Червяк (2010)

Лейтенант Кюдзо Курокава возвращается с войны… Нет, не так, лейтенанта Кюдзо Курокаву, обгоревшего, лишившегося четырёх конечностей, голоса и частично слуха, возвращают с войны домой, как тюк с бельём, и вручают жене вместе с формой, наградами и бла-бла-бла о его героизме и примере. Первая реакция Сигэко, его жены, ужас. В шоке она бежит из дома с криками: Это не он, не мой муж! Но, общество ждёт от неё совершенно другой реакции и родственники быстро объясняют, что теперь её черёд служить империи и императору, ухаживая за «богом войны». Она обязана стать примером для жён и матерей, подобно тому как её прославленный в газетах муж стал примером для солдат и призывников.

Эдогава Рампо написал фэнтези-хоррор «Гусеница», об инвалиде русско-японской войны, который естественно был запрещён в Японии в 1939 году, поскольку говорил о влиянии милитаристского психоза на человеческую психику. Один из главных нонконформистов японского кинематографа Кодзу Вакамацу (неординарная личность с пёстрой биографией и фильмографией) взяв его за основу, переносит действие во времена Второй Мировой. «Гусеница» это трагедия и политический памфлет в одном флаконе. В том как он показывает милитаристский пафос своих соотечественников, бодро марширующих по деревне с песней: «Вот и я, я нужен императору. Встал утром и посвящаю жизнь ему», под которую на фронт ежедневно отправляют свежее пушечное мясо, сразу чувствуются сатирические нотки. По сути на одной чаше весов оказывается традиционный культ императора (тэнно) и японский национализм (дух Ямато), а на другой искалеченные жизни людей и нации. Начало фильма 1940 год, разгар второй японо-китайской войны. Финал — 1945, бомбёжки Хиросимы и Нагасаки, в сопровождении голоса императора Хирохито, обращающегося с капитуляционной речью к народу.

Большую же часть фильма составляет драма на грани трагифарса и абсурда. Независимо от того, на «правильной» или «неправильной» войне пострадал муж, честь и хвала жене, с любовью заботящейся о нём. Но, буквально в первых кадрах, зритель видит лейтенанта Курокаву насилующего и убивающего китайских женщин (возможно участвовавшего в «изнасиловании Нанкина»). Да и инвалидом он стал не в бою, а при совсем других обстоятельствах. До войны он частенько издевался и избивал жену, теперь же способен лишь мычать и рычать, но даже в таком состоянии требует себе большую часть скромного пайка, а также сексуального удовлетворения. Таков портрет национального героя, служение которому жена должна почитать за честь. И она, пройдя разные стадии от жалости до отвращения, принимает эту безумную игру, за которой стоит по восточному утончённая месть. Наряжая мужа в мундир с наградами, возит его на тачке по деревне, где все отдают честь, кланяются и жертвуют продукты «богу войны», нация должна видеть героя. Их отношения переходят в психологическое (и не только) садо-мазо. Теперь уже Сигэко доминирует в постели, а не делает одолжение из жалости. В то время как Кюдзо одолевают постыдные кровавые воспоминания и терзают видения и муки совести. А из приёмника льётся пропагандистская бравада.

Пора ставить точку, написано довольно, спасибо если дочитали до конца. А Вакамацу ставит пацифистскую точку в своей картине ещё одной песней:

«Я подхожу и стою возле каждой двери.

Я хожу и стучу в эти двери.

Не бойтесь если вы не видите меня.

Потому, что меня никто не может увидеть.

Я маленькая мёртвая девочка.

Я умерла в Хиросиме 5 августа 1945г.

Летним утром в Хиросиме.

Теперь мне навсегда 7 лет…»

Сильная роль Синобу Тэрадзима, за которую она получила серебряного медведя в Берлине, интересное музыкальное сопровождение… Но, как вы сами понимаете, такое кино не рекомендуют. Однако, если рискнёте то увидите анти военную драму, подобную которой точно не видели.

9 из 10

Лейтенант Курокава возвращается домой с Китайской войны, которая ещё в самом разгаре. Вернее даже не возвращается, а его возвращают как посылку два офицера сопровождения. У него нет ни рук, ни ног, он оглох, почти не может издавать звуки и с изуродованным лицом.

По началу его жена просто не может поверить в реальность происходящего. Вместо красивого молодого парня, которого она провожала на войну, она получила какой-то «кусок мяса». Но, все окружающие пытаются её поддержать. Ведь она жена Героя, «Бога войны», воевавшего за Империю. И теперь это её священный долг — ухаживать за Героем. Но, ведь, кроме невероятного психологического стресса на неё ложатся и обычные, повседневные заботы о пропитании. Империи же нужны здоровые воины, а инвалидам Империя оставляет только почёт. (Да это не только в императорской Японии. За примерами далеко ходить не надо). Курокава награждён боевыми наградами, главная из которых — «Орден Золотого коршуна». Я думаю, что режиссёр не спроста делает небольшой акцент на этой награде. Дело в том, что до 1940-го года, кавалеры этого ордена, получали пожизненную пенсию, а с 1940-го, когда и получил эту награду Курокава, только лишь единовременную выплату.

Но, люди привыкают ко всему. И жизнь продолжает течь своим порядком. И жена Героя будет продолжать ухаживать за мужем, изредка вывозя его на старой тележке, как музейный экспонат, при полном параде напоказ перед односельчанами. Но, такой ли он Герой? Заслуженно ли он носит это звание? Что происходит в остатках его души?

7 из 10

Как можно пропустить фильм, в котором обещают показать секс с безруким и безногим человеком? Пускай «Гусенице» на МКФ в Берлине критики ставили плохие оценки, но упомянул о последней работе Кодзи Вакамацу каждый, подтверждая, что на восьмом десятке лет японский нонконформист и преступник от мира кино еще может задать жару.

Фигура Кодзи Вакамацу во многом уникальна. Некоторое время он работал на побегушках у якудза, с помощью которых прорвался на телевидение, сидел в тюрьме, якшался с палестинскими террористами, приложил руку к самому скандальному японскому фильму «Коррида любви», выступая ее продюсером, и в целом заслужил устойчивую ненависть со стороны соотечественников. Его фильмы легко приписать к грайндхаусу, но для треша, в привычном понимании, они слишком умны. В них очень много секса, но он больше выступает манком для зрителей, чтобы огорошить каким-нибудь диссидентским политическим заявлением. Все это есть в «Гусенице» — скандальные эротические сцены, левый пацифистский задор, смачный плевок в японского императора и в нездоровый менталитет общества.

Лейтенант Курокава возвращается на родину в статусе героя войны, с ценными орденами и медалями. Им гордится и знает в лицо вся страна, но реальность такова, что боевые действия не окончены, а лейтенанта Курокаву за инвалидностью отправляют домой — без рук, без ног, оглохшего, немого и изуродованного. В буквальном смысле он превратился из здорового мужчины в гусеницу, способную лишь на самые примитивные физические действия. Его несчастную жену, Сигэко, общество обязывает заботиться о нем, ведь он — Бог Войны. Ошарашенная женщина, пример для всей нации, сначала пугается, а потом постепенно привыкает ухаживать за Курокавой и даже, прости Господи, исполнять супружеский долг. Казалось бы, пожалеть стоит обоих, и больше, наверное, Сигэко, так как действительно мало кто способен на такие жертвы, однако сначала еще живые глаза Курокавы, потом некоторые поступки Сигэко выдают проблему в их паре, и история о заботе об инвалидах изящно превращается в историю об унижении, доминировании и мести с обеих сторон. Женская сторона, кстати, награждена «Серебряным медведем» за лучшую женскую роль.

За исключением сцен, где Сигэко вывозит мужа покататься и получить несколько добрых слов в свой адрес от односельчан, какая она замечательная женщина, действие фильма протекает в четырех стенах дома, и сцены тасуются в нескольких вариациях: секс, кормежка, вопли. На фоне вялотекущей семейной драмы радио передает сообщения об успехах японской армии, и тут же в крупный план Кодзи Вакамацу берет инвалида Курокаву, которому медали, слава и почет в его положении не нужны. Смотрите, мол, что принесла война этому человеку, а люди, похлеще, чем в СССР с песней идут на фронт, расплываясь в клятвах умереть за императора.

Этот безумный долг и общественное давление, характерные для японского общества, затрагивались сравнительно недавно в фильме Кобаяши Масахиро «Терзание» (2005), где точно так же больной японский коллективизм подвергался критике на примере конкретной человеческой истории, в которой люди затравили женщину, посмевшую опозорить страну и вернуться из плена живой. И пусть с точки зрения психологических фрейдистских раскопок «Гусеница» выполнена богато, отношения Курокавы и Сигэко режиссер проецирует на тандем государство-общество. Один насилует — другой позволяет насиловать, так уж повелось.

Пацифизм Вакамацу достигает апогея в песне про семилетнюю девочку, погибшую в атомной бомбардировке то ли Хиросимы, то ли Нагасаки. По ощущениям, ей нет места в этой жесткой, извращенной истории. Ощущения также подсказывают, что когда говорят о пацифизме, то вас не должно при этом тошнить, хотя высказывание Кодзи Вакамацу более чем полноценно. И когда режиссер ставит своей целью завлечь зрителя шокирующими сценами, чтобы сказать что-то важное, он может погрешить дисбалансом, при котором запомнятся лишь шокирующие сцены, а важный, добрый постулат, как инородное, несовпадающее тело попросту отвалится и выскользнет из памяти. Но опять же, спорим, вы никогда не видели секс с безруким и безногим человеком?

7 из 10