Не думай про белых обезьян (2008)

Смотрел фильм 2 раза. Первый раз, лет 7 назад, когда он вышел, и он совершенно не зашёл.

Второй раз начал смотреть сейчас и вдруг заинтересовался. Наверное, это что-то возрастное, или точнее сказать, это зависит от личностного развития. Мне вот только сейчас, в возрасте 37 лет, оказались интересными мысли, которые возникают от просмотра этого фильма. Ну, и наверное, стоит описать их поточнее и поконкретнее.

Первое, почему фильм может заинтересовать — со временем начинаешь уставать от пустых фильмов. Которые только развлекают, но ничего не дают, не оставляют ничего после себя. Выходишь из кинотеатра и тут же забываешь.

Здесь же, начав смотреть, стал задумываться на тему того, что фильм снимался в эпоху перемен и «зарабатывание бабла» тогда только ворвалось в жизнь, и это наверное, одна из попыток размышления на эту тему. А может, это мне так навеяло от жизни, какой она стала после распада Союза и стало любопытно, есть ли что-то альтернативное такому варианту.

В самом начале фильма возникает конфликт между скажем так, «зарабатыванием бабла» и духовными потребностями и становится интересно, а чем же это всё закончится.

На мой взгляд, не шедевр, не высоколобый фильм, доступный только избранным, а наоборот, вполне доступный всем для понимания. Некоторые вещи сильно упрощены, в жизни всё посложнее будет, но вполне есть над чем поразмышлять при просмотре. «Зайдёт фильм или не зайдёт» зависит только от того, вызовет ли это интерес у конкретного человека в его личных жизненных обстоятельствах. Посмотреть вполне можно, но нужно сразу понимать, что фильм носит не развлекательный характер. Это комедия не потому, что в ней пытаются вас развлечь, а потому что авторы с юмором относятся к темам, над которыми в фильме размышляют. В итоге форма даёт лёгкость восприятия и можно с интересом понаблюдать и поразмышлять над некоторыми жизненными вопросами.

И что тут прелесть? И что тут мерзость?

Бесстыж и скорбен ночной пуант.

Кому бы бросить наглее дерзость?

Кому бы нежно поправить бант?

Новый фильм Юрия Мамина «Не думай про белых обезьян» представляет собой явление весьма примечательное. Примечательное настолько, что я не удивлюсь, если картина заберет ворох призов кинофестивалях этого года.

Если выйти за рамки прозаичного пересказа, то точнее всего фабулу фильма, по словам самого режиссера, описывают строки: «Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана, утром в путь она умчалась рано, но остался слабый след в морщине». Вот в этой залихватской загогулине и таится несказанная прелесть «Белых обезьян». Новое кино от Юрия Мамина похоже на всемирный фестиваль искусств и ремесел: здесь представлены и поэзия, и хореография, и живопись, и мультипликация, компьютерная графика, старинные моды, городская архитектура, дизайн помещений, восточные духовные практики и даже гастрономия. Персонажи разговаривают исключительно стихами под сменяющие друг друга мелодии, а колбасы, дичь, омары и искристые ананасы вызывают такое же чувство голода, что и «Большая жратва» Марко Феррери. Не скажу, что фильм держит в напряжении каждую секунду. Нет, он то засыпает, то взрывается бурлеском фантастических образов и каких-то полузабытых настроений. Не скажу также, что «Белые обезьяны» отличает безукоризненный вкус во всем, но в этом винегрете из высокого и подлого — весь смак фильма.

Разумеется, у этой картины, как и всего на свете, есть свои предшественники. В первую очередь это фильмы самого Мамина. Ростки буффонного гротеска с элементами мюзикла можно было встретить и в «Бакенбардах», например. Чего только стоит «Пушкин-блюз!» или полет аксакала в космос в «Фонтане», но там все-таки преобладал реализм. Здесь же Мамин развернулся вовсю. В кино стихами беседуют редко, да метко. Сразу на приходят на ум легенды: «Свинарка и Пастух» Александрова, «Баллада о влюбленных» Михалкова-Кончаловского или «Гусарская баллада» Рязанова. А вот чудовища подземелья, кажется, что переползли непосредственно из «Лабиринта фавна» Гильермо Дель Торо. Видны параллели «Белых обезьян» с балабановской мелодрамой «Мне не больно», где похожая, хотя и не столь безбашенная группа подвижников также «архитекторствует», и также терпит печальное фиаско. Песни с плясками встречались чуть ли в каждом пятом советском фильме 70-х годов, и в почти каждом индийском. Любопытно, что в ходе съемок Мамин заставлял актеров произносить стихотворные реплики под метроном. Каждая сцена декламировалась в своем темпоритме. Как известно, первое образование у Юрия Мамина — музыкальное. Наверное, поэтому, весь фильм усыпан фрагментиками мелодий самых разных эпох и направлений, начиная от «Прекрасной мельничихи» Франца Шуберта, заканчивая балладами Николая Носкова.

За основу сценария взята новелла итальянского писателя Альберто Моравиа «Лицо халдея». Впрочем, итальянское присутствие выдает в фильме не столько новелла Моравиа сколько стилистика итальянской комедии Дель арте. Карнавальная традиция, театральная буффонада, оказавшая столь глубокое воздействие на Евгения Вахтангова и Марка Захарова, расцвела здесь буйным цветом. Однажды из интервью на вопрос «А какие из известных сексуальных аномалий больше всего поразили ваше воображение» Мамин ответил: «Любовь к трем апельсинам» Карло Гоцци»!

Как ни роскошна форма, содержание фильма еще более замысловато. В центре сюжета лежит старинный мировоззренческий конфликт: «Что первично материя или сознание?». Жил, не тужил молодой бизнесмен Володя. Занимался неким подобием ресторанного бизнеса. И вот, однажды на гламурной презентации услышал он нелицеприятную реплику в свой адрес: «Мол, что с него взять. У него — лицо халдея». Сие трагическое известие потрясло нашего героя до самого основания, повергнув в глубокий экзистенциальный кризис. Я право не знаю, какие физиономии бывают у халдеев, но вот образ Роман Абрамовича Володя напоминает живо. Русского яппи играет Михаил Тарабукин, засветившийся ранее в телесериале «Солдаты». Как выяснилось впоследствии, Именно из-за внешнего сходства с хозяином Чукотки Юрий Мамин выбрал его на эту роль.

Послание фильма проясняется в значительной степени, если вспомнить фильмографию Юрия Мамина: «Праздник Нептуна», «Фонтан», «Бакенбарды» и «Окно в Париж». Появляется ощущение дежа-вю, ощущение настолько сильное, что «Белые обезьяны» начинают казаться последней серией сериала длинной в четверть века. Первое, что бросается в глаза — странная приверженность Мамина к трем образам: образу дома, образу крыши-чердака и образу подвала. Вспомним разваливающийся дом в «Фонтане». Дом, в котором лопались трубы, где прохудившуюся крышу подпирали советскими лозунгами, где трещина рассекала стены квартир, где, Ата, казахский аксакал, баррикадировался в полузатопленном подвале и перекрывал воду, где, уже начиналось светопредставление. Все же дом, который должен был пойти на слом, выстоял, пережил два десятилетия и стал обиталищем для героев нашего времени. Невольно вспоминается лозунг десятилетней давности «Наш Дом — Россия».

Как и многие ленинградские режиссеры Мамин признается к любви к питерским крышам — объясняя это тем, что в Петербурге дома равновеликие в отличие от Москвы, что в сочетании с «нездешним» светом белых ночей создает некое подобие поднебесья. Как мы помним, после изгнание из подвала оппозиционная богема, окопалась на последнем этаже — крепкий базис в подвале, дух на крыше — что еще нужно, что встретить старость. Ан нет? Предпринимателям этого оказалось мало — вызвав милицию и скорую помощь — они отправляют троицу по месту прописки — в дурдом. Таким образом, материалисты возвращают бизнесмена Володю с небес на землю, а также заявляют свои права на все пространство бытия.

Кроме оппозиции подвал — чердак в фильме присутствует огромное количество метафор. Все их не представляется возможности перечислить. Это и удачный образ помойки или имперской свалки Советского Союза, где среди гор мусора, торчат космические корабли, находятся гранатометы и валяется бесплатная еда. Это и дуля Мамина российскому культурном истеблишменту — название ресторана «Парнас» не соответствует его содержанию. Любопытно, что мифический третий глаз человека Мамин находит в причинном месте. Этот факт, впрочем, не вызывает изумления, если вспомнить то, что в одном из интервью Мамин признался, что первый сексуальный опыт у него был в 10-ти летнем возрасте.

Что будет? C Домом, Россией, Володей. Ответов нет. В середине фильма об этом спорят некий Рассказчиком Юрский и писателем Басившлвили. Но спорят они почему-то на территории Дурдома.

9 из 10

Каждый знает, как трудно бывает избавиться от навязчивых мыслей, непрошеных образов или прилипчивых мелодий. А если это мысли про смысл вещей, бесполезные, как белые обезьяны? Образы истины и красоты? Мелодии небесных сфер? Стоит хоть раз по оплошности допустить их в свое воображение, и ты никогда от них не избавишься. Белые обезьяны теперь будут с тобой всегда. Проклинай и наслаждайся. Лекарство от смерти и смертельный яд познания тебя уже не оставят. Что, собственно, и произошло с главным героем фильма — незадачливым барменом Вовой, циничным прагматиком, недалеким карьеристом и — как оказалось — хорошим парнем и тонкой натурой.

Этот фильм — третий известный мне шедевр от тандема сценариста Вячеслава Лейкина и режиссера Юрия Мамина. Фильм столь же умный и глубокий, как «Бакенбарды» и «Окно в Париж», но не пророческий, а с открытым финалом — который мы вскоре должны увидеть в реальности. Фильм легкий, светлый, смешной и трагичный. Герои говорят стихами, но это быстро перестаешь замечать — так естественны диалоги и органичны актеры. Зато действие приобретает какой-то былинный, величественный характер. Хотя вначале ничто этого не обещает — ну познакомился крутой парень с тремя фриками — эстетами, художниками и буддистами, что ему с того? Кому нужен креативный класс в этом лживом и продажном мире? Но парень оказался не так прост, и нелепые идеи про третий глаз и силу искусства, попав в хорошие руки, оказались вполне удачными в практическом отношении. Впрочем, на российской почве они все равно плохо приживаются.

Какого черта лучшие российские фильмы никто не смотрит? Потому что не показывают или наоборот — не показывают, потому что не смотрят. Думаю, что последнее, и наши прокатчики тормозят — не хотят рисковать или ленятся работать. Потому что снято все превосходно — остро, динамично, в хорошем ритме. Не артхаус и не заумь, а гротескный жанровый фильм. Смысловая многослойность его совершенно не портит. А на вопрос, спасет ли нас креативный класс, ответить можно только самим к нему присоединившись. А вот где на самом деле находится третий глаз, фильм отвечает — к счастью, он спокойно лежит на youtube.

Куда бы не гнал ветер назойливой моды растерянную российскую кинематографию, Юрию Мамину как-то всегда удаётся не попадать в её ритмы (в антиритмы тоже) и снимать замечательные фильмы — оригинальные формой и содержанием, мультижанровые и мультиформатные. «Не думай про белых обезьян» — условно комедия, условно драма, не без мелодраматической линии, с приёмами театра абсурда, с фантастическими допущениями, местами в духе параноидального детектива…и всё это (от первой до последней реплики) в стихах. Нестандартный коллаж не только для нашего кино. Фирменно незлобливая ирония «Фонтана» и «Окна в Париж» присутствует и здесь. Простейший сюжет из категории «вечных», пересмотренный в тысячной версии не снабдит оригинальными итогами, но фееричное воплощение с прекрасным сценарием позволит обращаться к фильму Мамина неоднократно.

Культурный феномен халдеям негоже смотреть и кричать во всю глотку: «О, боже! Про нас эта дурость?! Позвольте, неправда! Одна клевета здесь! Комедия? Драма? Не то, и ни это. Ни это, не то. А так…стихотворно-сырое г…!». Конечно, халдеи окажутся правы: историей правят убогие нравы. Невежество — есть абсолют мирозданья и чем глубже смысл — тем меньше старанье понять суть идеи, открыть третий глаз, позволить мартышкам решить всё за нас. Нелепые мысли о белых приматах мешают бармену зажиться в палатах, мешают прогнать разнотворческих психов и мерить эмоции денежным лихом. Упадок халдейской души неминуем, коль вспомнит халдей обезьянок тех всуе. В падении духа душа обернётся мечтательной нищей во мраке погоста. Достанутся телу те самые блага к которым имелась исконная тяга…Мелькнут обезьяны, в которых не веря, герой всё же явит улыбку халдея.

Перед просмотром фильма слышал и читал массу отзывов — ни одного «за»: Выпендривается! Занудно! Рифмоплётство! Сюр!

Посмотрел и готов согласиться с каждым из обвинений:

- Выпендривается. Конечно, автор выпендривается. Для любого художника свойственно выпендриваться, проявлять свою индивидуальность, оригинальность. Коли есть, что проявить — отчего не повыпендриваться? Проблема в другом: зрителя давно и успешно отучают смотреть Интересное Кино. Индустрия фаст-фуда щедро кормит «блокбастерами» и мега-сериалами, по сути своей безликими как биг-маки.

- Занудно. Признаться, середина фильма показалась слегка провисшей. Необычность формы, стихотворные диалоги, некоторая «синусоидность» предсказуемых событий слегка утомили. Но именно это «лёгкое утомление», состояние дискомфорта пригодилось для того, чтобы смотреть вторую половину фильма, чтобы понять и вжиться в состояние героя.

- Рифмоплётство. Согласен, что рифма режет слух халдеев, изъясняться стихами необычно, но, как метко парировал однажды персонаж Броневого: «Ненаказуемо!» Кстати, история кино знает немало фильмов (и весьма популярных), где отказались от прозы: «Собака на сене», «Романс о влюблённых», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», «Бал», наконец, где слова вообще не пригодились. А в этом фильме стихи легки, демократичны и совершенно не требуют к себе особого отношения.

- Сюр. Ну, сюр. А в каком жанре прикажете показать мир, реалии и законы которого в голове не укладываются? Мир, где за завтраком только и разговоров об обеде, где едят то, что видят и видят только то, что можно съесть, где «любой каприз за ваши деньги»? Какое кино может быть, если чиновники Госкино говоря «сюжет» подразумевают «откат»? В каком жанре прикажете работать, если теперь способность мыслить — шизофрения, вдохновение — аффект, озарение — галлюцинация? Не жрёшь водки — стукач, выделяешься — урод, болеешь душой — душевнобольной. Какая жизнь, такой и жанр.

Только посыл фильма мне не понравился. «Давайте воспарим»? Давайте будем выше мира халдеев, ну их, к лешему? Не могу согласиться. Не считаю возможным оставить этот мир на произвол барыг и жлобов. Фильм не обязан быть манифестом, но должен, чёрт побери, быть той белой обезьяной, о которой зритель больше не сможет не думать.

P.S. На месте Мамина я убрал бы канат в финале. Но пусть каждый остаётся на своём месте и выпендривается как может, пока есть силы.

Отдельно хочется отметить еще три линии (в фильме их гораздо больше), которые помимо всего как-то образовали отдельные пласт в моем восприятии.

Первое это свалка. Зачем изобретать велосипед — у Мамина все просто и до ужаса точно. Что представляет современная Россия — это одна большая свалка. Вон в том углу космические достижения, где-то там маячит металлургия, а в другом месте лежат горы никому ненужных книг, где роется никому ненужная интеллигенция. И на вершине всего этого «великолепия» конечно ж вождь Владимир Ильич Ленин. Правда на этой свалке еще долго можно кормиться и таскать оттуда все что ни попадя. А что народ? Народ и оттуда покушает. Просто, не правда ли, но как точно, аж мурашки.

Второе это тема кино. Тут все значительно сложней. Режиссер то ли цитирует, то ли намекает, то ли говорит что-то, что понятно лишь узкому кругу. Но в «Обезьянах» явно чувствуется особа линия и страсти по кино. Для меня, если честно, трудно сказать где в этой самой линии плюс, где минус, а где равно. Наверное, нужно хоть немного варится в той кухне, чтобы понимать. Мамин режиссер с именем, поэтому ему такие вещи позволительны. Да и наблюдать за ними интересно, особенно когда за два часа фильма вспоминается и Матрица и что-то артхаусно-пафосно-музейно-фестивальное.

И третье — это конечно ж внутренний мир героя. Вот уж поистине плодотворное место для изображения. Здесь автору есть, где развернутся и развертываются все от Феллини до Линча. Мамин и тут великим метрам не уступил. В этом мире сливается все — стремления героя, желание познать искусство, любовь и секс не как физический процесс на тренажере, а как органическое продолжения глубокого чувства. В его мире спокойно соседствуют Сальвадор Дали и Леонардо да Винчи. Здесь замечательно живут герои Босха, которые одновременно и герои картин его нового друга. В его мире будущее легко мешается с настоящим. А мечты с правдой. Здесь даже может открыться третий глаз, причем в очень неожиданных местах. Когда смотришь на этот мир — кажется что и у халдеев бывает душа, кажется, что не все потеряно и для него. Как жаль, что и тут находится оправдание для логического мозга — это не внутренние видения, а просто галлюцинации вызванные микстуру, наркотиком — ничего большего. Но самое интересно и действительно неожиданно во всех этих «видениях» было осознание героем, так сказать его «героичности», а именно ему привиделись люди, пишущие сценарий о нем самом. Опять кажется — банальный ход, но это Мамин, как я это неоднократно повторял и все банальное в его картинах становится новаторским и смелым. Плюс ко всему безумно удивило и очень обрадовало появления Басилашвили и Юрского. Смотря на питерские пейзажи, а в особенности крыши я долго думал, чего не хватает этому фильму, чтобы быть на сто процентов «из северной столицы», ответ нашел сам автор — короткое появление Басилашвили дало невероятный прилив энергии. Это было так неожиданно, но в тоже время так ожидаемо и в очередной раз в яблочко.

Вот такие три вещи. Еще хочется поговорить и о трех художниках и их потрясающих образа, об обывательщине, о жвачке, о музыке, просто о картинке и речи о… Список даже после нескольких страниц текста кажется бесконечным. Но повторюсь, еще больше хочется пересмотреть снова, а потом возможно еще что-то написать, что-то совсем новое.

Единственным минусом картины мне представляется то, что она ничего не изменит. Халдеи, если несколько перефразировать цитату из фильма, никогда не дорастут до белых обезьян, поэтому для них просмотр — бессмыслица. А «художники» и прочие людей «из психушки» посмотрят и лишь узнают себя и «речи знакомые до боли» от всё тех же халдеев. Впрочем, иногда ощущение, что про тебя снимают кино и что ты не один — дорогого стоит. Вот вам и тест на «лицо халдея». Для этого не нужно никакое зеркало, для этого просто есть режиссер Мамин и поэтому хочется в конце написать только одно слово. Спасибо.

Актуальность вещь для кино с одной стороны очень важная, а с другой — если о ней постоянно думать, то возможно картина и получится злободневной да вот только проживет ли она хотя бы лет десять — вопрос. Юрий Мамин явно об актуальности не думает, она у него вещь перманентная. Включаешь его Фонтан или Окно в Париж и смотришь в зеркало, причем из кривого оно постепенно превращается в обычное. Если честно перед началом просмотра его нового фильма — «Не думай о белых обезьянах» я боялся, что актуальность ему изменит и кино получится «опять про тоже» только в новом времени. К счастью я ошибся. Мамин актуален как никогда. Причем даже если б показать «Обезьян» лет эдак десять назад, убрав при этом ноутбуки и мобильники, а добавив бандитов — получилось бы точно также же, я бы сказал «в тему».

«Не думай о белых обезьянах» — это снова комедия или трагикомедия, это снова море действия, фантасмагория, метафоры, «люди из нашей жизни» и просто очень хорошее кино, теперь еще и полностью в стихах. Почему именно стихи — не знаю. Может быть — это просто оригинальная подача нашей прозаической и серой действительности, а возможно просто давняя задумка автора. Суть не в этом, главное — это органичность и оригинальность. Стихи не раздражают, наоборот, после просмотра хочется говорить только так, проза кажется скучной и устарелой. У Мамина снова получилось единство содержания и формы. Два часа стихов — казалось бы, кто в наше время это может выдержать? На практике же — оказывается мало, остается куча вопросов и хочется увидеть что-нибудь еще или, во всяком случае пересмотреть фильм заново.

Пожалуй — желание смотреть снова и снова — одна из лучших похвал фильма. Режиссер создал такую реальность в которой может быть и не очень удобно жить, зато можно много подчеркнуть от туда, да и просто найти «себе подобных» отнюдь не обезьян и не халдеев, а людей.

Вообще про фильм можно говорить много и долго. Причем как просто какими-то абстрактными вещами, так и вполне конкретно разбирать его на элементы, чуть ли не до слов или до точки.

Картина начинается с притчи, о том, чтобы добиться мудрости нужно просто напросто не думать о белых обезьянах. Фокус как раз в том, чтобы не думать о них после того как притчу эту услышал. Вот все два часа режиссер и пытается донести до нас эту простую мысль. Правда в итоге никто не изменился и все остались на месте. Халдеи при своём, а люди «иные» при своем. Белые обезьяны как бегали, так и бегают. Вопрос немного в другом — может ли человек реально изменить свое отношение к миру, может ли постичь суть вещей. Для меня после фильма — вопрос осталься открытым.

Может ли рожденный ползать взлететь, а серость вдруг разродится радугой? В «Обезьянах» этого не получилось. Нашлась лазейка, чтобы вернутся в свой привычный мир, лазейка чтобы снова забить свой мозг белыми обезьянами или зелеными бумажками — разницы никакой. Если убрать вообще все метафоричность и высокий стиль, то пожалуй фильм так и можно было назвать — «Не думай о зеленых бумажках».

Главный герой думает о них постоянно. Он человек современности. Если успех — то только в деньгах, если выгода — то любым способом, если любовь — то секс, если искусство — то только понятное, если художник — то псих, если реальность — то только физическая. Яркий образ серости — иначе и не скажешь. Автор сталкивает эту серость с буйством красок. Герой узнает, что существуют квадратные яблоки Пикассо, кино, которое не показывают в кинотеатрах, третий глаз и путешествия, сидя на месте. Ему открывается новый мир и новый горизонт людей не таких как он. Людей, которые действительно живут, как бы это не мешало другим. Со своими недостатками и достоинствами, но Людей. Они не успешны с точки зрения современности, они успешны с точки зрения внутреннего я. Три человека, три ярких образа и главный герой, имя которому легион. Вот такая борьба. И даже если конкретный индивидуум из этого легиона лишь попытается приобщиться, приоткрыть занавесу, тут же подоспеют другие с молотками и сапогами, все уничижат и затопчут. Почему-то вспоминается фраза из замечательного мультфильма «Магазинчик БО»: «Он узрел только край солнца, и оно уже ослепило его». Вот только увидел ли вообще?

В конце герой пытается приобщится к новому миру, перестать быть халдеем. Но то, что у одних получается естественно — другим дается с огромным трудом. Одни кушают овощи и наслаждаются, другие едят, нюхая при этом запах из соседней шашлычной. Для кого-то актер и его образ неразделимы, для другого актер — это просто шут, корчащий из себя что-то. Кто-то даже зная белых обезьян не думает о них, кто-то же просыпается видя их во сне каждую ночь.

Финал все поставил на свои места адекватно современности. Халдеи сидят в высоких офисах, жрут, ржут и трахаются. А художники в лучшем случая заперты в психушке, а в худшем — давно мертвы. Конец чем-то напомнил другую трагикомедию двадцатилетней давности, Рязановскую «Забытую мелодию для флейты». Как там, так и здесь герою ничего не стоило пойти за мечтой, за любовью, за другой жизнью. Вся его сущность рвется туда. Но кресло, пиджак и галстук держат крепко. Мечты это лишнее в этом мире. Необходимо постоянно думать про будущее, жратву, потомство, деньги и конечно ж про белых обезьян. Можно конечно забыть, но это лишь так, на небольшие мгновения безумия, которые может себе позволить каждый халдей.

Вот такие чувства, мысли и эмоции возникли у меня, когда пошли финальные титры. Все это больше похоже на какую-ту рефлексию, чем на здравый отзыв, но поверьте рефлексии было (и остается) гораздо больше и она гораздо глубже. Впрочем, может быть, нужно написать еще несколько слов.

«Незнание — благо, знание — бремя» — вот одна из основополагающих мудростей данной ленты. Мудрость эта не нова, но актуальность не потеряла еще со времён древних цивилизаций. И так:

Жил себе паренёк, зарабатывал деньги на момент и на старость, был решителен и предприимчив. А тут вдруг ему третий глаз открыли некие «интеллигентные карлсоны» — и пропал паренёк. Он знает — без денег в этом мире делать нечего. Никому не охота есть на завтрак-обед-ужин травяной борщ на неотапливаемом чердаке. Но и вникать во все тонкости денежно-насущных вопрос уже не получается. Просто не получается. И бросить жалко, и нести тяжело.

Фильм о том, что люди искусства бесполезны простому обществу, неприятны простому обществу и мешают простому обществу.

Фильм о том, что открывшего третий глаз горе ждёт. Горе от ума.

Фильм о том, что раз в жизни услышав фразу «Не думай про белых обезьян», уже никогда не сможешь перестать думать о них.

Юрий Мамин проделал великую работу. Мало того, что это лучший русский фильм со времен… даже не знаю… пожалуй со времён того самого «Окна в Париж», так это еще и действительно интересное произведение (не побоюсь этого сказать) европейского уровня!

Но я могу понять тех, кто разочаровался в этом фильме. Те, кто хотел увидеть достойный сиквел «Окно в Париж» получили фигу с маслом. «Окно в Париж» — гениальная сатира, не спорю, но в ней есть один малюсенький минус — она изжила себя. А тема «Не думай про белых обезьян» как и сам фильм не изживёт себя, покуда человеческий мир будет делиться на потребителей и людей искусства.

Кому смотреть: советую смотреть тем, кто любит и понимает авторское кино (Бергман, Джармуш, Кустурица, Феллини, Вуди Аллен и т. п.), ибо для «простого смертного» сие кино — скука в стихах. Неприкрытого юмора практически нет. Да и не комедия это вовсе.

Кому не смотреть: поклонникам «Титаника», «9ой роты» и «Стиляг» — противопоказано (ничего лично). А так же халдеям (не знаете, кто это — тем более противопоказано)

10 из 10