Любовь (2012)

Море всегда больше. Так странно и красиво сказано

Сериал «Плейлист волонтёра» (реж. Максим Свешников)

Жуковский сказал бы: «Любовь – есть чувство невыразимое». Я отчасти разделяю эту точку зрения, но после просмотра фильма Михаэля Ханеке «Любовь» (2012 г.), у меня в голове сложился пазл, касаемый нашего вопроса.

Любовь – чувство сложное, многомерное, поэтому одним определением здесь не обойтись. У любви есть две стороны.

Одна – простая, понятная, прозрачная. Как писала Мария Бойкова: «Человеку нужен человек, // Чтобы пить с ним горьковатый кофе, // Оставаться рядом на ночлег, // Интересоваться о здоровье». Правда, любовь – это быть и в горе и в радости, как говорится.

Другая – сложная, субъективная, иногда недоступная сознанию людям, сторона Михаэля Ханеке. Любовь – насилие и саморазрушение, то есть можно и страдать, и жертвовать во имя любви, а самое главное – это про умение отпускать. Например, Самсон Вырин произносит: «Много их в Петербурге, молоденьких дур, сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою. Как думаешь порою, что и Дуня, может быть, тут же пропадает, так поневоле согрешишь да пожелаешь ей могилы». Отец так говорит не из-за злости или обиды к дочери, а из большой любви к ней. Он думает, что она страдает среди другой среды, и не хочет этого допустить, ведь настоящие родители желают только добра и счастья детям.

Фильм Ханеке об Анне и Жорже, о двух пожилых людях, которые долго живут вместе. «Любовь» начинается с завязки, следовательно, нетрудно догадаться, что экспозиция фильма отложенная: мёртвая Анна лежит на кровати, засыпанной желтыми, белыми цветами, со свёрнутым письмом на груди от мужа Жоржа и, скорее всего, именно с веткой сирени в руках, сложенных в замок. Смерть взаимопроникает в жизнь. Да, это давно известно, но интересно ответить на вопрос кинокритика Антона Долина: «Смерть победила любовь или наоборот?». Для меня второй вариант окажется верным, может, и немного «пресным». В сюжете фильма несколько раз в квартире главных героев появляется голубь – с одной стороны, символ надежды, «небесного посланника, несущего людям мир и покой», с другой стороны – это образ Анны. Думаю, лейтмотивом этой кинокартины лучше назвать даже не смерть, а именно покой. Хотя муж и жена иногда суетятся, переживают, шумят, что свойственно любым людям, но пространство, где они живут – неподвижно, смиренно, тихо безмятежно, бесстрастно. Например, когда Жорж и Анна после концерта возвращаются домой и идут на кухню, тогда камера останавливается и показывает зрителю только коридор, ведущий на эту самую кухню, а голоса героев остаются как бы «за кулисами». Также можно вспомнить, как в конце фильма Анна «оживает» в сознании Жоржа: она моет посуду на кухне и зовёт мужа одеваться. Герои уходят, а камера застывает, уже демонстрируя «путь» из кухни в коридор. Во-вторых, цветы, которые покупает Жорж для мёртвой Анны – и любовь, и печаль одновременно, но, в первую очередь, это часть реальности, в которой существовали муж и жена.

В общем, посмотрев фильм Михаэля Ханеке, я поняла: выбирая любовь на всю жизнь, человек одновременно обрекает себя на вечное счастье и на вечное страдание. Все люди смертны, кто-то в конце концов умрет. Принимать такой исход любви неприятно и больно.

Однако если «море всегда больше», то в нём и больше места для любящих душ, которые никогда не расстанутся.

Грустный рассказ о паре, прожившей долгую жизнь вместе, сохранив любовь друг к другу. Фиона и Грант живут в прекрасном загородном доме, вместе ходят на лыжах. В общем здоровью и благополучию могут позавидовать многие.

Сначала все у них кажется идеальным, но у Фионы начинают проявляться признаки болезни Альцгеймера, и она решает переехать в санаторий, чтобы не обременять Гранта. Он не хочет ее отпускать, но уступает.

Первый месяц посещения запрещены для адаптации. Для Фионы и Гранта это время становится трагичным – Фиона забывает мужа и находит новую любовь в пансионате. Грант пытается вернуть ее: ежедневные визиты, чтение любимых книг, поездки домой, но все безуспешно. Но он не сдается и готов на все ради ее выздоровления.

Рекомендую посмотреть. Фильм не слишком глубок, но поднимает очень важные для любого человека темы о том как важно просто принять болезнь человека и заботиться о его благополучии, а не обижаться. Особенно это важно для нашей страны так как у нас вся забота ложится на плечи родственников, такие пансионаты пока остаются мечтой.

У меня было достаточно четкое понимание, за просмотр какого кино я берусь. Тяжелая, мучительно тяжелая картина об ужасе двух бесконечно близких и родных друг другу людей, которые оказались в ситуации, поставившей все, что они знали о жизни и самих себе под вопрос.

И не ошиблась в своих ожиданиях.

Лишенная музыкального фона обыденная жизнь двух старых эстетов легко затягивает зрителя, заставляет его утонуть в простых, милых сердцу вещах, как поездка на автобусе, завтрак, простые старческие пересуды о соседях и нравах. А короткие периодические рекой разливающиеся мелодии фортепиано - словно повисшие в воздухе воспоминания об их же молодости и былой радости.

Актеры безупречны. Хотя даже упоминать это кажется кощунством, ведь сам материал, текст, постановка, все построено вокруг них.

В какой-то момент я задумалась, насколько морально сложно возрастным актерам справиться с ролями, предлагающим им отразить их возможное, не столь далекое будущее? И в очередной восхитилась ими обоими (и Трентиньяном, и Рива).

Это не зрительское кино, не такое расположенное к зрителю как оскароносный 'Отец', 2020 года (хотя может такое сравнение и странное). В нем нет намеренного сумбура или непонимания, наоборот, все герои: и Жорж, и Анна, и даже их дочь - все прекрасно понимают, что происходит и что все равно, так или иначе, произойдет. И уже неважно смирятся они или будут сражаться с судьбой. Куда важнее: смогут ли они сохранить эту невероятную легкость и любовь друг к другу? Прекрасную, изящную, безусловную, но вместе с тем простую, понятную и немного жестокую?

Это, пожалуй, одно из величайших кино о любви, которое я видела.

9 из 10

Практически никогда не пишу отзывы. Но увидев отрицательные с комментариями «это история болезни, это не любовь», не смогла остаться в стороне

Нет, дорогие, это любовь, любовь во время болезни, именно такая она и есть. Вы ожидали больше трепета, тепла и чего-то ещё? Нет, когда приходит болезнь, на все это просто нет сил. Когда ты постоянно находишься с человеком в таком состоянии и ухаживаешь за ним, твоя любовь смешивается с переживаниями, нервами, усталостью. Ты можешь злиться, срываться, казаться холодным, потому что это все непросто, через такое тяжело проходить. Но факт остается — ты действительно любишь, иначе бы тебя рядом не было.

И смысловая, и художественная составляющие фильма для меня очень достойны.

Действительно, редкий случай в истории Каннского кинофестиваля, когда два фильма одного режиссера, снятые подряд, получали главный приз. Тем не менее, трудно представить, что режиссер «Белой ленты» и «Любви» — один и тот же человек: столь размашисто культурологична первая, столь камерна и интимна вторая. Однако, «Любовь» все же содержит фирменный холодный взгляд Ханеке, теперь, правда, приложимый к человеческой экзистенции, а не к социуму. Когда я впервые смотрел эту картину восемь лет назад, когда она только вышла и была показана сетью российских кинотеатров за несколько месяцев до официального проката (один сеанс, и я на него попал!), то был поражен образом, создаваемым Трентиньяном, его самоотверженностью и жертвенностью.

Сейчас же обратил внимание на жесткость авторской концепции в отношении испытаний, выпавших на долю двух пожилых супругов: Ханеке не жалеет зрителя, чтобы показать трагедию старости и умирания, от которой не может спасти никакая любовь. Картину можно было бы назвать «Старость» или «Умирание», и фильм от этого ничего бы не потерял. Ханеке действительно снимает здесь свою лучшую картину, ибо впервые он обращается к феноменам человеческого существования, а не к социальным проблемам. Камерный формат «Любви» (по сути лишь три актера) добавляет ей силы, ибо автор и исполнители работают сконцентрировано, без лишних элементов, лаконично и мощно.

Еще «Любовь» можно было бы назвать «Историей будущего», ибо никто из нас не знает, как сложатся его последние дни, будет ли рядом тот, кто посвятит себя тебе. Если в «Любви» чего-то и нет, то одиночества, это история о коллективном, совместном переживании боли и смерти, о смерти вдвоем (по сути это опровержение знаменитого тезиса Хайдеггера о том, что каждый умирает в одиночку). Трентиньян и Рива создают один из самых запоминающихся любовных дуэтов в истории кино, быть может, последний в их фильмографии: режиссер, помещая рассказываемую историю в финал жизни персонажей, лишает его половой проблематики (в отличие от того же Ноэ, который в фильме с таким же названием, что называется, «отрывается по полной» в плане демонстрации сексуального аспекта любви), благодаря этому создается подлинно метафизический, духовный портрет любви.

Своей картиной Ханеке дает ответ на главный вопрос своего кино: как жить в стремительно деградирующем мире, на что опереться? «Любовь» показывает, что спасением для людей может быть лишь душевная близость, когда супруги срастаются в одно существо вплоть до неразличимости, и, хотя вызывает вопрос гуманистичность последнего поступка Трентиньяна по отношению к жене, его можно воспринимать и как мучительное рассечение супружеского тела во имя избавления от страданий. Вообще вопрос страдания, его мучительной бессмысленности, тягостности решается Ханеке явно не по-христиански, а скорее в духе современного левого дискурса, рассматривающего страдание и смерть исключительно материалистически.

Оттого фильм так мрачен, физиологичен, и единственным просветом в нем становится альтруизм героя Трентиньяна, который столь не от мира сего, столь самоотвержен, столь не вписывается в материализм окружающего, что сам свидетельствует против него как искра чего-то Высшего, не названного, но ощутимого в этой Любви с большой буквы, которая ничего не требует себе взамен. Именно «Любовь», а не «Хэппи-энд» — итог фильмографии Ханеке, доказательство того, что лучше уже не снять, других выходов уже не найти, ибо единственный и прямой выход из тупика мировых кризисов и болезней — полное отвержение себя во имя другого.

Потому, если в первый раз «Любовь» стала для меня бенефисом Трентиньяна, то во второй раз я уже оценил дуэт актеров, поняв, что без физиологизма игры Рива (когда-то воздушной, эфирной, прекрасной актрисы таких шедевров, как «Хиросима, моя любовь» Рене и «Леон Морен, священник» Мельвиля), духовность персонажа Трентиньяна повисает в воздухе. Они дополняют друга как тело и душа, как соединенные части целого, которое смерть разрубает пополам. Фильм Ханеке не просто гимн настоящей любви, он — о том, как любовь сопротивляется смерти, бунтует против ее противоестественности, как стремится сохранить духовно-телесное единство жизни во имя ее самой.

Кинематограф Михаэля Ханеке отличает концептуальное и художественное единство, постоянство диагноза в отношении европейской цивилизации, проработанность тем и мотивов, которые начавшись в одних фильмах, вариативно повторяются в других. Не знаю, снимет ли что-нибудь еще этот, не много не мало, великий режиссер, но и того, что мы имеем с нас довольно, ведь мы любим кинематографическую диагностику именно за то, что, не давая ответов, она сталкивает нас лицом к лицу с нашими болезнями и перверсиями.

Что без тебя просторный этот свет?

Ты в нем одна. Другого счастья нет.

У. Шекспир

Музыка. Это первое, что приходит в голову, при анализе блестящий картины немецкого Автора Михаэля Ханеке «Любовь». Описать словами этот восхитительный выбивающий реальность из-под ног фильм, к сожалению, у меня не удастся. Можно до бесконечности продолжать сыпать эпитетами, можно говорить о безмерном количестве слёз, пролитых во время просмотра, можно наградить кино каннской золотой пальмовой ветвью, Оскаром — увы, этого будет недостаточно для определения «Любви», как и для определения самого чувства любви: настоящей, справившейся со временем — да что время — справившейся со смертью. Лишь музыка в состоянии описать этот фильм, такая же неподдельная, такая же нежно-романтическая с нотками грусти, временами печали. Бах, Шуберт, Бетховен… Нам, зрителям, можно лишь раствориться в эмпатии, слиться с главными героями, радоваться, что в нашем мире просто есть это. И сам Ханеке не просто снимает фильм, он своей жизнью доказывает, показывает, что любовь есть, что любовь дышит несмотря ни на что: Михаэлю Ханеке — семьдесят семь лет, его супруге Сьюзи — чуть менее. Конечно, в фильме заключены страхи режиссера, сомнения, но и счастье, главным образом счастье, и благодарность. Друзья, не будем лишний раз трепаться о Любви, давайте просто без слов растворимся в ней… Вы и 127 минут Pur Amour — что можно желать ещё от искусства?

9 из 10

Михаэль Ханеке — режиссер, который подробно исследовал пороки современного общества. За его плечами большой опыт — долгие годы он снимал фильмы о философии и правде жестокости жизни. В этом же фильме переводит взгляд с социального на личное, ставит в центр внимания удел человека.

Ханеке рассказывает простую правдивую историю о двух людях, проживших вместе всю жизнь и столкнувшимися с приближением неотвратимого конца.

Пожилая пара пианистов, Жорж и Анна, живут вместе уже много десятков лет. Их привычная жизнь, счастливая и размеренная, прерывается в один день: у Анны случается приступ, в результате которого она остается частично парализованной. Её здоровье начинает стремительно ухудшаться. Жорж принимает трудное решение самому заботиться о дорогом ему человеке. Это великое испытание человеческих чувств он принял с достоинством. С каждым днем становится труднее и больнее, но они до самого конца несут любовь и преданность, которые составляют основу их семьи.

Поражает, с какой выдержкой заботливый муж проводит последние дни с женой. Возможно, у него уже нет сил на старости лет к большим эмоциям, его любовь — в прикосновениях, в поддержке, в страдании. Ханеке не даст ни одного формального повода усомниться в том, что Жорж любит Анну и наоборот. Несмотря на кажущуюся сентиментальность сюжета и названия этой ленты знаменитого австрийского режиссера, фильм сделан в не менее сдержанной и отстранённой манере, чем и его предыдущие работы. И уж сантиментов здесь точно никто не найдёт.

Это кино затрагивает целый ряд тем, начиная от семейной жизни людей преклонного возраста, их общения с детьми, бытом, заканчивая извечными вопросами жизни и смерти. Но, пожалуй, ключевой темой картины стала безысходность и беспомощность. Беспомощность Анны перед страшной болезнью, беспомощность Жоржа, старающегося ей помочь.

«Трагедия старости» или старческая агония — такое редко увидишь в кино. Это та тема, которую искусство, в том числе и кинематограф, стыдливо обходит. Может быть потому, что это одна из самых страшных мыслей в нашем сознании. У человеческой психики есть механизм, подавляющий осознание факта неумолимости смерти, но даже самый уравновешенный индивид едва ли способен смириться с тем, что в один момент можно перестать быть самим собой.

На заднем плане играет фортепианная пьеса Шуберта. Эта медленная мелодия, сопровождающая картину, оказывается еще и очень лиричной, трогательной и постоянной, как их любовь.

Статичные кадры, редкая смена планов и монотонные диалоги… каждая минута начинает напоминать вечность и угасающий уход. Персонажи переходят от воспоминаний о молодости к разговору о церемонии похорон. Жорж и Анна будто бы замкнуты друг в друге, как заперты в стенах своей квартиры, где и происходит всё действие фильма.

Название кинокартины неслучайно — именно «Любовь», а не «Смерть». И повествует она, в первую очередь, не о конце жизни, как могло бы показаться, а об уникальности бесконечного чувства, которое противостоит надвигающемуся и всепоглощающему разрушению, а как итог — победа любви над смертью. В век дефицита прямого высказывания о своих чувствах, когда все эти простые понятия берутся в кавычки, Ханеке позволил себе перенести на экран такое явление без рамок.

Что есть вся жизнь? — Она будто лакуна, которую человек накануне смерти истерически пытается наполнить воспоминаниями — слабеющими, уходящими, будто песок сквозь пальцы. Как это делала Анна в последнем проблеске сознания, всматриваясь в фотографии из семейного альбома, отыскивая там неузнаваемую себя, которую вот-вот потеряет.

Мы знаем, чем закончится кино — этот конец известен каждому с рождения…

Этот фильм ждал меня два года.

Я жалею, что была так невнимательна к этой ленте и не посмотрела её раньше.

Фильм «Любовь» Михаэля Ханеке (Франция, Австрия, Германия,2012).

Этот фильм об испытаниях двух людей на закате жизни.

Действие происходит в Париже.

Муж и жена в преклонном возрасте прожили счастливую жизнь в любви к друг другу. Супруги ведут активный образ жизни- посещают концерты, за ужином беседуют о молодости, искусстве, волнующих событиях.

Между ними, не смотря на долгие годы вместе, присутствует чувство красоты и новизны друг в друге. Они все ещё влюблены, кажется, что ещё есть место для неожиданных, но приятных удивлений и открытий в любимом человеке.

Муж и жена живут своей идиллией, этот мир для них двоих.

Такая прекрасная, элегантная старость. Французская красота.

Внезапно у Анны, главной героини, начинает ухудшаться здоровье. Закупорка сонной артерии, неудачная операция.

Из больницы эта красивая, статная и гордая женщина возвращается инвалидом. У неё парализована правая сторона.

Болезнь всегда очерчивает Жизнь на до и после. Сначала это непонятно. Потому что есть надежда. У обоих. А дальше приходит осознание что как раньше уже не будет… никогда.

Превращение любимой женщины в беззащитного ребёнка — это испытание не для слабаков.

Сначала он просто помогает ей сходить в туалет, и это неловко и стыдно для обоих, но терпимо. После второго инсульта он учится менять ей памперс, мыть в душевой и читать сказки, когда боль не даёт ей уснуть.

Диалог с сиделкой и дочерью просто разбил мне сердце.

Как верно назван этот фильм… «Любовь»..

Любовь — это не столько эмоции сколько действие. Это фильм о верности и преданности до конца.

Отдельного внимания заслуживает режиссерская, операторская и актерская работа.

Фильм идёт 2 часа. Действие происходит в квартире героев в центре Парижа. Обычная бытность. Съемки без спецэффектов. Так словно ты живешь в этой же квартире. Иногда появляется третий герой-дочь или ученик Анны, сиделка. Не более. Сила в деталях, в наблюдении.

О том что болезнь длилась долго становится понятно только по тому, как стареет Главный герой, по его шагам, которые становятся все медленнее и тяжелее.

Пожалуй, один из лучших фильмов что я смотрела. И самое мое большое эмоциональное потрясение.

Кто решит смотреть — сразу настройтесь на то, что болевые точки будут вскрыты. Думаю, даже мужчины не удержаться от слез.

Некоторые люди спрашивают меня иногда: зачем смотреть такое кино? В жизни итак много переживаний.

Я обычно не знаю даже, что отвечать им.

Кино, на мой субъективный взгляд, должно будить то, что спит, обращать тебя к правильным акцентам в жизни, ценностям.

Нельзя делать вид, что трудностей и проблем не существует. Постоянно прятаться за позитивным мышлением с розовой жвачкой для мозгов, зажевывать попкорном.

Рано или поздно, но человек столкнётся с реальностью. Иногда можно быть готовым через чужой пример. И может в нужное время, вспомнив этот фильм, ты с большей чуткостью и стойкостью отнесёшься к тому, кого ты любишь.

10 из 10

Набоков, рассуждая о «Превращении» Кафки, настаивает на праве жука на собственное достоинство. Старость не превращает человека в жука, как случилось с Грегором Замзой, но чужая старость — такой же соблазн для обывателя, каково превращение Грегора для домочадцев. Если молодость Жоржа и Анны была такова, как у игравших их, они были эстетически правильны. Нынешняя большая, удобная жизнь не понимает красоту старости; и вот, дом достаточно огромен, чтобы быть миром, и достаточно закрыт шторами и тенью углов, чтобы как можно меньше видеть и показываться, лишь изредка выходя, одевшись уместно и держась интеллигентно.

Думается, они и в молодости не могли позволить себе что-либо большее, чем чинный старческий обед, вежливые улыбки, простые слова — и секс, может, был единственным и никому не видным выходом страсти. В конце концов, у них всего одна дочь. И та — измельчала. У той как раз страсти и суета, невозможные на фоне музыки.

Музыканты. Исполнители классики. Преподаватели. Вечный камертон, вечная самодисциплина. Аристократизм, пахнущий земляникой. В квартире теряется рояль, но нет вида из окна, а нечаянный голубь — из другой оперы, непарная кавычка. Русский суевер говорил бы о птице, приносящей смерть, о специальной крылатой крысе, вместо обычной выгоняющей небожителей из дому. Нет, это не смерть — это осколок той жизни, которой больше нет, это живой осколок, зачем-то ходивший по жизни и по предсмертному письму.

Есть счастливцы и счастливицы, петь не могущие. Они порой и умирают в один день, красиво и смиренно. У этих людей смерть никогда не удовлетворит эстетическим требованиям, но должна быть аккуратной. Кто хоть раз в жизни ухаживал за больным долгий период, знает, что это страшней, грязней и больней, чем в фильме — в «Пианистке» так же незаметно и целомудренно показан секс, как тут, в «Любви», показана болезнь и её мелкие мерзости. Сохранить достоинство. Сделать эту вопиющую некрасоту минимальной, укрыть от других и не допустить малейшей фальши. Высшая точка, высшее выражение супружеской любви в такой паре — спасти самого слабого от своей и чужой фальши и потери достоинства. Грех сиделки, грех дочери, зятя, грех даже музыки, оставшейся по-наглому прекрасной, грех голубя, бесцеремонно-живого, — в этих сбоях. Дочь когда-то вторгалась в то, что касалось двоих. Смерть тоже касается только двоих, этих двоих — особенно «только».

Они вежливо и аккуратно ушли из своего дома, чтобы не чувствовать запах разложения. Ушли, оставив инсталляцию постмортем. Ушли в никуда — возможно, и рай для них некая фальшивка, ибо избыточность. Никуда — это правильно.

Любовь это когда вместе до конца, и даже после него.

Любовь это когда слова не нужны.

Любовь это жизнь, а не смерть.

Любовь, когда единожды дав обещание, знаешь как действовать дальше.

Мне всегда казалось странным, что любовь по сути прерогатива молодых. Красивых, у которых все впереди. Обычно такой сюжет не подразумевает длинной истории, не подразумевает, того что суть есть отношения: понимания, заботы, отказа от я ради мы, умение жертвовать ради партнера. У Ханеке конечно вводится драматический элемент — жена, в данных отношениях необратимо больна, а муж с пониманием, без лишних сантиментов сопровождает свою подругу в этом скорбном пути медленного ухода. Их отношения на редкость интеллигенты и сдержаны. Они не льют слез, даже не обнимаются, за весь фильм мужчина несколько раз берет за руку свою даму сердца, но эти минималистичные жесты лишь подчеркивают обоюдную близость.

Михаэль Ханеке известен использованием элементов насилия в своем повествовании, так вот за это в фильме отвечает Эмманюэль Рива, которая совершает настоящий актерский подвиг представая в некоторых сценах беспредельно беспомощной. В такие моменты зрителю приходится нелегко, режиссер намеренно устраивает смотрящему испытание, потому что любовь это в том числе испытание на эмпатию.

В фильме есть несколько символов, которые проливают свет на предшествующую жизнь, о которой почти ничего не известно. Это ученик, через которого нам открывается завеса на прошлое героев, что они прочно связаны с музыкой, а героиня воспитала нескольких замечательных учеников, в том числе и собственную дочь. Второй символ голубь. Он олицетворяет жизнь. Важна в этом ключе сцена поимки голубя главным героем, и того решения на которое эта поимка его подвигла. Третий символ это дочь главных героев, которая, в конечном счете, обретает покой и мне кажется, в конце понимает и принимает поступки отца. Ее роль важна ведь она является плодом любви родителей, плодом того, о чем она кажется подзабыла. О том, что по настоящему важно. Любовь. Какая долгая была жизнь…

Самый престижный фильм Михаэля Ханеке по числу наград и один из поздних по времени создания оставляет надежду, наконец, разогнать тяжёлый сумрак дегуманизирующей реальности с помощью проверенного и прекрасного чувства, способного сотворить чудеса. В «Любви», не освобождённой от земного и греховного, австриец остаётся в привычном для себя стиле анализа человеческого бытия, несовершенству которого на сей раз противопоставлено нечто возвышенное и чистое.

Его герои — парижская супружеская пара в лице Жоржа и Анны, проживших много лет в браке и на закате жизни сохранивших теплоту и честность отношений. Прогрессирующая болезнь Анны, постепенно лишающая её разума и дееспособности, становится точкой невозврата в жизни Жоржа, в одночасье оказавшегося для своей жены не только мужем, но и сиделкой с матерью в одном лице. Для их дочери Евы такой сценарий изначально неприемлем, а потому Жорж фактически остаётся наедине с собой в изолированном пространстве квартиры, стремительно превращающейся в резервуар воспоминаний о прошлой жизни.

«Не вижу никаких причин, чтобы продолжать жить. Я знаю, что дальше будет только хуже».

Очевидно, что умудрённый жизнью австриец не имел ни малейшего желания показывать зрителям наиболее тиражируемое в искусстве чувство с общепринтой точки зрения, так же как и ушёл от возможности представить его в качестве необратимо испорченного инструмента буржуазных ценностей. Ханеке, для которого важнейшим аргументом в развитии отношений всегда оставалась близость между людьми, на сей раз действует от противного: в близости героев «Любви» не приходится сомневаться, однако всегда могут появиться обстоятельства, способные поставить её под угрозу. Анна желает умереть, но не может сделать этого. Жорж из всех сил сражается за каждый день своей жены, боясь признаться себе, что его любовь стала превращаться в спекуляцию, отдаляя от прежних чувств. Повсюду царит отупляющая реальность, и вот мы уже становимся свидетелями психических проекций убитого горем мужа на окружающий мир, обобщённой метафорой которых выступает пернатый символ мира — то ли усмешка, то ли благодать судьбы.

Выявление скрытых проблемных вопросов позволяет Ханеке прощупать более глубокие темы, имеющие этико-философский характер. Ситуацию осложняет то, что режиссёру не интересна общепринятая мораль как таковая, безразличны установки общества, вроде вопроса о возможности применения эвтаназии. Если копнуть глубже, станет понятно, что даже обобщённый жизненный опыт доброго и гуманного человека, как в случае Жоржа, может приносить ему страдания. Никакого сарказма здесь не наблюдается и даже сохраняется возможность для выстраивания догадок относительно некоторых аспектов сюжета, правда, без возможности изменить ситуацию в целом. Любовь длиною в жизнь никуда не исчезает, но неизбежно проходит радикальную и губительную мутацию, выявляя внутри героя череду сомнений. Это исследование любви мучительно для всех, ибо в его основе лежит реальность, а не вымысел, хотя и последний занимает в фильме далеко не маленькую позицию, привнося определённую магию в простой и понятный сюжет и напоминая о размытости самих понятий жизнь и смерть. Голубь, приходящий к Жоржу, поэтично сообщает, что в нём достаточно силы и мотивации, чтобы победить свой страх и помочь жене. Но «волшебное» возвращение образа Анны в мир Жоржа после трагического, но неизбежного исхода, возвращает ситуации статус безнадёжной. Давно постигший законы человечества Михаэль Ханеке, к сожалению, и на сей раз не сумел помочь его представителям, не побоявшись покрыть даже понятие любви толстым слоем идеализма.

Тяжёлый фильм, оставляющий немало вопросов и заставляющий задуматься обо многих философских и морально-этических аспектах нашей жизни. Я увидела «Любовь» пару лет назад, решила пересмотреть и не пожалела об этом.

Фильм на удивление камерный. Единственная сцена вне квартиры Жоржа и Анны — концерт их ученика-пианиста — и та снята одним планом. И в данном случае этот приём оправдан. Ничего лишнего, только двое, столкнувшиеся с ситуацией, которую невозможно разрешить.

Первое, о чём столь резко заявляет фильм — о том, что смерть мучительна и болезненна. Актёрская игра Эммануэль Ривы потрясает. Посмотрите в её глаза!.. Сколько в них боли, сколько страха перед неизбежным будущим, сколько стыда и ощущения собственной никчёмности… Невозможно не сопереживать её героине. Анна не хочет жить, не хочет быть обузой и зря страдать — понятно же, чем всё закончится. Но герой Жана-Луи Трентиньяна, кажется, верил до последнего, хотя и всё понимал.

Сцены с приходом Таро, сном Жоржа, страданиями Анны многого не озвучивают прямо. Да и зачем? То, что хочет донести режиссёр, лежит на поверхности, отчего, однако, не теряет глубины драматичности происходящего.

«Любовь» наполнена неприглядными сценами старения и угасания человека, вплоть до принятия душа и туалета. И, на мой взгляд, это правильно, ибо придаёт действию реализма. Да, такова старость, увы. Но если рядом есть человек, который будет бороться за тебя несмотря ни на что, иногда даже против твоей воли, то всё не так страшно.

Есть сцены, с первого взгляда шокирующие и неприятно удивляющие: увольнение сиделки, пощёчина Анне и, наконец, последний поступок Жоржа. Но если вдуматься, то всё это объясняется состоянием психики Жоржа, который постоянно напряжён, устал, полон переживаний и ощущения безысходности. Он делал всё ради неё, как бы это ни выглядело со стороны.

Порадовало, что по сюжету героиня Изабель Юппер — не стереотипная «взрослая дочь», думающая лишь о выгоде, а человек, способный сочувствовать матери и искренне хотеть ей помочь. Да, нельзя было ожидать от неё полной самоотдачи, но сам факт неравнодушия уже говорит обо многом.

Самое странное — это, конечно, завершающие сцены. Цветы, голубь, письма… С одной стороны, можно считать их символами ушедшей жизни, с другой — можно относиться к ним как к последнему лучу надежды, навсегда потерянной Жоржем.

Любовь ли это?.. Возможно, просто привязанность, сформировавшаяся у них за годы совместной жизни. Возможно, нечто большее. С уверенностью можно сказать лишь одно: они прожили долгую жизнь и даже в таком возрасте не потеряли то, что их объединяло.

8 из 10

Традиционная фраза брачной клятвы «быть вместе в горе и в радости, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит», — задумываемся ли мы всерьез о глубине ее значения?

Жорж и Анна — тихие интеллигентные старики, прожившие вместе долгую жизнь и не утратившие своего чувства. В фильме мало слов об этом от них самих, но много жестов и взглядов, которые показывают трогательную историю их отношений.

А потом в их размеренную жизнь ворвалась трагедия — неудачная операция и стремительно прогрессирующая болезнь Анны. Казалось бы, что можно рассказать о любви в этом сюжете, тем более в истории одной пожилой пары, где все так понятно и предсказуемо? А ведь именно здесь нам и показывают то настоящее чувство, о котором говорится в брачной клятве.

Жорж, который и сам вовсе не молод и не полон сил, без колебаний берет на себя ответственность за жену. Он решительно против сиделок из дома престарелых, он сам кормит ее с ложечки, занимается с ней, расчесывает и одевает и делает еще много сложных вещей, которые не каждому под силу. Да, многие из нас сдались бы, зная что впереди ничего хорошего не будет, и любимому человеку уже никогда не стать прежним, и нашли бы удобную отговорку для своей совести.

Но ведь в этом и есть смысл любви — продолжать заботиться о ближнем вопреки всему. И не ради себя, а ради него самого, ради его счастья. И там, где есть чувство, найдутся и силы для преодоления трудностей.

С другой стороны, зрителю показывают еще одну сторону любви — жертвенную. Анне необходима помощь, но она пытается ее отвергнуть ради Жоржа, пока еще способна это сделать — она понимает как ему нелегко и хочет избавить его от этой ноши. Это жертва с ее стороны — избавить любимого человека от неприятных обязанностей, даже если он готов их исполнять. А сам Жорж делает нелегкий выбор в конце, когда надежды уже нет — лишить дорогого ему человека страданий, но при этом навсегда лишить себя его общества, или все же пойти на поводу у собственного эгоизма, только бы продолжить видеть такое дорогое ему лицо.

Это невероятный фильм. Невероятный по своему драматическому содержанию, игре актеров и сценарию. После его просмотра долго не хочется возвращаться к своим делам. И он дарит мотивацию сделать так, чтобы у нынешнего человека рядом спустя 50 лет взгляд был такой же молодой как у Жоржа и Анны, когда они смотрели друг на друга.

10 из 10

«Любовь» Михаэля Ханеке — это, конечно, в первую очередь фильм о столкновении двух сил: любви и смерти. Уже начиная с пролога становится ясно, что смерть обосновалась в квартире главных героев, пожилой пары — Жоржа и Анны, и она останется там надолго, подобно запаху, выветрить который безуспешно пытается полицейский в начале фильма.

Вечное ощущение угрозы, утраты преследует Жоржа на протяжении всего пути — в виде нелепых грабителей, в жутких снах или напрямую, во время похорон товарища, словно подготавливая героя к столкновению с самой главной потерей в его жизни. И, несмотря на все попытки Жоржа спасти возлюбленную, на их милую рутину, которую Жорж пытается поэтизировать с помощью, к примеру, пения песен, герой не может противостоять смерти напрямую. Важно, что Жорж говорит, что не может пересказать сюжет фильма, который когда-то произвел на него сильное впечатление, но он помнит чувства, которые он испытывал в тот момент. Так, когда уходит Анна, она перестает существовать, однако чувства о ней до сих пор хранятся в памяти Жоржа, в его письмах, в старых альбомах, в музыке, которую она когда-то играла.

Таким образом, вопрос о победе смерти над любовью остается открытым. Жорж старательно ловит голубя, залетевшего в квартиру случайно (хотя мы прекрасно понимаем, что этот голубь — не просто птица, а образное изображение Анны, ее попытки уйти из мира — не зря она ранее кружилась на коляске по комнате подобно этому голубю, а во время глубокого отчаяния муж нашел ее у окна), однако, в результате отпускает его на волю. В то же время, из квартиры он уходит вместе с ней, и этот финальный аккорд можно воспринимать по-разному. С одной стороны, Жорж остается с воспоминаниями о любимой, сохраняет ее в памяти как своего вечного спутника, будто бы оставляя частичку Анны живой. С другой стороны, они вместе уходят из квартиры, в которой и происходит практически все действие фильма, и это можно интерпретировать как совместных уход возлюбленных из жизни.

Фильм «Любовь» Ханеке позволяет зрителю выбрать свой вариант разрешения судьбы главных героев и ответить на вопрос о возможности победы любви над смертью.

Очень серьёзный и важный фильм для меня…

Пожалуй, впервые за всю жизнь, я вижу такой беспристрастный, беспощадный и лаконичный рассказ о старости, болезни и смерти.

Название фильма говорит о любви. Ею проникнуто всё в этом фильме, и она же жестоко зачеркнута сначала ударом по щеке, потом насильственной смертью. Эвтаназия ли это? Сострадание? Соболезнь? Не берусь судить…

Страшно всё. У меня не вызвал жалости этот фильм, не вызвал сочувствия, но вызвал боль и страх. Я всё время ощущала себя этой старухой. Беспомощной, зависимой, сознающей весь ужас своего положения…

Господи! Пронеси мимо чашу сию от меня!..

Спасибо всем создателям и актёрам! Огромное!

И вот вам обоим уже за восемьдесят. Вы не забыты. К вам заходят и дети, и ученики, которых вы вывели в люди. Вы не плачете об упущенных возможностях. Наверное, вам есть о чём сожалеть, но смысл? Вы не считаете копейки — вы даже не сильно беспокоитесь, когда приходите домой с концерта и видите вскрытый замок. Вы вместе почти всю жизнь. Наверное, кто-то из молодых смотрит на вас, когда вы идёте по улице, и вздыхает: «Ах, вот бы у меня так». Будь это сказка, вы бы умерли в один день.

Но это не сказка. Кто-то из вас уйдёт первым. Что, если это будешь ты? А если не ты? А что, если всё случится не в одну секунду? Что, если твоя жена однажды просто замрёт и будет смотреть на тебя стеклянными глазами? Прямо посреди разговора. Что сделаешь, если она решит налить себе свежезаваренного зелёного чая, возьмёт чайник — и не попадёт в чашку? Что, если её операция будет в числе тех самых пяти процентов? Тех самых. Которые не удаются. Что спросишь у неё, когда её привезут из больницы домой в инвалидном кресле? Как посмотришь на неё?

Вполне традиционные представления о любви у Ханеке смотрятся удивительно тонко. На первый взгляд, весь фильм — это одно большое столкновение с реальностью: старость, болезнь, страдание. И только когда в седьмой, восьмой, девятый раз камера ловит стойкого старичка, пытающегося спеть песню с женой, не способной выговорить ни слова, пытающегося накормить её, когда она сама, лежащая при смерти, противится этому, понимаешь, что это, в общем, история одного большого побега от реальности. Того самого, воспетого и восхвалённого тысячи раз.

Любовь — это слушать другого? Да. Анна страшится врачей и больниц, и доверяет только знакомому доктору. Ещё в начале фильма она просит Жоржа больше никогда не отвозить её в госпиталь. Он не даёт обещания словесно, но при этом ни разу, даже в самые тяжёлые моменты, никуда её не отвозит. Наверное, сюда же можно привести и идиому о том, что любящий человек не бросает слов на ветер и всегда следует обещаниям. Само собой, любящий человек всегда останется с тобой, что бы ни случилось, это, наверное, даже и проговаривать как-то неловко.

Неловко потому, что буквально все подуманное, сказанное, спетое о любви Ханеке превращает в мучительную конкретику. И при большом желании «Любовь», конечно, можно использовать как пугало для шестнадцатилетних любовников. Мол, вы понимаете, что значат ваши слова, вы готовы, вот ты, ты, парень, готов к тому что однажды она не сможет выйти в туалет и тебе придётся застёгивать подгузник на её морщинистой попе. Но навряд ли фильм был сделан для того, чтобы преуменьшать или превозносить чью-то любовь. В конце концов, всё, что делал главный герой, можно делать и из чувства долга, и из чувства страха, и даже из чувства эгоизма.

Возможно, ключевой мотив фильма — поиск способа сосуществования. После того, как Жорж находит Анну у раскрытого окна, она прямо говорит ему, что не хочет жить. В тот момент в его понимании это означает дальнейшее несуществование. И всё, что Жорж делает после — ищет возможности сделать так, чтобы всем было хорошо: ему, ей, им обоим. Занятие крайне непростое, на него работают все ресурсы — преданность, терпеливость, сочувствие, сострадание, жертвенность. Им трудно заниматься из страха, долга, и тем более — из эгоизма.

Тем не менее, решение главного героя оказывается ошибочным — всем становится только хуже. Окончательно Жорж понимает это после пощёчины, отвешенной своей старой и немощной жене. Развязка фильма в этом случается оказывается чем-то вроде раскаяния главного героя, за которым следует награда. Что укладывается во всё ранее сказанное, ведь умение признавать ошибки, по сути, тоже один из самых ярких маркеров любящего человека.

Вы знаете, что человеческая кожа, взрезаемая скальпелем, издает звуки, похожие на треск? Жорж, в прошлом учитель музыки, а ныне тихий французский пенсионер и супруг столь же музыкальной Анн, мог и не знать. Но наверняка почувствовал, как его жизнь рвется с подобным ужасающим звуком в момент, когда привычная Анн уставилась на него замершим отсутствующим взглядом. Мирный утренний натюрморт с чайными чашками и недоеденным вареным яйцом по мере раскручивания сюжета приобретает черты грохочущего потока, увлекающего в небытие все то, что долгие годы казалось незыблемым. Мягкость серого свитера, невесомое касание агатово-серых волос, размеренная серость неторопливых дней, — все это кажется столь привычным, что уже стало необходимостью. Страшно потерять все это, но ведь еще страшнее терять по частям.

«Не рубите хвост кусками» — в ответ на данное утверждение великовозрастной австриец Ханеке наверняка обнажит зубы в интеллигентной улыбке. Для него подобный подход наиболее интересен, самая мякотка, если хотите. Вспомнить хотя бы «Забавные игры» — немецкий оригинал и увидевший свет 10 лет спустя штатовский ремейк с Уоттс, Ротом и Питтом, малость потерявший в накале, но по-прежнему способный зацепить за живое, — там подобная техника и стратегия цветут махровым цветом. А чего стоит «Пианистка», погружающая чем дальше по сюжету, тем глубже в сексуальные девиации застегнутой на все пуговки Эрики Кохут. Весь фильмографический путь режиссера — это своеобразная ода боли, ее препарирование, исследование, фокусировка на ней в урон всему положительному, что содержит та или иная лента. «Я не могу ждать, что болезненная тема будет подана таким образом, чтобы не вызвать у зрителя ощущение боли» — признается как-то герр (мистер, месье?) Ханеке в ответ на все обличающие инсинуации в очередной раз шокированной публики.

Завершающая на сегодняшний день список режиссерских работ «Любовь» во главе с дуэтом Трентиньян-Рива выглядит, что уж скрывать, куда мягче и в целом осторожнее в плане визуальных находок. Однако утверждение, что знаменитый австриец, ставший для некоторых натуральным воплощением персоны нон-грата, теряет хватку, кажется все же поспешным. Движимый собственным возрастом и осознанием того, что все земные пути в любом случае конечны, режиссер пытается перенести свои умозаключения и тревоги на кинопленку, не изменяя ни стандартной для него бесстрастности, ни болезненному для других погружению в процесс. Подчеркнуто-неторопливое первоначальное повествование, тягучесть обыденных действий способны если не навеять скуку, то оказать то самое усыпляющее бдительность воздействие, служащее хрупким наркозом для сюжетных кульбитов. В числе прочей проблематики, встающей комом в горле среднестатистического буржуа, Ханеке также копает в направлении, давно ставшем камнем преткновения для множества пар, в том числе насчитывающих не одно десятилетие совместной и в целом безоблачной жизни. Почему, несмотря на видимость взаимного доверия, Анн, по словам Жоржа, «оказывается полна сюрпризов»? И почему Жорж сам признает, что его супруга «еще много о нем не знает»? Два человека, пронесшие жизнь бок о бок, на поверку окажутся сродни двум надежно запертым шкатулкам с секретами. Ранее казавшаяся каплей в море недоговоренность вплетается в их диалог кумачовой нитью, теперь уже тут и там проблескивают маячки, означающие неполадки, вскрытые и катализированные недугом. После утраты привычной жизни максималистку Анн способно ранить и неосторожное слово, и любой недоумевающий взгляд. Забота мужа, сохраняющего ясность ума за двоих, не способна заменить ей прежний мир, и вот уже Жорж вынужден сопротивляться не только телесной хвори супруги, но и в большей степени ее моральному ослабеванию, которое оказывается страшнее и разрушительнее угасания плоти.

«Что сделал бы я?» — задается вопросом и изящный галл, и комфортабельный бюргер, и что было сил противящийся полной европеизации русский, под финал узрев сцену нелегкого принятия Жоржем опустошающего и в то же время освобождающего решения. Что сделал бы я, глядя на существо, парализованное страданием, не реагирующее на внешние раздражители, тянущее сродни заклинанию пресловутое: «Больно!» Как поступил бы, в полной мере осознав, что прежнее навсегда утрачено, а впереди дни и месяцы безысходности? Нелепая попытка усмирения смерти собственными руками дублируется Жоржем в сцене старчески-неловкой поимки впорхнувшего в квартиру голубя, этого вестника скорой кончины, — одной смерти, перечеркивающей существование двоих.

Итогом просмотра можно в сотый раз назвать неудобоваримое чувство несправедливости жизни, недовольства ею, ее законами, так недалеко ушедшими от не допускающих двоякого толкования законов киплинговских джунглей, ее обреченностью, безжалостностью и прочая. Подобное ощущение на кого-то способно оказать значительный депрессивный эффект, находясь под которым осознаешь всю тщету и бессмысленность прилагаемых усилий. Однако Ханеке, если судить по открытому (как уже у него повелось), а не ортодоксально припечатывающему финалу, все же вряд ли видит основной своей целью введение зрителя в своеобразный фрустрационный ступор. «Любовь» на последних минутах оживляет собой обоих главных действующих персонажей, что дает надежду на будущее, а уж будет ли оно расположено за пределами нашего с вами повседневного бытия, или уместится в обитую белыми матрасами камеру психиатрической лечебницы — режиссер скромно предпочитает умалчивать. Оно, в общем, и неудивительно — Ханеке не любитель разжевывать и закладывать в рот массовому зрителю очередную ложку удобоваримой бурды. И внезапное его желание снимать более-менее классическое в общепринятом смысле кино обернулось бы ничем иным, как парадоксом орла, взявшегося высиживать кладку в местечковом курятнике. В конце концов, каждый самовыражается как хочет. И как умеет.

Глубокая, пронизывающая насквозь драма известного немецкого режиссера Михаэля Ханеке, связывает нас по рукам и ногам с первых минут просмотра. Она приглушает весь мир, который живёт своей привычной жизнью, забирая себе всё наше непоколебимое внимание. Если убрать из фильма все диалоги и вообще какие-либо звуки, а включить, к примеру, «Ave Maria», скажем, Франца Шуберта, всё будет более чем ясно, и слёзы, точно такие же слёзы полнейшего отчаяния, неутолимой тоски и чувства близости к героям, будут переполнять нас. На секунду впадая в около экзальтированное описание внутренних изысканий, хочется отметить, что со второй половины двухчасовой ленты, мои глаза, руки и подушка были мокрыми буквально все время.

Стоит упомянуть и тот немаловажный факт, касающийся того, что «Любовь» — очень европейское кино, которое, как французские сыры, может отталкивать людей своим запахом. Но когда кусочек сыра начинает таять на языке, мы ощущаем истинный вкус, скрытый за отвратным запахом. Это не просто красноречивая аналогия, это именно то, каким может предстать для вас «Любовь». Первое время может показаться долгим, скучным, наполненным вечными диалогами, резким молчанием и странной камерой. Однако для меня всё вышеупомянутое трансформировалось в один общий плюс.

Начинается «Любовь» со строгих, но удивительно пленящих планов, проводимых рукой Дариуса Хонджи — оператора картины, известного по многим другим замечательным работам(«Семь», «Полночь в Париже», «Пляж»). Кажется, планы имеют именно ту идеальную длину, которая необходима зрителю для того, чтобы впитать все самое важное, чтобы вобрать своими жилами весь дух атмосферы, царящий в этой истории. Неспешное следящее движение камеры или резкая абсолютная статика обнажают всю суть, всё горько-сладкое естество, которое мы невольно примеряем на себя. Из кадра в кадр мы наблюдаем полноту действий, позволяющую картине дышать. Даже когда люди скрываются в комнатах или за углами, мы всё равно ощущаем жизнь. Так, я считаю длинный монтаж абсолютным преимуществом, никак не оскучняющим истории. Прекрасно подобранные цвета, эстетика высоких французских потолков и вечных винных бокалов приводит в тихий восторг. Говоря о игре актёров, хочется просто молча аплодировать. Гениальный Жан-Луи Трентиньян, которого Ханеке вытащил к камерам после долго отсутствия, всё еще не утратил своей пресловутой обаятельности и красивого мужества. Эмманюэль Рива — совершенное, на мой взгляд, сокровище. Первый фильм с ней «Хиросима, моя любовь» является, пожалуй, и самым быстро вспоминаемым при упоминании её имени. По моему мнению, она сыграла (скорее — прожила) свою роль настолько идеально, насколько это было необходимо. Изменения героини на протяжении всего фильма просто удивительны. Не только внешние, но и всё то внутреннее состояние больной, утратившей силы и дух женщины.

О чём же говорит нам Михаэль Ханеке и его актёры? О жизни? О смерти? О Любви. О такой Любви, которая сейчас, вероятно, доживает свой век. О Любви, которую, возможно, не поймет и не пронесет сквозь жизнь никто из нынешнего поколения. О Любви, которая должна была испытать свою последнюю проверку. Возможно, если бы история была хоть немного другой, это не вызвало бы у меня слёз, но так как я легко могу примерить её на свою жизнь, водопады из моих глаз не высыхали. Эта тяжесть, которая падает на лёгкие при просмотре, не исчезает и после финальных титров. Вообще, патетично рассуждать и как-либо красноречиво изъясняться по поводу этого фильма для меня действительно трудно. Не хочется даже говорить о сюжете, о разных прекрасных деталях, которые режиссер, как умелый мастер, использовал здесь. Смотреть его тяжело еще и потому что он очень приземлённый, невероятно реальный и страшно досягаемый. Пыльный осадок, который остается внутри, позволяет только говорить о Любви. Была ли здесь вообще Любовь?

Знаете, как говорят:«Красота в глазах смотрящего». Говоря о «Любви» хочется сказать: «Любовь глазами Ханеке». Кто-то, возможно, не увидит никакой Любви тут вовсе, кто-то сочтет все наигранным и будет кичиться собственными определениями этого Великого чувства. Но я считаю, что нет ничего более сокровенно-личного, чем простая обыкновенная Любовь. Все мы знаем сотни определений этого чувства, продиктованные нам писателями, философами и иными, но каждый, кто хоть раз приближался к чувству, которое кого-то заставляет порхать на крыльях бабочек внутри живота, кого-то биться в падучих от недосягаемости и непрерывной боли, составил своё собственное, личное определение всего многогранного спектра чувств, который предоставляет нам это чувство. Я не хочу сейчас рассыпать трюизмы о Любви на ваши головы. Я просто хочу сказать, что Любовь — цветочно-звёздная открытка. Цветы на ней — прекрасные воспоминания, знак чего-то хорошего, а звёзды — символ боли и неприятных моментов. Но ведь едва ли не каждый восхищается как нежностью цветка, так и холодным светом звезды.

Несмотря на то, что за окном 2016, именно сейчас на мои глаза попался фильм Михаеля Ханеке «Amour» 2012 года. Я не знакома с творчеством режиссера и поэтому перед просмотром данной картины не возлагала больших надежд. Но, как говорится совпало и время и место и тема. Уже прошло много ночей, а в голове все продолжают всплывать картинки и мысли являющиеся послевкусием этого фильма.

Конечно же фильм не рассчитан на большую публику, скорее он сделан для своих. История заложенная в основу этого фильма могла быть рассказана только тем человеком, который сам был свидетелем данной «Любви». И понять и прочувствовать до конца сможет не каждый. Это не в обиду кому-либо сказано, а скорее счастливчик тот, кто и не поймет всей счастливой трагедии фильма.

Сама картина сложна в восприятии. Долгие планы, постоянная статика кадра, обыденные диалоги, в которых, конечно, и заложена сама Жизнь, могут навести зрителя на тоску. Но думаю это и есть посыл автора, показать жизнь стариков, вернее ее конец. Он не может быть в оприоре быстрым, динамичным, веселым и легким. Скорее вы почувствуете всю тяжесть прожитых лет.

Михаель Ханеке погружает полностью нас в мир этих стариков. Мы не произвольно ставим себя на место их и с большим страхом понимаем, что сделали бы все так же. Самое удивительное, что на примере этой картины, мы скорее и понимаем, что есть ЛЮБОВЬ на самом деле. И способны ли мы на такие чувства.

Фильм бы не достиг своей сверхзадачи если бы не игра актеров: Жан-Луи Трентиньян и Эмманюэль Рива. Я не смогу описать словами, что они сделали в кадре. Это была Жизнь. Такое невозможно сыграть… Только если пережить.

Фильм не насыщен событиями и все, что нам дает режиссер это просто наблюдения за стариками, но вы прикованы к каждому кадру, словно каждое движение идеально выверенное и в то же время безумно естественное. В фильме важны все детали деталь, тут нет случайностей. Нет лишних движений, слов, героев, ракурсов.

Нельзя не сказать про концовку фильма, то, как режиссер это преподнес нам. С какой искренностью и наивностью в кадре. С каким молчанием и пустотой после.

Фильм безусловно достоин Вашего внимания. В нем не нужно искать скрытых смыслов, безумства и экшена, достаточно просто пережить этот конец жизни стариков в этой бесконечной квартире маленького города Франции и наконец ответить себе на вопрос, что есть Любовь и способна ли Ваша пройти такие испытания.

9 из 10

Тьма.

Я здесь, ее здесь нет, дышит ужасом тишина.

Мы пропали: нас, как зерна, трясет в своем решете Сатана.

Я страдаю, страдает она, — и она от меня далека,

От неё не дотянется ко мне ни слово, ни рука.

Все, чем связаны мы, — это мрак, прерывающий всякую связь,

Цепенящий мрак и чудовищная, безнадежная страсть.

Вслушиваюсь: рядом нет никого, и страх овладевает мной,

Мне чудится её голос в темноте ночной.

Веет слабый ветер, и я, похолодев, молю, уже не веря:

Боже, спаси её от гибели, вырви из пасти Зверя.

Вновь я чувствую этот вкус, эту горечь смерти во рту,

Вновь осилить не могу эту резь, эту лютую тошноту.

Всю ночь я был один: я топтал виноград в давильне, шагая

От стены к стене, взрываясь безумным смехом, изнемогая.

Тому, кто создал глаза, нужны ли глаза, чтобы видеть меня?

Тому, кто создал слух, нужны ли уши, чтобы слышать меня?

Как грех ни велик, милость Твоя все же больше, ибо Ты благ.

Нужно молиться: в этот час торжествует всесильный Враг.

Поль Клодель — крупнейший религиозный писатель XX века написал это. И это молитва. О любви и о любимой. Заступительная и в то же время обжигающе безнадежная. Такая, когда молишься, но кажется, что в пустое небо, будто между тобой и Богом — тьма. Но молишься, потому что любишь, несмотря на грех, слабость, отчаяние, безысходность.

И кино Ханеке во многом — тоже молитва.

Страстная стихия текста Клоделя, на первый взгляд, уж слишком далека от стариковского шепота, шарканья, крика, всхлипа, бормотанья и вообще житья-бытья, которое режиссер столь достоверно (вплоть до однообразной еды и однообразного цвета жилища и одежды) воссоздает в фильме. Но все же видится сходство. Кино-то не про старость, а про души, а для них, как известно, старости нет.

По большому счету, люди в фильме «Любовь» — мужчина и женщина — полностью очищены и распакованы, с них совлечены все покровы. Ни социальных функций и ролей, ни бытовых, ни, наверное, возрастных, ни идейно-мировоззренческих, ни каких-либо ярко выписанных психологических характеристик. Только души, чья оболочка-плоть так слаба, что почти исчезла, перестала иметь значение, растворилась в тишине молчания, расплавилась в правде подлинности. Митрополиту Антонию Сурожскому принадлежит мысль о том, что в минуты горя мы не наблюдаем за тем, как живем, забываем о тех, кто смотрит на нас, судит нас. И вот оно перед нами — это самое что ни на есть горе, и вот он — в полный рост, как на ладони — сокровенный, подлинный человек, углубленный до внутренних света/тьмы, без маски, без надобности быть кем-то, кроме себя, быть лучше, чем есть.

Убеждена, многих именно эти подлинность и глубина в фильме могут устрашить и оттолкнуть не меньше, а то и больше физиологической достоверности предсмертного угасания, тлена, стариковской немощи, бреда и мычания боли.

Старик Трентиньяна невыносимо подлинный, он не лжет, когда говорит Богу «Нет», а ей — «Да», спасая любимую от всего и всех — от боли, Бога, дочери, судьбы, случая, тела, отказавшегося служить и жить… Вот что страшно — это спасение, эта его свобода (освобождение), эта его любовь, познавшая что в любви мы любим не продолжение себя, не некое единое Мы (пусть даже этому Мы пятьдесят лет, прожитых вместе), а другого, неумолимо другого — с другой судьбой, с другим желанием (или нежеланием) жить, с неумолимо другой смертью.

Прикосновения рук, касания душ, их почти сакральный шепот о всякой ерунде, о том, что было много того и сего, того и сего… Все это в фильме — не режиссерские искания любви (как часто ее именно ищут в кино и как редко находят). Это Встреча с ней! Столь же сильная и страшащая (в значении — удивляющая, сражающая), как и встреча со смертью. Сильна, как смерть, любовь (Песнь Песней). Да, так. Режиссер показывает нам встречу с истинной Любовью, не думаю, что для Ханеке в фильме она под вопросом. А вот ищет он через нее, посредством нее Бога, ищет так, как взыскуют последний и окончательный ответ. Находит ли? Или после долгой, бесплодной молитвы фильма, идущего наполовину наяву, наполовину в полусне, возвращает Ему билет, как когда-то герой Достоевского? Вот о Ком — исступленное, лунатическое, напряженное молчание фильма «Любовь». По атмосфере он сродни состоянию «тупик надежды». Оксюморон. Как и то, что, с одной стороны, Ханеке раскрывает сердце до слез, с другой — закрывает, забивая досками сдержанности, даже чисто формальной сдержанности (словесной, стилистической, композиционной).

И когда Михаэль Ханеке только пришел в кино, и когда своими триумфами штурмовал Канны, многие обвиняли его в жестокости к зрителю. Упреки были приблизительно такими: зачем мучить людей (речь не только о героях), зачем предъявлять им непосильные требования, жать на запретные педали, зачем рассказывать ужасные истории… Его взгляд на мир и человечество твердый, беспощадный (ни уныния, ни слезливости, ни страха), он сродни тому, что нашел когда-то критик Михайловский в писаниях Достоевского — «жестокий талант». Тургенев высказался пренебрежительнее, но по смыслу очень похоже — «наш маркиз де Сад». Вот и у Ханеке нередко сквозит «десадовость».

Но это кино… Оно словно из другого теста. Его снял не «жестокий талант», а милосердный талант, запутавшийся, хоть и все почти знающий, талант, снисходительно оставляющий себе и своему зрителю право на ошибку, на неверный выбор, на какую есть жизнь и любовь, тоже какую есть. Нравственный максимализм уступил место снисхождению. Перед нами уже не учитель и яростно сдержанный пророк, а собеседник, который (это особенно очевидно в сцене письма про птицу) сам не знает, как жить, думает вслух, предлагает вопросы, на которые только ищет ответ, но ищет бесстрашно, проявляя чудеса внутренней свободы, чудеса веры в то, что и мы будем искать…

P.S. Мысли о «неумолимо другом» и о том, что подлинное иногда страшит и отталкивает, можно найти в «Школе молитвы» митрополита Антония Сурожского.

Правдиво, лаконично, шедевриально.

Ханеке известен своей любовью к анализу низменных черт человеческой натуры, проблематике ненависти и жестокости. Даже говоря о любви, он утверждает, что она может быть «не меньшим насилием, чем что-то ещё». Взявшись за тему старения, жизни в преклонном возрасте, Ханеке создал фильм о смерти, страдании, муках и вечной, возвышенной и непреклонной в своей преданности любви. Удивительное смешение жестокости и трогательности, нежности и угасания.

Остаётся загадкой, как такому режиссёру удалось так тонко почувствовать сущность самого ценного чувства и изобразить его на экране. На примере жизни престарелой пары, их союза и борьбы, автор показал настоящую, вечную любовь. Это противоречиво и сложно — годы обид и ссор с одной стороны и совместная жизнь с её прелестями и трудностями — с другой. Вполне естественно, что в этом возрасте и на этой стадии отношений нежность проявляется в ласковом рукопожатии, а забота в отсутствии взаимных упрёков.

Диалоги, короткие реплики и тяжеловесные сцены не могут не вызвать искреннего и глубокого восторга. Врезается в память великолепная реплика Анны, направленная её мужу: «ты монстр, но ты очень мил», — в этом всё — и признание в любви, и память о прошлых ошибках, принятие их. Ведь, действительно, горечи обид за такую долгую супружескую жизнь накопилось немало — то, как старательно парализованная Анна старается сохранить свою самостоятельность не может не вызвать уважения как к героине, так и к актрисе (Эммануэль Рива), сыгравшей эту роль. Жорж (Жан-Луи Трентиньян) же ухаживает, нанимает сиделок, делаёт всё, что должно. За короткими сценами таится невероятной глубины психологизм, раскрывающий сущность отношений пары — это любовь-борьба- с собой, своей усталостью и гордыней, друг с другом. Это и есть вечная любовь, которую принято понимать как нечто эфемерно-воздушное. На самом же деле она топкая, тяжёлая, предполагающая осознание и принятие недостатков любимого. Когда Анна упала, Жорж сетовал из-за разбитой лампы, потом непокорной, жаждущей смерти жене дал пощёчину, и что, интересно — это не вызывает антипатии к герою — наоборот, создаётся ощущение погружения и присутствия.

Помимо тягот и проблем, авторам картины удалось очень тонко и светло изобразить ту самую нежность и заботу, которой всегда восхищаются и завидуют «молодые». Да, это не букет роз, а погребальный букет полевых цветов, не поход на концерт, а имитация игры жены на фортепьяно, не «задушевные» беседы, а стойкость и поддержка чувства собственного достоинства своей супруги, не шикарный ужин, а любимый персиковый сок, добавленный в пресную «больничную» кашу.

Можно бесконечно говорить о блестящем актёрском составе — непокорной и сильной жене Эммануэле Риве, страдающем и устающем муже Жане-Луи Трентиньяне, поверхностной и неблагодарной дочери Изабель Юппер и прочих. Так же хочется отметить прекрасную операторскую работу — фильм долгий и медленный, плавный и неспешный, текущий вяло и будто с осторожностью, что создаёт эффект полного погружения в мир престарелой пары. Особого внимания заслуживают фантасмагорические сцены, совершенно нетипичные для Ханеке, а именно концовка и сон Жоржа. Они метафоричны и прекрасно вписываются в общую канву повествования, оттеняя определённые, значимые для автора моменты. Так, смерть, словно стук в дверь с утра — неожиданна, она изолирует и подкрадывается внезапно и сзади, о чём свидетельствует сновидение Жоржа.

Конечно, много споров возникает вокруг кульминации, финала, а лично у меня — насчёт названия. В фильме поступком одного из героев поставлен вопрос, на который каждый даст свой, однозначный или неуверенный ответ, который всё равно никогда не будет исчерпывающим. Режиссёр же названием картины определил своё отношение к этому. Я не могу полностью согласиться с ним в этом, на мой взгляд, он слишком уверен в спорном, вечном, философском вопросе. Однако это его видение, с которым зрителю остаётся примириться и над которым задуматься.

Часто фильмы, оцененные самыми престижными наградами оказываются далёкими и непонятными для обычного зрителя, каждого из нас. Но это не про «Любовь». Этот венец каннского фестиваля, оскараносный фильм о самом простом и сложном тронет каждого, призовёт к размышлению и раздумью.

9 из 10

Давно уже ничего так не трогало. Последние полчаса без слез и дрожи в теле вообще смотреть невозможно — все как в лучших традициях старого доброго кино. Пересказывать сюжет бессмысленно — он уже пересказан десятками других критиков. Хочется коротко сказать о другом.

Фильм о простых человеческих отношениях — между любящими друг друга людьми, между детьми и родителями, между соседями. Фильм о том, как достойно встретить старость и смерть.

Повествование поначалу идёт неспешно и думаешь, ну о чем будут показывать более двух часов, но неожиданно, сам того не замечая, все больше и больше проникаешься событиями, чувствами героев, их отношениями. Действия очень мало, но переживаний очень много. Не знаю, как это удалось режиссеру, но наверное именно в этом и состоит магия кино, именно за это мы его и любим, именно это и заставляет нас пересматривать сотни фильмов в поисках одного, но зато какого! А последние полчаса комок в горле и слёзы вообще с трудом дают посмотреть этот экшн без экшна до конца.

А само окончание, в котором дочь приходит в опустевшую после смерти родителей квартиру как по мне, является самой сильной сценой в фильме. Потом идут титры, а ты все ещё сидишь и не в силах оторваться от экрана, вновь переживаешь все произошедшее за два часа на экране и думаешь об этом.

В общем спасибо за фильм. Рекомендуется к просмотру всем, кто старше тридцати — наши дети пока ещё вряд ли оценят такое кино — всему своё время.

За веру в любовь и человечество, за надежду на достойную старость, за блестящую игру актеров, за экшн без экшна, за комок в горле однозначно не менее

9 из 10

Фильм великолепен. Оторваться было невозможно, но и смотреть его было невыносимо тяжело. Очень тяжело осознавать, что жизнь не вечна и смерть никогда не обойдет нас стороной. Когда-то наступает конец. Но в то же время осознаешь, как важна для человека искренняя любовь. «Любовь» потрясает, шокирует. В этом фильме нет юной слепой влюбленности, которую мы привыкли видеть на больших экранах. Это не романтика, не страсть, не мимолетная увлеченность, это не громкие ссоры и быстрые примирения, любовь здесь — это старость, которую двум людям посчастливилось встретить вместе. Пройдя все препятствия и испытания в жизни. Любовь, не бывает только в юности, пылкая и страстная. По-настоящему любить — это умение принимать человека таким какой он есть, прощать его недостатки и не мыслить себя без второй половинки. Даже через много лет совместной жизни.

«Любовь» Михаэля Ханеке именно об этом. Престарелая супружеская пара. Он и она не один десяток лет вместе. Им за восемьдесят, их зовут Анна и Жорж. Очень трогательно было наблюдать за проявлением любви в преклонном возрасте. Ведь пара, они же главные герои, прожили всю жизнь рука об руку и, разумеется, за все это время было не мало тяжелых периодов. Но тут нечто особенное. Во-первых, возраст уже не тот, когда жизненные силы и эмоции «плещут» во все стороны. Во-вторых, здесь уже деваться некуда, потому что за столько лет люди очень сильно к друг другу привязались. Разве можно отказаться от человека в таком возрасте? Если в юном возрасте люди расстаются, считая, что вся жизнь у них впереди и они еще смогут найти свою настоящую любовь, которая предначертана судьбою, то тут сделать это невозможно. Здесь возраст и привязанность очень глубокая…

Браво актерам и всем, кто принимал в фильме участие.Жан-Луи Трентиньян (Жорж) и Эмманюэль Рива (Анна) справились со своими ролями на отлично. Они как будто играли самих себя, было ощущение, что подглядываешь в замочную скважину за обычной жизнью двух интеллигентных пожилых людей. Представляю, как им было сложно в их то возрасте играть такие роли. Но в этом вся идея и «фишка» режиссера.

Если вы решитесь посмотреть этот фильм, я в заранее вас предупреждаю: забудьте о просмотре, если для вас любовь это страсть и пылкая романтика! Любовь в этом фильме другая, не такая которую мы привыкли признавать. Она больше сфокусирована на общих интересах, заботе, участии, поддержки, акцент на духовные ценности. Это действительно любовь, которая поражает своей мужественностью и силой. И Ханеке подробно покажет вам свою историю о настоящей любви «до гроба», о том, как быть преданным своему партнеру.

Рекомендовать к просмотру или нет? Признаюсь честно, что фильм поверг меня в сильный шок, после просмотра еще минут 10 сидела в ступоре, и под впечатлением ходила еще несколько дней. Он зацепил и напугал одновременно. Напугал меня своей реальностью, правдивостью, заставил задуматься о старости. Ведь происходящее в фильме может коснуться каждого. Последний час фильма я сидела и периодами закрывала глаза ладонями, как при просмотре фильма ужасов. Сама не знаю почему, просто мне было жутко. Финал был ужасно неожиданный. Временами даже пожалела, что досмотрела до конца. Но, как и любое шоковое состояние, его просто нужно «переварить», а для этого нужно время. Два часа просмотра стоял ком в горле, а сильно разрыдаться почему-то так и не получилось. Хотя хотелось, не скрываю.

Единственный минус в «Любви» — это затянутость сюжета. Но это никак не отразилось на впечатлении и на пережитых мною эмоциях.

Итак, если вы устали от наигранности и слащавости кинематографа, если вы хотите взглянуть на любовь, где на первом месте цениться стабильность, спокойствие, постоянство, духовные ценности- смотрите, не сомневайтесь. Этот фильм для вас.

Если Вы ждете чего-то яркого и страстного, если вам нужен экшн, и для вас любовь-это обилие цветочков, сильного сексуального влечения и поцелуев- не тратьте свое время. Он не для вас.

9 из 10

-Что бы ты сказал, если бы никто не пришел на твои похороны?

-Ничего, по всей видимости.

Пальмовая ветвь Каннского фестиваля, Оскар и Золотой глобус за Лучший фильм, Лучший режиссер, актер и актриса — это то, что подтолкнуло меня к просмотру данной картины.

Безусловно, фильм очень трогательный. С первых кадров он привязывает нас к Анне и Жоржу, изображая их мирную жизнь. Несколько минут, и вот мы уже вместе с ними переживаем достаточно тяжелые моменты. Именно они то режиссеру и удались на максимум. Невозможно остаться «сухим» и не разрыдаться.

У меня даже появилась любимая сцена с коляской (на 51 минуте): Она дает хоть какую- то надежду, на то, что счастью найдется место и в самые непростые времена.

На протяжении всего фильма задумываешься о жизни, о самых важных вещах, о близких людях, о трудностях. Поднятые режиссером проблемы- это большой плюс сюжета.

Также мне понравилась скрытая параллель межу той историей из детства Жоржа о звездах (когда все плохо) и цветах (когда все хорошо) и уложенными на кровати цветами.

К минусам я бы отнесла

Во-первых, то, что еще в самом начале нам показано чем все закончится. Все- таки было бы лучше увидеть события по их хронологии. Во-вторых, размытый финал, который подходит не всем фильмам. Я больше была готова к жесткой точке, чем к незаконченности.

И последний вопрос, который не выходит у меня из головы (по поводу поступка Жоржа). Неужели человек, который настолько сильно любит, готов взять на себя такой грех? Разве, избавив свою любимую от мучений, он сможет избавить от мук себя?

Вывод:

Я считаю, что фильм нужно увидеть обязательно. Несмотря на его мелкие противоречия, те эмоции, которые он доставляет, бесценны.

8 из 10

Фильм из жанра «никогда раньше я не испытывала ничего подобного».

История о супружеской паре, которая прожила долгую, достойную и красивую жизнь. История о любви, преданности, старости и смерти.

Мне кажется, такие фильмы нужно показывать в школе в рамках обязательной программы обучения, чтобы показать многогранность и, в то же время, отсутствие каких-либо граней, неизбежной и беспощадной старости, важности родственных уз и любви.

Повествование фильма довольно неспешное и ровное, как и старость и, иногда, смерть. Казалось бы, что для такой истории два часа — это много, но фильм смотрится на одном дыхании. И по его окончанию понимаешь, что два часа — это ничто. Во время просмотра напрочь забываешь о том, что это кино, что перед тобой актеры, а перед ними — съемочная команда и камеры. Все выполнено настолько профессионально, гармонично и естественно, что создается ощущение, что ты смотришь документальное кино. Естественно, тот факт, что с описываемыми событиями хоть как-то, но сталкивались практически все, только добавляет реалистичности этому, и без того, до боли реальному фильму.

Я считаю, что такое кино нужно смотреть всем. Важно знать об этом, думать об этом, помнить об этом. Иметь свои соображения на этот счет и, в идеале, что-то вынести из этой истории.

Рекомендую смотреть в одиночестве без перерывов, имея под рукой тканевый платок (бумажных не хватит — проверено — всю вторую половину фильма я рыдала в голос).

10 из 10

Прежде, чем написать отзыв, я ознакомилась с некоторыми другими рецензиями. К своему удивлению увидела мнения о том, что это очень холодный и тяжелый фильм, оставляющий чувство безысходности и демонстрирующий жестокость его героев.

Ничего такого по моему мнению в этом фильме нет. Название полностью соответствует той атмосфере, которая царит на экране.

Это любовь строгая, любовь волевая, любовь-достоинство. Люди ценят внутренний мир друг друга, личное пространство. Не угасающий интерес друг к другу. Взаимная помощь и поддержка. Здесь два интеллигентных человека проходят последнее испытание. Мужчина до последнего собирался ухаживать за своей супругой, но видя её мучения он решается на очень сильный шаг. И это — любовь.

Кстати, персонаж дочери при таких родителях мне кажется несколько «ненатуральным». Ведь они оба утонченные, эстеты. Странно, что воспитали такую «приземленную» дочь. И её становится в чем-то жаль, ведь родители сами отгородились от неё.

Вообще в этом фильме я вижу тему гордыни и идеализации. Здесь женщина поставила свою независимость и способность контролировать свою жизнь на очень высокое место, и, лишившись этой возможности, впала в депрессию. Иногда жизнь учит тому, что необходимо уметь принять заботу о себе. Так же здесь очень много серьезности, чувства собственной важности. Все превращено в драму.

При этом, когда юноша-музыкант хочет посочувствовать положению бывшей учительницы, она отвергает его эмоциональную заботу. На его искренние пожелания поправиться она гордо пресекает отношения вовсе, просит мужа выключить музыку, вычеркнув молодого человека из своего внимания навсегда. Дочь тоже приходит навестить маму поначалу, подержать её за руку, но, кажется, мать сама выставляет себя в менее приглядном виде. Ей стыдно показаться перед дочерью «слабой». Но почему? Что это — какой-то конкурс на самого волевого человека? Анна как бы отрицает то, что происходит с ней, пытается сохранить контроль, и возможно это и усугубляет её положение. Она слишком страдает психологически.

Очень понравилась финальная сцена фильма, в которой так же показано самое трепетное отношение старика к своей любимой. Он дождался. Они собираются и готовы идти, он так рад, что чуть не забыл надеть плащ.

Как бы то ни было — супруг Анны остался мужчиной, оберегающим свою любимую, на максимуме своих сил создающим ей необходимые условия, и Анна понимает это и благодарна ему. Она все больше доверяет ему, расслабляется рядом с ним, оживает, слушает его истории и в конце концов даже может тихо радоваться этому. Вызывает уважение умение мужа сделать все по-своему, точнее, по-их. Так, как хотят они. Да, отгородившись, да, отвергнув мир.. Но ведь чужая душа — потемки. Возможно у них просто уже нет сил объяснять окружению, что не так и они просто живут и умирают так, как считают нужным.

Хочется отметить прекрасную физическую форму актрисы. Ведь на момент съемок ей было 86 лет! Я была уверена, что актрисе слегка за шестьдесят. Она воистину выглядит на двадцать лет моложе.

Это действительно очень глубокий фильм, замечательный прием — долгого кадра, длящегося многие минуты. Кстати, ведь все это время может происходить длинный диалог, что тоже восхищает — актеры играют истинно включившись, не по одной реплике (стоп, снято!), а полноценную сцену за один дубль.

Если бы Анна не была столь убийственно серьезна (заражая этим любящего мужа), я осталась бы абсолютно довольна этим фильмом, как зритель.

9 из 10

Смотреть этот фильм страшно. Не жутко, как от триллеров, заполненных цепляющей динамикой действий. Не пугающе тем адреналиновым ужасом, поставляемым множеством хорроров разных уровней изобретательности. И не тревожно, как от хороших мелодрам, насыщенных атмосферой. Нет, нет и нет. Этот фильм страшен так, как страшно в реальной жизни, тем глубоким, голым кошмаром от трагедии происходящего, в котором нет места ни Богу, ни оптимизму. В кинематографе такое редко встретишь.

Еще по ходу просмотра ты понимаешь, чем достигается такой эффект. Это, в первую очередь, долгие, застывшие и статичные планы съемки, идущие от угла помещения, почти без движения, без фокуса, как со стула у двери. Это довольно быстро вселяет беспокойство, переходящее в безысходную жуть, в такое сосуществование с происходящим, от которого никуда не уйти. Точно так же, как в реальности, где ты просто смотришь, не в силах ничего изменить. Еще — минимум музыки, глухой фон, отсутствие одного из классических приемов кинематографа — зритель боится тишины. Музыки мало, но она к месту. Хочешь троекратно усилить эффект фильма — используй классическую музыку. Здесь классика — это символ жизненного пути главных героев, их внутренней сокровищницы (что подойдет для этого лучше, чем Шуберт?). В каждом из нас есть сундучок с золотом, копимым в течение всей жизни, который умирает вместе с нами. У каждого он разный, и по размеру, и по содержанию. В этом фильме сундучки большие, и внутри — музыка, едва ли не самое прекрасное, что наплодил за тысячелетия наш скудный приземленный разум. От этого тоже страшно, ведь ты видишь, как где-то в глубине немощного старого человека все еще играет фортепиано, как его скрюченные от паралича пальцы все еще помнят белые клавиши.

Фильм смотреть страшно, и втройне страшнее, если ты в свое время прочувствовал его сюжет на себе. Все умирают одинаково, особенно старики: отрицание, гнев… до торговли обычно не доходит, и начинается та самая немощь, существование вне времени, сакраментальный возврат к началу, к детству, к младенчеству, и обратно: внезапные прояснения, слезы, смех, снова инфантильность, и все это на фоне полнейшей беспомощности, ужаса и стыда от того, что настолько знакомый тебе человек, самостоятельный, сильный, гордый, теперь заставляет тебя выполнять самую грязную работу. С этим справляется далеко не каждый, сиделка — работа популярная.

Режиссеру фильма, Михаэлю Ханеке, не откажешь в беспощадности. Этот человек не побрезговал едва ли не половиной запрещенных приемов кино, пренебрег моралью картины, ее катарсисом, и все ради вскрытия последовательности событий. Я давно считаю, что наряду с бесполезным указанием возрастных ограничений и котировкой MPAA в описании фильма необходимо указывать степень его жестокости по отношению к человеческой психике (или душе). Нечто вроде: «Расслабуха», «Впечатляет», «Заставляет задуматься», «Переворачивает все к чертовой матери»…такая вот эстетическая утопия. Так или иначе, но по моей классификации эта картина сорвала бы все пять звезд.

Фильм называется «Любовь», и я согласен и не согласен с этим одновременно. Согласен — потому что кино действительно о любви, но не о той любви, которую мы привыкли воспринимать под этим словом. И я бы предложил другое название, но во всех языках, с которыми я знаком, нет слова, обозначающего именно эту разновидность любви. Той самой психологичной, условнорефлексивной любви, основанной на долгой привязанности, на заботе, на общности интересов и на жизни, прожитой вместе. Чем она отличается от каноничной гормонально-пылкой любви? На выходе — ничем, тем же желанием помочь, защитить, спасти, той же ревностью, вспышками гнева и внезапными проявлениями нежности. Но некоторые отличия все же есть, в чем зритель убеждается в конце фильма. И с этой точки зрения я могу понять главного героя и снимаю шляпу перед режиссером.

В рецензиях к фильму многие говорят, что советовать этот фильм — садизм, обречение другого человека на два часа боли. Откровенно говоря, советовать читать трагедии Шекспира, романы Ремарка и стихи Лермонтова — тоже тот еще садизм. А запрещать — преступление против культуры, и, что еще важнее, уникальной способности человека сопереживать, рождать эмоции без прямых физических стимулов. Поэтому я советую эту картину и Вам, и всем, кому мог бы посоветовать хорошее кино.

8 из 10