Альпы (2011)

В этой картине мы застигаем автора на экваторе витиеватого пути своей фильмографии, уже перешагнувшего через свою прошлую работу Клык, продолжая развивать идею поиска человеческой самоидентификации, отделения рацио от эмоциональности и в тщетных попытках найти для своих героев теплое место в этом холодном, скупым на похвалу, стерильном мире взрослых. Альпы это странное, немного шероховатое, охолощённое до нервных окончаний и запутывающее в простоте своего кадра, кино. Приходя сюда, зритель – гость, которому позволили смотреть издалека на чудно украшенную раму и прямоугольные, чеканные формы полотна, функционально повествующие о судьбе загадочной группы людей, без явной цели и четких мотивов, по крайней мере, вы не узнаете их, бросив просмотр на сороковой минуте. Фильм до середины будет для вас загадкой, переходящий в белый стих, вас будут держать в неведении и лишь к середине, так и быть, приподнимут ширму. Надеюсь, вы не станете винить авторов, ведь ничего не дается просто так и сразу, формулы и правила требуют зубрежки и усидчивости, побудьте и вы немного учениками, дайте научить себя.

По правде, в этой школе у учеников нет права голоса, придется беспрекословно выполнять задачи тренера, шаг влево, шаг вправо – розги (а может, что и пожёстче). Мужское доминирование и покровительство красной линией тянется с прошлых фильмов Лантимоса, видно, что эта загадочная сила, заставляющая одновременно зависеть и рваться из зависимости беспокоит и щекочет нос автору. Герои в его фильме будто не с этой планеты, и разговаривают не так, и смотрят, будто избегая глаз предпочитая расфокус, могут заговорить о бытовых мелочах, засмеяться, будто заплакать, заплакать, будто есть причина. Это интересно и даже показательно, хочется сказать, что люди так себя не ведут, но одернувшись, приходится признать, что так не ведут себя в кино. Люди здесь, персонажи второго плана, прослойки и пластыри на чужие, реальные истории потерь и отчаянных, даже до абсурда удивительных, попыток успокоить себя и защитить от несправедливого хода, давящего их, колеса фатума.

Очень трогательное кино, к концу становится невыносимо жалко нашу черноволосую героиню, за которой мы все наблюдали и гадали, кто она, и что за люди-осколки, на чьи сердца она накладывает руки. Тем грустнее осознавать, что её нет, она существует только в них, в тех, кто видит призраков и боится жить. Пустота и одиночество, дерзкие, отчаянные шажки мимо запретов, что бы растратиться собой, найти ту жизнь, где я личность, пусть там будет больно, но там будут люди, что помогут мне, как я помогаю им.

С опущенной головой, потирая подбородок, с грустью, рукой лежащей на плече, вы оставите этот фильм. Грустно, не потому, что на вас давит скрипка и женская слеза, дело в том, что Лантимос не указал на дверь с табличкой «выход». Тут, он еще и сам не знает, куда придут его слепые персонажи. Кто хочет вместе с ним найти эту табличку в лабиринте человечности, прошу к просмотру фильм Лобстер. На мой взгляд, завершающий мытарство автора по судьбам, и переходный в большое кино, фильм.

Когда в разговоре с каким-нибудь знакомым, речь неожиданно заходит о кино и всплывает такая фамилия, как Лантимос, то обычно мой собеседник сразу вспоминает, о том, что смотрел «Лобстера», «Фаворитку», «Клык» или в крайнем случае даже слышал про «Убийство Священного оленя», но про другое важное творение греческого режиссера — «Альпы», он не знал в принципе. И это незаслуженное упущение.

«Альпы» далеко не самый популярный фильм Лантимоса, он не принес ему букет европейских наград (только золотые Озеллы за лучший сценарий в Венеции), но при этом стал очень важной картиной для «Греческой странной волны». И дело тут даже не в том, что сами греческие кинодеятели отрицают существование данного направления в кино-искусстве. Дело в том, что данный фильм просто теряется на фоне других более ярких работ знаменитого режиссера. Тем более, что в каждом фильме, отметит Ваш собеседник «поднимаются плюс/минус одни и те же проблемы». «И, тем более, с нынешней богатой традицией тайм-менеджмента, может просто нет времени на такую, далеко не самую важную работу Лантимоса»,- добавит он же. И этот социальный маркер, как просмотр фильма «Альпы» очень много расскажет о вашем собеседнике.

Ведь именно эта картина Йоргоса Лантимоса стала переходной (этапом трансгрессии) для режиссера, приблизив его вплотную к софитам Голливуда, перенеся с греческого морского и тусклого пляжа европейского артхаусного кино, в дорогие, украшенные звездами первой величины, просторные съемочные площадки. А ведь это очень напоминает те самые границы кино. Именно в «Альпах» их раздвинули ради более выразительного эффекта.

«Альпы» — это история о ночной сиделке госпиталя, которая оказывает особенные услуги семьям, потерявшим близких. Она состоит в одноименной группе, называющейся «Альпы», участники которой предлагают, за определенную плату, заменять собой недавно умерших во время визитов их скорбящих родственников.

Тайные агенты (медсестра, врач, гимнастка, ее тренер) этого общества встречаются в спортзале и должны соблюдать строгие правила своего устава. Так, например, каждый участник может выбрать себе имя, согласно названию одной из альпийских вершин, и быть готовым убить или умереть за право состоять в организации. Группе греческих предпринимателей запрещено эмоционально привязываться к клиентам или вступать с ними в интимные отношения. Они могут ходить с новыми родственниками, их друзьями по ресторанам, магазинам, кинотеатрам, копировать речь и привычки обыкновенных, ординарных людей, чью роль в данный момент исполняют.

Здесь можно заметить отсылку к немецкой мифологии, согласно которой «альп» — дух недавно умершего родственника, и чаще всего — демон. А некоторые из героев греческой драмы, как раз являются врачами, что не удивительно, ведь они ближе всего работают со смертью. Поэтому, возможно, согласно этой теории, персонажи фильма и являются демонами, превращающих живых и мёртвых людей в набор привычек, совокупность информации и фактов, зарабатывая на этом деньги.

В «Убийстве священного оленя» герои говорят о метафорах, в «Альпах» же один из персонажей говорит: «Это символично». И с ним сложно не согласиться. «Альпы» — это символично, «булава в крови» — это символично, «Принс» это символично. Разговор о неприкрытой жестокости, разрыв между мечтой и обыденностью героев, копирования знаменитостей или обычных людей, реалии, и разочарования от упущенных возможностей, пристрастия чужого человека — все это символы усугубляющие боль разочарования и наполняющие картину греческого режиссера. Мир символов это и есть мир двойников, где у каждого элемента есть множество синонимичных значений, главное не запутаться в этом нагромождении одинаковых знаков, симулякров, копий, подобий, потому что тогда твоя жизнь превратиться в комплексное значение, то есть мнимую единицу.

Искусственно родственные связи, намеренно упрощаются Лантимосом до уровня бытовой ссоры, до уровня абстрактной схемы, до математической формулы, в которой от перемены мест слагаемых ничего не меняется. При том, что теплота общения героев условно вынесена режиссером за скобки провокационной драмы. В «Альпах», как и в «Клыке», режиссер вновь обращается к теме имитации, подмены смыслов. Медсестру не столько пугает то обстоятельство, что она нарушила правила авторитарной игры, сколько унижает ситуация, в которой одного исполнителя роли «двойника» можно запросто заменить другим (привет рыночной экономике и любимой работе).

В мире Лантимоса, априори нет ничего настоящего, семья это лишь метод сосуществования, где каждый человек играет роль, женщина это исполняет роль жены, а девочка роль дочери. В этом мире одиночество разрушает героев изнутри, а все персонажи даже не существуют, а занимаются лишь имитацией данного процесса. Модель при которой, все будут счастливы — невозможна, а притворяться постоянно тоже не получится, ведь рано или поздно твое место займет кто-то другой, кто-то более похожий (чуть позже этот вопрос будет еще ярче сформирован в короткометражной работе «Ничто»).

Лантимос эксплуатирует постмодернистский принцип бесконечного воспроизводства оригинала. Вопросы: «Кем ты можешь стать, а кем никогда не будешь? Где настоящая жизнь?»- становятся риторическими. А сфера банального плавно перетекает в эффектное исследование различий между догмой и импровизацией, жизнью и смертью, искусством и его копией.

«Первые четыре визита бесплатно», — произносит один из персонажей греческой драмы, только что потерявшим дочь родителям, и это невероятная щедрость от режиссера. Как будто бы Лантимос специально приглашает зрителя дать оценку качеству этих услуг, изображая все больше и больше странных наклонностей, распахивая двери в этот садистский мир. Запутать зрителя, напугать героев фильма, до такой степени, что лишить их связи с реальностью. Создать иллюзию подмены. Лантимос приглашает сыграть в игры со вниманием. Обратиться к вуайеризму, как самому точному методу исследования семей и ответить на вопрос: «Неужели человек это лишь сумма воспоминаний?»

«Каждый фильм — это серия самых разных решений, ты экспериментируешь, пробуешь — что работает, а что нет. Я не могу сказать: «Кино я, значит, снимаю следующим образом…». Если бы у меня были правила, я бы не снимал фильмы, я бы писал учебники», говорит режиссер в одном из своих интервью.

Сама поэзия Лантимоса состоит в обыденности, словно обычный офисный бухгалтер, вдруг увидел поэзию в цифрах, например сочетание «94224300» стало для него стихотворением, или приятной мелодией. А произведение о людях, которые не знают кто они и откуда, превратилось в целую поэму, в которой подобно наилучшим литературным художественным образцам, скрыто множество вопросов, среди которых неизменно рождаются одни, а потом появляются другие, тем самым следуя принципу бесконечного воспроизводства.

Пока среди них вдруг не возникнет Ваш собственный: «А Вы смотрели фильм „Альпы“?

Альпы холодные и далекие от всего живого. Люди поднимаются на них, когда нужно получить новые впечатления. Или избавиться от старых. Иногда чья-то жизнь обрывается по пути к вершинам. И тогда может потребоваться помощь в скорбный момент времени.

Сами горы здесь не при чем. Смерть забирает любимых всегда неожиданно и застает близких врасплох. Этично ли заместить усопшего чужой персоной? Хотя бы на время, пока боль в душе не утихла. Нашлись те, кто способен на такую услугу. Конечно не безвозмездно. Это ремесло, где требуется мастерство и за него полагается оплата. Ночная сиделка из госпиталя будет помогать несчастным, оставляя за дверью свою собственную личность. Перевоплощаясь в старую подругу, любимую дочь, стервозную жену.

В «Альпах» обнажаются крайности, которыми обладает человеческая психика. Критические моменты, в разной степени, деформируют любого, позволяя отступить от этических норм и правил. Homo sapiens социальное существо и утрата тесного контакта с ближним, способна толкнуть нас в объятия совершенно незнакомых людей. Но кто эти люди? Кто способен стать подменной монетой? Тут и вскрываются демоны, сидящие внутри. Это далеко не святые пособники в траурные дни. Не зря у сиделки нет имени в фильме. Это как показатель отсутствия собственной личности, душевной пустоты. Она может быть кем угодно, кроме самой собой. Танцуя на не остывших костях усопших, женщина обретает смысл жизни. Ее натура такая же одинокая и холодная как Альпы.

Картина строгая, как изгибы горы. Персонажи бездушны и словно заморожены в этой атмосфере. Здесь чувствуется фирменный стиль Йоргоса Лантимоса. Пока всё идет своим чередом, они вроде бы дышат, но не громко. К концу, пульсация в венах ускоряется и наружу выходит неприглядная реальность. Бороться с ней или остаться с чужой ролью? Решать самим героям.

7 из 10

«Альпы» — это просто монстроподобное, неконтролируемое зверство практически молчаливое. Нет, это не хоррор, это обычная простенькая такая драма с минимумом локаций, минимумом действующих лиц и минимумом же бутафории и декораций. Тут вообще один сплошной минимализм — греки же.

У греков с визуальной средой всё на редкость в духе журналов об интерьерах — что не фильм, то много домов на любой вкус и цвет, пара лужаек, немного разбавленных бассейнами, ну и в данном конкретном случае в угоду сюжету пришлось добавить ещё и больницу со спортивным комплексом. Для разнообразия.

А теперь перейдём к сюжету, чтобы было понятно, что Лантимосу можно не упираться никоим образом в подбор интерьерной среды для своих работ (правда, его можно и в белые стены поместить, всё равно выкрутится). Сюжетная линия такова: есть компания, которая оказывает весьма нетривиального вида услуги — они отыгрывают для скорбящих родственников роли недавно умерших близких. Да. Серьёзно. Именно так. Тут нет никакой ошибки в тексте и вы всё правильно поняли. То есть приходит девушка в больницу, в палату человека, который вот только что умер и говорит, к примеру, его маме — «А давайте мы с вами заключим договор, и у вас буду вместо вашей дочери, скажем, я. Я всё, что она любит, выучу, а вы мне текст сами напишете. Терапия такая, заместительная. Вот, собственно, договорчик, а вот прайс-лист».

Что характерно — услуга спросом пользуется, притом весьма большим.

Более того — и конкуренция в самой компании весьма велика. Вплоть не только до нешуточных драк, но и попыток суицида среди тех, кому работы достаётся меньше других. Осложняет задачу ещё и тот факт, что помимо этой, теневой деятельности, официально ребята занимаются художественной гимнастикой, потому ставки весьма и весьма велики.

Но основной интерес представляет даже не это, а то, как постепенно эта самая игровая жизнь, та жизнь, которую ребята вынуждены играть в угоду своих ролей, постепенно замещает и вытесняет их настоящие жизни. Что, если подумать, вполне предсказуемо, потому как человек, изначально живущий полной и насыщенной, по его собственному пониманию и разумению, жизнью на подобную работу попросту и не согласится, а идут на неё лишь те, кому либо терять совершенно нечего, либо, что более часто распространено, кого их собственные жизни не слишком-то устраивают.

Что, собственно, Лантимос и показывает весьма и весьма прорабатывая каждую деталь. Более того, он идёт ещё дальше, показывая как взлёт каждого конкретного работника данной компании, так и падение тех, кто заигрался слишком уж сильно.

Некоторых семьи выгоняют сами, некоторые сами же уходят, понимая, что больше уже не могут, одна же героиня, самая, пожалуй, упёртая не понимает вообще ничего — ни слов, ни уговоров, ни физического насилия.

И вот именно то, как, в итоге, история заканчивается именно для неё и является во всей этой работе определяющим. Потому как, честно признаюсь, до просмотра я о такой податливости психики даже не задумывалась, и уже лишь впоследствии, подбирая сопутствующие примеры в реальной жизни, поняла, что оно на самом деле так и есть, и это Лантимос не выдумал, а попросту сумел заметить и в полной мере показать.

И, откровенно скажу — да лучше на это в фильме посмотреть, выводы сделать для себя и быстренько так перестроить свой мозг, чтобы потом не задавать вопросов в духе «я что, серьёзно, вот этот человек столько времени мне лгал — и ему теперь даже немножечко не стыдно?»

Неа, совершенно не стыдно — а механизм, почему ему не стыдно и чем именно он себя при этом оправдывает, вот он в «Альпах» и раскручен во все стороны.

Картина «Альпы» — это уже не «Клык», где рассматривается локальная история одной семьи, но еще и не «Лобстер», в котором абсурд и безумие распространяется на общество в целом. Некий промежуточный шаг, который мог бы стать значительным высказыванием, но остался всего лишь совокупностью мыслей на тему личных привязанностей, природы взаимоотношений близких людей и одиночества.

Организация «Альпы» заменяет умерших для их родственников и друзей, чтобы последним было легче пережить потерю. Насколько нелепо это звучит, настолько же нелепо воплощается в жизнь горе-актерами. И если трое из них способны абстрагироваться от странной работы, то медсестра, которой, по всей видимости, не хватает простого человеческого тепла и внимания (единственный близкий человек — отец, с которым у девушки сложились отношения, ничем не отличающиеся от ролевых игр, в которых она участвует как член «Альп»), слишком глубоко погружается в роль и перестает различать, где ее жизнь, а где чужая. Она, словно слепой котенок, который тыкается в окружающие его предметы в поисках матери, пытается найти свое место (вспомнить, хотя бы, эпизод с подругой отца в школе танцев). Отступив от правил, установленных организацией, медсестра заменяется в импровизированном театре гимнасткой, а «безутешные» родители погибшей девушки, чью роль исполняют главные героини, продолжают разыгрывать семейные сценки как ни в чем не бывало.

Йоргос Лантимос планомерно движется в направлении развенчания идеалов и критики общественных норм. Мир, демонстрируемый режиссером, циничный и жестокий, вывернутый наизнанку. Если задать вопрос «зачем?» в отношении его картин, ответ, лично я, в них найти не могу. В них не сказано, что нужно делать с несвободой, которую навязывают человеку, потребительским отношением к другим, эгоизмом, моральным кризисом личности и общества в целом. Но критикуются эти понятия мастерски и очень точно. А умение правильно определять проблематику и талантливо и доходчиво ее продемонстрировать, создав в фильме особую среду для ее раскрытия, это уже большое достижение.

Картина «Альпы» показалась мне прекрасно задуманной и содержащей элементы для того, чтобы стать запоминающейся и сильной, но ей не хватило четкости и выверенности в форме.

8 из 10

С некоторых пор меня всё меньше и меньше интересуют сюжеты фильмов. Тем более что в их оригинальности кино явно уступает литературе. И всё же иногда именно сюжет или сюжетная идея удерживают мое внимание, заставляя смотреть картину до конца. Так собственно и случилось с «Альпами». Уже в репортажах наших журналистов с венецианского фестиваля 2011-го года (где, кстати, победил «Фауст» «ихнего» Гёте и нашего Сокурова) я обратил внимание на затейливую интригу этого греческого фильма. Поэтому ничуть не удивился, когда на церемонии закрытия именно «Альпам» Йоргоса Лантимоса вручи приз за лучший сценарий. Хотелось верить, Гёте отдыхает…

Четверо греков — медсестра, водитель «скорой помощи», гимнастка и её тренер — организуют что-то вроде тайного сообщества под названием «Альпы», целью которого является оказание помощи людям, потерявшим своих близких. Новоявленные предприниматели предлагают услугу весьма необычного свойства: они позиционируют себя в качестве временной замены умершим, что должно помочь родственникам постепенно адаптироваться к утрате. Такая вот новая форма психологической терапии: изображение умерших членов семьи, чтобы живым было легче справляться с горем.

По мере возможностей и таланта они исполняют роли ушедших из жизни, переодеваясь в их одежды и копируя поведение и характерные привычки, а если надо, то и реставрируя конкретные события прошлого. Но, признаться, артисты из них никакие, а психологи — ещё хуже. Поэтому «бизнес» идёт ни шатко, ни валко. А тут ещё медсестра настолько погружается в свои роли, что, теряет идентичность и перестает быть собой. И главное, выходит из-под подчинения шефу, взявшему себе кличку Монблан; в результате всё это «не самым лучшим образом» отражается на её карьере.

Разогретая первой половиной фильма фантазия заставила меня всерьёз уверовать в подобное предпринимательство, которое вполне могли бы начать осваивать сидящие без ролей актёры (а таких, сами знаете, пруд пруди). Для них, воспитанных по преимуществу на системе Станиславского, это был бы прекрасный профессиональный тренинг, поддерживающий профпригодность, и способ заработать на жизнь, а для осиротевших родственников (кто знает, вдруг и в самом деле?) — возможное облегчение. Когда из твоего пространства внезапно исчезает очень близкий человек, пустота становится невыносимой. И любая живая душа (опять же, кто знает?) в такой ситуации способна исполнить исцеляющую роль.

Эта терапия ныне хоть и не вошла в обиход (пока ещё?), но после фильма уже не кажется чем-то вызывающим. Сегодня, например, всё чаще разводятся супружеские пары, при этом быстро находя замену бывшему партнеру. Тем самым они спешат удовлетворить свою главную потребность — в том, чтобы кто-то непременно источал рядом тепло и энергию. Но одиночество жителей современного мегаполиса, в чьи жизни слишком глубоко вторгаются клоны умерших, само по себе оказалось малоинтересно постановщику. Основное внимание Лантимос и его соавтор Эфтимис Филиппоу акцентируют не на терапевтическом процессе и клиентах, а на жестко регламентированных отношениях внутри команды «Альпы». Поэтому насколько меня очаровывала первая половина картины, ровно настолько обескуражила вторая.

После скандального «Клыка», премированного за два года до этого в Канне, от Лантимоса ждали чего угодно радикального. Хотя, казалось бы, куда ещё больше радикализма? И он, оставаясь верным принципам предыдущей работы, опять сделал максимально реалистичной почти что фантастическую историю. Но, найдя интересную идею, отправился к финишу по наезженной колее, оставленной предпоследним фильмом. Поэтому перверсивные отношения внутри закрытой группы, интересующие Лантимоса больше всего, потеснили все остальные возможные варианты развития этого очень даже перспективного сюжета с так и не реализованным до конца потенциалом.

В результате получился ещё один фильм, лишенный любви и надежды, провоцирующий депрессивность и безысходность. Наверно только такое кино и могло родиться в Греции в период экономического и (очень похоже на то) духовного кризиса.