Нашествие варваров (2003)

К моему большому сожалению, данный фильм мало известен широкому зрителю, хотя того не заслуживает. После просмотра я почему-то искал параллели между фильмом «1+1», причины которой я затрудняюсь назвать, возможно изысканный французский стиль и подачу, который может показаться немного странным зарубежному зрителю даже несмотря на Оскар за лучший фильм на иностранном языке.

Старые друзья встречаются у постели тяжело больного Реми, которому сегодня уже за пятьдесят. Его сын Себастьян прилетает в Монреаль из Англии, чтобы поддержать отца и помочь своей матери.

В фильме немало шуток на тему секса, которое может не придти по вкусу большинству, но на самом деле, даже сквозь тучу юмора, можно разглядеть философские монологи на тему смысла жизни. На самом деле режиссер и по совместительству сценарист фильма, пытается донести до нас главный посыл «притчи» (если можно это так назвать), заключающийся в том, что нужно ценить каждую минуту который вы проводите со своими близкими, ведь жизнь слишком коротка для того чтобы потратить его на такую глупость как ссора.

Смотреть обязательно!

9 из 10

Этот фильм является продолжением «Заката американской империи» и первым творением Аркана на французском языке с 1996 года, с момента выхода «Радостных мук».

С момента событий, показанных в «Закате американской империи», проходит примерно 17 лет. Больной раком Реми лежит в монреальской больнице, покинутый друзьями и бывшими студентами, и только его бывшая жена Луиза, с которой они уже 15 лет в разводе, навещает его. Через некоторое время, по просьбе Луизы, в Монреаль прилетает проведать отца Себастьян, который являет собой полную противоположность Реми. Буквально в первый же день встречи отец с сыном ссорятся и Себастьян уже собирается улетать в Лондон, но Луизе удается разбудить в нем чувства к смертельно больному отцу. И с этого момента Себастьян начинает делать все что возможно, чтобы скрасить последние дни жизни своего отца — устраивает его в отдельную палату, собирает его друзей со всего мира…

«Нашествие варваров» роднит с «Закатом американской империи» их построенность на диалогах и герои, перешедшие в основном из первой части, но мотивы этих картин отличаются.

Одним из мотивов данного фильма является классический конфликт «отцов и детей». Неисправный бабник, социалист, интеллектуал и сторонник отделения Квебека от Канады Реми, не желающий переехать в частную клинику из отвратительной монреальской больницы потому что «голосовал за национализацию больниц и лично пожнет плоды этого», в фильме противопоставлен типичному продукту «поколения яппи» Себастьяну, предпочитающего книгам компьютерные игры и готовящегося вступить в брак без любви.

Но конфликт «отцов и детей» быстро перестает играть большую роль в фильме и на смену ему приходит мотив, казалось бы, забытой и потерянной любви между отцом и сыном.

И в этом «Нашествие варваров» походит на вышедший в этом же году «Гуд бай, Ленин!». Себастьяну, используя свои менеджерские таланты, удается воссоздать в больничной палате и позже в доме у озера для отца мир Квебека 60х-70х и Реми с друзьями в последние дни жизни вспоминает как «насмотревшись Годара и начитавшись Филиппа Соллерса говорил китаянке, как прекрасна Культурная революция и как мы им завидуем», сожалеет что не написал свой «Архипелаг ГУЛАГ», вспоминает всех свои женщин, и реальных, и воображаемых. Сын даже пошел на нарушение закона, достав отцу с помощью знакомой наркоманки качественный героин, чтобы отец не мучился от сильных болей.

Вообще настрой фильма очень отличается от настроя первой части. Если «Закат американской империи» оставляет не очень приятное послевкусие, то «Нашествие варваров» показывает что возможно для американской империи еще не все потеряно. Да, продолжается неуклонный закат империи и уже стоят у границы варвары, но в отдельно взятой семье отец с сыном смогли понять и простить друг друга и даже под влиянием этого одна наркоманка смогла бросить наркотики и воссоединиться с матерью. И, несмотря на вроде бы грустный конец, фильм оставляет после себя приятное послевкусие.

И в заключение хочется сказать, что Дени Аркану удалось снять прекрасную трагикомедию на, казалось бы, непригодную для такого жанра тему смерти и фильм однозначно достоин просмотра.

9 из 10

Университетский профессор, гедонист, жизнелюб и бабник Реми ещё не так давно разменял 50, и вот он уже умирает от рака. После некоторых колебаний в Монреаль прилетает Себастьен, сын Реми, у которого в последние годы не очень складывались отношения с отцом. Себастьену удается невозможное: собрать вокруг постели умирающего пеструю компанию старых друзей, полузабытых родственников и бывших любовниц, напоминающих Реми о его бурной молодости.

Чтобы максимально избавить отца от страданий, сын-миллионер подкупает студентов отца, пришедших выразить своё восхищение умирающему преподавателю за хорошие чаевые. Он выкупает целый этаж в больнице, сходится с местной наркомафией, чтобы скорее достать для обезболивания героин, находит образцовую сиделку, которая, будучи дочерью одной из прежних папиных любовниц, учит своего возможного отца правильному употреблению наркоты ради избавления от последних и ненужных мучений…

Патриарх канадского кино Дени Аркан снял фильм-продолжение своего знаменитого «Заката американской империи» (1986) — об университетской профессуре, мирных канадских интеллигентах, которые вновь встречаются, 17 лет спустя. Они уже перешагнули бальзаковский возраст — с его климаксами, одышками, лысинами, первой сединой, внуками и болезнями, но их жизнелюбие столь неистребимо, что даже у смертного одра они полны энергии.

Они вспоминают свои многочисленные сексуальные подвиги, жарко критикуют католическую церковь, придурков из правительства, национальную систему здравоохранения, иммиграционные законы. Они не без иронии прощаются с прошлым, признавая, как сильно с течением времени обесценились некогда важные исторические события, традиционная мораль и романтика, падшая под прессом деловитого цинизма.

Обесценились их дискуссии про Сартра, Камю, Годара, Солженицына и прочих интеллектуальных идолов прошлых лет, все до единого многочисленные -измы ХХ века, как хроника гибельных заблуждений человечества — от «структурализма-концептуализма» до «ленинизма-маоизма». Из их остроумных диалогов и характерных бытовых действий складывается образ времени, гибнущего под натиском неоварваров.

После событий 11 сентября 2001-го это понимается как нашествие «третьего мира» на современную цивилизацию, выдававшую себя за главный форпост всего человеческого сообщества. Потому Реми твёрдо убежден, что классической цивилизации, базировавшейся на гуманистических постулатах, заложенных Данте и Петраркой, Эразмом Ротердамским и Монтенем, пришёл полный кирдык. Поэтому он без сожаления оставляет этот мир, безболезненно переходя в другой посредством эвтаназии.

Отказавшись от сатирического пафоса «Заката американской империи», Аркан на седьмом десятке лет снял кино совсем иного настроения — не провокативное, а сентиментальное и меланхоличное, оставив, по сути, мудрое завещание потомкам.

Фильм балансирует между мелодрамой и черной комедией, обращаясь к концу, все-таки в светлую мелодраму на тему смерти. М. б. поэтому он несколько и уступает «Закату американской империи», но все же не настолько, чтобы вызывать негодование из-за присуждения ему «Оскара». В любом случае достойное, умное продолжение давешнего хита. Как всегда у Аркана, прекрасны эпизодические сценки навроде общения с наркоборцами сына умирающего или его же общения с работниками профсоюза. Замечательные диалоги, но вот название никак не сильно соотносится с тоской о будто бы пришествии варваров на смену уходящим интеллектуалам- в фильме больше выражен лирический аспект в уходе героя, чем сожаление о том, что на смену ему придут похуже.

8 из 10

Я не знаю, как после этого фильма я смогу оценивать другие в 5 баллов — планка поднята на такую высоту, что кажется другим её уже не достигнуть. Любые эпитеты не в состоянии передать всю прелесть, всю грусть, всю красоту этого произведения. Это гимн жизни, любви, дружбе. Это прощание с уходящим поколением (кстати, на иврит название фильма перевели как «Беседы по душам», тем самым напрочь убив ещё один смысловой слой, быть может самый важный). Странное совпадение — этот фильм был выдвинут на Оскар одновременно с «Крупной рыбой» — видимо, пришла пора прощаний с отцами.

Попробую пересказать сюжет — тот редкий случай, когда пересказ не может навредить тем, кто фильм ещё не видел, потому как главное не что, а как.

Фильм начинается довольно обычно — сын приезжает к умирающему от рака отцу. К нелюбимому отцу, к отцу, которого никогда не мог, да и не стремился понять. Но чувство долга — великая вещь, и сын пытается скрасить отцу последние дни, собрав у постели умирающего его старых друзей. Всё. С этого момента пересказ становится невозможным — друзья соберутся, отец умрёт — ведь чудес не бывает. Но то, что будет происходить на экране, иначе как чудом и не назовёшь — и даже, когда фильм уже закончится, а по экрану побегут финальные титры, я буду сидеть и реветь, совсем не стесняясь своих слёз.

И знаете что? Может быть, если мы плачем, ещё есть надежда, что варвары не придут?

Дополнительная инфа к размышлению:

Пролистывая рецензии, с интересом узнал, что этот фильм — продолжение другого, двадцатилетней давности — «Закат американской империи». Будем искать.

Победитель Каннского фестиваля в номинациях «лучшая женская роль» и «лучший сценарий».

Оскар 2004 за лучший иностранный фильм

По признанию самого, режиссера он хотел создать фильм о смерти, но хотел выбрать для этого рассказа несколько необычный тон. Ему это удалось: получилась некая повесть об умирании с комедийным оттенком.

Главный герой Реми лежит в больнице, он болен запущенным раком, и к нему в гости прилетает из Лондона его сын. Причем прилетает только по просьбе его матери: особой к любви к своему отцу он не испытывает. Отец всегда жил в свое удовольствие, любил женщин, вино и не скрывал своего образа жизни. Сын Себастьен — преуспевающий человек, сделавший стояние на рынке ценных бумаг, т. е. полная противоположность папе-неудачнику, которому нечем платить за свое лечение.

Отец и сын — это не только два разных поколения, это два совершено противоположных жизненных подхода. Отец и все его друзья — это интеллигентская среда, все они чудаковатые идеалисты, слабо приспособленные к реалиям жизни. Один из них живет с молодой женой, которая закатывает ему постоянные сцены, а он все это терпит лишь потому, что у нее сиськи весом больше мозга. У бывшей любовницы — взрослая дочь наркоманка. Судя по всему, любимым времяпрепровождением этой веселой компании являются беседы на отвлеченные темы под «аккомпанемент» хорошего вина и собственных кулинарных изысков. Все они весьма начитаны и прошли через увлечениями различными, плавно сменяющими одни другого «-измами».

Сын же, по мнению отца, не прочитал ни одной книги. У него другой стиль отдыха — он играет в компьютерные игры. При этом он также считает, что с отцом ему не о чем говорить.

Снимая фильм о смерти, Аркан снимал фильм о жизни. О жизни человека, который очень любил и до сих пор любит эту жизнь и совершенно не хочет умирать. Его оптимизм совершенно поразителен. Человек, находясь при смерти, может шутить сам про себя: «Рождество на сканере — Пасха на кладбище», что невольно внушает к нему уважение. Себастьен делает для умирающего отца буквально невозможное, создавая умирающему Реми душевный и телесный комфорт. Конечно, преодолевать препятствия, чинимые медицинскими бюрократами, ему приходится не без помощи денежных знаков

Так почему же фильм называется нашествие варваров? В фильме слово варвар употребляется лишь однажды в сцене, где охранник смотрит новости про события одиннадцатого сентября, когда были взорваны башни-близнецы. Так кто же эти варвары, о которых говорится в названии фильма. Совершенно очевидно это те, кто организовал этот так называемый теракт. Учитывая небезызвестный фильм Майкла Мура становится совершенно ясно, что Дени Аркан считает варварами именно американцев с их культурой, которые коренным образом изменили жизнь франкоязычной Канады и теперь здесь также царит власть денег над чувствами.

Неужели автор фильма на примере сына, который покупает всех и вся, хочет показать, что произошло полное разложение общества. Нет, напротив, Дени Аркан проводит мысль, что семейные узы еще очень сильны. Он оптимист: не случайно в финале признаются в любви даже те, кто говорил о том, что любовь не нужна.

8 из 10

Прямого обозначения кого именно режиссер Дени Аркан (он же сценарист) считает варварами и что именно подразумевает под нашествием Вы вряд ли найдете. Название подталкивает к чтению между размеренных, интеллектуально насыщенных, морально неприхотливых строк. Лично для меня «варварство» этого фильма -постепенное, все возрастающее человеческое равнодушие — ко всему. Тема для меня сугубо реальная и насущная.

Чем можно порадовать себя в этом фильме — так это истинным желанием чувствовать жизнь, хоть и с болью признавая, что время идет, унося с собой те маленькие приятные радости, что вспоминаются с ноткой ностальгии.

Что понравилось мне — трагическое по своей сути, но очередное и как будто не сильно значащее событие смерти человека глазами той самой жизни, веры, дружбы и семьи.

Наши судьбы неисповедимы и правда, правила не едины. И то, что в начале фильма немного шокирует («морально неприхотливо») не может приниматься также в конце. Точно как и в жизни. Все меняется. И течение есть, как бы его не избегали.

Так что для тех кто готов уделить немного своего драгоценного времени для довольно теплого, не глупого и немного душещипательного фильма — рекомендую.

Денни Аркан в 80-е годы снял фильм «Закат американской империи» про образованных, умных людей, которые просто общаются, шутят, сплетничают и не обращают никакого внимания на окружающий мир. Фильм имел успех, но в России разумеется остался неизвестным. В 2003 году Аркан решил продолжить историю и снял фильм про то, что стало с философом Реми спустя лет 15. Он мучительно умирает от рака, и ему пытается помочь его сын, который не готов обсуждать высоконаучные воззрения своего отца, зато крепко стоит на ногах и готов всячески помочь своему родителю, чего бы ему это не стоило.

История, разумеется, окончится гармонией с природой и единством между отцом и сыном.

Только фильм совсем не про то, как налаживать мосты между людьми, он скорее о том, что наш мир очень хрупок, а мир вокруг слишком жесток и очень дорогого стоит сохранить свой мирок, каким бы он не был от вмешательства в него посторонних, от нашествия варваров, причем они далеко не обязательно некультурные люди, они просто иные, чем ты и потому они разрушат твой мир…В какой-то степени «нашествие варваров» Денни Аркана это фильм о том, как хорошо быть улиткой и носить свой дом, равно как и свой мир всегда с собой, ну или хотя бы иногда иметь возможность собрать своих друзей и повеселиться с ними, пускай даже у смертного одра хозяина раковины

Этот фильм сделан из смеси истинного трагизма и тонкого юмора. Он многое говорит о нас, о нашей странной жизни, в которой работа и карьера часто представляются более важными, чем умирающий где-то в другой стране отец. Но вдруг издалека приходит воспоминание, даже тень воспоминания о том, что когда-то он был не «отец», а «папа». И именно он всю ночь сидел у твоей кроватки, когда-то давно… Когда ты болел.

Это фильм о чудесах. Он очень реалистичен, в нем нет ни намека на мистику. И все же это фильм о чудесах, мимоходом преображающих жизнь. Это чудеса маленькие, скромные, не привлекающие к себе внимания. Маленькие незаметные искорки, которые внезапно заставляют людей делать совсем не то, что они собирались и должны были бы делать, согласно некоему жизненному регламенту. Но люди, казавшиеся мертвыми или заснувшими, вдруг оживают. Они становятся живыми, и начинают жить рядом с чужой смертью — жить так, как на самом деле следовало бы.

Так происходит первое чудо: с успешного менеджера спадает пелена колдовства под магическим именем «КАРЬЕРА». Внезапно холеный яппи из Лондона вспоминает, что важно на самом деле. Он снова превращается в сына. И вспоминает, что такое — любить.

Его менеджерские таланты не пропадают даром. Он проявляет чудеса изобретательности, чтобы украсить последние дни отца. Он находит для своего ворчливого идеалиста отдельную палату, хороших врачей и даже наркотики, ради которых ему приходится иметь дело с криминалом. И параллельно он заново узнает своего отца. Смешной, нелепый, отставший от жизни… Нежный, трогательный в забавной преданности своим идеалам, умный, мужественный… Каким бы он ни был, — он твой отец. Оказывается, это важно: иметь отца. Оказывается, что это страшно, — терять его.

Натяжка ли этот сюжетный поворот с наркотиками для умирающего, которые в благополучной Канаде почему-то нужно доставать у наркодилеров, под осуждающе-понимающими взглядами полицейских из отдела наркоконтроля? Не знаю. Вполне возможно. Но дело не в этом.

Как минимум, — спасибо фильму за понимание в глазах полицейских (полицейские в курсе нашей истории). Этот кадр стоит многого.

Как все фильмы о преданной, бескорыстной, абсолютной и обреченной любви, — как «Гуд-бай, Ленин» или «Жизнь прекрасна», — «Нашествие варваров» не столько заставляет верить себе, сколько бьет зрителя в сердце. Возможно, не бывает не только такого способа доставать наркотики больным, но не бывает и ТАКОЙ любви. Но нам хотелось бы верить, что она есть. Поэтому мы верим.

Отец же неисправим. Лежа в общей палате (и хорошо, что не в коридоре, — там и такие есть), он гордо заявляет: «Я голосовал за бесплатную медицину, и я хочу за это ответить!»). С этого момента старик становится нам небезразличен.

Как забавны, трогательны и подчас нелепы все его убеждения, которым, однако, он сохраняет верность до конца. Куда только не заводил его гуманизм — раньше ему случалось приветствовать китайскую Культурную революцию, а теперь он сокрушается об убиенных испанцами индейцах, громадные храмы которых были до половины заполнены окровавленными костями принесенных в жертву (но он об этом не знает). Эти храмы-бойни в свое время испугали даже испанцев, изобретших инквизицию. Но он об этом не знает. Он голосовал за бесплатную медицину!

А еще он всю жизнь любил женщин.

Все его друзья, которые, в свою очередь бросив дела и работу, собираются в скорбно-веселый круг у постели умирающего, участвуют в заговоре: сделать последние дни этого человека счастливыми. Ради него они нарушают больничные правила, и эта забавная партизанщина превращает немолодых и солидных граждан в детей с лукавыми улыбками.

Медсестра, стоящая на стреме, пока ее пациенту делают «незаконную» инъекцию, а потом ворующая из больницы капельницу, чтобы исполнить его желание и помочь ему умереть, — делает это не потому, что она святая. И не потому, что и ее захватил дух веселой фронды. Нет, для нее все очень серьезно и грустно. Она могла бы быть последней любовью уходящего на тот свет бабника, который заплетающимся голосом делает комплименты ее заднице, но дело опять-таки не в этом. Просто она, ее душа, ее поступки тоже окутаны этой тонкой, невидимой материей чудесного, сотворенной чужой любовью.

В эту особую магическую среду, в которой все возможно, оказываются вовлеченными так или иначе почти все персонажи фильма. Что-то неслышное происходит с каждым из них. Что-то меняется в каждой жизни. Оказывается возможным оставить престижную работу в Лондоне и месяцами торчать у постели отца, ни о чем не жалея. Оказывается возможным бросить все, что казалось важным, чтобы порадовать старого друга. Можно нарушить закон, чтобы сделать смерть чужого человека легкой и светлой. Можно на мгновение обрести мир таким, каким он должен быть, — чтобы вскоре уйти из него.

Но этот мир был.

Он был добрым, неправильным, незаконным, волшебным. В нем были друзья, мечты и даже сын.

А правда жизни прокрадывается на экран в образе красивой и преданной старой жены, которой даже в этом волшебстве не достается ничего нового, — ничего из того, чего не было в прежней, совсем простой жизни. Она по-прежнему рядом, всепонимающая, благородная, бескорыстная, с нежной улыбкой, — но не очень-то нужная. И этот печальный реализм делает еще дороже те моменты, когда он все же уступает свое законное место чему-то иному, неправильному, чему-то прекрасному, в котором люди больше говорят друг другу нужных слов, и больше любят друг друга… Пока еще есть время.

В последние минуты жизни старого бабника в его затухающем сознании вспыхивают кадры, и в каждом из этих кадров — женщины, женщины, женщины, которых он любил. Начиная с самой первой, актрисы, поразившей его воображение в темноте кинозала, когда ему было 12 лет, и заканчивая суперзвездами последних лет… И опять среди этих лиц не мелькнет лицо все еще красивой жены… Это правда, и это печальная правда. Чудеса не вечны. И все же… порой они происходят.

9 из 10

«Нашествие варваров» — фильм Дени Аркана, квебекца, о самом главном — борьбе жизни и смерти. Борьбе, в которой исход заранее предопределен. Аркан пытается представить смерть не как физиологическое явление, а как социальное. Получается.

Двадцатый век ушел, век который многие считают самым жестоким за всю историю человечества. Аркан разубеждает нас. Самый кровавый век, оказывается, шестнадцатый. Век, в котором европейские колонизаторы «вдохновенно» резали американских индейцев. И кто же здесь предстает варварами? Вы сами поняли, а Аркан этим фактом хочет подчеркнуть, что варвары — это те, кто в первую очередь сгнил внутри себя, и, изжив себя, пытаются уничтожить цивилизации, которые хотя бы пытаются сделать попытку прийти в гармонию сами с собой. Цивилизации-варвары сами обрекают себя на смерть по той простой причине, что, в большинстве своем, представители этих цивилизаций не творцы, а потребители.

Герои «Нашествия…» испытали все возможные «…измы» двадцатого столетия, так и не придя к выводу о том, кто прав, кто виноват. Они остались пусты, и это лучшие представители западной цивилизации — люди умные, образованные. Фильм ненавязчивым образом разрушает наши представления о цивилизации, ставит под сомнение наши моральные нормы, заставляет призадуматься о наших ценностях. Мало, какой фильм так действует на сознание. Падение европо-американской цивилизации не просто кажется неизбежным, а кажется свершившимся. Страшно. А ведь правда.