Эврика (2000)

1995 год, Токио. В утренний час-пик в столичном метро всегда многолюдно. Целые толпы народа спускаются под землю с целью быстрее добраться до работы. Именно в один из таких дней 20 марта люди в вагонах сразу на пяти линиях почувствовали резкий удушающий запах и внезапную головную боль. Путь назад оказался перекрыт, и пассажиры были обречены. Смертельными жертвами масштабной террористической атаки газом зарин стало 13, ещё 6300 беззащитных человек получили отравления… Нет, это не кадры из кино. Но именно эти события послужили толчком для известного режиссёра Синдзи Аояма задуматься над хрупкостью нашей жизни и психологическим надломом. Аояма садится за написание романа, позже экранизированного им самим в «Эврике». С целью более детального изучения поведения человека в экстремальных ситуациях и выхода из посттравматического синдрома режиссёр исследует деятельность израильских террористических группировок и дальнейшую судьбу их жертв, а также жертв Холокоста — тех, кому посчастливилось остаться в живых, но жизнь для которых попросту утратила всякий смысл.

Казуэ Тамура и её брат Наоки живут в сельской местности в Кюсю. Однажды они отправляются в школу на автобусе, который захватывает сошедший с ума террорист. В результате полицейской операции в живых остаются лишь дети, да водитель автобуса Макото. Впрочем, все трое получают глубокие психологические травмы и по мере того, как жизнь продолжается — они пытаются вернуться к нормальной жизни. Макото находит детей Тамура, волей обстоятельств оставшихся в одиночестве, и, намереваясь «извлечь» их из своей «раковины» отправляется с ними в длительное путешествие по пути исцеления. Однако ситуация осложняется чередой внезапных серийных убийств, происходящих в районе.

Одной из главных задач для режиссёра стала передача атмосферы реальности происходящего через жизнь своих героев в кадре. Перед нами будто некий слепок определённого периода из повседневной жизни. Именно поэтому в «Эврике» очень мало диалогов, а акцент поставлен на мелких бытовых деталях. В фильме множество длительных постановочных сцен, съёмки которых часто происходили одним дублем. Этот излюбленный приём Синдзи Аояма будет часто применять и в будущем (тот же «Токийский парк», «Грустные каникулы»). Впрочем, он требует от актёров немалой выдержки и мастерства. Стремление как можно естественнее передать поведение и связи своих героев на экране повлияло и на подбор актёров. По сюжету одними из главных героев являются брат и сестра, пережившие террористический акт и впавшие в глубокую депрессию. Аояма решил привлечь к работе настоящих родственников, дабы их отношения выглядели более естественно. Так он остановился на Мисару и Аои Миядзаки, обоим на момент съёмок было 17 и 14 лет соответственно. Как для Мисару, так и его сестры «Эврика» стала первой крупной работой в кино и одновременно билетом в кинематографический мир. Аои Миядзаки великолепно справилась со своей ролью Козуэ, которая, в сущности, определила её дальнейшее амплуа как актрисы. Большинство её ролей исполнены в социальных драмах и авторском кино. Аои Миядзаки сегодня — одна из известных востребованных актрис японского кино, которую открыл Синдзи Аояма. В последующем она приняла участие и в других кинолентах режиссёра («Мой Бог, мой Бог, почему ты оставил меня», «Грустные каникулы») схожих по атмосфере и направленности.

Стремление передать духовное перерождение «выброшенных из общества» как можно более естественно непременно отразилось и на хронометраже фильма. Длиться «Эврика» более трёх с половиной часов, что для многих зрителей может стать непреодолимым препятствием. К тому же практически весь фильм намеренно исполнен в чёрно-белом тоне (всё с той же целью). Лишь заключительные эпизоды, в которых происходит духовное «пробуждение» предстают перед зрителем в цвете. И всё же 217 минут пролетают незаметно. Во многом благодаря той атмосфере, в которую окунает нас Синдзи Аояма. Плавное, фактически безсобытийное действо заставляет пристальнее приглядеться к самим героям, прочувствовать их характер и обстановку действия. При таких обстоятельствах любая неестественность в поведении актёров сразу бы бросалась в глаза, что хорошо понимал Аояма. Именно поэтому он так стремился, чтобы его герои буквально жили на экране. Часто режиссёр давал своим актёрам определённую свободу действий и импровизации, что можно заметить, наблюдая за игрой Аои Миядзаки. Это пошло картине только на пользу.

Режиссёр намеренно заставляет своего зрителя поразмышлять, а оставаться равнодушным просто невозможно. Кинолента буквально наполнена глубоким гуманизмом, тонкой психологической проработкой таких острых тем, как духовное опустошение и сострадание, трудности в общении и взаимоотношении с теми, кто попросту нас не понимает, потеря смысла и надежды в мире, где происходит бессмысленная жестокость. Проникновенная история исцеления получила приз FIPRESI и награду жюри на 53 Международном кинофестивале в Каннах в 2000 году. Кроме того, в том же году «Эврика» была представлена на 25 Международном кинофестивале в Торонто.

9 из 10

В автобус, в котором едут двое детей-сирот, садится террорист и расстреливает пассажиров. Потом его обезвреживают полицейские. Среди выживших водитель и дети-сироты, которым теперь надо как-то жить дальше. Тем временем в городке происходят убийства. Подозрения падают на выжившего водителя, который к тому времени перебирается жить к детям-сиротам. Дети безмолвно принимают его, а безмолвно потому, что вообще никогда и ни с кем не разговаривают. Позже к этой странной компании присоединяется кузен детей, и вместе они отправляются в путешествие на автобусе. Цель этого путешествия — понять себя и осмыслить произошедшее.

Персонажи, как это часто бывает в фильмах Аоямы, вступают в социальные контакты по чисто японскому типу — через отчуждение. Это странный и очень японский способ объединения людей через трагическую основу жизни. Они ищут опору друг в друге, но никогда не говорят об этом. Фильм длится более трех часов, и все это время герои Аоямы словно доказывают какую-то теорему, и доказать ее надо, потому что иначе жить нельзя. К этому побуждает трагический опыт пережитого. Водитель и дети-сироты должны были погибнуть, но этого не случилось, и теперь как никогда важно понять, зачем жить дальше. Нужно найти ключ к освобождению от тяжких пут прошлого. За три часа экранного времени герои фильма полностью проходят круг страданий, которые, впрочем, лишены каких-либо ярких визуальных импульсов и истерии. Это молчаливое интровертное страдание, когда все переживается глубоко в душе и почти ничего не выходит наружу. Итог — освобождение, та самая «эврика», к которой приходят герои, совершив путешествие на автобусе. Режиссер особенно подчеркнул этот момент, сменив монотонную коричневатую гамму на цветную, что российским зрителям может напомнить об аналогичном ходе Тарковского в «Андрее Рублеве». Фильм Аоямы нетороплив, события, если их можно назвать событиями, разворачиваются медленно, и медленно едет автобус. От внутренней душевной работы ничто не отвлекает, на пути автобуса даже людей не попадается, все пейзажи исключительно безлюдны. Тем временем герои медленно отвоевывают у пустоты и неизвестности право на будущее, но каким оно будет еще непонятно. Может быть, светлым, может быть, грустным. Но главное, оно будет новым. Аояма снял катарсическое кино, которое, однако, требует значительной выдержки.

8 из 10