Загадочное ночное убийство собаки (2012)

Как вам идея театральной постановки романа? А если задача усложняется тем, что главный герой аутист? Мы привыкли к тому, что сюжет выстраивается из действий персонажей во внешнем мире и несмотря на то, что язык театра гибок и позволяет многое, самое интересное в жизни аутиста — его внутренний мир. Как же это можно показать на сцене? С такими мыслями я шла на спектакль.

В своё время меня тронул до глубин документальный фильм Любви Аркус «Антон тут рядом», где проникновенно рассказана история мальчика-аутиста. И это было интимное пространство, очень близкий контакт. Здесь же сцена — место совсем не интимное, но создателям спектакля удалось дать зрителю то самое приближение, в котором рождается глубочайшее сопереживание и понимание.

Это всё вместе — и музыка, и трансформирующееся пространство спектакля (создателей вдохновил минимализм триеровского «Догвилля») и пронзительная актерская работа Люка Тредуэя в роли Кристофера Буна. И конечно, блестящее переложение оригинала на язык театра известного драматурга Саймона Стивенса.

Сила этой постановки для меня в том, что оказываешься в камерном мире одного совсем другого человека, но это целая Вселенная, которая ближе тебе, чем кажется на первый взгляд.

Для меня данная постановка, пьеса стала открытием. Я очень люблю театр. И стараюсь ходить на просмотр именно театральных постановок. Поначалу меня оттолкнуло название пьесы — Загадочное ночное убийство собаки, только вдумайтесь в такие слова. А узнав, что в спектакле играет Уна Стаббс (Мс. Хадсон «Шерлок»), все таки решилась посмотреть.

Эта уникальная постановка по роману-бестселлеру Марка Хэддона получила сразу 7 Премий Лоуренса Оливье! Известный драматург Саймон Стивенс блестяще переложил книгу на театральный язык с помощью сценографии в стиле хай-тек — пространство легко и непринужденно превращается из улочки Суиндона в карту звездного неба, в поезда метро, и т. д. Я всегда поражаюсь, тому насколько технологически необычны и интересны театральные постановки, будь то спектакль Королевского Национального театра, либо другой. С одной стороны, я считала, что это детектив, расследование, а с другой по мере просмотра начинала понимать какой это многогранный, глубокий спектакль! Одна проблема, событие выливается в другое крупное, более масштабное и значимое для героя.

Меня поразил Люк Трэдуэй, игравший Кристофера! Ему нужно быть в каждой сцене, знать много текста, прекрасная передача чувств, эмоций главного героя аутиста. Все актеры молодцы. Видно, что все работают как четко отлаженный механизм. Смена контрастов, событий. Очень хорошо передана тема аутизма, взаимоотношений в семье. Я была рада, хорошему исходу событий, где и взрослые и дети находят точки соприкосновения. А то, что спектакль завершился раскрытием решения задания А, меня удивило и порадовало. Настолько филигранно Кристофер (Трэдуей) рассказывал о своем решении. Это просто невероятно. И эта проекция, технологии. Просто волшебство!

Спектакль «Загадочное ночное убийство собаки» я переживала несколько дольше, чем постановки по Шекспиру. Оно и неудивительно — с великим классиком драматургии я познакомилась давно, в 14 лет, когда училась в 7-м классе. Тогда я перечитала все сборники комедий и трагедий, которые были в городской библиотеке. На вопросы библиотекарей, не сложно ли понимать, я удивленно пожимала плечами: вот этот злодей, а этот — герой; тут преступление, а тут — интрига. Что сложного? Да и сколько потом пересмотрела экранизаций в различных трактовках… Так что материал хорошо знаком, хотя все равно до жути любопытно, что может сделать очередной режиссер на той же самой литературной основе? И хотя Шекспир до сих пор актуален, и, думается, будет интересен еще очень-очень долго, все-таки постановки по произведениям современных авторов для меня намного интереснее.

Приступая к репетициям спектакля по роману Марка Хэддона, режиссер Мэриэнн Эллиотт ставила перед собой задачу показать зрителю внутренний мир подростка, и ей это блестяще удалось. Не смотря на большое количество действующих лиц, создается полная иллюзия, что происходящее видишь именно глазами главного героя — пятнадцатилетнего Кристофера Буна, страдающего синдромом Аспергера.

В спектакле много динамики, пластики, экспрессии, эмоциональной насыщенности и выразительности. Главную роль исполняет Люк Трэдуэй. Честно говоря, периодически я задавалась вопросом, не страдает ли актер сам вышеназванным синдромом? Такое количество текста, скорость его произнесения, характерные телодвижения, характерные переживания… Все настолько психологически достоверно, что забываешь о том, что действие происходит на сцене. Окончательно меня добило почти мгновенное превращение Люка из актера, когда он вместе с остальными артистами вышел на поклон, в Кристофера Буна через минуту, когда он поднялся на сцену через люк, чтобы рассказать зрителям, как он справился с экзаменом по математике на оценку «А*».

Спектакль поразил и сценографией. Вернее, отправил в глубокий нокаут — одно многозначительное молчание. Это просто нужно видеть, чтобы оценить по достоинству.

Все-таки, современная драматургия для восприятия сложнее. Потому что не спрячешься за полумифическими персонажами из дней ушедших. Герои пьесы — те, кто живут рядом, живут сейчас. Ходят по тем же улицам, решают те же проблемы, что стоят перед тобой. Что важнее — женское счастье или материнский долг? Как совместить полноценную жизнь и уход за нездоровым ребенком? Где взять силы справиться с болью и горем? На что мы имеем право, а на что нет? Вопросы, вопросы, вопросы… На которые нет однозначных ответов, которые решает каждый сам для себя и сам же за себя несет ответственность.

Пояснение: «А» — высшая оценка в британской школе.

Вот таким может быть современный театр. Ярким, технологичным и при этом, безусловно, талантливым. Постановка Британского Национального театра выглядит почти футуристической благодаря световым эффектам и проекциям, которые, по сути, заменяют декорации. Небольшая сцена становится то домом, то улицей, то эскалатором, то станцией метро… Однако всё это было бы совершенно бесполезным без огромной работы, проделанной режиссером (Мэриэнн Элиотт), хореографами, художниками и, конечно, актёрами.

Спектакль восхищает в первую очередь слаженностью действий всей команды. Чёткая работа со светом создаёт эффект смены кадров. Люди появляются как будто ниоткуда и мгновенно исчезают в темноте, когда сцена завершается. О классическом единстве места, времени и действия говорить не приходится, поскольку спектакль поставлен по роману, действие которого происходит в разное время в разных городах.

Структура пьесы довольно сложна. Поскольку события, как и в романе, показаны глазами главного героя, он почти постоянно находится на сцене. Причем действие то и дело перескакивает в прошлое, подряд идет сразу несколько сцен с участием одного и того же персонажа. В этой ситуации именно мастерская работа со светом играет особую роль, позволяя герою, не сходя с места, попадать из одной сцены в другую, когда один из его собеседников исчезает в темноте, а второй появляется в другом круге света.

Важно, что и сам роман, довольно сложный для постановки, адаптирован очень удачно, без малейших потерь смысла. В книге огромное значение имеет монолог главного героя, объясняющего особенности своего взгляда на мир. Именно в представлении этого взгляда ценность романа. Поэтому главный вопрос, которым я задавалась перед спектаклем: каким образом этот монолог можно отразить в постановке? Оказалось, способ есть — простой, эффектный и эффективный. Достаточно было передоверить часть авторского текста учительнице, читающей книгу главного героя, а оставшиеся рассуждения обратить не к зрителям, а к другим персонажам.

Удивительным образом создателям постановки удалось передать зрителям переживания главного героя. Особенно в этом плане сильны сцены, иллюстрирующие путь Кристофера в Лондон. Грохот музыки, сцена, заполненная надписями, которые невозможно прочитать одновременно, мнимо хаотичные и при этом резкие, напористые движения актеров… Хореография великолепна — и не только в «дорожных» сценах. Например, необыкновенно прекрасны мечты о космосе, «полеты наяву».

А ещё это, должно быть, единственный спектакль, который заканчивается решением геометрической задачи. И эта сцена гармонично вписывается в спектакль и не выглядит лишней или неуместной.

10 из 10