Чужая земля (2013)

Можно дать моей рецензии красный цвет, посчитав что в ней слишком много офф-топа, но я глубоко убежден, что нельзя оценивать документальный, публицистический фильм, такой, как «Чужая земля» Никиты Михалкова, в отрыве от общественного контекста. И в отрые от личности и убеждений создателей фильма.

Никита Михалков начинает свой документальный фильм «Чужая земля» с клипа, в котором использованы кадры его «Утомленных солнцем — 2». Он дал авторам клипа разрешение использовать эти кадры, потому что почувствовал их искренность. Но в его собственном фильме этой самой искренности-то и не чувствуется.

Невозможно верно служить властям всех мастей, быть своим и для коммунистов, для Ельцина с Черномырдиным в 90-е, и для Путина сегодня — и одновременно всё время быть еще и со своим народом. Ведь находясь рядом с любой властью, будучи ее верной опорой, автор берет на себя и ответственность за ее действия.

И вот теперь он объезжает страну и смотрит на плоды своих дел. Возмущается, скорбит, задумчиво качает головой.

Но разве он что-то понимает? Про себя, про долг, про нравственность, про государство? Нет. Фильм ограничивается лицемерными сожалениями, сетованиями на ворье (под которым понимают отнюдь не чиновников, а только местных деревенских алкашей) которые ничуть не помешают автору поехать с мигалкой на следующее ток-шоу на государственных каналах.

Это раздвоение — беда и грех не только Никиты Михалкова, но и целой генерации наших талантливых когда-то режиссеров: Говорухина, Бортко, Шахназарова, Хотиненко…

Еще один «парадокс русской души», как называет это в фильме Михалков.

Они клянутся в верности государям и клянут их же политику. Не желая замечать неодолимого противоречия, потому что их очень хорошо кормят.

Это двоемыслие-то и нивелирует всякую значимость этого фильма.

Поразительно, но у Михалкова и его героев, по их словам, главной причиной беды оказалась «воля». Фильм упирается в то же, что в «Вишневом саду» Чехова бормотал 88-летний слуга Фирс: воля = несчастье.

Слушать вот эти рассуждения дорогого Никиты Сергеевича о вреде не то, что перестройки с революцией, а даже о вреде отмены крепостного права (по сути, о вреде отмены рабства!), слушать на фоне разрухи, которой, по словам крестьян, порой всего года 4 — мучительно неловко и стыдно.

Мы видим нечто вроде сафари, путешествия богатого и сытого придворного, удивляющегося, что пейзане хотят хлеба, вместо того, чтобы купить себе пирожных. Как удивлялась этому более 200 лет назад Мария-Антуанетта, не знавшая, чем обернется ей это удивление.

Насладившись экзотикой российской глубинки и упившись своим сочувствием народной беде, придворный вернется восвояси, а страна останется жить, как жила.

Поэтому я и ставлю фильму

1 из 10

Как же «далеки они от народа»! Как же им нравится заигрывать с ним, всхлипывать, вспоминая образы из детских сказок, покопаться на чердачке в поисках иконки или прялки, на худой конец, а еще рюмочку выпить за упокой… да какая разница за чей упокой пить. Можно и за упокой деревеньки.

«Как это у вас красиво получается рюмочку опрокидывать! — Достигается упражнением».

Так кто же все таки виноват в таком положении российской деревни?

Александр II, отменивший крепостное право?

А может Столыпин, за компанию приплетенный Михалковым?

Троцкий? Сталин с его коллективизацией и голодомором, предусмотрительно позабытый автором фильма?

Может Никита Хрущев, засеявший пол страны кукурузой? (Неее, тезка не мог. Этого пропустим.)

Орденоносный Брежнев? Праздно болтающий Горбачев? Пляшущий Ельцин? А может всёвидящий Путин?

Или отставной офицер, не желающий отцу помочь даже забор поправить?

Ответ нам автор не дает. Говорит, что обвинять никого не будет, но портреты Горбачева и Ельцина как-то невзначай (без комментариев и пояснений) мелькают на экране и перемежаются видами деревенской разрухи.

А зачем об этом задумываться? Зачем разбираться в причинах? Ведь для того, чтобы прокатиться «при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям» и водочки попить на природе, достаточно потом собрать «нужный» и политкорректный видеоряд.

А тем временем… школы и сельские клубы закрываются, молодежь все бежит в город, поля зарастают, дома разваливаются, деревни вымирают, а в углу просторной московской квартиры красуется прялочка. Будет что друзьям показать, о чем поговорить.

А если не разбираться в причинах, то как понять зачем «нашей патриархальной» деревне телефон и интернет? Только и остается поглумиться над участковым.

Великие русские писатели, к которым так часто апеллирует Михалков, тем и отличались, что умели подметить и показать суть явления, а тут праздная прогулка получилась.

«Ружья не берем, собак не берем, из машины не выходим».