Я не Гарри Дженсон (2009)

«Я, должно быть, сошел в ад. Таково было единственное логическое объяснение. Меня связали и раздели. Боль становилась невыносимой. Руки и ноги изодрали ножом. Я обливался потом. И вдруг понял, что происходило: меня до смерти пытали убийцы, насильники и совратители детей, от которых я за время службы избавил общество. И вот теперь я стал их добычей и был не в состоянии сопротивляться» — так начинал свою книгу Джон Дуглас, самый видный агент ФБР по борьбе с серийными убийцами, который первым начал использовать и собственно разработал метод психологического портрета преступника. Дуглас за свою двадцатипятилетнюю карьеру встретился со многими мастодонтами «жанра» начиная от Чарльза Мэнсона и заканчивая Дэвидом Берковицем, более известным как «сын Сэма». Его главным страхом стало попасть в руки маньяка, такова была реакция психики агента на опасную для разума близость к подобным людям. Фильм «Я не Гарри Дженсон» исследует именно эту вещь — что будет с вашим сознанием, если по долгу службы вам приходится входить в контакт с подобными людьми и даже завоевывать их доверие, только на этот раз главный страх противоположен — быть убитым заменяется на быть убийцей, что не менее, а может даже и более интересно.

Кстати говоря, режиссера на создание фильма вдохновила именно литература подобная полу-мемуарам Джона Дугласа — для Джеймса Напье это была книга «Ледяной человек», рассказывающая о реально существующем американском серийном убийце Ричарде Куклинском, который утверждал что убил 100—250 человек. «Когда я читал ее, то начал становиться все менее очарованном Ледяным Человеком и все более заинтересованном в авторе, который явно начал боготворить предмет» — говорит режиссер. В своем фильме он исследует психологию именно такого писателя, который начинает замечать за собой болезненную привязанность к субъекту своей книги, а уединенная атмосфера его жизни только подогревает его общую нестабильность и ночные кошмары. Напье помещает своего героя в необычную для такого фильма локацию — из душной квартиры на бескрайние земли Новой Зеландии. Само по себе такое местоположение, особенно в сочетании с наличием людей разного пола, возраста и увлечений в «замкнутом» пространстве перед лицом неведомой угрозы, ничего хорошего не сулит — по-своему это обыграли уже сотни фильмов и сериалов начиная с «Лоста» и заканчивая «Пилой». Но в данном случае режиссер как и авторы успешных проектов в этом жанре смог найти нечто свое, что могло бы объяснить как выбор локации, так и выбор ситуации.

Напье демонстрирует зрителю то, что случается если детектив из литературы вдруг становится реальностью — мы имеем возможность наблюдать за реакцией как писателя, так и читателя, а так же человека далекого от жанра и даже копа. Поведение его героев не гротескно, оно до определенного времени даже не пытается убедить в греховной сущности человека, а его фильм не детектив, где важно запутать как можно больше и подвести к «неожиданному» финалу, который неуклюже стирает смысл всего, что произошло до этого. Более важно то, что происходит между двумя границами — началом и финалом, костяком сюжета становиться мир человека, который настолько измучен ночными опухолями, что не может быть уверен в своей невиновности.«Я не Гарри Дженсон» это так же и хорошо исследованный через призму мира бизнеса на искусстве характер литературного агента, который будучи натурой властной и склонной к темной стороне жизни, берет бытие своего подопечного на себя, стараясь превратить его будни в живую иллюстрацию триллера с кровью, ножами и неизменной шлюхой. Ко всему этому плюсуется еще и иногда ярко проявляющая себя атмосфера нуара, что по признанию режиссера ему всегда было интересно, со своими неизменными темными барами и ночным городом. В итоге получился фильм, в котором чувствуется, что автор еще не достаточно окреп чтобы действовать самостоятельно и использует некоторые классические приемы, но при этом у него есть своя идея, которая основана на том, что он прочувствовал и понял, и умение бережно обращаться с заимствованиями, а так же четко ставить актуальные вопросы и отвечать на них, что рискуют сделать далеко не многие молодые кинематографисты.