Поселок (1997)

«Поселок» образует с «Майскими облаками» и «Отчуждением» условную трилогию с разными героями о потере онтологических корней и пагубной жажде жизненной новизны. Снимая в первую двух картинах своих родителей, Джейлан как бы обозначает связь не только свою, но и героев с традицией. В «Поселке» режиссер показывает вроде бы неразрешимое противоречие между стремлением одного из персонажей покинуть опостылевшую провинцию, деревню, где ничего не происходит, и мудрой силой устоев, удерживающей человека в гармонии с семьей, природой и миром. Парадоксальность кинематографа Джейлана (в той же мере, как и книг его соотечественника Орхана Памука) в том, что западничество, образование, культура его героев не приносит им счастья, они приводят к отчуждению от национальной традиции, семьи, веры, к потере бытийных корней.

Однако, уже в «Поселке» видно, что жадному до знаний и новизны человеку чрезвычайно тесно в пространстве безмятежной, медленной деревенской жизни. Да, здесь имеет место гармония с природой, здесь люди живут внутри общемировых циклов созерцательно и тихо. Весь их быт и обыденные дела пропитаны традиционным укладом, религиозностью, взаимным уважением и умиротворенностью. Но не случайно один из героев «Поселка», получив высшее образование, поездив по миру, быв даже в Штатах, возвращается в родную деревню, так и не реализовав своих творческих планов (схожий конфликт возникнет и в последнем на данный момент фильме Джейлана «Дикая груша», но с иными вариациями). У его родственников возникает резонный вопрос: «Стоило ли получать образование, чтобы вернуться туда, откуда уехал?»

Коллизия в «Поселке» поначалу еле прощупывается, лента кажется созерцательной и бессюжетной, лишь в долгой сцене-беседе у костра, в которой собирается вся семья, возникает конфликт между героем Эмина Топрака, убежденного номада, мечтающего покинуть деревню и его семьей (в том числе и родственником, получившим университетское образование). Кроме того, в «Поселке» первую половину фильма главными героями становятся дети, пока не испытывающие болезненного диссонанса со своей безмятежной средой, где все подчинено природным ритмам. Они еще живут в гармоничном единстве с миром, но кто знает, может быть, и они пойдут вскоре по стопам своего дяди, бунтуя против участи жизни в деревне.

Джейлану удается в «Поселке» соединить свою самобытную творческую манеру, исследование национального уклада жизни в турецкой провинции с визуальным влиянием Тарковского и Антониони: у первого он берет пантеистическое видение мира, изобразительное выражение природной гармонии, у второго — болезненное переживание онтологической дистанции между героями, их неготовность или неспособность смириться перед судьбой. Этой стилевой коктейль получается, что удивительно, не синкретическим, образуя единое целое, ведь у Тарковского именно потеря человеком бытийных корней — его главная беда (вспомним интригу «Соляриса»), а главный конфликт лент раннего Антониони, если следовать интерпретации Делеза, — между моралью и чувственностью, что и запускает механизм непонимания между людьми.

Джейлану удается избежать в «Поселке» однозначности акцентов: трудно сказать, на чьей он стороне, благодаря этому скромная, камерная картина получается объемной и многомерной. Зритель пока не видит плодов ухода главного героя из деревни, его переселения в большой город, но он понимает, что эта болезненная коллизия между жаждой многообразного жизненного опыта и скудостью провинциальной деревенской жизни должна как-то разрешиться. Это происходит в «Отчуждении» — первой картине Джейлана, привлекшей внимание мировых критиков, где, однако, режиссер развязывает узел конфликта весьма нешаблонно.