоемких по своей структуре фильмов уже почти не снимают без халтурных хромакеев и компьютерных спецеффектов, которые не ленятся даже использовать в романтических ситкомах.

Вердикт таков, «Сын Саула» абсолютно заслужил просмотр в кинотеатре, это по-истине шедевр, который предлагает свою, более объективную точку зрения на ужасы самой жестокой и кровополитной войны XX века.