Студент (2012)

Фильм про казахского Раскольникова, не пожелавшего мириться с ролью аутсайдера

Дарежан Омирбаев — живое опровержение поговорки «один в поле не воин». Если «фильтром значимости» считать каннский фестиваль, то перед нами — главный режиссёр современного казахского кино. Его работы регулярно приглашаются на Лазурный берег, пусть и не в основной конкурс, но участие в параллельных программах (и победы, например, «Киллера» в «Неделе критики» в 1998 году) тоже дорогого стоит. «Студент» продолжает своеобразную серию вольных обращений казахского постановщика к русской литературной классике. Перед ним была «Шуга», снятая по мотивам «Анны Карениной». Не приемля буквальные костюмные экранизации, Омирбаев перенес её действие в современный Казахстан. Так же поступил и на этот раз.

Оттолкнувшись от романа Достоевского «Преступление и наказание», он рассказал историю алмаатинского студента философского факультета. Ярко выраженный интроверт, приехавший из провинции и «живущий главным образом в своей голове», снимает комнату у старушки и страдает от безденежья. Игнорируя сомнительные фетиши масскульта и рекламу недоступных брендов, а также идеологию тотальной конкуренции, поддерживаемую даже некоторыми преподавателями университета, видя вокруг себя во множестве примеры того, как сильные и богатые подчиняют себе слабых и бедных, он не находит ничего лучшего, как… совершить ограбление.

Я долго не мог понять, в чем притягательность фильма и крайне незамысловатого стиля. «Студент» стоял у меня перед глазами несколько дней и всё никак не растворялся. Но как только вспомнилась сцена с ослом, всё тут же встало на свои места. Ну, конечно же, это «Наудачу, Бальтазар» Робера Брессона! Французы не могли не увидеть (и проигнорировать) столь трепетное отношение к своему соотечественнику — одному из главных классиков ХХ века. Обманчиво простенький стиль Брессона, за которым всякий раз скрывался глубокий духовный посыл, сделал этого французского постановщика непререкаемым авторитетом для нашего Андрея Тарковского, называвшего Брессона одним из главных своих идейных вдохновителей.

Вот и казах Омирбаев, похоже, всерьёз им проникся. Но не стал при этом копиистом и эпигоном, а ограничившись вежливым книксеном, снял своё кино, выказав озабоченность теми процессами, что происходят сегодня в его родной стране. Омирбаев менее религиозен, чем Брессон, и более социален, но при этом его кино не получается назвать политическим. Он фиксирует на плёнку те вещи, что ускользают от телекамер журналистских репортажей и фокусирует свое внимание на душевных переживаниях маленьких людей, которые тоже право имеют. Как бы новые идеологи нашего южного собрата ни косили под прогрессистов, всё равно у них получается что-то с оттенком архаики.

Феодальный оскал казахского капитализма проглядывает повсюду, но главным образом в очевидном контрасте между медийным промыванием мозгов и повседневными бытовыми реалиями. Омирбаевский фильм — это ещё и путешествие во времени. Режиссёр каким-то удивительным образом ухитрился экспортировать на экран те бытовые атрибуты, которые сопровождали нас лет 30, а то и все 40 назад. По контрасту с тотально навязываемым гламуром эта, казалось, уже давно исчезнувшая натура, производит сейчас очень сильное впечатление. Во время просмотра моя эмоциональная память, казалось, улавливала даже запахи деревянного жилья, в котором мается не находящий себе места казахский Раскольников.

Кроме того, Омирбаев обладает редким умением транслировать чувство отчуждения: неприкаянность его героя ощущаешь буквально кожей. Переживая жуткий конфликт между навязываемым ему образом мыслей и потребностями собственной души, он следует по стопам Родиона Романовича и даже встречает на этом пути свою Соню Мармеладову. Я бы посоветовал современным старшеклассникам (надеюсь, что «Преступление и наказание» ещё остаётся в школьной программе), которые захотят закрепить прочитанное визуальными образами, смотреть именно это кино, а не буквальные экранизации, например, того же Льва Кулиджанова. Поскольку в «Студенте» не просто передан дух романа, но он ещё и сопряжен с сегодняшними реалиями.

Установлению более тесного контакта с российским зрителем может способствовать и то немаловажное обстоятельство, что герои главным образом говорят на русском, лишь время от времени переходя на родной казахский. Перекличка между нынешним Казахстаном и Россией середины позапрошлого века есть даже чисто формальная: зарождение и утверждение капитализма. Когда-то прокапиталистическая пропаганда была внешним врагом нашего кино, а теперь для некоторых стала внутренним. Но если с внешним принуждала бороться советская идеология, то с внутренним теперь сражаются добровольно и, как правило, в одиночку. Так, например, как духовный «оппозиционер» Дарежан Омирбаев.