Стрекозы (2001)

Суть сюжета вообще не отличается новизной — влюблённая пара живёт тихой жизнью в лесочке, ждёт ребёнка, всё у них мирно и хорошо. Казалось бы. Вот о чём умалчивает официальный синопсис — суть вообще не в том, что появляется какой-то там друг и начинает уговаривать отца семейства снова вернуться к тёмным делишкам прошлого. И суть совершенно даже не в том, что из-за всего этого возрастает недоверие в семье и вся эта идиллическая картинка вдруг рушится о пол и вдребезги. И суть даже не в том, что рождение детей кому-то там в чём-то помогает. Не помогает — вообще ни на грамм.

На самом деле, Хольст отчаянно пытался (если так вообще можно говорить о скандинавских режиссёрах) показать нам то, насколько медленно, но планомерно, не успев даже создаться, начинает разваливаться семья, построенная на изначальном недоверии. Если говорить ещё более просто — на тотальном вранье. Потому как — да, разумеется, никто из двоих якобы искренне и светло влюблённых в своих старых грехах признаваться заранее не рискнул, разумеется, всё это замалчивалось и пылилось в тайничках собственного сознания, разумеется, всё это одномоментно всплыло в самый неподходящий момент — и да, разумеется, обсудить всё уже произошедшее никто даже и не попытался.

Знакомая история, не правда ли? Ну, если криминал вычесть. Да, у всех хотя бы раз в жизни, но такое случалось. Так вот, вспомните — помогало ли что-нибудь на самом деле в подобной ситуации? И да, вы сами себе ответите — «ну вообще-то нет, даже если мы и пытались». Ну вот и тут, собственно, всё ровно по такому же принципу — они не обсуждают, они не разговаривают, они утаивают, они недоговаривают, дабы не заставлять друг друга волноваться, они слишком о многом молчат, они лгут — а этот самый свежеобъявившийся старый якобы друг что делает? Да ну понятно же всё — попросту пользуется тем, что всё изначально уже дышало на ладан.

А в чём суть конфликта? Да ну вот сами попробуйте угадать. Разумеется, в том, что по версии главного героя, как водится, виноват-то кто? Разумеется, этот самый друг. А с позиции друга всё выглядит как? Разумеется — он не виноват, потому как, собственно, а в чём он виноват? А прав в данной истории кто?

А вот в том-то и парадокс, что никто. Более того — никто из всех героев (а их, к слову, отнюдь не два, а пять — если брать ключевых). Но, опять же, а задайте себе вопрос — а сколько раз вы заставляли себя поверить в то, что всё ещё можно восстановить? Ну вот и они заставили, в конечном итоге. Только главный-то вопрос так и остаётся неразрешённым — неужели это вот всё, рассыпающееся моментально, и зовётся человеческим счастьем, и нужно ли оно хоть кому-то на самом деле?

Для самих героев — да, ответ очевиден: они все цепляются за эту соломинку. Но в том-то и заключается удивительность работы Хольста — он сумел так эту ленту снять, что зрителю одновременно видно и видение героев, и видение самого режиссёра. И вот сам режиссёр, что характерно, ровно так же, как и мы, никакого счастья в том во всём не обнаружил, более того — ещё и всё острые его углы максимально обнажил.

А уж с какой стороны вы на то всё смотреть будете — это, разумеется, ваше личное дело. Но смотреть в любом случае стоит.