Измена (2012)

Так получилось, что совсем недавно я посмотрел «Нелюбовь» Андрея Звягинцева. И тут мне на глаза попался фильм с совершенно неброским названием «Измена». Посмотреть его решил исключительно из интереса к творчеству Кирилла Серебрянникова. Личность его весьма неоднозначная, судя по отзывам, но при этом с достойным авторским режиссёрским видением. При всей несимпатии к героям, его «Ученика», например, я считаю вполне данный фильм достойной работой.

И тут очередная попытка режиссёра разобраться в остывших чувствах взрослых людей. Да, главные герои — люди не молодые. И хоть возраст героя нигде не обозначен, но, как мне показалось, ЕМУ — где-то за сорок. ОНА — немногим моложе. И у него и у неё, уже изрядно надоевшие супружеские узы, и потому одна из первых фраз в фильме звучит, как гром среди ясного неба: «Мой муж мне изменяет. Он изменяет мне с вашей женой». И сразу же становится понятно, что привычный уклад жизни для главного героя рушится в один момент. Его жизнь уже не станет прежней. Для большего погружения зрителя в атмосферу сломанной жизни зрителю вскоре предстаёт кадр автокатастрофы, в которой главный герой чуть не стал жертвой. Вроде неплохой посыл, если сравнить внутренние страдание одного персонажа со смертью другого. Стоял себе на остановке, ничего не подозревал, и вдруг, по вине какого-то отмороженного водилы превращаешься в калеку, или вовсе расстаёшься с жизнью. Ситуация с одной стороны шоковая, но с другой, она подана так, что ни за кого не получается переживать. Люди на остановке, просто, разлетаются в сторону, как кегли. А главный герой проходит потом безучастно среди всего этого месива, и спешит домой. К той, которая оказывается ему изменяет.

Конечно, уже на этом этапе сюжета встаёт куча вопросов: А откуда докторша (она же, главная героиня) знает, что пришедший на приём мужчина — это муж любовницы её мужа? Это никак не объясняется в сюжете. Хотя и предполагается, что перед нами два совершенно посторонних друг другу человека. Значит не такие они и посторонние, раз имеют место такие познания. А вскоре главная героиня доказывает, что знает об изменах своего мужа практически всё. Словно она частного детектива нанимала для этого. И незамедлительно делится своими познаниями с новым знакомым. Ну и дальше закрутилось.

События и поступки героев, и ситуации, в которые они попадают, в большинстве своём какие-то нелогичные. Они скорее напоминают некую больную фантазию, чем события в реальной жизни. При чём, много действий и сюжетных линий остаются оборванными.

Например, совершенно непонятно, куда делся сын от первого брака главного героя. Вроде дан посыл, что данный подросток прогуливает школу, плохо учится. А во второй части фильма этот подросток, просто, исчезает из сюжета. И непонятно: то ли он умер, то ли из дома ушёл, то ли в колонию сел. Никаких объяснений на сей счёт. Додумывай зритель сам, как считаешь нужным.

В этом плане личная жизнь главной героини выглядит более лаконичной: у неё вообще нет детей. Поэтому смена супругов и партнёров так не режет глаз.

А отсутствие у героев эмоций, переживаний, страданий показались очень знакомыми. Точно! Именно такое поведение я видел и в «Нелюбви» Звягинцева. Всё те же уставшие лица с застывшей маской безразличия. Вполне возможно, что просмотр «Измены» Серебренникова каким-то образом натолкнул Андрея Звягинцева на создание «Нелюбви». Всё-таки «Измена» вышла в 2012-м году. То есть, когда «Нелюбви» ещё и в планах не было. Так что вполне возможно, что этот фильм стал неким толчком.

Сравнивать детально два фильма не хочется. Но, по моей субъективной оценке, сюжет «Измены» значительно глубже и психологичнее. Да и развязку угадать сложно, в отличие от «Нелюбви». Герои в работе Кирилла Серебренникова тоже в разы интереснее. Очень атмосферные по внешности и глубокие в своих переживаниях персонажи получились, благодаря талантливой игре Деяна Лилича и Франциски Петри. Даже сам факт того, что на главные роли были приглашены не российские актёры, а югослав и немка, которых, кстати, пришлось впоследствии дублировать, говорит о том, что Кирилл Серебрянников очень скрупулёзно подходил к подобру актёров. Работа режиссёром была проделана очень большая. Не только в подборе актёрского состава, но и локаций, времени года, погодных условий. Всё это очень здорово работает на атмосферу картины. Он точно знал, где в кадре должен пойти дождь, а где налететь порыв ветра. И как должны выглядеть здания на заднем плане. Случайных деталей здесь нет. И тандем с оператором Олегом Лукичёвым мне показался очень удачным.

Да. Операторскую работу хотелось бы отметить отдельно. Слов нет, силён Михаил Кричман, работающий над картинами Звягинцева, но и Олег Лукичёв — не промах. Очень достойная работа с кадром. И особенно — визуализация отражений: в воде, в кафеле, в потолке, в поверхности стола. Эти кадры, просто, завораживают.

За операторскую работу и актёрскую игру фильму хочется поставить высший балл. Музыка тоже сильная. И режиссура Серебренникова — глубокая. Но всё-таки она специфическая. И потому, что местами развитие сюжета для меня показалось нелогичным и притянутым за уши, оценю фильм на «восьмёрочку». Хотя в целом, картина сильная. Определённо сильнее «Нелюбви» которая с апломбом вышла на экраны спустя 5 лет. А «Измена» как-то незаметно прошла в прокате и в фестивальной программе.

8 из 10

Новое советское кино всегда смотришь с недоверием. Кирилла Серебренникова я сразу не полюбил после насквозь фальшивого фильма «Изображая жертву» с на редкость бездарной игрой актеров и — повторно не полюбил — после трешного мариинского «Фальстафа», провально спетого Черноморцевым посреди всякого хлама, натащенного на сцену постановщиком. С тех пор минуло уж много колов времени, режиссер мне больше на глаза не попадался. Недавно кто-то призывал его больше не ругать — дескать, общее место.

Так вот, моё я вынуждено признать, что ругать Кирилла за фильму «Измена», в общем-то, не за что — с чем его можно мною поздравить. Есть такой жанр — добротный европейский мейнстрим (подвид «психологический триллер»). Создатель «Измены» вполне дорос до этого уровня и снял картину в духе, скажем так, Озона — холодную, но азартно ковыряющуюся в «темных подвалах бессознания», населенных, естественно, макабрами. А от макабров простой зритель вроде меня начинает ужас как волноваться. Гурманы, может, покривятся, но мне фильма понравилась.

Построена она в виде уробороса. Ну или песочных часов, которые в середине сюжета переворачиваются — как раз в момент, когда понимаешь, что витязь режиссуры дошел до распутья между мылом и античной драмой. Мыла, к счастью, не наступает (античности тоже), но амбивалентность все время присутствует, картину это украшает. Герои вначале жертвы, а потом вдруг непредсказуемо опять жертвы, и при этом постоянно преступники, но преступники «не совсем» — и это прекрасно: почему бы не поиграть в такую игру. Главную роль безупречно сыграла немецкая Франциска Петри — заявлено, что почти Медею, но все-таки это ближе к некоей современной «леди макбет мценского уезда». При этом леди символически так и не причаливает ни к одному берегу — вроде не злодейка, но порезаться об нее можно на раз.

В кино много простодушных, но симпатичных операторских метафор вроде стеклобетонного отеля, который вдруг оказался миражом и поплыл в воде, или «раздвоения» героев между симметрично отражающимися стеклянными панелями лифта. Ну и, конечно, хватает претензий на притчевость (героиня — кардиолог, опасно имеющая прямой доступ к сердцу каждого сюда входящего; имён персонажи не имеют — потому что они «простые игрушки судьбы» и т. п.)

Короче, постмодерничненько, стильненько, не без мыслишки — рекомендовано к просмотру, ежели кто-то еще не.

Да, чуть не забыл — ОЧЕНЬ хорошая киномузыка (рахманиновский «Остров мертвых»).

Безликий, выхолощенный коридор. Невыразительная дверь больничного кабинета. Героиня широко распахивает её, как бы приглашая нас отнюдь не к своему рабочему месту, а в собственную жизнь. Открывает всю подноготную, снимает табу с запретных тем.

Дальше не стоит ждать никаких имён или координат. Это обезличенная и обобщённая история-притча будет происходить, по словам её создателя, преимущественно во внутреннем пространстве, потому что «Измена» — больше метафизическое сказание, чем любовное…

Герой спокойно заходит в кабинет. Зябко поёживается не столько от холода фонендоскопа, сколько от неприязни к прикосновению чужих рук кардиолога, от удивления на её признание:

- Мне изменяет муж.

- Сочувствую.

- Он изменяет мне с Вашей женой.

Увиденная на остановке авария словно дублирует, визуализирует аварию героя внутри, в его сердце. Дежурный поцелуй жены у порога, а что-то уже не так, как прежде, что-то сломалось, механизм измены запущен…

Реальность героини ещё плачевнее. Когда муж закрывает дверь в ванную, не выдерживая её пристального, испытующего взгляда, ей становится душно. Если открыть окно, это не поможет. Самоудовлетворение на супружеском ложе, где лежат двое, — это уже акт протеста из крайности, отчаяния и невозможности терпеть дальше. Не замеченный мужем. Или проигнорированный?

Одиночество — это болезнь,

передающаяся половым путём.

Я не лезу, и ты не лезь.

Лучше просто побудем вдвоём,

поболтаем о том о сём,

ни о том ни о сём помолчим

и обнимемся, и поймём:

одинокий неизлечим.

(Вера Павлова)

Героиня не хочет унижаться и наряду с этим терпит унижение бесконечно, изо дня в день, в деталях, подробностях, молча — до того часа, пока не расскажет о его происхождении второй пострадавшей стороне. И потом брошенный на землю клубок продолжит разматываться медленно, зато необратимо-фатально. Она совершит много странных, нелепых и несуразных, даже дичайших, на взгляд постороннего, непосвящённого человека, поступков: бросится поедать землю и остатки волос мужа, путешествовать по местам его «боевой» славы. Она пойдёт в дождь с распростёртыми руками, словно принимая, приглашая его в себя, растворяясь в нём без остатка, и это будет разрядкой, очищением. Она судорожно рассмеётся в метро над серьёзным вопросом, и это будет истерикой от опустошённости. Она совершит эротический выход к гробу покойного в полупрозрачной блузке, и это будет прощанием и продуманным актом великой женской мести. Похоронив и словно умерев при этом самолично, она, как птица Феникс, возродится из пепла и, пережив облитерацию души и сердца, станет нещадно сжигать других. Выстрадав равнодушие, научится любить до остервенения, до электрического тока от случайного соприкосновения двух рук на барной стойке. Перетерпев множество одиноких ночей, отдастся страсти целиком, занимаясь сексом плотоядно, как самка богомола, точно заглатывая спину партнёра, чтобы утолить лихорадочный голод, и оставляя предательские следы-метки красной помадой на его коже. Научившись курить с подачи одного человека, пообещает отучиться от этой пагубной привычки уже другому…

В центре сюжета — любовный квадрат, две стороны которого заменятся с течением времени на другие, а две расположатся рядом друг с другом, а не напротив. Профессиональная деформация коверкает людей по-своему, здесь же героев деформирует измена…

Это предельно чувственный фильм. Красота операторской работы Олега Лукичёва околдовывает, а подрагивание камеры из-за съёмок с плеча вдыхает жизнь в каждый кадр. Футуристические архитектура и интерьеры, будто сошедшие с фото из журнала «АрхИдея», так же фантасмагоричны, как само происходящее. Картина переполнена символами и лопается от них, как перезрелый плод граната. Под музыку из симфонической поэмы Рахманинова «Остров мёртвых» препарируются причины и следствия измены, а также происходят ритуально-загадочные события. Кто-то задумается над перемещением героини из одной жизни и реальности в другую, куда она шагнёт после внезапного переодевания (Серебренников: «Женщины сильнее мужчин; они, как змеи, сбрасывают кожу, после чего даже молодеют и хорошеют!»), подобно детям из «Хроник Нарнии», но без помощи таинственного шкафа:

В объятьях держишь — думаешь, поймал?

Отброшу тело, ящерицын хвост.

И то, что между ног моих искал,

тебе искать придется между звёзд.

(Вера Павлова)

Кто-то увидит в трёх женских образах аллегоричные Любовь, Жизнь и Смерть. Но Любовь почему-то отвергнута и бесплодна, Жизнь умирает, а Смерть смеётся прямо в лицо, выглядя куда счастливее первых двух, и дарит/принимает роковой поцелуй…

Вообще актёрский ансамбль в «Измене» — отдельная находка: немка Франциска Петри, латыши Гуна Зариня и Артурс Скрастиньш, македонец Деян Лилич, непрофессиональный российский актёр Андрей Щетинин и солистка «ВИА Гры» с русско-казахскими корнями Альбина Джанабаева. Незнакомые и преимущественно зарубежные лица актёров выглядят свежо и настраивают зрителя на камерный лад, не отягчая шлейфом предыдущих экранных ипостасей.

Да простят меня служители Мельпомены мужского пола, но в «Измене» правят бал именно представительницы слабой половины человечества. Вслед за зюскиндовским Гренуем режиссёр предпочитает рыжеволосых красавиц, чья белая кожа ярко отсвечивает на киноплёнке, а медовый аромат упоителен по умолчанию. Альбина Джанабаева в доподлинном амплуа (амплуа ли?) смотрится убедительно, но всё-таки заметно уступает в игре заграничной диве — Франциске Петри. Последняя же необыкновенна: дауническо-демоническая мадонна с инопланетным взглядом. С героини, а не с любовницы, хочется писать картины. Ей хочется посвящать музыку и стихи. Если бы я была мужчиной, я бы изменяла только с такой женщиной, как главная героиня. Нет, не то. Я бы любила только такую женщину…

Что до Кирилла Серебренникова, то это Личность. Золотой медалист, физик, реформатор театра, апологет формы. Он не мимикрирует — меняется, ищет себя и свою историю от фильма к фильму. Его не любят на родине, обвиняя в западничестве. Оно и понятно: славянам нужны ответы, а не загадки; эмоции, надрыв, «достоевщина», а не холодная интеллигентно-рассудочная красота картинки, маскирующая внутреннее кипение страстей на самом предельном градусе. Нам бы «Цыганочку с выходом» или кипу денег — да барским жестом в огонь, а потом из него, и чтобы все кругом «ах!» да «ох!», а один — непременно в обмороке…

- Людям не нравится скучная смерть. Скучная смерть, скучная жизнь…

Этот фильм не показался мне скучным. Я наслаждалась им. Несмотря на IMDb-рейтинг и незадавшуюся фестивальную судьбу, критику прессы или язвительные замечания недоброжелателей. Поначалу проводя аналогии с другими картинами («Любовником» Валерия Тодоровского, «Любовным настроением» Вонг Кар Вая, «Порнографическими связями» Фредерика Фонтейна, «С широко закрытыми глазами» Стэнли Кубрика, «Богиня: как я полюбила» Ренаты Литвиновой), я оставила эту затею на полпути, поняв, что «Измена» — нечто совсем другое.

Мне не верится, что «Измену» снял тот Серебренников, который стал известным в мире кино после бесшабашно-ироничного фильма «Изображая жертву». Мне не верится, что «Измену» вообще мог снять мужчина. Хотя признавался же публично Флобер: «Госпожа Бовари — это я!»…

После шикарного «Юрьего дня», от «Измены» ждёшь того, что в сегодняшнем русском кино является редкостью, штучным товаром. А именно многослойности, богатства содержания, вкупе с эстетическим удовольствием. И, нужно сказать, начало фильма с лихвой оправдывает ожидания. Лобовое откровение женщины-кардиолога случайному пациенту, что её муж изменяет ей с его женой, интригует зрителя. А случающаяся вслед за этим авария, ужасающая в своей роковой обыденности, крепко привязывает его к экрану. Но, в скором времени, реализм повествования оттесняется метафорами, а резкий и явно неожиданный сюжетный кульбит может привести зрителя в недоумение. Вместо семейной драмы о разрыве и переживании супругами этого сложного, болезненного и мучительного периода, с взаимными упрёками и обвинениями, истериками, поисками предпосылок и виновных, попытками удержать то, что рушится и стараниями склеить разбитое, зритель натыкается то ли на детектив, то ли на триллер. А к моменту, когда женщина-чиновник просит главного героя о поцелуе, для зрителя, который так и не смог перестроиться на просмотр притчи-исследования наступает предел. Теперь можно раздражённо произнести всегда готовое для подобных случаев: «Ну и бред», и удалить фильм с жёсткого диска. Однако, я бы не спешил этого делать.

«Измена», несомненно, приточное киноразмышление. Причём автор настойчиво это акцентирует. Отсутствуют любые географические привязки. У главных героев нет имён, они просто он и она. Почти футуристические интерьеры вряд ли кто-то назовёт российской действительностью. Это некое абстрактное пространство, в котором автор занимается препарированием и исследованием измены. Своего рода модель или проекция.

Серебренникова больше знают и любят на западе. У нас же его упрекают в том, что он снимает не русское кино, а скорее европейский арт-хаус, слишком откровенно ориентированный на фестивальную публику. С этим трудно не согласиться, «Измену» вполне можно назвать фестивальным фильмом, но… Такое вот, своего рода западничество, бывает различным. К примеру, страдающий тем же недугом Герман мл. снимает «исторические» фильмы о существовавшей лишь в его воображении России или СССР, с томящимися в унынии и декаденстве главными героями и аутистскими диалогами. Серебренников же, избрав язык метафор, намеренно избегая временных и территориальных координат, осознанно или нет, затрагивает духовную природу вещей. По сути, он говорит, пускай и в «чуждой», холодно-отчуждённой стилистике, о грехе и его губительных последствиях. О том, что всегда волновало и отличало русских авторов. После опознания трупов ОН спрашивает ЕЁ, будет ли отпевание. На что она отвечает: «Я думаю, это им не поможет». И в этом, страшная правда. Их смерть ужасна, если вспомнить грозные слова: «В чём застану, в том и сужу». В измене, многократно воспетой западными авторами, нет любви. Есть страсть, секс, предательство и смерть. Любовь созидает и объединяет, она не разрывает и не убивает. Грех, не является сугубо-личным. Он как камень, брошенный в воду. И волны, им образуемые, могут превратиться в цунами. Охваченный пламенем страсти не в состоянии осознать её последствий. На что способен муж, узнавший об измене. Какова будет жизнь сына, когда весь город узнает, что его мать умерла, занимаясь сексом с любовником на балконе. Поэтому и существует категоричный императив: Не прелюбодействуй. Хорошо сказано в аннотации: «Ревность или страсть, месть или прощение — герои ищут основы для новой жизни, но сделать это нелегко — измена подчиняет все их поступки своей логике».

Интернациональный актёрский состав, с русским меньшинством, где главные роли играют немка и серб (ещё один повод для нареканий) справился с задачей великолепно. Пререкаемый и критикуемый кастинг, скорее всего, лишь ещё одно свидетельство того, что поднятая в картине тема, не имеет национальных очертаний. Однако, отдельного упоминания заслуживает, на мой взгляд, Альбина Джанабаева. Экс-участница «Виагры» не просто сверкает аппетитными формами (постельную сцену с её участием можно легко вырезать, фильм от этого ничего не потеряет), но демонстрирует качественную игру, ни в чём не уступая иностранным коллегам. Фильмы Серебренникова хороши тем, что в их содержании содержится пища для размышлений, возможность множества интерпретаций, трактовок, есть повод для дискуссий. А визуально — эстетически они близки к совершенству. Все части этой конструкции подогнаны друг к другу идеально. В чём так же большая заслуга Олега Лукичёва, оператора, профессионализм которого постоянно совершенствуется. Считаю что «Измена» — содержательная и высокопрофессиональная картина, которая займёт достойное место в моей коллекции.

9 из 10

Двусмысленный заголовок не должен ни кого сбить с толку — очередная работа режиссёра была проделана в лучших традициях жанра российского арт-хауса, каковым положили начало, прежде всего, сам Кирилл Серебренников и Андрей Звягинцев. Кстати именно в контексте ранее просмотренного «Изгнания» Звягинцева данный фильм может быть воспринят наилучшим образом. Параллелей можно провести множество. Равно как и при просмотре «Изгнания» невольно возникали ассоциации с «Антихристом» Ларса фон Триера. Трилогия женского страха или киноальманах женской души — как угодно.

Лицам, не достигшим в свои «возрастная плашка» лет гармонии в отношениях, рекомендуется в фильме её усмотреть.

Зодиакально этот фильм — весы. Сложные медицинские весы с множеством противовесов. И от уравновешенности этих внутренних весов зависит ваша жизнь. Весы со счастьем и несчастьем на разных чашках. Здесь на одной величественно громоздятся счастливые в своей страсти изменщики, а на другой не находят себе места в нереализованном желании те, кому изменили. В фильме есть ватерлиния, которая проступает и запечатлевается в мозгах ярче с каждым новым кадром. Вот только горизонт мировоззрения человека здесь снова перевёрнут режиссёром вверх ногами.

Отношение к измене — это ключ ко всему. Непосредственно легкомыслие — ключ к счастью. Улыбка и гримаса гнева, румянец и мертвенная бледность — этими инструментами орудует Создатель, а в данном случае и создатель фильма. Самоотверженные изменщики проживают короткую, но счастливую жизнь. Те кому изменили — несчастны и обретают пресловутое счастье в любви только в тот момент, когда происками хитроумных создателей фильма попадают в шкуру своих предшественников. Но и здесь их упоение друг другом мимолетно, ибо приговор им был вынесен уже в момент зарождения в их сердцах ненависти к тем, кто изменил.

В этом диалоге любви и ненависти женщине отведена особая роль. Она одновременно и инициатор и катализатор мужского вмешательства — адамово яблоко. Режиссёр не пытается выгородить мужчину полностью, ведь он такой же преступник, как и она — аморальный и беспринципный — эпизод с поцелуем у следователя на это намекает нам. Но он и не мыслит об оправдании — а напротив пишет признание по собственной воле. Женщина же хочет очистить себя — шаг настолько же малодушный насколько обречённый — пытаясь стереть все видимые или ощутимые частички своего мужа-изменщика, заменив их своим Я — эпизод с бритвенным станком. Надо сказать, к чести режиссёра, он словно расстилаясь в невидимом реверансе перед женской половиной зрителей, заступается за главную героиню, дополняя сюжетную линию её бездетностью. Принимать во внимание это поистине фатальное для женщины положение можно (особенно в эпизоде одинокого садоводства), но только до начала финальных титров. Потом ты начинаешь осознавать всё множество женщин репродуктивного (без каких либо патологий) возраста, всю их схожесть в основных негативных чертах с главной героиней. Становится не по себе.

«Страх доступ открывает к Темной стороне. Страх рождает гнев, гнев рождает ненависть, ненависть — залог страданий». Новыми оттенками заиграла эта мысль в контексте фильма Серебренникова. Страх потери близкого человека неизбежно порождает ревность, ухудшающую семейный микроклимат. Ухудшение взаимоотношений с так недавно любимым человеком порождает зависть к людям, у которых на первый субъективный взгляд всё лучше. На этой плодородной почве и рождается измена.

И хотя фильм на причины уже свершившейся измены лишь намекает, но её последствия содержат в себе всё те же компоненты порока, лишь в более завуалированной форме. Эпизод с лесным перерождением мёртвой женщины указывает на её стремление стать счастливой через пристойное, как ей кажется, замужество. В том, что её последним шансом был её друг по несчастью она не признает никогда, так как признав, может опуститься до уровня тех, кому завидовала. Гордость и обусловленные многовековой традицией предубеждения, однако, не помешают женщине изменить новому мужу со старым знакомым через несколько лет. И здесь измена уже условный рефлекс, реакция на счастье чужой семьи награждённой детьми.

На третьем витке повествования новый участник адюльтера — новый муж главной героини реагирует нетипично — он принимает предательство и продолжает её любить. На другой чаше одновременно с этим умирает её любовник. Умирает своей смертью. Метафоричный финал фильма — это уход женщины в свет, её смерть. И как она призналась маленькой девочке (в ней угадывается преемница) — смерть её избавление, её счастье. Скучная жизнь — скучная смерть.

Под спудом огромного количества метафор, Кирилл Серебренников открывает тем, кто желает слышать и видеть нехитрые устройства регулировки семейного барометра. Искренность и внимательность, смелость высказываний и желание слушать, независимость и самодостаточность — это то, что увидел я. Ещё я увидел обнажённую грудь Альбины Джанабаевой — прекрасную, как и все иные эротические мизансцены в фильме. К слову, тема секса в фильме раскрыта полностью и без какого-либо ханжества, именно так как она и должна быть раскрыта в отношениях любой влюблённой пары.

Подводя итог, хотелось бы рекомендовать этот фильм к просмотру определённо всем девушкам и женщинам, с одной лишь только оговоркой — смотреть его нужно в одиночестве и с выключенным телефоном, чтобы семейный барометр не мешал.

Он и она здесь — двое несчастных, обнаружившие, что их благоверные изменяют им друг с другом. Причём точку экстремума, кульминационный пик режиссёр поместил уже в самую первую сцену: она (доктор с холодными руками) сообщает ему (зрелому сильному мужчине) о своей, а значит и его беде. Все последующие событие напоминают скорее циклические сюжетные вариации на тему адюльтера: попытка убийства, жажда мести, смерть, крики, обмороки и, наконец, новые семьи, — те самые события, которые ровным счётом ничего не меняют. Оттого и страшно, что, несмотря на название самого фильма, измены не выходит, боль не чувствуется, а сами герои ничем не отличаются от своих нелепо погибших супругов.

В «Измене» нет такого действия, совершив которое, герой мог бы повлиять на происходящее. Условно умерев в первых же сценах, он и она пытаются заставить мир реагировать если не на их желания, то на поступки. Но их вопросы никто не слышит; их любовь остается безответна. И ему и ей очень хочется, чтобы виновными были они сами, супруги обманутые. Они не испытывают ни жалости, ни боли, а попытка изменить жизнь в новых семьях приводит к тому, что они сами становятся любовниками. Тот же отель, та же кровать, та же сауна, тот же бассейн, те же диалоги. Мир, в который поместил их автор, лишил их даже права выбора любовников: он и она вместе лишь потому, что вместе их супруги. А в конце фильма Она не может поверить, что при всей жажде смерти, которая есть в ней, при жутком чувстве чёрной дыры вместо её собственного сердца происходящее неподвластно ей.

Герои «Измены» словно решают уравнение, решить которое можно лишь зная инструменты и методы, недоступные их пониманию. Поэтому они могут лишь менять местами правую и левую стороны, между которыми в любом случае остаётся знак равенства. Герои мертвы изначально. Мир, который мы видим, в котором существуют они, — зеркало, остаточное воспоминание, причём ограниченное, как остров. Здесь можно вспомнить и легендарное полотно Бёклина «Остров мёртвых»; и одноименную симфоническую поэму Рахманинова, которую Серебренников использует в качестве саундтрека к «Измене»; и «Остров проклятых» Мартина Скорсезе, где всё происходящее, всё движение вперед — лишь иллюзия действий и стараний главного героя, несчастного душевнобольного. В каждом из этих произведений сюжетная структура связана с бесконечно-цикличным: волны Стикса на картине Бёклина, музыкальный размер в музыке Рахманинова, повторяющиеся сновидения в фильме Скорсезе или же любовные сцены у Серебренникова. Он и Она в «Измене» постоянно ищут своё место: в несчастливой семье, в пустом доме, в новой жизни, в каждом кадре. Мизансцена здесь подчинена единственной логике мёртвого мира — беспокойному поиску собственного места.

Здесь, в «Измене», мир стерилен, как кафель или стеклянные стены и двери, безразлично отражающие то одних, то других любовников. Движение камеры прислушивается к музыке Рахманинова за кадром и выстраивается в величественное панорамирование в музыкальном размере 5/8. Рефрен как важнейший инструмент абстрактно-изящных искусств превращается в «Измене» в стилистический фундамент.

Стерильность у Серебренникова тем прелестнее, что заключает в себя стиль как содержание, причём их отношения в картине взаимозависимые. Серебренников будто говорит: «Я расскажу вам историю о безымянной стерильной, холодной женщине с чистыми руками в стерильном интерьере, в холодную погоду, снимая сквозь стекла и зеркала. Я расскажу вам о явлении с помощью этого же явления». Не только сама ситуация адюльтера, преподнесённого нам ею с медицинской точностью, становится безэмоциональна и бессмысленна, но здесь сами формалистичные составляющие кадра взаимозаменяемы. Любые попытки изменить существующий порядок бессмысленны.

Особенному театральному эффекту режиссёра соответствует и работа оператора Олега Лукичёва, играющего с отражениями пустых комнат и гостиничных номеров в стеклах и зеркалах, сквозь которые мы видим обнаженные тела героев; и работа художника-постановщика Ирины Гражданкиной, помещающей прощание с усопшим в церковь с прозрачными стеклянными стенами, а в кабинет следователя — печатную машинку вместо компьютера.

Столь демонстративное решение этой проблемы — чем обставить историю, какие выбрать декорации, что высветить сценическим светом, как именно произнести текст — выдает в Кирилле Серебренникове режиссера действительно театрального, жаждущего эффекта. Ясно, что такого же эффекта добивается главная героиня, когда не надевает белья перед смущенными генералами.

Перед нами манифест обобщения, условности, универсальности и бессмысленной трагичности адюльтера. Кино намеренно лишено признаков места и времени. В условном-условном европейском городе жили-были условные мужчина и женщина, у них были условные семьи, они испытывали условную ревность и условно убили изменявших им супругов.

Но отсутствие имен, красивая картинка и рассказ о страстях не делают фильм ни притчей, ни историей про всех и каждого. Кто-то из итальянских критиков после сеанса даже посетовал, что Серебренников не снял «Измену» на эсперанто: высказывание было бы законченным.

Условность достигает в «Измене» такого уровня, что даже чисто театральный ход — пробежка по сумрачному лесу и переодевание к новой жизни героини Франциски Петри — не кажется в заданных авторами обстоятельствах таким уж нелепым. Чистая механика: Он, Она, Измена, Страсть, Последствия. Всё с большой буквы.

Никакого намёка на духовность у Серебренникова нет. Его нельзя за это ни упрекать, ни хвалить. Автор будто остаётся среди собственных героев в придуманном для них мире, где все приведено к одному знаменателю. Герои бесчисленное количество раз будут пытаться изменить собственные жизни, но так ничему и не научаться. Как и все герои тысяч похожих историй, они будут задавать себе одни и те же вопросы. Не нужно ждать от них оригинальности. Как герои Серебренникова вечно примеряют на себя комнаты, волосы и запахи изменяющих им супругов, так и все жертвы супружеской измены пытаются найти себе место в новом мире, созданном не для них, но теми, кто изменяет. Режиссёр «Измены» лишён возможности дать положительную или отрицательную оценку происходящему, ему нужно было лишь заметить и холодно законспектировать эту стерильность и бесконечность происходящего. Тем самым он солидарен со своими героями, способными лишь наблюдать за миром стеклянными мёртвыми глазами. Мне же, рецензенту, не способному повлиять на происходящее действие на экране, остается лишь констатировать объективные факты, не пытаясь постичь стерильную природу человеческих душ, созданных режиссёром непостижимыми.

Безусловно качественный продукт. Режиссерские и операторские приемы создают ощущение многослойности. Первый слой, конечно же звуки, от которых остается чувство абсолютной реальности происходящего.

Под этим слоем другой: диалоги героев, которые наоборот как бы оторваны от чего то конкретного: времени, места, имен и статусов персонажей.

При чем реальность постоянно сменяется фантасмогорией. Так, к примеру, сцена с похоронами настолько не реальна, от нее остается ощущение, что единственной живой сущностью в кадре являются цветы в искусственных венках.

Действительно новизной эти методы не отличаются, но все как бы выверено и выдержано. Если и есть переборы, то, соглашусь с ранее высказанными мнениями — это эксперимент с переходом во времени (переодевание Франциски Петри в лесу). У меня данный эпизод вызвал легкое недоумение. Или сцена в самом начале картины с остановкой, в которую врезается джип. Если она была снята для пары последующих фраз персонажей в домашней атмосфере — это не много странно.

А вот идея фильма, мне показалась сложной и интересной. Если я конечно ее правильно поняла. Фильм, собственно, не про измену, или про горькие чувства, которые она вызывает у близких людей, ставшими жертвой адюльтера. И тем более не про то, как потом жить и возможно ли это вообще. Главная тема потрясающе страшна. Что все-таки в связало героев Франциски Петри и Деяна Лилича? Измена их супругов? Чушь. Измена — это унижение для того, кого предали, вызывающее только постыдные чувства. Обо всем этом нормальный человек стремиться забыть, стереть из памяти, вырвать, выжечь.

В действительности их связала сопричастность к смерти, к безнаказанной смерти. Которую они попросту перешагнули и пошли дальше. Он понял сразу, что Франциска ему нужна. Она позднее, но поняла. Петри, говорит, своей пациентке девочке, что смерть прекрасна, единственно прекрасна. Это в ее понимании уже как логическое завершение всепоглощающей страсти. Поэтому она спрашивает, у следователя: «это убийство?»… Все выдержано: грех порождает грех и как следствие смерть телесную и духовную.

Столкнулась с рецензией, в которой данную картину сравнивают с работами Андрея Звягинцева. На мой взгляд, не совсем корректное сравнение. Картинка и в целом приемы визуализации похожи, так как присущи продуктам в стиле арт-хаус. А вот наличие или отсутствие души в работе авторов, это и есть главное, отличие. Специально пересмотрела фильм Андрея Звягинцева «Возвращение» и могу сказать, что эти две вещи несравнимы в принципе. «Возвращение» фильм о любви, жизни, душе. Там и картинка вся наполнена жизнью. А «Измена» фильм о грехе и смерти, главное о смерти души. «Отпевание им не поможет» — говорит Франциска Петри.

Кстати, об актерах. Альбина Джанабаева, как реза не совсем вписалась в концепцию фильма. Симпатии зрителя она вызывает, лишь потому что похожа на обычную женщину, которая как раз рядом на кухне варит кофе.

В целом фильм интересный и глубокий, и вызывает правильные ощущения.

8 из 10

- Вы когда-нибудь изменяли?

- Нет. А Вы?.. (с.)

У них нет имён. У них нет прошлого и будущего, есть только разбивающее всю жизнь, чёрное настоящее без начала и конца.

Главные герои фильма «Измена» узнают о том, что их супруги изменяют им… друг с другом. Отчаявшись, каждый принимает для себя решение — отомстить благоверным во что бы то ни стало. Человеческие судьбы сплетаются, водоворот событий затягивает и то, что казалось разрешимым с самого начала, приобретает превосходную степень безысходности и страдания.

Фильм делится на две части — «до» и «после». И если первая наполнена состраданием к обманутым, то вторая наоборот, располагает зрителя к любовникам, объясняя, что сподвигло их на такие поступки.

Проблема отношений между мужчиной и женщиной — извечная тема для разговоров и споров во все времена. Кирилл Серебренников ставит вопрос таким образом, что каждый, даже незаинтересованный зритель, почувствует на себе всю боль измены.

Франциска Петри и Деян Лилич — прекрасно справились с ролью «обладателей роскошных рогов».

Вечный вопрос, который сквозь века задаёт Чернышевский, рассмотрен режиссёром остро и живо, абсурдность доведена до апогея таких небывалых размеров, что разрешение проблемы превосходит все ожидания.

Каждый фильм Серебренникова — это борьба за выживание и место под таким тёплым и желанным Солнцем. Но не стоит забывать, что даже в этой борьбе человек должен оставаться человеком.

7 из 10

Измена любимого человека — это самая страшная после смерти вещь, которая может приключиться. В такие дни человек чувствует себя ненужным, он ненавидит и проклинает весь окружающий свет. А заглушить боль может только действительно светлое событие, т. к. исцелить ее уже ничто не сможет. Но может ли измена стать заразой, и если в начале ты был жертвой, то, в конце концов, сам стать «палачом». Подобная идея была заложена в психологической драме «Измена».

Синопсис Двое совершенно незнакомых друг с другом людей однажды узнают, что их супруги являются любовниками. Это неожиданное и болезненное открытие ставит их перед тяжелым выбором: как жить дальше — простить, смириться или отомстить? Их решение приводит к трагической развязке для супругов. Спустя несколько лет герои снова встречаются, но на этот раз их объединяет не измена, а страсть и любовные чувства.

Игра актеров Конечно, тяжело судить по игре актеров с учетом того, что большинство из них были дублированы нашими, а даже такая вещь как дубляж может произвести совсем другое впечатление, нежели в оригинале. Но отбросим это момент, потому что для нас важнее видеть актера воочию. На меня произвело сильное впечатление игра немецкой актрисы Франциски Петри, исполнившей роль женщины, которая воплотила на экране образ несчастной жены, которая на грани полного нервного срыва, но ее исцеляют страсть и чувства к мужчине. Роль мужчины исполнил македонский актер Деян Лилич, в образе которого читались отчаяние и непреодолимое желание мести.

Режиссура «Измена» — классический арт-хаус, т. е. такое кино, в котором обычная проблема, порой даже бытовая может быть раздута до целой эпопеи, но, тем не менее, фильм все равно заставляет задуматься над такой социально важной темой, с которой может столкнуться каждый, как измена. Режиссеру Кириллу Серебренникову удалось взглянуть на нее изнутри и показать зрителю, как сложно пережить не только факт предательства, но устранения предательства. Так, главная героиня после гибели мужа пытается навсегда расстаться со своей прошлой жизнью, что ей и удается, судя по необычному фрагменту, в котором ОНА, убегая от НЕГО в лесу, находит пакет с одеждой, а потом неожиданно раздевается догола и одевается в эту самую одежду. Тем самым я хочу сказать, что режиссер порой неординарным способом пытался объяснить поведение героев.

Сценарий Сюжет картины — это отдельный момент, которому следует уделить особое внимание. Дело в том, что, как уже было сказано ранее, создатели имеют тенденцию к изучению проблемы измены изнутри, причем нам дается взгляд как со стороны жертвы, так и со стороны того, кто изменяет. Главные герои в начале фильма оказались жертвами. Они в шоке и в полной растерянности и не имеют ни малейшего понятия, что делать дальше. Но осознание того, что любимый человек находится в объятиях другого не дает им покое и заставляет совершить такие поступки, на которые они бы не пошли никогда в жизни. И вот проходит несколько лет, он и она имеют новые семьи, но грехи прошлого только сближают героев и между ними вспыхивает страсть и влечение друг к другу. В конце концов, они сами становятся любовниками, тем самым причиняя боль близким. И тут встает вопрос: а ждет ли их воздаяние, казнь? Да, она их ждет, причем казнь справедливая, которую предопределила сама судьба.

Итог Конечно, «Измена» — это сложное кино, доступное пониманию не каждого. Но, тем не менее, это хорошее кино, которое не оставит человека равнодушным и заставит пересмотреть свои жизненные ценности приоритеты, дабы избежать той участи, которая постигла героев фильма.

8 из 10

Да простит меня аудитория и фанаты кино, но по-моему Кирилл Серебренников очень похож на учёного кота, разгуливающего по театрально-кинематографическим цепям на дубе нашего сегодняшнего восприятия жизни, искусства и действительности. «Измена» одна из его сказок, не лишённая своего шарма и загадочности. А раз он похож на кота, то вспоминается детская шутка «жрать надоело спать», где коту надо поставить запятую вокруг «надоело» и решить свою дальнейшую судьбу. В «Измене» можно слова «жрать» и «спать» просто заменить на «Ранить» и «убивать». Получится изящное «Ранить, надоело убивать» и «Ранить надоело, убивать». И в итоге, вокруг этих двух схем можно закрутить любовные крестики-нолики с комбинаторными вариантами выиграть или проиграть партию.

Но эта игра не на школьной тетрадке в клетку, а на характерах, чувствах, эмоциях героев «Измены». Отличный подбор актёров, правильный ритм фильма, интересные операторские находки и колористика. Повествование вырваное из контекста места и времени, а рассказанная история могла произойти где угодно и когда угодно, и с кем угодно тоже — безусловно большой плюс этой картине. Зрелость и мастерство этого произведения налицо. Есть, конечно, и перегибы. Увлёкшись кот-Серебренников всё-таки расслабился и перемещение во времени героини Франциски Петри смотрится очень уж надуманно и не интересно. Также к просчётам можно отнести и саму завязку и начало истории, где вероятность такого стечения обстоятельств, когда пациентом главной героини — врача кардиолога оказывается жертва измены просто неумолимо стремиться к нулю. Но потом понимаешь, что без этой провокации эта сказка не была бы рассказана вообще. Но были и удивительные находки — настоящие откровения, особенно в образе женщины-следователя. Видя её взгляд, то как она читает признание героя Лилича, сразу видно, что внутри этой женщины запрятан целый мир, огромный сгусток эмоций, натянутая пружина, которая готова взорваться в любую секунду. Атмосфера фильма создаёт звенящий вакуум, закрытый террариум, внутри которого пресмыкаются человеческие страхи, тайные желания и то умирающая, то нарождающаяся любовь, Хорошая попытка сделать по-настоящему европейское кино! Фильм остался в коллекции.

9 из 10

Я не являюсь фанатом отечественного кино за неимением широкого выбора в отличие от зарубежного. Мне посоветовали посмотреть фильмы Кирилла Серебренникова, ссылаясь на нестандартность подхода. Выбор пал на Измену.

Как обычно, начнём с технической части произведения. Операторская работа и монтаж просто шикарны. Плавные переходы, отражения, тени, необычные ракурсы и ничего лишнего. Оператор прочувствовал ощущения, которые испытывали главные герои. В каждом кадре чувствуется какая-то холодная свежесть. Даже красный цвет не кажется тёплым и это только подчёркивает атмосферу фильма. Музыки в фильме присутствует по минимуму, в основном естественные звуки, тем самым окуная зрителя в суровый реализм.

Актёрский состав подобран довольно необычно: и немцы и македонцы и русские в одном котле. Насчёт игры солистки Виагры Альбины Джанбаевой не могу сказать что-то особенное, но справилась на твердую четверку. Македонец Деян Лилич играл странного персонажа. Его образ как раз-таки выразил всю неопределённость и недосказанность, которая присутствует в отношениях при возникновении проблемы. Но он скорее был спусковым механизмом в руках ключевого звена Франчески Петри. Она была инициатором происходящего. Независимая, холодная женщина непроизвольно рушила человеческие судьбы и при этом оставалась демонически притягательной. Её бредовые выходки и нездоровое поведение, особенно на похоронах, отнюдь не показывали слабость персонажа, а в очередной раз намекали на ведьмовскую сущность. Такие женщины опасны для мужчин, которые плывут по течению.

Сценарий написан в манере психологического триллера. На протяжении всего фильма сохраняется напряжение из-за безразличности героев. К тому же, возникает желание поскорей добраться до развязки, поскольку события не сразу раскрывают суть неожиданных поворотов сюжета. Символизм в картине достаточно прост и тема заезженна, но несмотря на это история рассказана в необычной манере. А хорошо рассказанная история, затрагивающая, пускай, и банальную тему, куда лучше смотрится, чем слабоватый рассказ, раскрывающий оригинальную.

В заключение, хочу сказать, что фильм приятно удивил. Ещё больше обрадовало, что снят был русским режиссером, хотя кино совершенно не похоже на отечественное.

8 из 10

Пожалуй, начать стоит с того, что режиссер Кирилл Серебренников мне никогда не нравился. Я была тем самым человеком, который уходил с его фильмов. Поэтому «Измену» я посмотрела только сейчас, дома, из любопытства. Внезапно на ой вкус это оказался лучший российский фильм за прошедший год. Хотя почему внезапно? Мое мнение часто не совпадает с общественным.

Какая реакция может быть у человека на измену? Отрицание, гнев, торг, принятие, депрессия. Главные герои находятся в двух крайних состояниях. Она знает все об измене мужа. Все — это не только с кем, где, когда, как и как часто. Все — это знать в лицо мужа любовницы своего мужа. Хм… Да, в изменах все вот так многоуровнево. Кажется, она не испытывает никаких эмоций. Разве что чувство превосходства от своей осведомленности. Но с чувствами всегда так. Либо их показываешь, либо нет. Она — нет. Он живет среднестатистической, но хорошей жизнью. Жена, которая интересуется его делами. Сын, который прогуливает школу. Как можно подозревать в измене заботливую женщину? Наверное, самое страшное, если нет причины сомневаться.

О чем этот фильм? О пустоте, которая в конечном счете остается и со временем может стать рубцом, но не исчезнет. В этом контексте минимализм декораций кажется более чем оправданным. И еще… Я заметила тонкую, едва уловимую иронию. Именно она продала фильму завершенность.

Символичный, непростой фильм. Да и стоило ли ожидать посредственного и недалекого фильма от режиссера, воспитывавшегося на Тарковском и Феллини?

Название смущало. Сначала казалось — это удар впрямую. Не образное название. А потом поняла, что ошибаюсь. Фильм -то оказался вовсе не об «измене» как таковой. О жизни и смерти. От частного к общему.

Такие фильмы хорошо расшифровывать. Не думаю, что абсолютно все искусство должно походить на кроссворд, но есть ряд режиссеров, для которых это органично, у которых это получается и впоследствии становится признаком их личного стиля. Серебренников именно из этого числа.

- Ты хочешь поговорить о смерти?

- Это страшно

- Нет. Смерть — самое лучшее что может быть

Самый загадочный образ в картине — это женщина, у которой не может быть детей. Придумывает ли она измену своего мужа, или как долго следила за ним, чтобы всё подгадать.. Не все ли равно. Во всяком случае — это шаг человека, в глубине души осознающего свое одиночество. Вот и женщина-следователь просит «обвиняемого» поцеловать её. Ни с того ни с сего. Многое происходит так. Не понятно, почему. И даже когда в процессе фильма находишь эту разгадку, всё еще продолжаешь сомневаться: «а так ли?». Всё заставляет переоценивать ситуацию, заново проигрываешь в голове и понимаешь, что с тобой играют в какую-то игру не то на интуицию, не то в странную, неизвестную, «без правил», где ты останешься в дураках при любом раскладе.

А что если посмотреть на все это действие, как на модель жизни.. Избитая трактовка, больше подходящая для театра абсурда? Возможно. Но если это снимал Серебренников, поневоле задумаешься и о таком.

На поверхности — это фильм об измене, которая ведет к расплате как грех. А на самом деле об одиночестве и смерти.

Нарочито в фильме есть моменты «провалов». Моменты скуки. Наверное потому что жизнь с вечным ощущением «груза на дуще» (не важно что это — безысходность обстоятельств, измена мужа) — не возможна, скучна. И мечта главной героини о смерти отражает точку зрения большинства молодого населения: по данным социологических опросов «Чего больше всего боятся люди?» на первом месте стоит ответ, что люди боятся жить. Кирилл Серебренников в своих интервью не раз говорил об этом. Я думаю и в фильме зашифровано это послание- «страх жизни и одиночества превращает жизнь в измену самому себе. В скучный сценарий, где только смерть — избавление от надоевших раздумий.»

9 из 10

Кина хорошая, мне понравилось под семки. Тут все матерятся словами «арт-хауз» и «символизьм». А чего материться, сюжет простой как три копейки: один мужик и один бабель изменяют другим мужику и бабели, в смысле — мужик бабели-жене и бабель мужику-мужу. Мужик (который не муж этой бабели, но муж той), приходит на прием к врачихе, которая жена того мужика, который спит с женой этого рогатого.

Потом все завертовывается и уже совсем не понять, кто из них кого отлюбливает — и в половые, простите, органы и в мозг.

Но все — душевно. Вот смотришь и думаешь, как бы вмазал сейчас этому масляному коту по пасхальным, а потом так думаешь — елы, чуть себе всю пасху не попортил, он же так на тебя похож, стервец. Потом этак прищуриваешься — а жинку эту давно надо было лопатой по хлебалу отметелить, ан нет, жалко. Потому что все ну уж так чуйствительно и проникновенно снято.

Если серьезно, я правда не вижу, что в этом фильме нашли артхаусного. Там этого нет — вообще. Никакой «высокой идеи», никакого позерства и вычурности. В фильме все приближено к обычной жизни-бытовухе. Как на предметном стеклышке разложено. И от этой «препарации» впечатление еще сильнее. Фильм дает побыть сторонним созерцателем, но — самого себя. Ингридиенты взяты самые сильные «любовь-измена-смерть», но пафоса — ни на грамм. Фильм о нас, людях со всеми нашими вывертами.

Из минусов — чуть-чуть фильм затянут, последние 30 минут можно было уложить в меньшее время без потери.

Пы. Сы. Режиссер, сценарист, актеры — просто молодцы. Благодаря им фильм с вполне банальной темой становится таким впечатляющим.

И да, у оператора камера в фильме никогда не дрожит (там вообще этого дурацкого приема нет), это критик LuckyScribble либо с другим фильмом попутапл, либо у самого глаза дрожали от наплыва эмоций.

9 из 10

В России киноработами одного из самых резонансных театральных режиссеров последних лет Кирилла Серебренникова также не манкировали. «Изображая жертву», «Юрьев день» получили и полярную зрительскую реакцию, и награды и дебаты критиков. Однако новый фильм снят так, словно его главная цель — быть понятным на любом европейском фестивале. Одно из наиболее ярких впечатлений — редкая для нашего кино универсальность или вернее отсутствие конкретного места действия. И почти полное отсутствие национальных черт. Расчет (если он был) оказался верным — «Измена» открывала Венецианский фестиваль 2012 года. Есть в этом своего рода парадокс, ведь прежде оцененные в Европе представители нашей «новой волны» чаще всего как раз специально погружались во всю черноту российских реалий. Даже утвердилось мнение, что именно этого запад от отечественного кино теперь и ждет. Правда, «Измена» то ничего в Венеции не выиграла, но скорее всего лишь потому, что сама не взлетела до высот канонических историй о прелюбодеянии.

Он, Она в городе N. В индустриальном пейзаже только неистребимая обшарпанность стен отдельных домов выдаёт Родину. А так… Возведенная к Олимпиаде-80 уютная гостиница из красного кирпича в милой лесопарковой зоне сменяется выглаженным хайтековским отелем из стекла и бетона. На дорогах — одни иномарки. Герои — не фрики, не уроды, не бомжи. Они обитают в приличных квартирах, носят приличную по любым меркам одежду. У Неё красавец-муж, у Него — красавица-жена. Внешне всё благополучно, но ровно до тех пор, пока не становится очевидным, что красавцы изменяют им друг с другом.

Многие отмечают то, как Серебренников препарировал человеческое состояние во время адюльтера, причем по обе стороны фронта. Но здесь ведь есть целая россыпь более интересных поводов для размышлений. Как то: неумение правильно жениться, безупречно, например, показанное Кубриком в «Широко закрытыми глазами». Достаточно одного мимолетного толчка и в тихом омуте благообразной ньюйоркской семьи высвечиваются те еще черти. Там, правда, очевидной сквозной темой тянется сексуальная несовместимость с неудовлетворенностью. Серебренников же не пытается объяснить причину неверности, хотя она у него, видимо, не далеко ушла. Тема неправильного брака особенно заблестит в свете цикличности истории. Уличители ведь сами станут уличёнными, поскользнутся на том же месте. Новые союзы, где нет взаимной любви, также обречены на провал. За ними последуют другие, за теми еще одни, и так до бесконечности… К слову, «Измена» — это ведь и о бревне в глазу.

Серебренников называет свою работу «фильмом-катастрофой об отношениях между мужчиной и женщиной». А мне подумалось, что всех катаклизмов можно было б избежать, если б персонажи раз за разом не повторяли одну и ту же ошибку. Имя ей — молчание, недосказанность. Или даже ложь. Это паразит, сожравший ни один миллион браков. Никто никому ничего не говорит — изменники об изменах, герои — о подозрениях, доказательствах, догадках. В «Широко закрытыми глазами» признание с одной стороны — отправная точка сюжета, с другой — спасительная пилюля для супругов. В «Измене» же лечения не происходит. Комок недосказанности, достигнув пика, взрывается в тротиловом эквиваленте.

Серебренников касается и других тем, правда, совсем поверхностно, вскользь. Врач-кардиолог говорит школьнице-пациентке: «Смерть — это прекрасная вещь, самая прекрасная, что может быть на свете». В сцене похорон на лицах погибших само блаженство. Авторы словно намекают, что в этом декадентском мире счастье без ограничений невозможно, и только на том берегу Стикса не будет никаких уз.

Впрочем, это не единственное, что в фильме сбоку припека. Удачный символизм сменяется неудачным. Не все, что принимается на ура в современном театре с легкостью переносится на кино, тем более, жанровое. Она отбивается от Него, продираясь сквозь лесную чащу. Находит там одежду (оставленную кем? зачем?). Переодевается. Пробирается к дороге, а там уже другой муж на другой машине увозит её в другую жизнь. Образ «новой шкуры» понятен, только от ощущения нелогичности и, как следствие, искусственности всей сцены не избавиться. Равно как и в моменте с бритьем и некоторых других. В её образе, истеричных припадках узнаются музы Бергмана, Антониони, Полански. Но Серебренников по сравнению с титанами всё же довольно мелочен. Во-первых, сумасшествие их героинь имело иную природу, не столь банальную, во-вторых, оно носило все же постоянный и фундаментальный характер. И, что самое поразительное, в своем душевном дискомфорте они были обаятельны. А загадочная, волевая и по-своему сексапильная Франциска Петри в моментах истерики иногда до боли напоминает русскую домохозяйку, муж которой пришел домой не вовремя и не трезвый.

Тем не менее, достоинств у картины больше. Это, кстати, как раз и актерские работы. Настоящая магия — до финальных титров и не подозреваешь, что в двух главных ролях иностранцы. Их озвучивание идеально. Четко выстроена атмосфера, каждой локации соответствует своя цветовая гамма. Постельные сцены — светлый шоколад с ярким светом, новомодная гостиница — наоборот, полуночно синий с затемнениями и т. д. Минорный оркестровый фон оригинальным не назовешь — сильно отдаёт голливудщиной. Но если заимствовать, то ведь хорошее. А сценарий и вовсе непредсказуем. То, что в завязке кажется нашим «Любовным настроением», на выходе видится и полной сюрпризов драмой отношений, и немного триллером, и немного детективом и много чем еще. Вот такое новое русское нерусское кино.

8,5 из 10

Первое что бросается в глаза — операторская работа, монтаж, кадры плавно перетекают, увлекая зрителя в мир режиссерского сюрреализма, мир символов. Крупные планы застывшего лица, минимализм, огромные, полупустые комнаты в холодных тонах подчеркивают внутреннюю пустоту героини. Стальной характер, присущий большинству докторов, закрывшихся в себе, от ежедневной боли и страха пациентов, холодная расчетливость, конструктивность, педантичность, граничащая с нескрываемым безумием. Сильные люди не сгибаются, они рассыпаются на осколки. Мир, привычный для её сознания рушится, её поглощает пустота, тишина, апатия ко всему. Боль разъедает её, достигнув апогея, героиня теряет чувственность и контроль над происходящим. Она рассеянно передвигается по дому, стремится уйти с головой в работу. Боли больше нет. Она ест землю, волосы, бреет собственное лицо и тело, в её поступках больше нет логики, и звучит истерический смех. Я думаю, понять героиню могут только те, кто проходил через предательство и ложь.

В противовес, герой живет в теплом настоящем, у него «счастливая» обычная жизнь, любимая жена, сын, прогуливающий школу. Узнав об измене жены, герой отрицает это известие, он ищет успокоение в её объятьях. Осознание приходит позже. Зритель наблюдает, как герой погружается в мир героини. Он борется с исходящим от нее холодом, испытывает к ней симпатию, заботу и.. похоть.

Черный мешок в лесу, в который героиня сложила свое прошлое, достав из него свое будущее символизирует время, которое лечит, оставляя глубокие рубцы в сознании героев, изменяя их навсегда.

Этот фильм не драма, это психоделическая картина от Кирилла Серебренникова, с целью проникнуть в глубины сознания человека, столкнувшегося с изменой и предательством..

10 из 10

Какие действия надо предпринять и как дальше жить, когда ты узнаешь что любимый человек тебе изменяет? Когда ты видишь её мокрые волосы и слышишь её стоны — в неё проникает другой мужчина? Как смотреть ему в глаза и дальше продолжать жить?

Самые простые и адекватные действия главные герои картины не совершают. Они не говорят со своими супругами об измене, они не вбегают с ножом в состоянии аффекта и не убивают его и её. Он даже не набил ему морду, а она не исполосовала ногтями её лицо…

Смотря фильм, я пытался понять о чем он, о механизмах психологической защиты (они не поговорили со своими супругами, но в отместку переспали друг с другом)? О безнравственности людей вообще? О либерализме и широких нравах нашего общества (по закону шариата любовников обоих казнить надо). Наверное, всего в фильме помаленьку есть.

Фильм физиологичен, но до уровня сорокинщины не дотягивает. Особенно порадовала сцена неудавшегося минета в кабинете врача — размазанная по шее помада, слезы в глазах, глупо незапертый кабинет…

И весь фильм не покидало чувство абсурдности происходящего, фильм затягивает и заставляет принять его логику, в чём — то напомнил рассказы мамлеева.

Психологически травмированные главные герои совокупляются в том же номере, что и их убиенные супруги. Случайная встреча на заправке (привет Набокову) затягивает обоих в водоворот похоти и страсти.

Действия главных героев немотивированны. Как главный герой предугадал, что это его супруга будет совокупляться, опершись о перила со своим любовником, а потому надо расшатать штыри, я так и не понял. Они что одни в этом номере селились? Должны были упасть совсем другие люди, дяденька вышел покурить командировочный, оперся о перила и упал, ну как — то так.

Изменяют когда что — то не хватает в супружеской жизни. Что не хватало главным героям во второй части фильма я так и не понял.

Психологически травмированные люди, или нравственные уроды. Думаю, и то и другое верно.

Фильм снят здорово, атмосфера затягивает, физиология и бытовуха радует, но вот с мотивацией главных героев и достоверностью у фильма не ладится. Но посмотреть фильм все же стоит.

В кинотеатрах прошёл фильм о «популярном супружеском досуге», выбираемом, как правило, одним из членов семьи. Но «как правило» ещё не значит «всегда». Я смотрел «Измену» в зале, где кроме меня сидела дюжина одиноких зрителей преимущественно женского пола, и не было ни одной пары.

Во время медосмотра женщина-кардиолог, с глазами, напоминающими людей с синдромом Дауна, сообщает мужчине на кушетке: «Мне изменяет муж». И после небольшой паузы: «С вашей женой». Так завязывается интрига в драме адюльтеров, не совсем типичных как для российского кино, так и для нашего менталитета. В стране, где больше половины браков заканчивается разводами, кино об измене, как возможной альтернативе кризису семьи и расторжению брачных уз, могло бы стать чем-то вроде мастер-класса, но беда в том, что увиденное тут почти бессмысленно пытаться повторять дома.

Этот фильм очень похож на модель самолёта или корабля. Каждая деталь конструкции подогнана к другой с такой тщательностью, что не видно ни малейших следов работы — клея или каких-то дефектов соединения. Очевидно, что создатель работал с аккуратностью, достойной восхищения. И в то же время его творение не имеет никакого отношения к реальной жизни, потому что ни летать, ни плавать на нём нельзя.

Собственно «Измена» и представляет собой модель неких абстрактных отношений, которые выступают поводом для демонстрации… профессионального класса, главным образом режиссерского и операторского. Оба творца будто соревнуются друг с другом: символические загадки Серебренникова ещё больше усиливает холодный маньеризм стоящего за камерой Олега Лукичева. Его изобразительный стиль напоминает манеру оператора Михаила Кричмана, отсюда постоянное искушение сравнить «Измену» с работами Андрея Звягинцева, который однажды всерьёз захотел стать европейцем и снял «Изгнание».

Поддавшись искушению профессионального соперничества, и мне, как интерпретатору, тоже хочется ни в чем не уступать создателям и бросить что-то вроде: здесь гламурный Бергман путается с Хичкоком, а экзистенциальная драма — с морально устаревшим, как жанр, детективом… Самым знаменитым фильмом о двойной измене в обозреваемом пространстве лет можно считать «Любовное настроение» Вонга Кар-вая. Вероятно, в интриге обоюдной супружеской неверности есть какая-то притягательная сила. Возможно, поэтому Европа не смогла не заметить это кино о любовном наслоении, пригласив его в конкурс венецианского кинофестиваля, завершившегося пару месяцев назад. Туда, где 9 лет назад чествовали Звягинцева, а в прошлом году Сокурова.

Серебренников после очень русской картины «Изображая жертву» начал дрейфовать куда-то к иноземным берегам. По-хорошему (или по-плохому?) «Измену» надо было снимать на английском. И тогда бы всё встало на свои места и автоматически облегчило бы ей выход на международный рынок. Но, видимо, осознавая, что родная почва — это та самая питательная среда, без которой сложно полноценно творить, режиссёр предпочёл остаться сидеть хотя бы одной ягодицей на русском табурете. Но только вот не заметил, что и на нём уже с некоторых пор стоит лейбл торгового дома IKEA.

Игнорирование фильмом российских реалий просто лезет в глаза: почти футуристические интерьеры и дизайн населены неизвестными или совсем малознакомыми лицами актеров преимущественно иностранного гражданства. В главных ролях заняты: немка Франциска Петри, македонец Деян Лилич, латыши Артурс Скрастыньш и Гуна Зариня… Вдобавок ко всему Серебренников использует обороты, заимствованные из смежного — театрального — искусства. Когда врачиха в заснеженном лесу переодевается в другую одежду, символизируя тем самым начало новой личной жизни, то такой троп при всей его креативности всё же режет глаз даже в этом весьма условном фильме-гомункулусе. Впрочем, зная об основном месте работы режиссёра, этому мало удивляешься…

Правдиво, реалистично, жизненно. Актуально. Для современного общества и, особенно, для меня. Я увидела в метро афишу этого фильма около месяца назад, и точно решила, что посмотрю его сразу после премьеры, в кинотеатре или где бы то ни было; и вот, «Измена» прошла во ВГИКе. Я так ждала этого фильма, потому что хотела узнать мнение режиссера, касающееся темы измены, мнение, которым режиссер захотел поделиться с публикой, людьми, и надеялась в фильме найти ответ на вопрос «Почему?». Но режиссер этого ответа не дает. Он тоже ищет его, так же, как ищу я. Кирилл Серебренников лишь рисует всю реальность ситуации, передавая чувства людей, необъяснимость этого явления и его непоколебимость. И единственным выходом, барьером он видит смерть. Смерть, которая заканчивает одну интригу, но за ней же непременно следует другая.

Смерть становится «лучшим, что случается с нами», и не зря эту фразу говорит главная героиня девочке, глаза которой так похожи на ее собственные, потому что для нее — это единственная истина, неподвергающаяся никаким сомнениям, которую она считает нужным передать вперед. Да, это русское кино, не выводящее на решение проблемы, но во всей яркости отображающее ее, это история, которая после развязки первой интриги может в любой момент закончиться, потому что дальше непременно следует повтор, ведь смерть не есть конец, а в финале — все равно точка с запятой. И люди должны смотреть это кино, особенно те люди, которые склонны к измене, чтобы кино заставляло их задумываться и искать ответ, потому что только после нахождения ответа что-то можно будет переменить. А пока ответа нет, и все меньше становится фильмов, ведущих по направлению к верному пути, все меньше фильмов, утверждающих любовь и дающих веру в нее, даже голливудских.

9 из 10

В неизвестном городе, в больничном кабинете встречаются безымянные Он и Она. Она — врач, он.. — это не важно, и зритель не узнает этого, как не узнает и имена героев. Зато сразу без предисловия и вступления, без завязки, зритель погрузится в основное действо фильма после первого же диалога, который определит и весь фильм, и главных героев. «Мне изменяет муж», — «Сочувствую», — «Он изменяет мне с вашей женой». Общая боль от духовной утраты и обида, которую оба не могу простить, связывает героев. И ещё непонимание и желание отомстить. Но связывает их это сильнее, чем иных любовь.

Фантастический шум дождя, устрашающий до мурашек; оглушительный звон стекла вдребезги, как символ разрушения жизни; ярко-алая рябина, словно предвестник безудержной страсти, порока, беды. Актёры, неизвестные у нас в России, из Германии, Македонии, Латвии играют здесь главные роли и не дают отвлекаться на субъективную оценку давно известных лиц — таких здесь нет.

Разве что Альбина Джанабаева, которая здесь прекрасна, в своём пороке и в своей любви. Ведь и дикую страсть, и ложь, и любовь к мужу и любовнику она играет по-настоящему. Считается, что измена женщины идёт из сердца, и это не бывает лишь прихоти ради. Тогда что же за измена у героини Альбины Джанабаевой, которая — и это неуловимым взором чувствуется в начале фильма — вроде как любит мужа?.. Но то, что она любит любовника, мужественного героя Андрея Щетинина, которого в фильме почти и не видно, ещё очевиднее уже на 20 минуте фильма, после казалось бы развязки фильма и счастливо-смертельной улыбки.. «Женское сердце сильнее мужского, его окружает больший слой жира», — говорит героиня Франциски Петри. «Почему?» — «Потому что мы носим детей, наше сердце должно быть сильнее».

Отражение рыжей копны волос в отполированной до блеска плитке; золото солца, затуманивающее кадры и мысли; узкие коридоры гостиницы, изморозь на траве, запотевшее от страсти окно — мастеские кадры оператора вкупе с гениально подобранным саундреком и будто инопланетными актёрами творят чудеса. Погружаясь в фильм, даже не киноэстет растворится в тумане, по которому героиня Франциски Петри, убегая от героя Деяна Лилича, проходит сквозь годы, и зритель вздрогнет от такого перемещения во времени, сразу и не поняв, что произошло. От всего этого теряешься в жанре: драма, трилер, детектив?.. Но это сиюминутные сомнения. Это, несомненно, драма. Драма жизни, где измена развращает душу, не даёт спокойно дышать и жить.

Этот фильм о том, что смерть родного, близкого и любимого человека порой может наступить до его физического ухода, что измена сродни смерти для того, кому изменяют, а порой даже сильнее её, если обида застилает любовь. На это страшно смотреть, когда, не простив обиду, словно не обращаешь внимание на физический уход человека из жизни, и страдаешь не от горечи потери, а от горечи предательства и личной обиды. Итог этой боли словно бы предрешён. На боли не построишь новую любовь, и не простив, не пойдёшь дальше.

Боль, страсть, сумасшествие, в котором ешь землю от безысходности и бреешься бритвенным станком, который уже не пригодится, желая избавиться от обиды и боли, — это «Измена» Кирилла Серебренникова, уже отмеченная на международном кинофестивале в Венеции. Измена — у которой в фильме порочное и холодное женское лицо.

Этот фильм привлёк моё внимание не столько своим участием в 69-ом Венецианском кинофестивале, сколько затронутой им темой. Лично мне стало крайне интересно увидеть картину, снятую Кириллом Серебренниковым об измене, тем более раскрытой. Ожидания мои были велики, и оправданы они в полной мере.

Вероятно, в каких-то моментах сюжет «Измены» и можно счесть в той или иной степени банальным, однако в целом показанная история весьма занимательна, как бы цинично сие ни звучало. Как только ни играет человеческими судьбами жизнь: сначала от чужого порока страдаешь ты, чуть позже страдают уже от твоего, причём того же самого. Едва ли есть хоть капля жалости по отношению к тем, кому причиняешь боль. Думается, ведь я прошёл через это, пройдут и они, ничего страшного. А в итоге опять проходишь ты, но на этот раз через своего рода «казнь», оставляющую тебя один на один с твоим грехом. На многие вопросы фильм намеренно на даёт ответы, что в моём понимании является его несомненным плюсом. Как? Почему? Что дальше? На Ваше усмотрение, как говорится. Сильный сюжет, погружающий в раздумье ещё на долгое время после просмотра.

Актёрский состав великолепен. Немка Франциска Петри и македонец Деян Лилич продемонстрировали профессионализм высшего класса, их игра блистательна своей убедительной правдоподобностью и эмоциональной глубиной. Присутствия Андрея Щетинина, конечно, маловато, но оно гармонично и не выбивается из общей картины. Дебютантка большого кино Альбина Джанабаева достойно справилась с полученной ею ролью: не знай я содержание «Измены» заранее, усомнился бы в супружеской неверности её героини. Таким образом, данная драма может смело хвастаться качественной работой своих актёров.

«Редко, но метко» — это о музыке фильма, которой в нём действительно мало, что компенсируется её поразительно органичным слиянием с атмосферой картины. Прямое попадание, иначе не скажешь. А тишина «Измены»… Она особенная. Она мощный проводник чувственности, переживаний персонажей. И, признаться честно, по окончании просмотра у меня самого возникло ощущение, будто мне изменили. На мгновение даже стало жаль, что я впервые увидел этот фильм в столь юном возрасте. Думаю, эффект был бы несколько сильнее лет эдак через пятнадцать, когда за спиной уже имеется богатый опыт семейной жизни.

Естественно, от психологических драм не следует ожидать стремительного развития событий или невообразимых спецэффектов. Это не тот фильм, просмотр которого помогает морально расслабиться и отдохнуть. Это «Измена», где Он и Она, двое случайных знакомых, узнают о том, что их супруги являются любовниками.

10 из 10