Всю ночь напролёт 5 (2003)

У всех свои тараканы в голове. Нет на всем белом свете людей, у которых бы не было каких-либо странностей, только далеко не все в сознательном состоянии готовы выпустить своих недремлющих демонов наружу, поколебав устои и нормы правил поведения и всякие там приличия. Неконтролируемое безумие — удел нигилистов и анархистов, которым, собственно, глубоко плевать на что и кто скажет о них, ибо они находятся вне общества и иногда даже над ним.

К категории таких интересных, страстных и очень опасных личностей принадлежала одна молодая японка самой безобидной внешности, которая в один из серых будней своей серой туальденоровой жизни стала свидетельницей самоубийства, причем жертва последнего умудрился испачкать нашу мышку фаршем из собственных мозгов, а сама она столь перевозбудилась, что более перестала возбуждаться иными методами, кроме как лицезрея чужую смерть. И была бы она одинока в своей сублимированной мастурбационной некрофилии, если бы не встретила такого же, как и она, молодого японца, который, пригласив ее на «чай-сакэ-потанцуем», в финале свидания заковал ее в цепи, закрыл в клетку и пустил вовсю своего необрезаннного тигра погулять по кровавым лесам-телесам этой психопатической некрофилки.

«Всю ночь напролет 5 Кацуи Мацумуры, в отличии от предыдущих фильмов серии, кажется изначально элементом чужеродным и каким-то совершенно иноприродным, к франшизе о безумствах обозленной изгнанной молодежи имеющей крайне опосредованное отношение лишь по линии режиссера, поскольку пятая часть внезапно совершила неожиданный крен из сугубо чернушного, аскетичному по своему киноязыку и натуралистичному по методам воздействия на публику пыточного порно просто в садомазохистское порно, лишь слегка рифмующееся на выходе с фильмами любовной трилогии Нагисы Осимы. Но эта кажущаяся смена социальных векторов и главных персонажей с молодых несовершеннолетних садистов с несостоявшимся будущим на более-менее зрелых героев с опытом всего лишь переводит фильмы серии «Всю ночь напролет» из уровня остросоциальных высказываний, приправленных пряных духом натуралистичных пыток и психологического террора чудовищ над красавицами, на уровень весьма типических для всего современного разнокалиберного японского кинематографа картин жанрового типа pinku eiga, в эдакую вариацию небезызвестных и довольно безобидных с точки зрения своего внутреннего содержания «Ангельских потрошков» (при внешней-то их провокационности) или, что гораздо ближе, серии фильмов «Цветок и змея» — экранизации садомазохистских романов японского Де Сада Онироку Дана. Если сие означало, что «Всю ночь напролет 5 станет новым словом во всей франшизе, то тут, увы, следует трезво констатировать, что от этого «нового» веет на мили старым, пускай и пересказанным в постмодернистском виде на новый лад.

История порочной страсти, в которой Мужчина отыгрывает роль садиста, а Женщина — готовой ко всему мазохистки, Мацумурой реализована без явной творческой фантазии, с некоторой ленцой и усталостью не от фильма даже, но от самой жизни. Фильм, очень традиционно начавшись и нетрадиционно продолжившись, тонет не только в жанровых штампах «розового кино», но и даже привычным для режиссера уровнем чрезмерной эксплицитной эмоциональности при отстраненности киноязыка не радует совсем, рассыпаясь на эпизоды незначительных унижений. Наблюдать за забавными играми двух садомазохистов становится просто скучно, и даже преисполненный кровопролития по снафф-принципу финал лишает «Всю ночь напролет» значимой доли катарсиса и умозрительных выводов.

Отношения Палач-Жертва изначально обречены, ибо Палач утратил связь с реальностью, а Жертва сама горазда стать облаченным в латекс Доминатрикс, дабы совать своему любовнику на одну ночь вагинальные шарики во все существующие в его теле отверстия, и проделывая заодно новые, чтобы познать всю радость и сладость настоящего, неподдельного кровавого секса. Но Палач не готов отступать просто так, не готов быть поверженным той, для которой уготовано лишь путешествие в мир боли и наслаждений без явной перемены ролей и масок. Вековечная битва полов оборачивается простой и пресной битвой на полу Мужчины, который на самом деле и не знает чего же хочет женщина, и Женщины, которая в свою очередь знает чего она хочет, но, к сожалению, не может это получить. Отношения, возникшие на почве странностей, по сути своей продолжатся уже в традиционном русле, поскольку каждый мужчина(хотя некоторые и боятся в этом признаться не только на кушетке у психоаналитика, но даже самим себе) мечтает, чтобы его женщина была послушной и покорной, заточенной в золотую клетку, которая иногда обретает черты конкретные, а не морально-условные, тогда как героиня «Всю ночь напролет 5 истово и искренне желала, чтобы отношения по-прежнему были болезненно-патологическими, ибо для нее любовь и болезнь есть вещами неразделимыми. Между Ней и Ним была слишком большая разница во взглядах на то, что есть любовь, целая пропасть в любовном танце, ставшем в одночасье dance macabre.

У всех свои тараканы в голове. Нет на всем белом свете людей, у которых бы не было каких-либо странностей, только далеко не все в сознательном состоянии готовы выпустить своих недремлющих демонов наружу, поколебав устои и нормы правил поведения и всякие там приличия. Неконтролируемое безумие — удел нигилистов и анархистов, которым, собственно, глубоко плевать на что и кто скажет о них, ибо они находятся вне общества и иногда даже над ним.

К категории таких интересных, страстных и очень опасных личностей принадлежала одна молодая японка самой безобидной внешности, которая в один из серых будней своей серой туальденоровой жизни стала свидетельницей самоубийства, причем жертва последнего умудрился испачкать нашу мышку фаршем из собственных мозгов, а сама она столь перевозбудилась, что более перестала возбуждаться иными методами, кроме как лицезрея чужую смерть. И была бы она одинока в своей сублимированной мастурбационной некрофилии, если бы не встретила такого же, как и она, молодого японца, который, пригласив ее на «чай-сакэ-потанцуем», в финале свидания заковал ее в цепи, закрыл в клетку и пустил вовсю своего необрезаннного тигра погулять по кровавым лесам-телесам этой психопатической некрофилки.

«Всю ночь напролет 5» Кацуи Мацумуры, в отличии от предыдущих фильмов серии, кажется изначально элементом чужеродным и каким-то совершенно иноприродным, к франшизе о безумствах обозленной изгнанной молодежи имеющей крайне опосредованное отношение лишь по линии режиссера, поскольку пятая часть внезапно совершила неожиданный крен из сугубо чернушного, аскетичному по своему киноязыку и натуралистичному по методам воздействия на публику пыточного порно просто в садомазохистское порно, лишь слегка рифмующееся на выходе с фильмами любовной трилогии Нагисы Осимы. Но эта кажущаяся смена социальных векторов и главных персонажей с молодых несовершеннолетних садистов с несостоявшимся будущим на более-менее зрелых героев с опытом всего лишь переводит фильмы серии «Всю ночь напролет» из уровня остросоциальных высказываний, приправленных пряных духом натуралистичных пыток и психологического террора чудовищ над красавицами, на уровень весьма типических для всего современного разнокалиберного японского кинематографа картин жанрового типа pinku eiga, в эдакую вариацию небезызвестных и довольно безобидных с точки зрения своего внутреннего содержания «Ангельских потрошков»(при внешней-то их провокационности) или, что гораздо ближе, серии фильмов «Цветок и змея» — экранизации садомазохистских романов японского Де Сада Онироку Дана. Если сие означало, что «Всю ночь напролет 5» станет новым словом во всей франшизе, то тут, увы, следует трезво констатировать, что от этого «нового» веет на мили старым, пускай и пересказанным в постмодернистском виде на новый лад. История порочной страсти, в которой Мужчина отыгрывает роль садиста, а Женщина — готовой ко всему мазохистки, Мацумурой реализована без явной творческой фантазии, с некоторой ленцой и усталостью не от фильма даже, но от самой жизни. Фильм, очень традиционно начавшись и нетрадиционно продолжившись, тонет не только в жанровых штампах «розового кино», но и даже привычным для режиссера уровнем чрезмерной эксплицитной эмоциональности при отстраненности киноязыка не радует совсем, рассыпаясь на эпизоды незначительных унижений. Наблюдать за забавными играми двух садомазохистов становится просто скучно, и даже преисполненный кровопролития по снафф-принципу финал лишает «Всю ночь напролет» значимой доли катарсиса и умозрительных выводов.

Отношения Палач-Жертва изначально обречены, ибо Палач утратил связь с реальностью, а Жертва сама горазда стать облаченным в латекс Доминатрикс, дабы совать своему любовнику на одну ночь вагинальные шарики во все существующие в его теле отверстия, и проделывая заодно новые, чтобы познать всю радость и сладость настоящего, неподдельного кровавого секса. Но Палач не готов отступать просто так, не готов быть поверженным той, для которой уготовано лишь путешествие в мир боли и наслаждений без явной перемены ролей и масок. Вековечная битва полов оборачивается простой и пресной битвой на полу Мужчины, который на самом деле и не знает чего же хочет женщина, и Женщины, которая в свою очередь знает чего она хочет, но, к сожалению, не может это получить. Отношения, возникшие на почве странностей, по сути своей продолжатся уже в традиционном русле, поскольку каждый мужчина(хотя некоторые и боятся в этом признаться не только на кушетке у психоаналитика, но даже самим себе) мечтает, чтобы его женщина была послушной и покорной, заточенной в золотую клетку, которая иногда обретает черты конкретные, а не морально-условные, тогда как героиня «Всю ночь напролет 5» истово и искренне желала, чтобы отношения по-прежнему были болезненно-патологическими, ибо для нее любовь и болезнь есть вещами неразделимыми. Между Ней и Ним была слишком большая разница во взглядах на то, что есть любовь, целая пропасть в любовном танце, ставшем в одночасье dance macabre.

6 из 10