Ни бога, ни хозяина, ни мужа (2010)

«Ни Бога, ни хозяина, ни мужа» — девиз первой феминистской газеты Южной Америки «Голос женщины», увидевшей свет в Буэнос-Айресе в 1896 году благодаря усилиям анархистки Вирхинии Болтен и ее соратниц-суфражисток. Фильм Лауры Маньи рассказывает об истории создания первого номера этого нелегального издания, равно как и об истории зарождения социал-демократического и анархистского рабочего движения в Аргентине. Но, как нетрудно догадаться, делает это через призму феминистских взглядов, целиком и полностью, похоже, разделяемых как режиссером, так и автором идеи и сценаристом фильма Эстер Горис, сыгравшей в картине одну из главных ролей (оперной дивы Лючии Болдони, автора большинства материалов первого номера «Голоса женщины»).

Свобода от религиозной, материальной и сексуальной зависимости от мужчин, провозглашавшаяся феминистками XIX века, в лице Вирхинии Болтен приняла образ несгибаемой революционерки, суровой и аскетичной женщины, не признающей компромиссов, отвергающей сантименты и не знающей авторитетов. Такой ее и играет Эухения Тобаль, стальной взгляд которой призывает исключительно вперед — к светлому будущему, невзирая на «вихри враждебные», гнет капиталистов, предательство штрейкбрехеров и непонимание соратников по партии, которые при всем своем социал-демократизме не готовы видеть в своих женах и подругах товарищей. Пламенная революционерка Вирхиния словно сошла с экранов советских историко-революционных фильмов, которые, похоже, стали образцом для подражания некоторым современным латиноамериканским кинематографистам, обращающимся к теме коммунистического движения конца XIX — начала XX века. По крайней мере, примерно такой же характер главной героини можно наблюдать в картине бразильца Монжардема «Ольга», посвященной Ольге Бенарио.

Но латиноамериканцы изменили бы себе, если бы в их фильмах не было яркой и романтичной любовной линии, которую писавшая сценарий Эстер Горис оставила за своей героиней. Собственно, характер Вирхинии и ее несгибаемых соратниц с текстильной фабрики прописан прямой и жирной линией: эти товарищи женщины коня на скаку остановят, в горящую избу войдут, дадут окорот распустившему руки управляющему, защитят наивную девушку из провинции и плюнут в глаза жирному полицейскому. Ну, разве что чуть дадут слабину дома, где детей семеро по лавкам да вечно пьяный безработный муж — как у внешне суровой и отважной Розалии. А вот дитя Богемы, звезда оперы, принятая в высшем обществе Лючия — совсем другое дело. Она тяготится своей долей содержанки, которую вынуждена влачить, невзирая на весь свой блестящий талант. Ее унижает необходимость скрывать свою любовь с молодым Федерико, дабы «соблюсти приличия». И ее, так же, как и фабричных работниц абсолютно не устраивает роль «существа второго сорта» в маскулинном мире. Знакомство с Вирхинией позволяет Лючии оформить свой смутный протест в нечто реальное — и она начинает принимать самое активное участие в подготовке первого выпуска газеты благодаря своим связям и положению. Но в отличие от своих соратниц, Лючия не окунается в революционную деятельность с головой — она продолжает любить своего Федерико. Но любовь и революция — плохие союзники, зато очень хорошие движители интриги художественного произведения. О чем, слава богам, не забыли увлекшиеся пропагандой феминистических идей Лаура Маньи с Эстер Горис. По крайней мере последняя наделила свой персонаж фейерверком истинно латинских страстей, сделав сухую историко-революционную драму чуточку живее и ближе зрителю.

Но все-таки недостаточно, чтобы уйти от дидактичности феминисткого плаката, которым, несмотря на все старания сеньоры Горис, остается «Ни Бога, ни хозяина, ни мужа». Да и сам факт, что спустя сто пятнадцать лет после выхода в свет «Голоса женщины» этот девиз нуждается в напоминании, говорит о том, что идеи Вирхинии Болтен и ее суфражисток до сих пор не реализованы в полной мере. И как знать, возможно, что и к лучшему…