Тем временем (2011)

Самый интересный период в творчестве американского независимого режиссёра Хэла Хартли укладывается всего лишь в 10 лет — с 1989-го по 1998-й. А достигнув сорокалетия, он начал снимать более жанровые и в какой-то степени коммерциализированные фильмы, опустившись ниже всего в сиквеле «Хенри Фула» под названием «Фэй Грим», где уже нет практически зазора между пародией и объектом пародирования, словно эту ленту создал очередной голливудский ремесленник, безликий труженик конвейерного производства.

Тем любопытнее своеобразное возвращение Хартли к самому себе в сравнительно новой картине «Тем временем» (2011), которая даже и не тянет на звание полнометражной, поскольку длится чуть менее часа. Вообще-то данный постановщик на протяжении почти тридцатилетней карьеры в кино неоднократно чередовал большие и маленькие фильмы, иногда используя новеллистическую конструкцию (как во «Флирте», где первоначально снятая в Нью-Йорке короткометражка была ещё дважды разыграна с тем же сюжетом в Берлине и Токио). В принципе, свободная структура повествования (весьма условно её можно назвать так: «сквозь») была присуща и самым лучшим произведениям Хэла Хартли — от «Невероятной правды» до упомянутого «Хенри Фула», потому что автор не столь уж был озабочен пересказом истории, а хотел, скорее, ухватить на экране прихотливый поток жизни, когда и выдуманные им герои вдруг начинали вести себя непредсказуемо и как заблагорассудится.

Вот и в ленте «Тем временем», которая по странной ассоциации может напомнить шедевр Отара Иоселиани «Жил певчий дрозд» (кстати, американец Джозеф увлекается, помимо всего прочего, игрой на ударных инструментах, а грузин Гия был литавристом в оркестре), главного персонажа несёт по жизни большого города как-то легко, раскованно и незатейливо. Он готов заниматься чуть ли не всем на свете: от экспорта окон из Германии до сочинения романов и съёмки фильмов (между прочим, действие ряда сцен происходит в реальном офисе Хартли в Нью-Йорке, где у него имеется компания Possible Films). В этой истории действительно всё возможно, любой поворот вероятен, никаких драматургических правил будто и не существует. Тем временем — не столько приём обозначения одновременности происходящих событий, сколько принцип открытого для посторонних и даже случайных наблюдений, как бы расслабленного повествования сразу обо всём и вообще ни о чём.

Другое дело, что 52-летний постановщик не чувствует себя таким же дерзким и язвительным, как это было в начале его деятельности в кино. Всё-таки сквозь — это путь по касательной, что-то торопливое и поверхностное. Вот и в финале Хэл Хартли словно опасается поставить жирную точку или восклицательный знак, предпочитая многоточие — вернее, давая два исхода одного события. Выглядит немножко наивно и комично.