Извещение о смерти (2008)

Молодой человек в строгом черном костюме и сером пальто выходит с монорельсовой станции по пути на работу в министерстве здравоохранения Японии. На секунду Фудзимото останавливается и смотрит в бездушное око видеонаблюдения. В его глазах читается жалость, непонимание, сомнение, страх. На мониторе рядом с камерой фотография парня чуть младше него — очередная жертва закона «О процветании нации», согласно которому один из тысячи японцев в возрасте от 18 до 24 лет должен умереть во имя благоразумности, ответственности и жизнелюбия остальных. Но для Фудзимото он не просто жертва. И хотя смерть достигается путём сложного применения нанотехнологий, исключающего подтасовку результатов жребия или применения закона в частных целях, именно Фудзимото стал своеобразным судьёй, присяжным и палачом этого талантливого и молодого музыканта. Ведь его работа — доставлять извещения о смерти за 24 часа до назначенного срока. Однако не в силах что-либо сделать ни с законом, ни со своими душевными терзаниями, Фудзимото отправляется в министерство за очередным извещением.

В основе власти всегда стоял страх, и любой политический строй, будь то вымышленный или реальный, этот страх так или иначе использует. Ярким примером, если не эталоном, такой структуры правления является 1984 Джорджа Оруэлла. И хотя лента Томоюки Такимото заимствует из злоключений Уинстона Смита многие детали, такие как навязчивая пропаганда или вездесущие видеокамеры, частенько используемые оператором, ей не удаётся главная фишка Оруэлла — атмосфера тотального контроля, всепоглощающего страха произнести или сделать что-то лишнее, недозволенное. Фудзимото хоть и не кричит на весь Токио об абсурдности закона, но без тени волнения позволяет себе строгие нарушения процедуры передачи извещения или диссидентские высказывания в беседах с непосредственным начальником, которые, впрочем, быстро пресекаются более старшим, опытным и, самое главное, терпеливым коллегой. Семя революции уже заложено, нужно лишь дождаться всходов, и первый росток в ленте уже появляется. Но будет ли оно? Вряд ли.

Однако, несмотря на простую и правдоподобную концепцию, антиутопия как таковая почти не прослеживается в фильме. Помимо того, что мир на экране отличается от реального лишь одним сюжетообразующим законом, что несколько не подходит под определение жанра, создатели намеренно сдвинули тему возможной революции на задний план. Куда важнее здесь оказывается жизнь во всех её проявлениях. За те короткие 24 часа, что остаются после получения извещения, смертники после нескольких часов неизбежной апатии осознают, что жизнь словно маятник настенных часов — будет двигаться вместе с ходом часов, и не резонно тратить последние мгновения на этой земле на разъедающую человека изнутри депрессию. Ведь жизнь измеряется не количеством вдохов и выдохов, а количеством моментов, когда от счастья захватывает дух. Будь то исполнение давней мечты или спасение близкого родственника. Кто-то будет искать счастья в отмщении обидчикам, но это лишь неправильная дорожка из злобы и отчаяния, перед последним шагом все равно приводящая к искуплению. Конечно можно пожурить режиссёра за излишнюю ванильность, изрядно приправленную аккомпанементом тоскливого пианино, но именно этого он и добивается. Показать не бессердечную машину власти, но людей, которым судьба уготовила возможность совершить хоть и последний, но все же грандиозный поступок.

Что же до системы, то она, как и многие подобные, непоколебима. Пока политики будут считать прибыли от растущего ВВП, пока социум спит спокойно от мысли о падающем уровне преступности, пока немногие осмелившиеся бунтари после тщательной промывки мозгов будут выполнять претящую им работу, Фудзимото и иже с ним абсолютно бессильны. И снова молодой человек в строгом костюме, в сером плаще и с конвертом в портфеле следует по очередному адресу, лишь изредка поглядывая в холодные стекла линз камер видеонаблюдения глазами, полными боли, жалости, непонимания, страха. И малой толикой надежды, позволяющей жить дальше.

Недалекое будущее. В Японии принят закон о процветании нации, по которому из каждой тысячи японского населения в возрасте от 18 до 24 года целенаправленно умерщвляется один человек. Никто не знает, кто это будет, и молодые люди вынуждены жить, зная, что могут в любой момент умереть. Закон принят для профилактики самоубийств и должен заставить японцев ценить жизнь. Каждому, кто должен погибнуть, специальная служба за 24 часа до смерти доставляет извещение о смерти, чтобы последний день он мог провести в кругу семьи. Фильм состоит из трех мини-историй о доставке таких сообщений. Первая жертва — начинающий музыкант. Он талантлив и, когда пробивается на телевидение в качестве музыканта для другого исполнителя, решает, нарушив регламент, спеть собственную песню. После нее он погибает. Вторая жертва — хикикомори, ненавидящий социум. Его мать — политик, безуспешно пытающийся выиграть выборы. За 24 часа, что ему остались, он успевает стать преступником. Третья история посвящена брату и сестре. Сестра слепая, и брат не совсем законными способами пытается собрать деньги ей на операцию. Узнав, что должен умереть, он решает отдать свою роговицу сестре.

Сама идея фильма представляется весьма любопытной, потому что отсылает к позабытым ныне законам традиционных обществ, где не существовало такого индивидуализма, который наблюдается сейчас. Конечно, сегодня намеренное умерщвление людей выглядит дикостью, особенно в свете антиутопической атмосферы фильма, где жестко преследуется даже малейшая критика закона о процветании нации. Тем не менее режиссеру удалось передать особое ощущение ценности жизни, возникающее, когда знаешь, что жизнь эта оборвется. Особенно пронзительной выглядит первая история о музыканте. Но и стандартного сведения замысла к немного банальному сентиментальному рассказу режиссер тоже не смог избежать. Пример тому — третья история о слепой девушке, которая отказывается принять роговицу брата, узнав, что он умрет. Подобная слезная медицинская тема весьма характерна для японского кино и особенно дорам, и создатели не смогли сказать здесь нового слова. Упор на сентиментальность настолько неприкрыт, что все это смотрится даже не совсем органично.

«Извещение о смерти» парадоксальным образом не воспринимается как социальная фантастика. Складывается впечатление, что описанное будущее вполне может стать реальностью, как в древности было реальностью умерщвление слабых детей. Но и как предупреждение фильм тоже не воспринимается. Скорее просто как пронзительное размышление о ценности жизни. А это не самая частая тема в кино.

8 из 10

Еще один фильм на вечную тему ценности жизни. Ценности каждого мгновения. Не забывать говорить близким, что они любимы, не забывать о доброте и отзывчивости. Не смогу назвать первый кинофильм или первое произведение литературы, которое ткнуло носом обывателя в важность его собственной жизни, но примеров тысячи!

Режиссер этого малоизвестного в наших широтах японского фильма обыграл сей вопрос по-своему. Чтобы донести важность человеческой жизни до каждого гражданина страны была придумана особая система: обычная вакцинация детей в школе в возрасте 6ти лет, но с необычным секретом. В каких-то из этих бесчисленных шприцов находится маленькая молекула, которая в возрасте человека от 18 до 24 лет заблокирует легкие. Вакцинации подлежат абсолютно все и даже без согласия родителей. В каких шприцах смертельный приговор — никто не знает, даже те, кто делает эту самую прививку. Никакой возможности схитрить или подкупить себе место под солнцем.

Закон «О процветании нации» привел к поразительному эффекту: количество преступление и самоубийств резко снизилось, уровень ВВП и экономики значительно повысился, жизнь в такой напряженной стране, как Япония, удивительно улучшилась по всем показателям. Небывалый успех и ликование нации. Только с частными случаями горя никто не хочет сталкиваться. Умереть во имя нации — почетное дело!

За 24 часа до смерти таким «избранным» приходит Извещение о смерти, вроде как заботливый подарок от властей, чтобы будущий «герой нации» смог провести это время с семьей. Но на самом-то деле все не так радостно. Нет уютного семейного застолья по такому грандиозному поводу, никаких шуток и смеха. Только шок, слезы и горе.

Все-таки, если взять за основу только логику, без эмоциональной составляющей фильма, становится как-то совершенно непонятно, откуда такие поразительные показатели процветания народа? О вероятной смерти каждый человек знает уже с 6ти лет. То есть твоя жизнь может закончится в 18 лет! Естественно, что любой здравомыслящий человек начал бы делать всё, чтобы успеть всё и вся, даже в ущерб школе и образованию в целом. Надо столько всего увидеть, ощутить и попробовать в жизни! Почему же тогда все японцы без исключения ведут обычную ни чем не примечательную жизнь, если она может в любой момент оборваться? Да, с 25-ти лет можно уже взяться за ум, ведь опасный возраст миновал, но до этого времени? Данный факт мне совершенно непонятен!

И еще, зачем такая сложная система? Вакцины, законы? Люди и так гибнут не своей смертью каждый день? Так почему бы не пропагандировать опасность заболеть раком, разбиться в автокатастрофе, быть сбитым машиной, утонувшим в бассейне, попавшим по трамвай, в конце то концов? Зачем убивать молодых не по их воле, если трагедий кругом вполне достаточно! Показывали бы эти кадры каждый день, это было тем же поучительным уроком. Да, эти люди умерли не на благо нации, но они умерли рано, не своей смертью и внезапно. Разве такие случаи не мотивируют ценить жизнь?

8 из 10

Это совсем не секрет, что цифра, фиксирующая число самоубийств в Японии чрезвычайно высока. И, безусловно, сей факт, как показатель несовершенства, является проблемой для общества. Отсюда и попытки поиска решения данного щекотливого вопроса, зачастую творчески-нестандартные, как демонстрирует нам фабула Ikigami. Государство решило сознательно отказаться от части своих граждан во имя жизни остальных, во имя здоровья нации — запускается лотерея смертной казни каждого тысячного гражданина. Работает механизм следующим образом: всем детям поголовно делают очень интересную прививку, «рандомно» вводя при инъекции нанокапсулу с ядом, и когда «счастливчики» находятся в возрастном периоде от 18-ти до 24-х лет /видимо, наиболее опасный для проявления суицидального поведения возраст/ некая государственная корпорация активизирует капсулу и оправляет приговорённой жертве курьера, который ровно за 24 часа до момента Х доставит извещение о смерти, предоставляя таким образом возможность завершить земные дела и провести последние часы с родными и близкими.

Да, разумеется, такая опасная неизвестность в разы повышает ценность жизни, ведь один звонок в дверь, и безликий клерк в строгом консервативном костюме с протянутым сертификатом в мгновение ока выбьет твёрдую опору из-под ног и перечеркнёт все грядущие планы. И бесполезно гнать, бить, умолять этого «данайца, дар принесшего» — это всё равно что зажмурить глаза и зажать уши перед лицом неотвратимого бедствия.

Все отзывы об этом фильме в унисон твердили о том, как это жестоко, и негуманно, и ненормально, и неестественно, когда «система» вот так равнодушно перемалывает судьбы простых людей, как больно наблюдать за этим и сопереживать всем показанным нам несчастным людям. А я… возьму смелость выбрать сторону жестокого тоталитарного государства. И не только потому, «что мы имеем — не храним, потерявши — плачем» — больше половины человечества абсолютно не задумываясь либо растрачивают этот бесценный дар на бессмысленную ерунду, либо по-идиотски выбрасывают его на помойку. И это, безусловно, преступление, гораздо большее, чем совершает в «Извещении…» государство. Выбор мой обусловлен ещё и тем, что именно перед лицом неотвратимой смерти, люди начинают совершать смелые, благородные, искренние поступки — это жестокий, болезненный стимул оторвать себя от болотной хляби и серости.

Цубаса Танабе только в этих условиях оказался сильным и способным смело заявить о себе, своём творчестве и таланте. Смог ли бы он в других условиях пересилить свой вечный испуг и покорное, согнувшееся положение? Сильно сомневаюсь. Да потому что больше уже не страшно и другого момента не будет. И примером своим ещё и другу дал стимул к осмысленному существованию. Жалко его? — Да, безусловно, но лучше уж умереть стоя, чем всю жизнь проползать на карачках.

Безумный суицидальный подросток Наоки и его в прошлом диссидентствующая мамаша-политик лишь глядя в глаза смерти смогли наконец посмотреть друг на друга. А что было бы иначе? Он умер бы бомжом в своей комнате, набитой пакетами мусора, вконец озлобленный и разучившийся уже разговаривать, или /что вероятнее/ в итоге уже успешно бы повесился.

Ну и нечего даже и говорить о том, что врун, мошенник, вымогатель и мелкий бандит Сатоши ни за что в жизни не решился бы на благородный и самоотверженный поступок ради своей слепой сестры /хотя в его стиле фантазировать и представлять себе «прожекты» сколь угодно долго и даже обещать выполнить… как-нибудь… когда-нибудь/.

Само повествование показалось мне подзатянутым и нудноватым — я ожидала всё же большего драматизма, на что меня настроило начало. Но, не следует забывать, что японская драма — это… А посему все герои как-то куда то ходят, что-то созерцают, издают меланхоличные звуки в таких же меланхоличных ракурсах, ведут друг с другом странные диалоги, топчутся там где-то… В общем, ж и в у т. И поэтому-то чуточку нудновато, потому что слишком реально.

Теперь о всяческих детальках… Лишнее доказательство основательности и добросовестности японского менталитета — семья «казнённого» в рамках социальной программы получала пожизненную пенсию от государства. Ещё меня несказанно удивило наказание диссидентов — я-то думала про смертную казнь за предательство государственной идеи, — а оказалось всё гораздо тоньше и ироничнее — им промывали мозги и отправляли на самую идейно-одиозную работу, ну, к примеру, собственноручно маленьким детишкам колоть «смертельные прививки». Ну и, разумеется, была шокирована, увидев своего обожаемого Takashi Tsukamoto, эдакого фактурного, гармоничного красавца, в образе столь для меня неожиданном… Да он все равно чертовски хорош!

Что бы вы хотели сделать, если бы узнали, что через двадцать четыре часа скончаетесь? Чтобы вы чувствовали, зная, что можете быть выбраны тем, кто обязан на благо нации умереть в любой момент на за что?

Нам рассказывают о Японии будущего. Принята новая система. Каждый школьник, начинающий обучение проходит процедуру вакцинации. Но лишь одному на несколько сотен попадает в кровь пилюля, которая активируется спустя несколько лет, когда человеку исполняется 18—24 года, и вызывает мгновенную смерть. Идея системы такова: люди, чувствуя близость смерти, понимая, что ни за что может умереть любой, становятся более сознательными, уменьшается уровень смертности и преступности в стране. Проводит через всю эту историю нас молодой работник одной из фирм, работающих в этой сети. Его задача — за сутки до смерти доставить обреченному извещение о том, что он был выбрал как «герой нации». Что же, картина действительно ужасает. Пугает несправедливость, безысходность происходящего. Хотя идея, пожалуй, довольно проста и, стоит заметить, очень злободневна и актуальна: поставить зрителя на место получивших «извещение о смерти», подумать о жизни и смерти как таковых и сделать что-то с самим собой, с обществом, чтобы мы смогли избежать подобного режима. Можно сказать, что мы как будто сами попадаем в страну с такой системой. В процессе просмотра начинаем примерять на себя роль этих избранных.

Хотелось бы добавить, что в «Икигами» так же заметно, что режиссер хотел показать, как умирали почти «великие» люди, те, кто в предсмертный момент думают о близких или о своих мечтах и целях, о чем-то действительно ценном, о высоком. Это оставляет некоторую надежду, что мир наш не настолько еще прогнил и что все еще можно успеть спасти себя.

Достаточно сложно написать что-либо об этом фильме, такие произведения нужно смотреть самому и самолично составлять впечатления о них.

Я могу смело назвать «Извещение о смерти» одним из лучших фильмов просмотренных мной.

«В недалеком будущем правительство Японии в попытке исключить суицидальные наклонности у молодых людей и повысить их сознательность, вводит практику «икигами». По результатам национальной лотереи смертной казни подлежит каждый тысячный гражданин в возрасте от 18-х до 24-х лет. За 24 часа до смерти он получает извещение — икигами.»

Главный герой фильма Кэнго Фудзимото преодолел опасный возраст и остался в живых. Теперь он один из тех в чьи обязанности входит доставлять «икигами», сообщать несчастным, что через 24 часа их не станет…

В фильме нам предстоит увидеть три непохожих истории о последних часах жизни трех непохожих людей. Связаны эти истории лишь главным героем — Фудзимото, именно он доставил ребятам «икигами».

По аннотации к фильму, может показаться, что данная картина — антиутопия. Это не так. Вернее не совсем так. Да, тут присутствует «система», которая как огромный маховик перемалывает человеческие судьбы. Но является ли борьба с ней основной идей фильма?Я так не думаю. Фильм не о «системе» и не о борьбе с ней, фильм о людях и об их отношении к друг другу. А образ тоталитарного государства, лишь дает возможность показать их под иным, ранее невиданным углом.

Для меня самой яркой историей в этом фильме стала история Сакуры и Сатоши. Хотя каждая история прекрасна по своему.

Смотреть всем.

10 из 10

Довольно трудно писать что-либо о подобной картине — ибо истины ее настолько блистательно очевидны, что не нуждаются в рецензиях. Тем не менее, не сказать о ней невозможно; творение Такимото очаровывает разум и бьет точно в сердце, раз за разом, с каждым поворотом сюжета, с каждой новой выкладкой и отступлением от общепринятых норм.

Гипертрофированная жестокость, поражающая с первых минут, незаметно оборачивается к зрителю все новыми сторонами, сбивая с толку и заставляя сопереживать, осуждать, соглашаться, протестовать, не принимать и понимать отчетливо, что человеческая жизнь как она есть показана весьма объективно.

Вместе с Фудзимото Кэнго, поначалу бесстрастным курьером, доставляющим жуткие извещения к таким же совершенно обыкновенным людям, мы отстраняемся от проблемы, от самой «жизни под угрозой» каждого из толпы, но затем — непременно — проникаемся ею со всей страстью. Мы перестаем быть якобы сторонними наблюдателями и осознаем, что не только плаваем в этом общем котле хладнокровия власти и политических несуразиц, но одновременно в силах кое-что изменить, пусть даже с первого взгляда оно и кажется весьма незначительным.

Один протест ничего не решит. Но что будет, если и он не появится?

10 из 10