Пудана — последняя в роду (2010)

- Этих русских не понять. Им наши священные нарты не нравятся. А теперь пристали к детям.

- Русские говорят так: в школе наши дети научатся писать, читать. А когда вырастут, сядут за красный стол, станут начальниками. С бумагами будут работать, про охоту забудут.

Фильм выстроен в форме рассказа на камеру повзрослевшей героини Надежды (она же Нияко по-ненецки) о том, как она росла с отцом и бабушкой, приобщалась к национальной культуре, а потом была вынуждена отправиться в школу-интернат. По ходу повествования делаются флэшбеки, демонстрирующие, «как это было». Получилось сыровато и непрофессионально, но с достаточным налетом национального колорита — эдакий этнически-фестивальный фильм.

Нияко — в некотором отношении «отмеченный богами» ребенок: она последняя представительница когда-то многочисленного рода вэра, отменных охотников и рыболовов. Так уж вышло, что в ходе многочисленных междуусобиц все вэра поистребляли друг друга, хотя не исключено, что свою роль в сокращении населения сыграл священный сорокаградусный напиток. Дядя-шаман завещает девочке свой бубен, надеясь, что она станет хранительницей традиций. Нияко шаманкой не становится, но не забывает ни обычаев, ни языка. Да и к русским перестает относиться как к завоевателям: проникается любовью к их культуре.

Что тут скажешь? Когда живешь в огромной стране, составленной из множества островков — национальных республик и округов, на каждом шагу сталкиваешься с ассимиляцией языков, обычаев, культур и яростными попытками противодействовать этим космополитическим течениям. Государство выделяет немало средств на поддержание национальных традиций, особенно это касается народов Крайнего севера. Но некоторое размывание границ, разумеется, неизбежно — это справедливо и в более глобальных масштабах. Вряд ли это естественное явление требует критической оценки. Жизнь нивелирует любые оценки — рано или поздно.

Закончить хотелось бы словами Владимира Меньшова, который недавно рассказывал о съемках фильма о быте малых народов по мотивам повести Анны Неркаги «Белый ягель» в Ямало-Ненецком автономном округе:

«Я буквально вчера донимал экскурсоводов в музее в Салехарде: у ненцев просто невыносимо тяжелая жизнь, а они все равно оттуда не уезжают. Но почему? Да, сегодня у них появились мобильные телефоны, телевизоры и снегоходы — уже какой-никакой, но прогресс. А в остальном они живут точь-в-точь как их предки. В этом белом безмолвии есть свое магическое очарование».