Лишний человек (2001)

«Зарвавшийся человек» — дебютный фильм Паоло Соррентино, качественно снятый, но не отличающийся особой увлекательностью, интересный лишь в контексте творчества этого режиссера. Зарифмовывая при помощи параллельного монтажа две похожие истории футболиста и певца, Соррентино исследует причины их жизненного краха со свойственной ему меланхоличной интонацией. В этом фильме для внимательного зрителя в сжатом виде содержится все то, что спустя три года будет отмечено в «Последствиях любви» печатью утонченного эстетства.

Здесь же еще никакого эстетства нет (лишь в некоторых сценах, запоминающихся зрителю именно своей нехарактерностью), все выдержано в манере бытового социального реализма, лишь меланхолия сообщает этой ленте нуаровую атмосферу столкновения человека с фатумом. Как показали «Последствия любви» эта тема нуждалась во особенном раскрытии, с использованием сложной траекторной съемки, с применением операторского крана и вообще многих технических ухищрений, был необходим особый тягучий ритм, создаваемый при помощи искусного монтажа.

В «Зарвавшемся человеке» этого нет, зато есть прекрасная музыка, чудные песни, которые исполняет один из героев, общее ощущение социального упадка и депрессии, очень хорошо переданное средствами кинематографа. Соррентино — вообще художник упадка, даже его певец, как показала «Великая красота», однако он — не пессимист, финал «Зарвавшегося человека» вообще сближается с его последней картиной «Молодость», к котором суицид противопоставляется мощному витальном желанию жить, которое даже в невыносимых условиях пробьет себе дорогу.

Кроме того, фильм поднимает интересную малоизученную проблему: «Что делать, когда все лучшее в жизни позади и безвозвратно утрачено, как жить, понимая, что лучшие годы позади? Как пережить свой зенит? И свой закат?» Вопрос не праздный и весьма сложный для кинематографического воплощения, ибо требует объективности и изобретательности, чтобы не ввести зрителя в депрессию. «Молодость» дает ответ на этот вопрос: работать, несмотря ни не что, преодолевая внутреннюю инерцию и мнения окружающих, реализовываясь там, где тебе указывает твой талант. В «Зарвавшемся человеке» этот ответ только намечается, он уже подспудно подразумевается всем строем картины: работать, не забывать о своих хобби, увлечениях и прочем, ибо возможно именно они спасут вас от отчаяния в трудную минуту.

7 из 10

«В этом мире нет места, где человек не был бы одинок» Артур Хейли.

Насколько вполне привычное может через призму субъективированного восприятия обрести совершенно иную форму, имеющую важный смысл, понятный лишь конкретному субъекту? Для кого-то аэропорт — это лишь один бурлящий муравейник, воплощенный в виде причудливого вида комплекса зданий, окруженных безжизненной системой вгрызшихся в землю бетонных полос, распадающегося на многочисленные рулевые дорожки. Один самолет готовится на взлет, другой садится, и так раз за разом, эта универсальная подсистема — лишь один из отделов кровеносной системы любого мегаполиса.

Для Антонио Пизапиа, перспективного футболиста, мечтающего в скором времени перейти к тренерской работе, наблюдение за взлетным полем служит своего рода метафорическим отображением мира, приближающем к познанию бытия; взлетно-посадочная полоса — это линия судьбы, той самой, что определяет жизни всех живых существ, одних она подталкивает ввысь, других предательски тянет вниз. «Смотри, как падают люди» — пожалуй, Пизапиа никогда бы не обратил на это внимание, ведь у него есть любимое дело, признание, от перехода на следующий этап жизни ещё выше в виде безумно желанной работы тренером его отделяют лишь мгновения времени. Но как всегда вмешивается Его Величество случай: одна травма — и всеми обожаемый и ценимый (а также приносящий солидные барыши владельцам спортивного клуба) игрок волею судьбы брошен на тропу аутсайдера, с которой сложно свернуть на основную дорогу. Для любого это удар, но кто-то сломается, а Антонио, одержимый своей мечтой, серьезный человек с заветной целью, поставивший на кон очень многое.

Параллельно в совершенно ином месте абсолютно другой человек, чья схожесть с предыдущим героем заключается лишь в таком же имени — Тони Пизапиа, — живет сегодняшним днем и ему абсолютно наплевать на вопросы бытия. Он — популярный эстрадный певец, воспевающий всех потерявшихся в любви, но совсем не страдает от нее, для него слова о чувствах — лишь способ наслаждаться всеми благами жизни; яркий бонвиван, Тони живет на автомате, от одной вечеринки к другой, ему полностью безразлична семья, в его кровати каждый вечер оказывается новая женщина. Этот посредственный шансонье, который «ни о чем не сожалеет» (в отличие другого «где бы он ни был» рефлексирующего представителя «соррентиновской вселенной» — Шайенна), возомнил себя королем мира, для которого все окружающие — это челядь, нелюди, унтерменши, недостойные даже смотреть на Его Величество. Но ироничные нотки, проскальзывающие при показе этого персонажа, ещё не означают наличие у героя согласия с самим собой: Тони не получает от этого всего никакого удовольствия, единственное, что действительно у него ещё может вызвать чувство удовлетворения — это приготовление рыбы. Внешне красивая и наполненная ублажением плоти, но пресная по сути, жизнь Тони меняется опять же из-за вмешательства случая: одна из случайных интрижек приводит к тюремному заключению, которое герой воспринимает через призму напускного цинизма с таким же спокойствием, как в будущем у Соррентино один «друг семьи» будет своими ростовщическими деяниями садить людей в долговое рабство. Для Тони эти годы не являются потерей: он не в первый раз падает, взлетит ещё выше, благо, что ироничное отношение к происходящему выручало до этого много раз.

Казалось бы — классическая американская схема-вызов: «иногда надо упасть, чтобы потом взлететь ещё выше», но именно тут и проходит явно просматриваемая граница между реальностью и вымыслом. Антонио Пизапио, уже бывшему футболисту, серьезно подошедшему к постановке своей цели, принесение всего, что было в его жизни ради достижения желаемого, не приблизит к осуществлению мечты. Он подобен одноразовой батарейке в этом мире бездумного потребления: пока его имя генерировало прибыль, был интерес со стороны воротил футбольного бизнеса; как только Антонио оказался более не способен приносить деньги, все его стремления и желания оказались никому не нужны. Именно из-за неспособности отказаться от достижения своей мечты, даже не пытаясь оценить, нужно ли это на самом деле, Антонио теряет все: жену, деньги, остатки славы. Не всегда можно пробить головой стену, порой можно лишь расшибить голову.

Другому Тони, только что вышедшему из тюрьмы, жизнь преподносит определенный шок: ведь теперь он, бывший любимец судьбы, оказывается никому не нужен. Его продюсер, ранее не поднимавшийся выше уровня обслуги, внезапно для Тони становится почти богом, некой волшебной силой, способной вернуть все обратно. Но считающий свои деньги продюсер героя не спешит помогать своему подопечному: зачем тратить время на того, кто не сможет монетизировать затраченные усилия с той же легкостью, что и раньше. Исполненный «изумительным» актером Тони Сервилло, Пизапиа-певец, живший с «широко закрытыми глазами», начинает по-иному видеть мир, в какой-то момент ему надоест быть сторонним наблюдателем и прожигателем жизни, эстет Гамбарделло, рефлексирующий от невозможности найти «великую красоту» — это неподходящий образ для данного персонажа. Герой решает взять жизнь в свои руки, окончательно рассорившись с начавшим проявлять сочувствие продюсером, и завязать с музыкой ради реализации своего истинного увлечения, приносящего хоть какие-то эмоции — кулинарии.

Жизнь — это не сборище голливудских штампов, это собрание случайностей, где должен найтись ответственный, кто получит сполна за «последствия любви». Оба героя, абсолютно не знающие друг друга, увидятся в фильме лишь один раз: тот, кто действительно страдал, способен увидеть такого же несчастного, чей холодный взгляд моментально раскрывает разбивающуюся на осколки душу. У них не будет разговоров по душам, оба Пизапиа, связанные одним именем и фамилией, лишь пересекутся взглядами на некоторый момент, но их содержательный диалог, эмоциональнейший «разговор душ» скажет о многом, для каждого из них на вопрос, есть ли человек, способный понять Вас, будет один понятный ответ: «Да, есть, это мой друг Антонио Пизапиа».

Ирреалистичность современного мира такова, что подходящий со всей серьезностью к своему бытию, не сможет в таких условиях существовать: если не смог пробить стену, при таком отношении к жизни надо только уйти: раз и навсегда. Лишь ирония и несколько циничное восприятие всего структурированного хаоса способно помочь пережить падение. Судьбы людей переплетены и образуют единую структуру, по своей функциональности схожей с аэропортом: одни взлетают, другие падают, лишь немногие способны найти свой уголок, чтобы с улыбкой поинтересоваться: «Как Вам мое блюдо?».