Вертикальный луч солнца (2000)

Суонг, Хань и Лянь — одни из самых необычных героинь вьетнамского кино. Три сестры, от старшей к младшей, живущие с братом в современном Ханое, совершенно разные внешне и внутренне, но объединённые не только родством крови, но и тем состоянием души, что режиссёр Чан Ань Хунг отразил в своей третьей полнометражной работе. Сюжет здесь настолько прост, что пересказать его можно в течение десяти секунд, но простота не есть бессмысленность, и дважды доказавший это Чан выбирает всё те же беспроигрышные аргументы.

Сюжет длиной в месяц — срок, отведённый режиссёром на всё про всё. Начало и конец этого срока примерно одинаковы — с годовщины смерти матери до годовщины смерти отца, разница в возрасте между которыми также составляла один месяц. Чан во всём стремится искать гармонию смысла и для достижения своей цели максимально сужает повествовательное ядро, подводя сюжетную основу буквально под окружающий мир. Кажущийся излишне молчаливым, режиссёр вскоре предстаёт радушным хозяином и предлагает собственный образец медитативности, погружая зрителей в символический от и до мир, наполненный как естественными звуками природы, так и чарующим аудиорядом в исполнении североамериканской группы Velvet Undeground, которую так любят слушать Линь со своим братом, активно приобщаясь к Западной культуре.

Подобно героям ленты «Аромат зелёной папайи», в своё время принёсшей славу Чан Ань Хунгу и раскрывшей магию актрисы Чан Ну Йен Кхе, персонажи «Вертикального луча солнца проводят большую часть времени на открытом воздухе. Через их взоры Ханой раскрывается во всей своей тропической влажности и пышном цвете. Естественная среда в фильмах Хунга никогда не бывает полностью закрыта, даже если действие происходит внутри помещений. В любую секунду можно внезапно услышать стройный шум ливня, мелодичное пение птиц или стрекотание сверчков за окном, ощутив гипнотический эффект участия во всём этом процессе. Лично у меня во время просмотра настроение меняло свои оттенки, но в них не ощущалось напряжённости, словно это была интересная, хоть и странная книга.

Интенсивная атмосферность и визуальная привлекательность «Вертикального луча солнца» ставит его в один ряд с более известным фильмом Вонга Кар-Вая «Любовное настроение». Тем не менее, создаётся впечатление, что та и другая служат большей цели, чем просто дань уважения Родине. Если назвать прямые символы фильма Чана, это — Любовь, Семья, Верность и Доверие, вокруг которых строятся отношения персонажей. Каждая из сестёр воплощает в себе определённые этап в жизни женщины и стадию романтических отношений. Общество, показываемое режиссёром, имеет свои собственные проблемы, во многом связанные с постепенным разрывом традиций. Этот болезненный процесс не миновал ни одно азиатское государство и хорошо прослеживается именно через культурные явления.

«Вертикальный луч солнца», пожалуй, наименее острая работа в фильмографии Чана, что объясняется отсутствием внимания к отношениям работника и работодателя или политических инсинуаций. Герои фильма не имеют финансовых затруднений, выглядят вполне достойными людьми. Однако создаётся ощущение, что они пытаются найти единство между прошлым и будущим, опираясь на идеалистические представления о бесконечности и незыблемости семейных традиций, проходящих очередной цикл истории. Если в фильме «Рикша» Чан пытался рассмотреть эту проблему с патриархальной точки зрения, то в «Вертикальном луче солнца» больше прослеживается женская. Пока средняя из сестёр сообщает мужу о своей беременности, младшая Линь лишь фантазирует о беременности перед зеркалом, неосознанно продолжая цикл жизни. Невзирая на то, что родной брат весьма скептически относится к их решению, сёстры из года в год отдают дань памяти родителям, отмечая годовщину смерти каждого из них и тем самым поддерживают между собой чувство семьи, ведь именно оно для Хунга и есть прямая связь времён.

Все трагические моменты фильма берут начало именно отсюда. Семья — самое дорогое, что есть у мужа Суонг, Куока. Но жизнь на две семьи день ото дня становится для него невыносимой, так как теряется то самое доверие, что когда-то было одной из опор азиатского общества. Когда обе жены Куока говорят ему, что готовы простить своё положение ради любви (ещё один нерушимый символ), может ли собственная смерть стать для него идеалом высшей справедливости? Оправданы ли по сути претензии сестёр по поводу возможной связи их матери с человеком по имени Туон?

Живущий вдали от Родины, но не забывающий о ней Чан Ань Хунг, вероятно, уже достиг той платформы, где сопоставление внутреннего и внешнего проработано аккурат до золотой середины, без излишней визуализации или неуместной надуманности. Чан не рисует жизнь, он показывает её так, как видит сам и, наверно, ещё тысячи сограждан его родной страны. Эта повседневность не освобождается от художественной и морально-нравственной оценки, но творческий артистизм режиссёра также не отнимает жизни у его персонажей и не выветривает из них духовность. Вместе со всеми символами они давно уже превратились в один большой холст, где человеческий компонент подобран в духе сочной вьетнамской природы и удивительной простоты бытия, в которой уставший от глобальных проблем зритель из другого мира, быть может, найдёт обратную сторону жизни.

Эта картина повествует о трех сестрах (почти по Чехову), живущих в Ханое и делящих между собой радости и невзгоды. У каждой их них свои «тараканы», свои секреты, но при этом каждая из них дорожит мнением другой, и вместе они являют собой образец той самой Азиатской чистой и крепкой семейственности.

Потрясающе красивый фильм. Почти 2 часа умиротворяющих картин, красивых саундтреков, неспешных диалогов, очень простых по сути и старомодных, но если прислушаться — столько в них вековой мудрости и красоты.

- Что ты делаешь, когда тебе становится грустно?

- Спускаюсь в деревню, и прижимаюсь к женщине…

Комнаты пронизанные лучами солнца, развевающиеся занавески, жаренные улитки и папайя, стрекот кузнечиков, шум дождя и звоночки велосипедов рикш — все вместе это создает необыкновенную ауру.

На очереди к просмотру «Аромат зеленой папайи», фильм, который принес Чан Ань Хунгу (сейчас почему-то он сменил имя на Ан Дунг Трэн), режиссеру из Вьетнама, Золотую камеру Кан 1993 года.

10 из 10