Стыд (2013)

Безумно жаль, что так мало «прозвучал» этот фильм Юсупа Разыкова — трагичный, но не чернушный: все оттенки северного, российского, одинокого. Здесь всё слишком знакомо, и, хотя кажется утрированным — ещё больше и болезненне кажется документально воспроизведенным. Холодный пейзаж, неулыбчивые лица, бесконечное ожидание, звенящая пустота. Запустение повсюду: пустые классы в школах, пустые прилавки в магазинах, пустые детские глаза.

Когда пустота прорывается небытием, когда смерть чуется в холодном воздухе — правительница местного «женского царства», капитанша, кричит: «Мы нужны Родине!» Нужны ли? Только самим себе нужны, и то не так уж: весь ужас в том, что здесь действительно не для кого работать, не для кого творить, не для кого жить. Героини — жены войны, невесты смерти.

И тем страннее, тем невероятнее то, что всё-таки они живут, не все — но многие находят на это силы. Всем им сочувствуешь, сопереживаешь безумно, потому что переданные чувства — такие настоящие и такие лично воображаемые, что ли, возникающие в тревоге за близких и родных. И почти документальное погружение возникает от удивительной реалистичности всего, каждой детали.

Не сразу заметно, что у фильма почти отсутствует музыкальное сопровождение. Жизнь течёт без саундтрека, своими собственными звуками: шумом моторов, гудками, воем собак и женскими рыданиями. Только шаманский напев, как биение сердца, становится слышен в самые драматические моменты.

Привкус первобытности в фильме вообще очень заметен, и это тоже сильное режиссёрское открытие. Как может быть иначе, когда при всех своих современных прибамбасах (к тому же, увы, не всегда исправных) человек так беспомощен перед окружающим миром? Здесь, в этом крохотном поселке, океан — его единственный бог, он даёт и забирает что угодно, а все попытки что-то изменить напрасны. И всё же пытаются — каждый, каждая по-своему. С одним из таких ритуальных моментов связана потрясающе красивая сцена: «жертвоприношение» на новый лад, снежно-синее, хрупкое от ветра.

Красота пробивается из-под житейского, горького спуда не сразу. Всё воспринимается так обыденно, как давно знакомое: и ландшафты, и лица. Но они красивы. Красива Ирина на обочине дороги, красива девушка из яранги, красива учительница-птичка. Красив равнодушный синий океан, и белые горы, и косяки рыб… «Красиво» — единственное слово, которым можно ещё оправдать этот мир. Которым можно сказать не только о том, что видно глазу.

Сложно найти такую красоту в мире. искаженном равнодушием и болью. У Марии Семеновой (Лена) бесподобно получилось сыграть — прожить? этот поиск. Когда тягучие сцены-символы, долгие паузы сменяются бегом событий, почти молишься за то, чтобы у неё получилось что-то, хоть что-нибудь, чтобы всё было хорошо.

И невозможно сдержать слез на финальных кадрах.

9 из 10