Имена (1996)

Ко дню рождения Леонида Аронзона (24 марта) на ютуб-канале Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме был показан документальный фильм Максима Якубсона «Имена» (1996), недавно восстановленная, оцифрованная по краудфандингу дипломная работа режиссера во ВГИКе.

Хотя фильм называется документальным, поскольку собран из кадров реальных съемок – как из домашнего архива, так и съемок из 90-х, картина смотрится как художественное произведение, как личное высказывание молодого режиссера. Здесь много лиц и имен: знаменитых, вроде Леонида Аронзона, Евгения Михнова-Войтенко или Бориса Понизовского, и известных только режиссеру: родных и друзей, знакомых. Истории всех этих людей проникнуты живым сочувствием автора, щемящей болью и нежностью, потому что все они про любовь и про смерть.

Картина начинается с истории любви непримечательных одиноких питерских стариков Аси и Эммануила. После смерти мужа Ася не вышла замуж, хотя у нее было много поклонников. Эммануил был одним из них. Постарев, он позвонил ей. Ася стала ходить к Эммануилу, иногда оставалась на несколько дней, но всегда уходила, брезгуя грязью в его квартире и тараканами. Как-то она даже упала с лестницы, сломала ногу, но ходить не переставала. Ася уходит в последний раз, на лице Эммануила застыла робкая улыбка, голос за кадром озвучивает его чувства: Ася, любимая, не уходи, останься… Ася уходит. Потом она умерла от тяжелой болезни в одиночестве. Эммануил остался один. Эта история – одна из самых пронзительных в картине – и могла бы быть отдельной короткометражной картиной. Вызывает уважение невероятно деликатная операторская работа: какая трепетная жизнь играет на лицах стариков, несчастных и счастливых одновременно! Их голоса невнятны, то ли они ссорятся, то ли говорят что-то пустое – слова давно утратили для них силу и смысл. Старость их тяжела и беспросветна, но – даже несмотря на грязь в квартире Эммануила – не социальна, сквозь старые их глаза и невнятные голоса, почти прозрачную дряхлую кожу и скромные одежды льется небесный свет. Этот свет – не что-то благостное, сияющее, красивое, понимаешь только, что это – нездешнее. Вот еще немного, разрушится старое, немощное тело – будет очень больно, страшно, одиноко, будет казаться, что это конец, потому что никто не видит сам себя и верит своему отражению в зеркале, и только внимательный художник запечатлеет на пленке, как из куколки человеческого тела выглядывает ангел: уже скоро совершится главное таинство жизни, вылетит свободная душа в тот мир, для которого она родилась когда-то, томилась в стареющем теле, страдала, любила, терпела, тосковала…

В фильме этим нездешним светом озарены лица всех героев: и кривляющегося бродяги Артура, живущего на чердаке, поэта Леонида Аронзона и его жены Риты, художника Евгения Михнова-Войтенко и режиссера Бориса Понизовского, бабушки Раи и многих других – друзей и родственников, знакомых режиссера Максима Якубсона. Он сам то и дело появляется в кадре, собирая обрывки воспоминаний о любимых людях. Звучат письма, стихи и музыка. По частям, по лицам и именам создается образ Божьего мира – цельный и прекрасный в своей подлинности, в горе и счастье, в болезни и здравии, в любви и разлуке, в прошлом и настоящем.

Впрочем, иногда в этом мире как будто проскальзывает что-то фальшивое, сумбурное – через образы хиппи, этно-музыку, характерные черты молодежной субкультуры 90-х. В то же время снято невероятно талантливо и – что важнее – очень искренно. Такие фильмы могли появиться только в 90-е, когда перед лицом потрясений, внезапно обнажившейся, полной отчаяния и свободы жизни, высказывалось самое главное, заветное – и каждое произведение мыслилось как «последнее слово» перед Судным днем. Сейчас в документалистике такую искренность, граничащую с художественностью, трудно представить, чаще всего мы смотрим нон-фикшн, публицистику, узнаем о каком-то событии, просвещаемся, и это, наверное, говорит в пользу общества – значит, есть диалог между авторами и зрителями. Но те вещи, которые были созданы тогда, в 90-х, ни с чем не сравнимы, каждая картина – как живая исповедь, ведь когда кругом разруха, будущее неясно, а прошлое болезненно, когда никто тебя не слышит и не видит, когда ты один, остается только говорить с небесами, а они готовы выслушать только самое сокровенное – о тех, кого любишь, жалеешь, о ком болит сердце, перед кем виноват. Фильм «Имена» Максима Якубсона кажется очень личным, почти интимным, но он не вызывает чувства неловкости, напротив, зритель, увидевший эту картину, легко сроднится с героями фильма и впустит в смягчившееся сердце их открытые лица, их знакомые и неизвестные имена, а после – и остальной мир, белеющий по ту сторону экрана.