Сонетаула (2008)

Итальянские режиссёры отмечены предрасположенностью к масштабному кино, перетекающему из одного времени в другое время, таща за собой толпу ведущих героев и сопутствующих им персонажей, охваченных волнениями личной жизни и классовой борьбы, проходящими сквозь великие потрясения революций и кровь военной поры, разворачивая полотна аж на четыре с лишним часа, как это сделал Бертолуччи, сняв свой «Двадцатый век», или Джузеппе Торнаторе, сумевший всё же ужать свой эпик до двух с половиной часов.

Сальваторе Мереу зорко смотрит вслед прошлому, рассчитывая на размах и охват, стараясь пробросить через судьбу одного человека историю места и характер страны, уходящей из мира во Вторую мировую войну, следами выдавая уклад жизни кочующих селян, раннюю любовь, разбитую разлукой злого навета, обрекшего молодого человека скрываться от угрозы в горной глуши.

Пока главный герой ходит тринадцатилетним мальчиком, возникает подозрение, что картина станет вариацией на тему картины братьев Тавиани «Отец мой, пастырь мой» (Padre padrone), но отсутствие ярких конфликтов превращает её в нудные хождения меж нуждой и завистью, от раннего труда к взрослой обязанности с долгими стояниями неразговорчивых стариков среди хмурых гор и серых лесов, разбитыми на эпизоды всплывающими титрами разных имён, условно обозначающими части, которые ничуть не отличаются одна от другой.

Фильм Мереу медлителен и нетороплив, вязок и растянут — быть может, такова и есть провинциальная жизнь? С недобрыми взглядами и коварством, обманом, подвохом, да и просто ошибкой меняющая накатанную дорожку, с которой сворачивает неопытный паренёк, в одночасье превращающийся во врага общества, на которого ополчилась вся полицейская власть.

Есть попытка, но в итоге фильм сводится к обыкновенной игре в прятки, уворачивающегося от пуль и преследователей беглеца, плавно переходящего из тринадцатилетней юности в молодость, переваливающую через двадцать лет, тщась быть драмой человека, живущего в отрыве от обещавшей счастье доброй судьбы, не в силах соединиться с той, что любила в детстве, а, может, любит, его и теперь.

Главный герой молодого актёра Francesco Falchetto, в раннем возрасте, кажется переростком, а в старшие годы явно не дотягивает до положенных ему сценарием двадцати годов, не переставая быть робкой и невыразительной тенью, блуждающей среди невразумительных перемен остающейся за кадром войны и поражения, любви и измены, если это так можно назвать.

При многообещающем сюжетном прологе, фильм не получает зрелищного развития и лишается мало-мальски эффектной эмоциональной среды. Неизвестно как связанное с исходной прозой печатного романа, ставшего отправной точкой для экранизации художественных слов, мало похожей на художественное творчество великих итальянских мастеров, кино слабо тлеет, медленно угасая без вспышек бурь, в безветрии страстей.