Девица Кристина (2013)

Румыния является одной из наиболее характерных европейских государств в плане приверженности своей культуры, главным образом, литературной, религиозно-мифологическому содержанию. Сама по себе магия здесь вряд ли сыграла большую роль, потому как во многом порождена людьми, надёжно впечатавшими её в искусство. В их числе был и Мирча Элиаде, обогативший национальную культуру и науку специальными исследованиями в области философии и религии. Любителям беллетристики он известен достаточно своеобразным стилем прозы, переосмыслением гоголевских мотивов классической русской мистики образца Загоскина, Одоевского, Сомова на местный манер. В случае Элиаде вполне оправдан тезис о том, что его лучше читать, чем пересказывать. Возможно, по этой причине румынский автор пока что далёк от того же Стивена Кинга по числу экранизаций и популярности в массовой культуре. Первый серьёзный шаг по исправлению ситуации сделал легендарный Коппола, экранизировавший несколько лет назад произведение «Юность без юности». На Родине Элиаде фильмы по его книгам появились в конце XX века. Среди них и «Девица Кристина», оставившая в судьбе автора не менее яркий яркий след, чем «Лолита» у Набокова.

Со времени первой её экранизации прошло более двух десятков лет, прежде чем малоизвестный за пределами своей страны режиссёр Алекс Матфеи вознамерился освежить замшелый кинематографический опыт предшественника. Надо сказать, что классический фильм Виорела Серговича, несмотря на достаточно приличную проработку исходного материала и присутствие некоторой атмосферности, получился довольно сдержанным по содержанию и раскрытию образов. Вероятно, в этом могла проявиться незрелость режиссёра, которому на тот момент было чуть за двадцать. Более опытный на момент создания картины Матфеи ввёл новое построение сюжетной архитектуры, включив туда небольшой пролог, имеющий ключевое значение для всего фильма. При этом, несколько осовременилась книжная Румыния 30-х годов, бледная академичность невербальной символики растворилась в постмодернистских лабиринтах и возросла, расширилась общая динамика в развитии действия.

Герои фильма борются со злом, чья тень пала на всё семейство особняка Моску. Источником этих бед явились реальные события, произошедшие некогда с их родственницей по имени Кристина, ставшим нарицательным после её гибели будучи совсем молодой. Согласно преданиям, жизнь этой девушки была наполнена странными и страшными событиями, но даже спустя годы роковой механизм судьбы продолжал свою адскую работу, разнося по округе околосмертные флюиды и находя резонанс в душах потомков. В каждом из героев имеется некий разрыв, пространство для тёмных сил, превращающих его в инструмент управления разумом и волей. Но есть те, кто сопротивляется чужому воздействию. Мужской тандем — художник Пашкевич и профессор Назарие, отчаянно противостоит женскому трио в лице госпожи Моску, её младшей дочери Симины и, конечно, дъявольски близкой Кристины. Далеко не сразу и не вполне чётко появляется ощущение, что на поверхности сюжета идёт куда более серьёзная борьба двух начал. И это вполне может быть одним из философских экспериментов Элиаде, принявшим литературное выражение.

На метафизическом фоне поставленный Матфеи фильм смотрится, скорее, как успешно реализованная на практике попытка создать крепкое кино на основе имеющихся данных, несколько выбивающееся из общих рядов столь модных нынче вампирских романтических историй. Подбор актёров на главные роли соответствует первоисточнику процентов на восемьдесят, остальное компенсируется наличием неплохих визуальных эффектов вкупе с высоким уровнем исполнительского мастерства. И чем, спрашивается, нынешние исполнители ролей Санды и Егора хуже широко разрекламированных Лотнера и Стюарт? Фильм Матфеи не обещает зрителям чудесных перевоплощений земного в потустороннее и юношеского сладострастья, но хорош уже тем, что является фактором определённого перерождения европейских хоррор-традиций, за которым, возможно, последует становление новой модели качественных фильмов ужасов Старого Света.