Сто гвоздей (2006)

'Только Бог еще может нас спасти. Нам остается единственная возможность: в мышлении и поэзии подготовить готовность к явлению Бога или же к отсутствию Бога и гибели; к тому, чтобы перед лицом отсутствующего Бога мы погибли'

(Из интервью известного профессора философии)

Кто-то распял гвоздями сотню бесценных старинных книг. Подозреваемый – профессор философии – уходит в места, где есть люди, но почти нет цивилизации.

Сперва я подумал, что кино плохое. Герои то говорят штампами, то превращаются в ходячие и очень несовершенные поэтические сборники. Их реакции странны, зачастую нелогичны, много пробелов в сюжете и лишних сцен. Кажется, что никто и ничто кроме реки здесь не знает, куда двигаться, и замирает в почтении, пока главный герой рассказывает – ничего не добавляя от себя – известные библейские истории. Я даже чуть-чуть проматывал, если честно.

Но когда нехитрые сюжетные ходы начали раскрываться, я вдруг поплыл. Серьезно, так больше не снимают!... Здесь нет места никаким современным веяниям, никаким умным законам любого жанра, тонкому мастерству нюанса или приземленному реализму, который со знанием дела рассказывает, как именно искусство должно описывать людей такими, какие они есть. Кажется, будто сам режиссер (я пока не смотрел других картин Ольми) вышел откуда-то из глубокой пещеры и просто показал, как поет его одинокое сердце. Сказка, не знающая, как принято рассказывать сказки. Блаженное, беззащитное кино! не от мира сего совершенно.

Может я все это выдумал, но я увидел здесь не ту жизнь, которая есть, и не ту, которую выдумывают начитанные поэты и писатели, а ту, которая у нас могла бы быть, в каком-то совсем другом, чистом и наивном мире. И за этот мир страшно: ибо «если бы вы не были так наивны, вас бы лишили дома» (с). Самое сильное в этом фильме то, что в нем не показано, то, как сидящий в нас здравый смысл оспаривает происходящее, рассуждает, как бы случилось «на самом деле». Ибо именно здесь и становится понятно: на самом-то деле это нас все больше лишают дома, той жизни, которая у нас могла быть.

И когда думаешь о том, как изменился тот же кинематограф за какие-то двадцать лет, начинает чудиться, что еще через двадцать от того дома, что здесь показан, не останется уже и вообще никакого следа. И в последние минуты ты стоишь вместе с жителями того дома и в слезах смотришь на приготовленную дорогу.

Спорное, безумно несовершенное кино. Но зато оно действительно знает, что все фильмы мира не стоят чашки кофе с другом. Как если бы Бог рассказывал «Имя Розы» ребенку.

Это первая картина Эрманно Ольми, что я посмотрела, и совершенно не жалею об этом.

Очень простая режиссура при весьма своеобразном и сложном сюжете с религиозной канвой.

Молодой университетский профессор-теолог в исполнении харизматичного израильтянина Раза Дегана (он в основном известен по ролям древних царей в масштабных постановках), внезапно, а может придя к такому решению постепенно, — буквально распинает огромными гвоздями ценнейшие книги из университетской библиотеки, который являлись гордостью и единственной отрадой старенького декана-священника.

Кощунство? Несомненно.

Бросив работу, он бежит в глубинку, в устье реки По, чтобы уединится со своими мыслями, и постепенно знакомясь с жителями маленького поселения, сам не отдавая в этом отчета — становится для них что-то вроде мессии. Люди тянутся к нему, называют его Христом, просят совета в трудную минуту.

Фильм больше притча с конкретной заложенной мыслью — являются ли древние книжные постулаты на сегодня откровением и спасением, или это одна большая ложь? Во что верить — в изречения которым две тысячи лет, или простому деревенскому дурачку с его наивными и чистыми понятиями о жизни? И где Бог — в древнем фолианте, или в летней тишине на берегу реки?

Таким образом главный герой проходит все метаморфозы человека разочаровавшегося в прописных Истинах.

- Все книги мира не стоят чашки кофе с другом..

В принципе об этом и фильм.

Советую только любителям неспешного, вдумчивого кино.