Луной был полон сад (2000)

Смотрю такие фильмы, как будто возвращаюсь домой. Пусть этот фильм уже не советского времени, но снят в традициях советской школы и о наших людях. Бывает, с первого кадра ясно, что ты попала туда, куда надо, и эта история с любым сюжетом будет интересна и событиями и, главное, характерами. А еще — узнаваемостью времени, в котором ты тоже жила и вполне могла бы встретить этих людей.

Без энтузиазма и без охоты смотрела фильмы, где были Л. Дуров или Н. Волков. Монотонность и спазмическая клочковатость речи, неподвижность мимики создавали дискомфорт. В Луной был полон сад всё и все на своем месте. Может, потому, что у каждого в судьбе достаточно неблагополучия, чтобы не сулить внешней гармонии и приятности. Все здесь такие, какими только и могут быть именно в этой истории. И чудаковато-вздорный, дерганый, капризный эгоист Григорий Петрович, и заторможенный как в глубокой прострации, потерявший все, но сохранивший уравновешенность и упорство, которого хватает и чтобы отстоять свою рюмку коньяка, и чтобы, представьте, заявить «Я не могу без тебя жить» и ждать ответа, Алексей Иванович. И — она, великодушная и щедрая на отдачу Вера Андреевна (изумительная Зинаида Шарко), без которой каждый из персонажей только часть себя, а с ней — полное целое. Фраза: «Я — человек! — Тебе уже за 70! — Да, но я — человек!» звучит у нее органично, как самая очевидная истина. Она крепит и тянет жизнь — и близких, и чужих, с кем общается по обязанности или по зову души. А без нее жизнь — сиротеет. С опозданием Григорий Петрович понял, что то, что было, не вычеркивается и настоящей жизни не угрожает, и переживания, связанные с тем, что было, не отменяются.

История простая, на фоне повседневных забот и, часто, безрадостности, но с тем субстратом человеческой душевности, самоотдачи, человеческой памяти, верности родным людям и верности старым дружбам, которые, потерявшись и вновь вернувшись, находят не забытость и безразличие, а надежное и отзывчивое понимание, и даже ответственность за тебя и тепло, от которого оживаешь. Как это дорого в нашей жизни. Музыка А. Петрова, стих Фета попадают в тональность фильма, щемящие, тревожные, красивые и грустные. (Не попадает только ретроспектива, которой слишком много в фильме, которая что-то рассказывает, но мало что дает для основного содержания.)

Всё, что не ты, — так суетно и ложно,

всё, что не ты, — бесцветно и мертво.

Алексей Толстой

В заснеженном Петербурге, в почти заснеженной квартире (о, эти знакомые жителю постсоветского пространства приметы вроде той, что «если плохо топят — значит, скоро весна»!) живёт пожилая семейная пара. Григорий Петрович позиционирует себя человеком со слабым здоровьем и писательским дарованием, поэтому спит под двумя шерстяными пледами и сочиняет мемуары о пребывании в лагере — исправно, по четыре страницы в день. Вера Андреевна — в прошлом учительница, которая никем себя не мнит, а преданно терпит капризы мужа и подработки, потому что сын с внуками в Америке, помогать если и сможет, то не сразу, а жить, т. е. доживать, как она сама выражается, надо сегодня. Холод подталкивает к походу на рынок за обогревателем, и это событие дарит неожиданную радость случайной встречи: Вера Андреевна находит там сначала точную копию разбитой статуэтки пограничника Карацупы с собакой, а потом — свою первую любовь, Алексея. Предельно аскетичные декорации, интерьеры, костюмы, ничего сверхъестественного в сценарии, а проза жизни между тем, зарифмовываясь с силой и чистосердечием переживаний, под натиском последних превращается в поэзию и выбивается из-под снега обыденности хрупким белым цветком…

Из такого, казалось бы, простого, незамысловатого мелодраматического сюжета Виталий Мельников по кадру-кирпичику уже не впервые выстраивает киноисторию целой эпохи. Картина «Луной был полон сад» — о тех, кто пережил военное детство в эвакуации, кто будет гордо держать голову в шапке-ушанке посреди дизайна от кутюр и украшать списанной тканью скромную комнатку, кто способен купить цветы на копеечную пенсию. Линейность повествования разрывается воспоминаниями, а они дают ключ к постижению пронесённой через годы любви двух людей — совсем как в разыгранной ими когда-то на сцене пьесе Симонова «Жди меня». Оттенённая такими разными, но одинаково дорогими ей мужчинами, центральной фигурой в киноленте является Вера Андреевна. Всю жизнь, по собственному признанию, она прожила для мужа, для сына, для учеников, для общественности. «Я падеж дательный, имя несуществительное, причастье страдательное, неотлагательное, имя чувствительное…» Даже теперь, когда в возрасте немножко за семьдесят она отдаётся на волю чувств и слышит от бывшей ученицы Насти укоряющее: «Это моё время — любить», — ей приходится отстаивать своё право быть человеком, женщиной, использовать сердце не только как фиброзно-мышечный орган. И вместе с тем реализовывать редкое умение не впадать в эгоизм и не причинять боль близким людям, хоть на минутку подумав о себе.

По мелочам суметь не разменяться,

о чувствах в суете не забывать,

на век прощаться, но не расставаться,

и всей душой прощать и принимать!

(Марина Цветаева)

«Луной был полон сад» удостоился Специального Серебряного «Святого Георгия» ММКФ за актёрский ансамбль, и это не благодушный реверанс жюри: Зинаида Шарко, Николай Волков (младший) и Лев Дуров отыграли своих героев, точно спели на три голоса романс, строка из которого вынесена в название — романтическое, светлое, элегичное. Дуров, обычно максимально раскрывающий все грани профессионального мастерства в ролях эксцентрического плана, и здесь неподражаемо органичен, особенно в сцене супружеского бунта на скамейке во дворе, подкрепляемого угрозами в духе цветаевской «Соперницы», посыпанием головы снегом и поеданием оного с целью поскорее отойти в лучший из миров. Зинаиде Шарко удалось показать равнозначную любовь к обоим мужчинам своей жизни, сохранив и обаяние, и теплоту, и женское кокетство в любых ситуациях: как девчонка, боясь и восторгаясь, выходит она на арену ночного цирка; принимает букет на первом свидании, робея, как юная девушка. Николай Волков, высокий, нескладный и неприкаянный, в стоячем пальто со «специфическим запахом», замечателен уже при знакомстве с Григорием Петровичем, вынутым ради гостя из-за машинки («я за машинкой» звучит всякий раз не менее подчёркнуто-значительно, чем «я за рулём» или «я за кульманом»), а уж в лирических эпизодах — и подавно…

Так мало фильмов преподносят нам рассказы о настоящей любви тех, кто юн внутренним запалом, а не по паспорту: «Дальше — тишина», «Старомодная комедия», «Джинджер и Фред», «Ещё один год», — как будто избегая неловкой темы или беря за аксиому утверждение: «Уж не мечтать о нежности, о славе, всё миновалось, молодость прошла!» Но ни бедность, ни старость не могут быть причислены к порокам — куда безнравственнее равнодушие, непонимание, душевная чёрствость или неискренность. Мне, тебе, ему, ей — поколению, выбирающему «Пепси» и пластическую хирургию, мобильному и живущему в скоростной век, — недосуг остановиться, взяться за морщинистую руку дедушки или бабушки, посмотреть им в глаза, выслушать. А ведь завтра этой возможности может и не представиться. Поколение благородных стариков не обязательно голубых кровей, интеллигентных и образованных, непритязательных и деликатных, живущих рядом с нами, постепенно исчезает, оставляя чёрно-белые фотографии, фронтовые песни, книги, детей, но что-то, к сожалению, безвозвратно унося с собой навсегда. Об этом и фильм — пронизывающий, непритворный, как воспоминания о знаковой ночи в фетовском стихотворении. Однако вовсе не в путешествие по лунной дороге, подобно Понтию Пилату и Иешуа, уходят герои картины Виталия Мельникова. Втроём они вприпрыжку шагают по зелёному полю — туда, где «ни печали, ни тревоги, ни боли в груди, будто целая жизнь за плечами и всего полчаса впереди», где «небу нету конца; но и любви конца нет».

Начну с того, что все в этом фильме совпало для меня. Настроение фильма, совпало с моим, время года на экране и за окном, город, где происходят события — мой родной город Санкт-Петербург, история любви ушедшей и вновь приобретенной.

Приятно было посмотреть на Санкт-Петербург начала 2000-х, посмотреть на то, что тогда наш город, как и сейчас, был полон индивидуальности, хотя многое и поменялось. «Старая гвардия» в лице Зинаиды Максимовны Шарко, Льва Константиновича Дурова и Николая Николаевича Волкова просто прекрасна!

Все-таки, что не говори, а разные цели ставятся людьми той советской школы и нынешней. Нынешняя по большей степени за быстроту и денежность, а вот старая за талант, глубину и душевность. Приоритеты меняются везде, и в жизни и в кино. Талантливые, замечательные люди. И кто сказал что Артисты, находясь в солидном возрасте должны играть только дедушек и бабушек?! Они могут и должны играть любовь, играть мужчин и женщин. Но не ту любовь, что принято играть сейчас, не страстную, ветреную и порой бездумную, а глубокую, длинною в жизнь, ту, которая не оставит после просмотра вопрос «любовь или нет?».

История фильма «Луной был полон сад» предельно проста, но от того очень жизненна. Тот выбор, что ставит перед героиней жизнь и случайная встреча, оказывается роковым. Я не ожидала столь трагичного финала. Выбор, долг или зов сердца, так и остался нерешенным.

Случайная встреча перевернула все. Казалось, жизнь идет, а точнее, как говорит сама героиня, доживается, но тут происходит то, о чем не мечталось. Старательно оберегаемое, почти забытое чувство первой трогательной любви, — просыпается. Она находит своего Алешу. Даже то, как героиня называет своего мужа, по имени отчеству, а первую любовь исключительно Алеша, говорит о многом. О том, что любовь, настоящая не забывается, о том, что нежность не имеет срока годности, а счастье заслуживает каждый.

Судьбы героев сложились по-разному, однако всю жизнь было нечто объединяющее их. Название этому — любовь, трогательная, нежная и детская. Это и привело их, пускай столько лет спустя, друг к другу.

Как нельзя кстати, слова из песни Леонида Утесова «Сердце»:

Любовь нечаянно нагрянет,

Когда её совсем не ждёшь,

И каждый вечер сразу станет

Удивительно хорош.

Все так и есть. Не забывайте настоящее в себе. Храните это в своем сердце, не растрачивайте, берегите.

Сентиментальная мелодрама Виталия Мельникова по сценарию Юлии Дамскер, названная по строчке стихотворения Афанасия Фета.

Время — удивительная штука. Оно что-то отнимает, что-то даёт взамен.

В 1944 году в эвакуации в детском доме девочка Вера полюбила мальчика Алёшу. В шестнадцать все влюблены. Много лет прошло… Вера Андреевна (Зинаида Шарко) встречает Алексея Ивановича (Николай Волков). Люди склонны желать пережить всё заново. Всё, что было в прошлом.

«Мне за семьдесят, но я человек», — произносит героиня замечательной актрисы Зинаиды Шарко. Любовь помогает человеку пережить то, что он никогда уже не думал пережить. Алексей Костылев остался для Веры Андреевны прекрасным героем из детских снов. Её судьба — муж-сказочник Григорий Петрович (Лев Дуров). Её любовь — Алексей Иванович — вечный мальчик из старого цирка.

Этот фильм полон чувств. Надо жить и дорожить каждой минутой. Ведь «вчера» не вернётся никогда. И осознав, как мало пройдено дорог, и как много сделано ошибок, может быть действительно, лучше уйти на год раньше, чем на день позже…

9 из 10

Очень светлое, грустное и просто очень хорошее кино. Зинаида Шарко и Николай Волков великолепны в роли влюблённых, встретившихся после долгих десятилетий на закате своих лет и вновь, как и в юности, отдавших свои сердца вспыхнувшим чувствам.