О смерти, о любви
Dellamorte Dellamore
7.1
7.1
1993, ужасы, комедия
Германия, Франция, Италия, 1 ч 44 мин
18+

В ролях: Руперт Эверетт, Анна Фальчи, Фабиана Формика, Клайв Ричи, Пьетро Дженуарди
и другие
Франческо Делламорте — смотритель кладбища маленького итальянского захолустного городка, но его работа немного отличается от обычной. По какой-то непонятной причине мертвецы на этом кладбище имеют дурную привычку, пролежав неделю в гробу, восставать из мертвых. И в число обязанностей Франческо входит отправлять их обратно в могилы, что он и делает, выстрелом разнося им головы.
Дополнительные данные
оригинальное название:

О смерти, о любви

английское название:

Dellamorte Dellamore

год: 1993
страны:
Германия, Франция, Италия
слоган: «Zombies, guns, and sex, OH MY!!!»
режиссер:
сценаристы: ,
продюсеры: , , , , , ,
видеооператор: Мауро Маркетти
композиторы: ,
художники: Альфонсита Леттьери, Маурицио Милленотти, Массимо Антонелло Геленг, Роберто Карузо
монтаж:
жанры: ужасы, комедия
Поделиться
Финансы
Бюджет: 4000000
Сборы в США: $253 986
Мировые сборы: $253 986
Дата выхода
Мировая премьера: 18 марта 1994 г.
Дополнительная информация
Возраст: 18+
Длительность: 1 ч 44 мин
Другие фильмы этих жанров
ужасы, комедия

Видео: трейлеры и тизеры к фильму «О смерти, о любви», 1993

Видео: Промотрейлер (О смерти, о любви, 1993) - вся информация о фильме на FilmNavi.ru
Промотрейлер
Видео: Трейлер (О смерти, о любви, 1993) - вся информация о фильме на FilmNavi.ru
Трейлер

Постеры фильма «О смерти, о любви», 1993

Нажмите на изображение для его увеличения

Отзывы критиков о фильме «О смерти, о любви», 1993

Вожделением жить.

Живёт себе одинокий смотритель кладбища, ну как живёт? Тихо в уединении, инфантильный философ, и романтик. Других людей подобная работа вряд-ли привлечет. Франческо ДэЛяМортэ хорош собой, утончен, и вообще не вызывает никакой антипатии, уютный работник своего погребального мира. Что такое мир гробовщика? Это потрясающий готический некрополь, на многие мои распространяется страна мертвецов. Среди деревьев плачут каменные ангелы, склепы и барельефы хранят тайны, ручейки питают землю мертвой водицей. Где-то среди этого великолепия расположена сторожка Андрэ, где молодой человек философствует о любви за бутылочкой вина, а под полом смиренно чавкает его коллега- умственно отсталый увалень. Что это, если не идиллия. Но восходит луна, и мертвая плоть, жаждет проветриться, и не найдет стенающий любви гробовщик покоя. Такова видимо традиция мира мертвых, вселять суету в мир живых. Но, коле профессия требует...

Гипер сексуальный Руперт Эверетт, от которого я буквально ловил экстаз, проведет зрителя по готическим далям французских кладбищах. Конкретно это доставляет колоритным антуражем загробной эстетики, и совершенно милыми обитателями, что так хотят полакомиться одушевлённые мясом. О эстетика здесь ты правишь бал! Как любитель кладбищ скажу, что если ты анон фанатеешь от готической субкультуры, или хотя бы наслаждался ею в нулевые, то этот фильм унесет тебя на могильные дали, где ты словишь неиллюзорный кайф от про сходящего. Созерцание ожившей нежити, под безысходные рассуждения про бренность бытия, с переменно скучающим, и вдохновленным гробовщиком, все это настолько круто, что напрочь отбивает желание покидать этот милый некрополь.

Да и смотритель из простого смотрителя, его муками по Фрэйлу, поминутно обретает черты мрачного, циничного философа с поступками не уступающими жнецу, и соответственно схожим взглядом на мир. Но, тут то и наступает буря сюрреализма, ведь что есть мир облаченный в смерть и любовь? ДэЛяМортэ что-то знал.

29 ноября 2021

Мой кинематограф!

А зачем вам колючая проволока на заборе? По ночам сюда залезают?

Нет, отсюда вылезают…

(примерно 70-ая минута фильма)

О смерти, о любви

Сюжет. Франческо Делламорте работает смотрителем кладбища вместе с умственно-отсталым другом Ньяги. Каждую ночь живые мертвецы вылезают из своих могил. Делламорте и Ньяги укладывают их обратно спать, разбивая черепа. Почему они восстают, никто не знает. А однажды на кладбище приходит девушка, Делламорте влюбляется…

Я ничего подобного не видел! Серьезно. Пытаюсь вспомнить фильм, который был бы похож на картину Соави, развожу руками. На сайте вот в графе «если вам понравилось, то не пропустите» находится «Живая мертвечина» Питера Джексона. Нет, ребят. Джексон снял шедевр, где устроил шикарную зубодробительную резню, но сравнивать его с «О смерти, о любви» немножко неправильно.

«О смерти, о любви» — очень глубокое кино, очень чувственное кино, очень красивое кино. Вызывает массу эмоций. Это не фильм ужасов. Это даже не совсем черная комедия, хотя некоторые моменты хорошенько так повеселили (например, когда Ньяги смотрел телевизор в наушниках, наплевав на подкрадывающихся мертвяков). Его невозможно запихнуть в жанровые рамки.

Микеле Соави — является учеником Ардженто (да-да, который «Суспирия»). Он ведь дебютировал в режиссуре с документальным фильмом «Мир ужасов Дарио Ардженто». Затем выпустил три ужастика — «Водолей», «Собор» и «Секта». «О смерти, о любви» — четвертый художественный фильм Соави. Лучшая картина Микеле, как ни крути.

Соави перепрыгнул Ардженто, т. е. ученик обскакал учителя. Как бы вы не относились к Дарио — у него нет такого фильма. Без обид, пожалуйста, Ардженто не умеет так трогательно снимать, как это сделал Соави. Посмотрев один раз «О смерти, о любви» — запомнишь на всю жизнь. Никаких сомнений.

Мы все ищем любовь. Мы все умираем. Мы снова рождаемся, чтобы вновь искать. Замкнутый круг. «Время проходит, но ничего не меняется» — восклицает Делламорте. Я люблю это кино всем сердцем. После него — становится невыносимо грустно. Задумываешься о своей никчемной жизни. Великолепная работа оператора, композитора и режиссера.

Отдельное спасибо актеру Франсуа Хаджи-Лазаро. Вот за такие роли, положа руку на сердце, нужно отдавать Оскар второго плана. Его Ньяги — чудо! Ну, а что касается Руперта Эверетта — перед нами одна из самых классных его ролей.

Включите эту смертельную сказку на ночь, когда никто не будет вам мешать.

P.S.

Анна Фальчи — настоящая красотка!

9 из 10

22 августа 2020

«Мы делаем всё что угодно, лишь бы не думать о самой жизни».

Смотритель кладбища Франческо Делламорте и его верный умственно отсталый помощник Яги стоят на страже живых, ведь каждый похороненный горожанин восстаёт из мёртвых в течение недели. Бравые бойцы неустанно успокаивают нечисть выверенными выстрелами в голову или просто орудуя лопатами по головам. Несмотря на долг перед обществом, Франческо успевает и предаваться амурным делам с молодой вдовой одного из своих «клиентов»…

Делламорте и Яги получились ребятами не без очарования — смотреть на их важную работу истинное удовольствие, особенно если иметь опыт просмотра разного рода чернухи. Такие ужасы, естественно, не пугали даже в год выхода, а если и пугали то совсем уж дремучую аудиторию, однако даже такое полусерьезное отношение к жанру имело и имеет по сей день своих верных почитателей. Здесь для замаха на культовость имелось буквально всё: крутой мужик с револьвером и вселенским цинизмом, придурковатый помощник, неадекватные местные жители, зловещее кладбище и, конечно, толпы зомби с отвратительным, но всё же изобретательным гримом. Однако, стать новыми «Зловещими мертвецами» не вышло из-за целого ряда очень странных событийных поворотов и авторских решений в плане смысловой нагрузки.

Если первая половина фильма ознаменовалась очаровательной атмосферой классического хоррор-трэша, обилием юмора самого черного сорта, готичной романтикой и даже своего рода роскошной некроэротикой, то вторая часть хронометража делает всё, чтобы улететь в какие-то уж совсем сюрреалистичные бредни и претенциозные метафоры. Подобный поворот, к сожалению, не вызывает у зрителя должного дискомфорта от смены парадигмы, а просто вводит в недоумение. Взаимоисключающие параграфы в конце сюжета о познании смерти и любви наводят на вопросы о том, что же тогда вообще происходило, если не сам процесс познания, и самое главное зачем это было. Вникать в скрытые смыслы, если они вообще есть, к сожалению, нет никакого желания. В память по итогу врезается совсем другая история — бессмысленная и без напускного флёра, где убийца-психопат живёт с безнадежно больным человеком и кошмарит на досуге силиконовых дев.

Спецэффекты, топорно сделанные на коленке, могут как отпугнуть, так и привлечь к своей странноватой изящности, но прекрасная работа декораторов видна невооружённым взглядом. Чего только стоит укутанное туманом таинственное кладбище и древние инфернальные склепы. Становится даже немного грустно от того, что из-за засилия компьютерной графики подобное мастерство больше не пользуется успехом и почти кануло в лету. Выглядит это искусство в разы привлекательнее бездушного CGI.

«О смерти, о любви» — фильм, который действительно может удивить. Причем как приятным лицезрением развесёлой вакханалии, так и неприятным, не пойми откуда взявшимся, экзистенциальным апломбом и замахом на нечто величественное. Будь в фильме меньше неоправданного стремления к усложнению, а градус неадеквата пониже, то вышло всё бы куда более складно.

6 из 10

9 мая 2020

«Нельзя уехать из города, пока не поймёшь разницу между жизнью и смертью…'

Поклонник творчества Дарио Ардженто итальянский режиссёр Микеле Соави, если верить критикам снял один из лучших своих фильмов. А Руперт Эверетт вдохновенно отыграл многоликую роль влюблённого могильщика.

Неоднократно работавший с Дарио Ардженто Серджио Стивалетти мастерски приложил свою руку к интересным спецэффектам.

Перечисленная информация 100% правдива и верна, за что полностью несёт ответственность гугл, яндекс и прочие современные источники.

От себя добавляю, что бедный Йорик, Ромео и Джульетта, грязный Гарри, Дон Кихот и Санчо, Эш, что против зловещих мертвецов и не предполагали, как их могут по-диджейски замиксовать.

Но и это всё слишком просто и поверхностно. На самом деле картина не только рассказывает обо всех гранях любви и смерти, у которых нет правил. Она о жизни, которая будет лишь миражом, если ты не найдёшь в ней себя.

«Нельзя уехать из города, пока не поймёшь разницу между жизнью и смертью…'

7 из 10

20 февраля 2019

В первые десять минут просмотра может показаться, что это ироничное переложение «Зловещих мертвецов». Однако там, где ожидались вариации на тему классических зомби-хорроров, неожиданно разыгрывается сюрреалистическая фантасмагория. Соави, наследуя уникальной кинометоде Дарио Ардженто, привнёс в своё макабрическое детище карнавальное безумие фильмов Терри Гиллиама и безбашенный драйв Ламберто Бава. Удивительный коктейль получился из памятников кладбищенского искусства, гниющей расчленёнки, философских дилемм и атмосферы анекдотов «от Ромула до наших дней»: любовное приключение кладбищенского смотрителя напоминает древнюю байку из «Писем Плиния Младшего» о том, как римский солдат, охранявший труп распятого преступника, встретился с греческой вдовой, рыдавшей на могиле мужа. Само кладбище с его любопытными закоулками и укромными уголками явлется триумфом дизайна со ссылкой на античность и, соответственно, местом связи времён и различных планов существования. Но так как аллюзии представлены в минимальном объёме, а клише, если и присутствуют, то в деконструированном до неузнаваемости виде, этот фильм сложно отнести к постмодерну.

Так что же это? Официально является фильмом ужасов, но это далеко от истины. Не попкорн, но и не арт-хаус. Это обманчиво лёгкое эксплуатационное кино со скрытыми глубинами — притча о бренности всего сущего с изрядной долей сарказма. Для массового потребителя в нынешнем формате слишком много здесь искусства, а эстетов отпугнут зомби. Потому не нашёл широкого признания ни в одной из потребительских ниш этот один из лучших итальянских фильмов 1990-х годов, пытающийся выяснить, что такое жизнь. Неужто она сводится к тройной формуле человеческого бытия у Набокова: Безвозвратность, Бессмысленность, Безнадёжность? Пустота времяпрепровождения, в котором ко всему привыкаешь, или счастье любви, с которым трудно расстаться?

Что более всего беспокоит человека? Конечно же любовь, размножение, и смерть… Эрос и Танатос. Любовь оказывается не на первом месте, смерть обещает самые большие перемены, и потому в безвыходной реальности Франческо её многие ищут больше, чем любви.

Ценность дружбы частенько понимают, когда время вышло. Франческо тоже не сразу подумал о дружбе. Слишком долго он пребывал в жизненном тупике и слишком поздно решился разорвать заколдованный круг. Даже преступления не делают его частью «нормального» общества! Спасение придёт только с осознанием факта ограниченности всего известного главным героям мирка, разместившегося на одном из кругов то ли Читилища, то ли Ада.

2 февраля 2019

Фильмонавтика в игровую эпоху на интуитивно понятном примере

Зрительный зал покинут. Киногурманы фудгазмируют в сетевом кафе, проставляя оценки на Кинопоиске и вальяжно подёргивая томатометр. И вот, со скоростью до 100 кадров в секунду, мелькает очередная одинокая ночь смолящего на луну идеолога широкого экрана. На тусклое небо лениво взбирается розовое солнце, что тащит за собой осознание эмоциональной депривации, возврат в аскезу будней. Зачем был просмотрен фильм? Что оценивалось? Кому это было нужно? Зрительская работа оказывается несоразмерна награде. Фильм выступает лишь как риторическая аттракция в автобиографии даже самого благодарного зрителя.

Любой фильмонавт прежде всего проверяет, что сюжет находится в оперативной памяти и не покинет её до завершения игры. Это — карта срежиссированной вселенной, без которой легко заблудиться. Вопреки распространённому мнению, новичкам фильмонавтики противопоказаны шрипотребные «киноаттракционы». Нужно сразу брать что-то многозначительное и немыслимо авторское. Вполне подойдёт наваристая экранизация романа Тициано Склави «Dellamorte Dellamore». Как же её используют те, для кого она никак не очередной треш о зомби-апокалипсисе?

Играют

Составляют списки всех режиссёров, которым признался в любви и одновременно с этим сокрушил Микеле Соави (в том числе тех, чьё появление в последующие годы не было для него новостью).

Рекомендуют знакомым не в том переводе, что смотрели сами, а затем совместными усилиями определяют количество счетоводов на весь сюжет.

Прикидывают, доминантные аллели каких альфа-самцов кинематографии могли породить Руперта Эверетта, и кто в таком случае повинен в генетических маркерах, определивших досадное отсутствие интереса Руперта к своим экстатичным фанаткам.

Легко и быстро разрешают литературоведческие споры об антиутопичности Кафки: «Dellamorte Dellamore» антикафка, «Dellamorte Dellamore» не утопия => Кафка не антиутопия.

Рефлексируют

Фильмонавты целиком и полностью используют возможность получить экстремальный опыт в комфортной обстановке. Учатся вовремя обнаруживать себя в ситуациях, когда знают больше мёртвых, чем живых. Приходят к выводу, что они и только они имеют право давать разрешение и решать, кто будет есть их руки. Учатся отпускать тех, кто их любит, но разлагается. Учатся не бояться собственной тошноты, ведь окружающим она безразлична.

Филосовствуют

Если природа Самсары — пустота, её проявление — иллюзия, а её характеристика — страдание, Самсару вовсе не обязательно воспринимать как что-то плохое. Особенно когда на расстоянии зрительной памяти обитают многочисленные подтверждения расклада похуже. То, что настоящая любовь возможна только после смерти, лишь иллюзия, а пустота задаёт бесконечное число возможностей найти страдания себе по душе.

Когда мир, в силу каких-то квантовых причин, утратит свой высший порядок, имя которому Смерть, у принявшего однажды «Dellamorte Dellamore» будет готовый план действий:

- Оформить охотничий билет.

- Пройти медкомиссию.

- Отправиться в ДОСААФ на курсы по безопасному обращению с оружием.

- Приобрести сейф.

- Внести госпошлину.

- Получить лицензию на ношение оружия.

- ???

- Убивать живых, пока те не вернулись мёртвыми.

[Those Poor Bastards — Family Graveyard]

10 из 10

(играбельно)

13 июня 2016

Восхождение к безумию

«О смерти, о любви» — отличный образец нестандартного европейского кино, далекого от голливудских штампов и форматов. Начинаясь, как треш-ужастик с несуразными героями, истребляющими нелепых зомби, этот фильм постепенно наращивает градус безумия, а реальность героев и пределы их допустимых действий становятся все более призрачными.

Молодой парень-неудачник Франческо Делламорте работает кладбищенским сторожем и живет в полуразвалившемся доме на кладбище. Ему помогает умственно отсталый Ньяги. Франческо глубоко несчастен — у него, не считая Ньяги, только один друг, который самоутверждается за счет него; нет девушки, дурацкая работа. Несчастнее его мог бы быть только Ньяги — если бы осознавал свое положение, но он только смотрит телик, ловит опавшие листья и говорит одно слово «Ньям!» В довершение их несчастий, кладбище в их городке непростое — любой похороненный там человек, рано или поздно, вылезает из могилы в качестве кровожадного зомби, которого необходимо пристрелить, пока он не натворил неописуемых бед. Поэтому, с позволения полиции, Франческо держит при себе револьвер. И вот однажды на кладбище появляется молодая вдова…

Поначалу ничто не выдает принадлежности фильма к нежанровому кино. Напротив — все прямо-таки по канонам дешевых ужасов. Несуразные зомби, стрельба, секс на кладбище. Но, вроде бы, возможности развития ближе к середине фильма исчерпываются. И тут действие срывается в чудовищную спираль, на каждом витке которой (начало витка обозначается встречей Франческо с очередной реинкарнацией своей любви) абсурдность происходящего нарастает, Делламорте окончательно теряет голову в хороводе любви и смерти.

Ироничный декадентский стиль, отсутствие претензий на «высокое искусство», безбашенный юмор — вот что отличает этот фильм, зависший между трешем и артхаусом. Больше всего он напоминает недавние «Семь психопатов», но с мистическим элементом. За душу главного героя борются две силы — любовь и смерть. А, может быть, и не очень-то борются — просто действуют в нашем мире, а все мы стоим у них на пути. Франческо живет практически в нищете на кладбище — но что значит успешность в мире, где каждый может умереть или сойти с ума от любви? И, может быть, Ньяги — живущему одним днем, не знающему ничего, кроме музыки, телевизора, природы и простого физического труда, наоборот — намного лучше в этом мире, чем «нормальным» людям?

Итог: кино не для всех, но кино отличное. Философия под маской кровавого зомби-треша, декадентский юмор без тормозов.

9 из 10

9 января 2016

Натюрморт.

Больше всего заворожила атмосфера кладбища и его пейзажи, да, режиссер сумел создать нужное.

Довольно интересный фильм, хоть и немного слащавый, да и поведение главной героини меня немного, так скажем, удивило. Еще как-то недопоняла ее часто появление в разных лицах. Ах да, сам главный герой не привлекал особого внимания, хотя был харизматичный и красивый, мое внимание все-таки было направлено на Ягги, его странного друга, помощника. Я долго думала над тем, что же с ним случилось, и почему он так себя странно ведет. Первая мысль была похоже верная-шок.

Что касается спецэффектов и живых мертвецов-весьма неплохо, но меня пробирал смех, когда Франческо в них пулял и кидался лопатой. Какие-то они и не страшные, но на то и черная комедия. Показалось, что тут присутствует артхаус. Странно, что его друг брал на себя все его преступления, совершенные с помутненным сознанием.

Понравится не всем, но рекомендую.

8 из 10

29 июля 2015

per aspera ad anus

Человек с претенциозным именем выходит из душа, стреляет в голову зомбаку, который мирно проходил мимо в поисках библиотеки, фанаты изводятся оргазмами, вспоминают слова Достоевского и Маркса, чувственно заявляя о том, сколько много смыслов в отсмотренной сцене, о том, что зомбака можно определить по немытым ногтям, а ликвидировать можно только если метко выстрелить тому в лоб, когда по его зомбарскому уху проползает муравей. Деталей тьма, неподготовленный зритель ничего не поймёт и злобно эволюционирует в обезьяну. Для всем понятных действий.

Закапывать новоиспеченный перетруп Руперт отправляется со своим другом, который был взят в сюжет, потому как не нашлось места для больных опухолями, педофилиями и гасвансентизмами. Режиссёр молниеносно смекнул, что так фильм признания не получит, а потому моментально натренировал дебила блеваться от переизбытка эмоций и изображать самолётики на бегу. Этим режиссёр хотел нам рассказать о том, как голодно детям анголы.

Глаза главного героя полны незримых слёз Алессы Гиллеспи, пока он смотрит на главную героиню, пуская слюни и периодически выходя в уборную, его глаза полны одиночества Уилла Смита, когда тот прикидывался Нэвиллом, и болью, болью всех, кто однажды утром проснулся и узнал, что «Начало» — это не шедевр.

Милая дама не торопит события, стоически терпя лебединое озеро у себя в штанах, потому что Зохан завещал, что нужно узнать друг друга поближе перед тем как трахен-трахен, но и её грудь не останется не расчехлённой, когда аппетитные соски, движущиеся вверх и вниз в лучах полнолуния, будут символизировать всемирный закон сохранения энергии в природе, ведь как пел всем известный человечище — лишь мгновение ты наверху.

Фильм не был удостоен полного досмотра, потому как вылетел в окно вместе с носителем спустя полчаса времени, что говорит тебе, дорогой читатель, о том, что если ты захочешь убедиться в том, что дерьмо — есть дерьмо, на вкус его пробовать необязательно, так же как и необязательно выжирать весь суп, который благополучно стух, чтобы после авторитетно заявить: «ребятки, так это же тухлятина». Хотя при полном досмотре, в дальнейшем должны будут открыться какие-нибудь заоблачные послевкусия, но я о том никогда не узнаю, потому что «делладелла», как и свинья, животное грязное, а уж как кино — тем более.

Хотя сама картина авторитетно заявляет в ответ: «ты — идиотина, а я вершина геанильности», восторженная публика вторит ей умные слова о сюрреализмах и метафорах, вазектомии и эпилепсии, но все они будут правы, потому как все, кто не проникся, тот дурак, дебил и имбицил, не оценивший великого творческого проебражения великого ума, что стоит за «деллуделлу», но Трансформеры всё равно бы не помешали.

16 апреля 2015

Любая фантазия, имеет место быть в воплощении

Это очень, очень странное кино итальянского режиссера, мастера трупно разлагающегося ужаса Микеле Соави. Представьте, что главный герой Франческо Делламорте живет и работает на кладбище могильщиком, но все почему-то кличут его «счетоводом». У него есть помощник, он же и друг — Наги, жирный, больной фрик, который не может говорить и ведет себя как взрослое дитя или животное. И Наги, и Франческо жаждут любви, и готовы пойти на всё, только, чтобы любить. Да и ещё они каждую ночь уничтожают толпы пробудившихся мертвецом, точным выстрелом в голову.

Любовь и смерть — всё это исполнено в очень аккуратном и дотошно кропотливом стиле, операторская работа и работа художника на высшем уровне. Ожидаешь чего-то менее претендующего на прекрасное, сам жанр фильма диктует определенные пластелиново дешевые штампы, но с каждой минутой фильм удивляет. Горы полуразложившихся мертвецов, разрытые могилы, оторванные головы и всё это смело мешается с поэзией обнаженной женской красоты. Человеческая жизнь ничего не стоит, смерти нет, ничего нет — есть только страсть. А страсть, это и есть любовь.

Конец фильма вас несколько шокирует, тут он выполняет роль, как бы, фактора расставляющего всё по своим местам. Да мы приняли условия лицезрения вымышленного мира кино, а оказывается и героям кино самим приходится существовать, буквально, в рамках своей реальности.

29 ноября 2014

В любом безумии таится свое ужасное веселье

В основные обязанности молодого смотрителя кладбища Франческо Делламорте входит не только погребение умерших, но и отстрел восставших мертвецов. Выпивка, сигареты и взрослый оболтус-ассистент Наги являются его постоянными компаньонами, а работа постепенно превращает жизнь в рутину. И вот тогда появляется Она — одна-единственная на все времена. У этой женщины нет имени, но она привлекательна и загадочна. Однажды встретившись с Франческо на похоронах своего пожилого мужа, она уже никогда не оставит его одного, возникая в разных образах похожих на нее женщин. Но загадка этих образов так же пленительна, как и желанный ответ на вопрос: «Что вообще происходит вокруг?»

С самого детства нам объясняют, каков этот мир: почему идет дождь, почему светит солнце и прочие жизненные, как нам кажется обыкновенности. Затем появляются деятели искусства, заявляющие о многогранности этого мира, иных параллельных мирах, да и вообще поднимают вопрос о том, реален ли этот мир, в котором мы живем. В процессе ликбеза (я называю его так), наши рамки мировоззрения, независимо от того, хотим ли мы этого или нет, начинают расширяться. Мы начинаем видеть в привычных вещах особенности, которых не замечали раньше, а предметы философских рассуждений становятся все более и более эфемерными.

В случае с Соави и Склави мы видим мир противоестественный, иллюзорный, похожий на некое чистилище, в котором главный герой играет роль этакого Церковного Грима, хранителя спокойствия, представлявшегося в Британском фольклоре большой черной собакой (это, кстати, отсылка к Dylan the Dog). Он вершит справедливость, сохраняет баланс сил добра и зла, но постепенно им овладевает безумие, которое видим мы, зрители, следуя логике повествования, и странствие «Дурака» (одна из карт Таро) — в качестве мистического символа, каким он и должен представляться на самом деле. На данной карта изображен персонаж, идущий на краю пропасти. Следующий его шаг может стать радикальным. Однако непонятно, знает ли он об этой опасности, или делает это намеренно. Карта символизирует решения в начале нового незапланированного цикла жизни.

Смерть пугает людей, потому что является слишком большой переменой, однако в случае с героями «О любви, о смерти» дело обстоит прямо наоборот. Они не боятся смерти, а некоторые ее прямо таки вожделеют. Все это наводит мысль о неком параллельном мире, куда попали эти бедные души, живущие на извечно повторяющихся улочках захолустного городка и никогда не покидавших его пределов. И спасение будет только в осознании факта ограниченности этого мирка, возникшего ниоткуда, и самым главным персонажем отрезка жизни главного героя будет друг, который вовремя заберет пистолет и выкинет его с утеса.

8 из 10

15 июня 2014

Миры Микеле Соави — Dellamorte Dellamore

Я этот фильм обязательно пересмотрю. И не раз. Он совсем не напрягает — приятная философская притча.

Микеле Соави, конечно красавец. Снял замечательное во всех отношениях кино, которое предвосхитило многочисленные картины Тима Бертона и «Зомби по имени Шон» Эдгара Райта. Да сделал это так, что настоящий шедевр получился.

До этой картины сразу же три фильма подряд Соави демонстрировал, что он один из лучших в своем жанре. «Водолей», «Собор» и «Секта» расставили все по своим местам.

Человек весьма долго шел к успеху. Он был актером у Лючио Фульчи, работал вторым режиссером у Терри Гиллиама, Дарио Ардженто, помогал Ламберто Бава.

И вот, однажды он стал настоящим мастером. Это было очевидно с самого первого фильма, но в полной мере его талант заиграл переливающимися яркими красками именно в Dellamorte Dellamore.

Добавив к своей аккуратной и точной профессиональной стилистике немного яркой эротики (а на грудь Анны Фальчи — действительно стоит посмотреть) и черного юмора, Соави вполне мог претендовать на самые высокие награды.

Фильм не оказался в полной мере востребован. Причина тому проста — в 1994 году вышел целый ряд успешных картин: «Побег из Шоушенка», «Форрест Гамп», «Криминальное чтиво». Это далеко не полный список, а конкуренция была более чем острая.

Но это не оспаривает достоинства фильма. Я вот например, соглашусь с мнением о том, что Соави в Dellamorte Dellamore существенно предвосхитил (да и обогнал) Тима Бертона. Да и Дарио Ардженто, похоже так и не пришел в себя после успехов Соави — не секрет, что после того как Соави стал снимать сам, картины Дарио становились все хуже и хуже (отмечу, что над «Ужасом в опере» они работали вместе).

Руперт Эверетт идеально подошел на главную роль в картине. Именно такой типаж подходил — рафинированный интеллигент — не лишенный мужественности, красивый — но холодный к женщинам мужчина.

Пожалуй, именно в этом фильме Эверетт получил наиболее подходящую для себя роль. И справился с ней.

Я не стану писать подробно о всех хитросплетениях сюжета в созданном причудливо-гротескном мире Соави. Скажу лишь, что стилистически все эти бредовые путешествия напомнили мне не только картины Фульчи (там тематические аналогии). Стилистически, созданная Соави причудливая фантсмагроия напомнила мне «12 обезьян» Терри Гиллиама. Хотя сюжетных аналогий совсем нет.

Такой же самый поиск истины в спешке, при отсутствии и постоянной потере координат и точек отсчета.

В итоге: шедевр, и как это не удивительно — один из лучших фильмов 1994 года.

10 из 10

27 июня 2013

Готов отдать жизнь, чтобы умереть.

Великолепный гробовщик с голливудской внешностью, убивающий или из равнодушия, или из-за любви. но никогда — из ненависти. Образ Франческо Делламорте покорит любую. И неважно, какое остаётся впечатление о фильме. На мой взгляд, оно в любом случае будет украшено игрой Руперта Эверетта.

«-А, это ты, Франко… Нет, ты мне никогда не мешаешь… Что ты говоришь? *выстрел*. - Да, я работаю, всё как всегда…»

«Теперь они навсегда вместе. Я сентиментален…» /после убийства байкерской парочки./

Потрясающее равнодушие к жизни после смерти. Но только не в любви. Покорён даже хладнокровнейший из живых, однако ненадолго. Его пленит не только и не столько чувство, сколько непонятная грань между жизнью и смертью. Что такое жизнь и смерть, и где разница, Франческо так и не понял. Понял лишь, что не стоит делать опрометчивых поступков, если в любом случае всё равно, что есть этот мир и что — остальной. Спасибо Ньяги за жизнь, сохранённую герою лучшего итальянского произведения о смерти и о любви.

Фильм часто абсурден. Не глупо ли звучат споры об избраннике юной дочери мэра, когда она уже умерла?..

«-Я выйду замуж за Ньяги!

-Только через мой труп.

-Как скажешь, папа…»

Однако, чёрный юмор, чёрный юмор… Не ищите здесь настоящего ужаса (хотя, надо признать, пара сцен, где мне стало по-настоящему жутко, всё же была), «Dellamorte Dellamore» более заслуживает отнесения к категории иллюзорной живой картины, красивой, мрачной, образной до немого восхищения, от которого невозможно избавиться. Как невозможно избавиться Франческо от неразрешённого вопроса грани жизни и смерти. Какой ему смысл быть с женщиной, живой или мёртвой, которая так или иначе предаёт его?

Юмор здесь — на цитаты расхватывать. Юмор от равнодушного, прекрасного стража жизни, в чьих руках и револьвер перестаёт быть угрозой

Или я просто слишком влюблена в образ, воплощённый Эвереттом… Но неважно. Фильм объективно хорош вне зависимости от моих предпочтений. Это не просто пародия на фильмы с зомби, на трэш и проч. Это глубокое, балансирующее на грани между сном, воображением и реальностью произведение о состоянии человека, когда он в своём сознании перестаёт различать всё проходящее мимо него, работу, поступки, сны, друзей. Убивает из непонимания, некоего раздражения, может быть. Это ему не оправдание; но кто не разозлится, когда мешают последней разборке с другом: почему тот украл его преступления?

Я шучу, конечно… Я готова оправдать помешательство философа на его странной «профессии», поневоле заставившей встретиться со Смертью и попытаться странным, жестоким образом решать вопрос della morte e dell`amore.

Я не могу сказать о рекомендации. Неважно, как вы воспринимаете подобный жанр, я уже отнесла фильм к нечто особому. Но обволакивающая, мягкая, мрачная атмосфера сделает своё дело, лишь иногда позволяя себя разрывать выстрелами и обагрёнными кровью «возвращенцами».

10 из 10

13 мая 2013

Святой Франциск Погибельный

Есть кладбищенский сторож, который истребляет оживших на 7 день после погребения мертвецов, которым неспокойно и тесно в своих могилах. И есть полоумный Гнеги, «помогающий» ему в этом деле. А также есть прекрасная девушка — любовь сторожа (красавица Анна Фальчи). Есть также и скрытый смысл в этом фильме, но я его не увидел. Поэтому для меня это просто «трэшоватая» картина о смерти и о любви. Не пойму почему о фильме так лестно отзывался великий Мартин Скорсезе назвав его «одним из самых лучших итальянских фильмов 90-х годов».

P.S. Открытый гей Руперт Эверетт правдоподобно сыграл любовь к девушке.

6 из 10

1 мая 2013

Когда-то писал о сходстве этого фильма и «Других», с той разницей, что «Делламорте» более лёгкое кино и основной мотив грусть, а у героини Николь Кидман явный ужас. Схожая атмосфера, не слишком подходящая для жизни, кладбище, дом с привидениями, надолго тут лучше не задерживаться.

На мой взгляд, один из лучших фильмов 90х. Отличная роль Руперта Эверетта, современный ковбой, которому противостоят ещё более опасные преступники, чем во времена Дикого Запада. This is my business. They pay me for it. Логичный, стройный сюжет, где мир только кажется искажённым, профессия и сложная ситуация Делламорте дарят ему и некоторые преимущества по восприятию окружающей действительности. Романтическая комедия, экшн, психологическая драма, фильм ужасов, антиутопия, условности каждого из жанров работают на картину Соави, потому что история живая, как и герой.

10 из 10

18 февраля 2013

Вполне

Фильм для зрителей, любящих смотреть «другое» кино. Он также понравится любителям ужасов — как «других», так и обычных. Для последних тут есть сцена с отстрелом головы, куча зомби, несколько кровавых штук и даже один момент, который меня сумел напугать. Не стоит ориентироваться на запредельную кровавость, в этом отношении фильм, как ни странно, знает меру. Кроме того, это не такой эксплуатационный бред, как, например, «Некромантик» и тому подобное г… Хотя тут есть, так сказать, противоречивые сцены, решены они адекватно: либо красиво (насколько это слово к таким сценам вообще применимо), либо с юмором. Актерскую игру можно назвать адекватной с учетом того, что в большинстве фильмов ужасов она сама по себе вторична и заключается либо в переигрывании, либо в отсутствии таковой. Руперт Эверетт не очень выразителен и играет как-то с ленцой, но в целом уровень игры не бесит, тем более, что в фильме есть, на что посмотреть: есть даже обнаженка в исполнении очень сексуальной и красивой актрисы. Зрители-мужчины будут довольны

Первая треть, пожалуй, самая удачная и решена с самобытной зловещей поэтикой. Операторская работа, музыка, красивый зловещий антураж не оставляют желать ничего лучшего. Но потом то ли ко всему привыкаешь, то ли фильм сворачивает немного не в то русло, но гипнотика пропадает. Имеется и пара совершенно глупых сцен с точки зрения банальной психологии человеческих отношений — все-таки это не драма в чистом виде, а ужастик. В конце авторы малость переборщили с символизмом: чувствуется, что он как бы не вытекает органично из самого сюжета, а сценаристы искусственно утрируют его, впихивая нам в глотку, и он начинает выглядеть нарочито. Но все же картина очень неординарная и, безусловно, несет интересные посылы, над которыми можно после просмотра подумать. Особенно интересна линия с убийствами, которые вместо героя приписывают другим людям — вспоминается гофмановский крошка Цахес. Вот эту жутко интересную линию стоило бы развить получше!

В целом фильм можно рекомендовать всем, интересующимся неформатным кино — думаю, даже если оно не понравится, то все равно не разочарует.

10 июля 2012

Любовь убивает, смерть дарит покой

Это сумасшедшее кино!

Казалось бы, на этом можно, и закончить весь разговор о фильме. Но тянет сказать куда больше. Тем более, что фильм стоит того, чтобы о нем вели речь. Начнем с того, что фильм европейский и его оригинальное название звучит как песня или самый нежный стих Dellamorte Dellamore (в адаптированном переводе это значит «О смерти, о любви»). Только вот это прекрасное название, несущее в себе огромный философский посыл американцы решили обозвать по-своему, эти голливудские шалуны дали фильму имя Cemetery Man (Могильщик, Человек с кладбища), что естественно в корне меняет весь смысл. Фильм не о могильщике, Франческо Делламорте, не просто роет могилы для усопших, он своего рода Харон. Хотя на эту тему можно бесконечно рассуждать, потому что личность главного героя кроется за пеленой плотного тумана смерти и рассмотреть его сущность практически нереально. Доступна только грань, по которой судят о содержании.

Смерть милосердно избавляет тебя от всех бед.

Если определять жанр фильма, то подходит определение романтический фильм ужасов с элементами черной комедии. Вроде бы такое сочетание было в картине Эдгара Райта «Зомби по имени Шон», но там пародия, а «О смерти, о любви» куда более глубокая и странная картина.

Сюжет поведает нам о человеке, который работает на кладбище и живет за счет смерти. Спустя определенный срок недавно усопшие люди, вновь восстают из могил и бродят по округе. И это вовсе не привычные зомби, хотя на вид, все те же. Появление их так же поясняется, как и сам персонаж, то есть никак. Хотя конечно можно попробовать подумать вариант проклятого кладбища или что-то вроде этого. Но это будут только загадки. И продолжаю, герой методично и со вкусом возвращает покинувших свои могилы мертвецов и при этом отбрасывает направо и налево умозаключения. А еще он влюбляется, причем его любовь выглядит так же странно, как и все вокруг, будто каждый квадратный метр пленки попал в раствор шизофрении и отборного психотропного угара. Ну а то, что происходит в конце, можно сказать, в лучших традициях серии игр Сайлент Хилл. После ознакомлением с фильмом потянуло на ознакомление с оригинальным романом написанным неким Тициано Склави. И если верить словам режиссера, то «В романе герой Франческо Делламорте описывается почти как отрицательный герой, я это хотел изменить. Роман более «эпизодичен», и не совсем ясен… и гораздо кровавее!»

Мы убиваем из равнодушия, иногда из-за любви, но никогда — из ненависти.

Главная роль странного могильщика была блистательно сыграна Рупертом Эвереттом. Ранее мое знакомство с ним состоялось с фильма «Звездная пыль», в котором он сыграл одного из братьев принцев, а именно, свалившимся со скалы. Еще его голос можно услышать в квадралогии «Шрек», он озвучивал Принца Чарминга. И он просто беспардонно бесподобен! Каждый кадр с ним это отдельного рода удовольствие. Пафосные речи, пафосные позы, пафос…пафос…пафос!!! Но причем этот пафос не приедается, не раздражает, напротив, им наслаждаешься. Он живьем сжигает человека, который ничего ему не сделал, но ненависти нет. Так и тянет подсунуть ему очередного смертного, чтобы он его красиво уничтожил. И момент когда он прострелил голову ворчливой сестры милосердия, можно пересматривать бесконечно. Шикарен, бесподобен, легендарен.

Каждый из нас делает все, что может, чтобы не думать о жизни.

Стилистика фильма так же вызывает глубочайший восторг и завораживает своей красотой и мерзостью. Казалось бы, два взаимоисключающих значения, но секс на могиле выглядит безумно красиво. Поцелуй через алый саванн снятый со скелета в склепе, звучит дико, но это надо видеть. Причем подобного хватает, даже вышеупомянутые зомби обладают разумом и способны разговаривать с живыми, поедая их. Самое шикарное и стильное, что есть в фильме (кроме могильщика), это не зомби, не говорящая мертвая голова, не история любви и не кладбище — это Жнец (или как мы привыкли Смерть с косой). Он появляется на мгновение, и это мгновение хочется отсрочить на бесконечность. Тлеющие черные лоскуты ткани на ветру, и его фигура, возвышающаяся над Франческо, сжимающая своими костяшками огромную косу. Дрожь по телу обеспечена, главное это погрузиться и прочувствовать. Ближе к концу фильм сходит с ума и превращается в настоящий дурдом (в хорошем смысле). Смерть приходит ко всем.

- Кладбище открыто?

— Да, для вас всегда!

Подводя итог, хочу сказать, что фильм итальянского режиссера Микеле Соави оставляет после себя достаточно неоднозначные впечатления. Будет страшно, будет противно, но и приятно тоже будет. Советовать всем и каждому не стану, этот фильм все-таки на любителя. Но если вам понраву необычное кино с приятной сумасшедшинкой, то мимо этой картины строго воспрещено проходить. Она определенно снесет вам мозги. Недаром именитый режиссер М. Скорсезе назвал данный фильм, лучшим итальянским фильмов 90-ых годов.

9 из 10

16 мая 2012

Человек с кладбища

Эх, люблю, когда на моем пути попадаются непризнанные шедевры. Вот так, вырастают из пустоты и очаровывают, лишая сна и покоя, заставляют бежать на утро к другу и коллеге Вове и навязывать, заставлять, а назавтра спрашивать: «Ну, посмотрел? И как?». Фильм «Человек с кладбища» — именно таков.

В кадре спокойный, чуть уставший молодой человек (Эверетт). Он вяло потягивает сигарету и что-то нехотя бормочет в телефонную трубку. Разговор не о чем: «Как дела?» «Нормально». Тут открывается дверь, на пороге появляется господин с чемоданом. Хозяин квартирки молча всматривается в мужчину. По уху незнакомца проползает жучок. Молодой человек поднимает пистолет, стреляет пришельцу в лоб и возвращается к телефонному разговору. «Ну, какие новости?» «Да никаких. Все как обычно».

Эверетт играет кладбищенского смотрителя Франческо Делламорте. У него еще есть подручный дурачок Ягги. Но кладбище попалось ребятам с секретом: после первых похорон мертвецы вылезают из своих могил. Обратно их можно уложить, размозжив им голову. Парочка относится к своей работенка как к обычной рутиной. Есть ли подобные проблемы на других кладбищах — они не знают. «В своей жизни я прочитал только две книги. Одну так и не дочитал, а другая — телефонный справочник», — признается Франческо, которого все называют инженером.

Кажется — перед нами ужастик в стиле «Живых мертвецов». Но фильм делает резкий поворот в сторону мелодрамы. На кладбище Франческо встречает безутешную вдову, девушку своей мечты. Естественно, счастливый век их не долог. «У нас ничего не может быть — я живой, а ты мертвая». «У меня нет предрассудков к любимому человеку».

Далее на его пути будут попадаться незнакомки, как две капли воды похожие на его любовь. Собственно, именно так и бывает в жизни. У Ягги — своя страсть. И вот уже перед нами философская притча, приправленная черным юмором. «Мертвый живой и живой мертвец — одно и тоже». «Смерть милосердно избавляет тебя от всех бед».

Смерть шествует за Франческо по следам. Он убивает. Иногда — случайно. Но кто начинает воровать его преступления. И снова сюжет устремляется за угол. «Мы убиваем из равнодушия, иногда из-за любви, но никогда — из ненависти» — признается Франческо и пытается докопаться до истины.

Отдельных лестных слов заслуживает работа оператора и художника. Каждый кадр выстроен на зависть. Не удивительно, что фильм получил несколько независимых премий и культовый статус у киноманов.

- Кладбище открыто?

- Для вас — всегда!

10 из 10

30 апреля 2012

Безусловно, кинокартина «О смерти, о любви» очень красива (одно оригинальное название на итальянском звучит, словно музыка для ушей), она чарующа картинкой, насыщенна деталями, содержательна смыслом, поэтична любовью, метафорична недосказанностью и глубока взрытой темой. Её — киноисторию — невозможно предугадать заранее, а первоначальный художественный инструмент в качестве зомби в режиссёрских руках ещё больше путает будущего зрителя, рождая приятный сюрприз, когда на самом деле мертвецы вовсе не главное и не второстепенное в этом рассказе. Фундаментальный стержень это — Жизнь, которая невозможна без двух побочных обязательных констант Любовь и Смерть. Меж ними будет упрятана и связующая Страсть.

Если чуточку отойти от духовного художественного вдумчивого наполнения, кинув взор лишь на исполнение, то фильм безупречно сконструирован в визуальном плане. Это целое полотно, выведенное при помощи настоящей сказочной сумрачной мистики. Красота постоянно идёт в огранке фона хмурой смерти, возможно в контрасте она ещё более возвышается в притягательности и хрупкости своего бытия, где так легко рушится и бесследно отходит лишь в память, как пыль на ветру. Оператор просто ас своего дела. Будут броские застывшие показательные мизансцены без слов, и вразрез плавно летящая камера, создающая волшебство в обыденных вещах: близкий утопающий наезд в эпицентр воронки на собранном пучке волос; призрачная вуаль, меняющая очертания укрытого ею женского лица; отстрелянные крылья у статуи, на земле образующие подобное уже у персонажа с револьвером; жжёные листы бумаги, вылепляющие Смерть с косой посреди бела дня; синие горящие живые огоньки вокруг пары влюблённых тел в ночи… И резкий контраст с переходами на густую кровь, прострелянные головы, уродливых зомби с проросшими корневищами всюду, да и рвота в самый экран! Это и возвышает в ранг визуальной поэзии, но и приземляет до прикосновения к настоящему из плоти и крови, дабы не терять чуткость восприятия рассказа. Только человек с талантом мог подарить миру такую прекрасную смелую находку в обводке прописанного сюжета.

Как раз сам сюжет не менее хорош. Пожалуй, главное его достоинство твёрдая верность своей непроторённой дороге, кою нельзя уличить и в намёке на заезженную основу с предсказуемыми поворотами интриги завязки, кульминации и финала. Здесь не будет виденного, персонажи ведут себя так, как это происходит и в жизни, чтоб каждый новый день оставался чистым листом неизвестности. Конечно, не обошлось в даровитости киноленты с мистическим наброском, помогающим усугублять первозданность хронометража пред нами: каким станет следующий оживший мертвец и что он произнесёт — сущая загадка, всегда разная на ответ.

Особый колкий точный немногословный юмор меток на места, фразы не только запоминаются, по-настоящему смешат, но главное они быстро переходят в двойственное состояние, вызывающее мысли работать в голове, накладывая выдуманный мир на наш, так схожий, пусть и разный от экранной гиперболы. Перечислять их нет смыла, это из разряда один раз увидеть, нежели много слышать, благодаря невозможно точной передачи энергетики всей сцены. Порой при просмотре замечаешь, что каждая фраза неслучайно произнесена и несёт очередную опору в главную копилку идеи неразрывного сближения окружающей любого человека смерти и любви. Всё щедро сдобрено метафорами, сравнениями, непривычной несовместимостью, словами и показательными для них кадрами, делая две части одним целым нам на радость.

Тем не менее, хоть зомби не основа, всё же жутковатые моменты найдутся. Конечно, отстрел вернувшихся из могил, но он зачастую превращён в фарс, а щекочут нервы несколько иные сцены, например с попыткой кастрации у доктора, или внесение инфекции через шприц во всё то же чувствительное место. Снято умело на балансировке дискомфорта.

Будет скоротечная любовь и страсть. Они пройдут в декорациях кладбища, могил, плиточных надгробий и живых трупов. Однако Микеле Соави мастерски передал нужные эмоции в разумных кадрах без пошлостей и тем более отвратительной некрофилии, нежели иные режиссёры ваяют свои работы на заданную тему, действуя грубо и показательно натуралистично. Посему нужно отдать должное художественному взгляду творца киноленты, снимающему смелый материал, но без излишков.

Актёры достоверно гармоничны в ролях, но зритель погружается во внутренний мир (следовательно, и в окружающую действительность за счёт данного показательного зеркального аспекта) лишь главного героя. Каким не был бы красочным его друг, а он только наглядный фон, какой не была бы изображающая обобщённое любовное начало героиня, и она — катализатор к раздумьям и действиям. Поэтому зритель получает режиссёрский посыл чрез призму гробовщика с кладбища, на наших глазах переходящего стадии душевных метаморфоз и поисков, помогающих ему дать ответ на смысл жизни. Для этого ему понадобится наглядно одинаково убивать оживших мертвецов и живых, не чувствуя особой разницы.

Собственно герой, как физическое метафоричное олицетворение Смерти и Любви (даже его фамилия не случайно метается на грани двух созвучных начал) и должно будет прийти к финалу истории к главному ответу бытия, пожалуй, и так уже целиком сложенному ближе к завершению. Посему зритель получает не привычный зомби-фильм, и не столько комедийный хоррор, а экзистенциальную философскую притчу, как всегда непростую, порой с неутешительным режиссёрским взглядом на мир.

Видимо за счёт этого завершения сугубо мне кино и не «дотянуло в баллах», мне дико ставить знак равенства меж разными — для меня — понятиями, и в фильмах я желаю видеть воспевание торжества любви и жизни над обобщающими пустотами смерти, пускай и чрез тернии, какое было, например в «Куда приводят мечты» с Робином Уильямсоном. Я буду честен с Вами, главное с самим с собой, называя итог повествования для личной эстетики непринятым, возможно непознанным в той красе и мудрости, какую видели люди, работающие над этой целью, конечно, это была ещё одна открытая универсальная метафора, трактуемая кому, как угодно, но всё же я не сумел вместе с главным героем ухватить смысл, как раз обретя только бессмысленность его экранного пути. Именно за данный счёт опустошения пред титрами фильм не стал мне цельным шедевром с положительно усвоенной стадией душевных открытий, однако любой «промах» здорово покроет виртуозное исполнение, названное ранее в тексте, дабы просто наслаждаться просмотром от первых минут до последних, а потом ещё оставляя некий след размышлений у зрителя в раздумьях.

8 из 10

7 апреля 2012

Ускользающая красота

В городке со смешным названием Буффалора и с не менее издевательским девизом на воротах кладбища его сторож Франческо Делламорте врет односельчанам о своей мнимой импотенции, не замечает своего недалекого помощника Ньяги, с нетипичной для итальянца пунктуальностью зачеркивает имена в телефонном справочнике и исправно отстреливает поднимающихся из могил мертвецов. И все было бы хорошо, да только большие глаза приходящей на могилу мужа героини Анны Фальки способны возбудить даже импотента. Или мертвого…

На первый взгляд неровное и парадоксальное кино Соави — всего лишь черная комедия, остроумно и цинично обыгрывающая элементы зомби фильмов, джалло, политических триллеров и еще черт знает какого количества итальянской классики. При этом практически бунюэлевская ирония режиссера в сюрреалистичных эпизодах, обобщить которые можно бы было советом «если хотите жить, держитесь подальше от итальянских больниц и не трахайтесь на кладбищах», выглядит чрезмерной и нарушает тонкий баланс между хоррором, комедией и философскими размышлениями о природе любви и кажется сюрреалистичным хаосом нереализованных возможностей.

В действительности же, балансируя на грани абсурда, фильм сохраняет достаточно стройную структуру, а финал оставляет массу рациональных трактовок. Одной из ключевых идей фильма является поиск себя и любви в этом мире. Но главному герою мешает как замкнутое разлагающееся пространство городка, огражденного готическими шпилями кипарисов, так и собственное безразличие и апатия. Разочарованный в жизни Делламорте сам сродни мертвецам, которых хоронит (те даже честнее — они хотя бы не притворяются живыми) и боится вырваться из привычного мирка, равно как боится любви. А ведь ключ к разгадке все время находится около него, и материализуют они с этим «ключом» совсем разный результат. Просто Ньяги выражает свои чувства свободно и искренне, а Франческо — нет. И когда вновь появляется Она — как связь между двумя мирами и очередной шанс докопаться до истины, — любовь снова ускользает от не верящего в нее Делламорте. Тщетны поиски любви, пока внутри себя нет гармонии! А когда, наконец, она обретена и осознана разница между живыми и мертвыми, может быть уже слишком поздно.

Самое замечательное в этом фильме — не переворачивающий все с ног на голову финал, не черный юмор, и даже не масса интерпретаций. Напротив, в поисках деталей и логических объяснений можно потерять главное. На самом деле не так важно, с какой минуты и в какой пропорции происходящее на экране является иллюзией (заинтересованные могут проследить это внимательно, посмотрев фильм еще раз). «Dellamorte Dellamore» хорош тем, что как раз может ускользнуть при повторном просмотре. Он приносит очаровательное чувство грусти по уходящему миру, в котором ты, возможно, не оставишь никакого следа, ощущение какой-то неуловимой потери, совершенно оторванной от остального мира и в то же время реалистичной. Да и Любовь, возможно, самое иррациональное из всех чувств, не терпит логических объяснений. А ветер, по-бертолуччиевски поднимающий опавшие листья над пейзажами чистой, отдаленной от цивилизации Умбрии, исполняет грустный реквием по итальянскому кинематографу.

29 сентября 2011

Труп невесты, или DellAmicizia

Тяжело жить на свете одинокому могильщику с именем католического святого и загробной фамилией. Днем надо рыть могилы и закапывать новоприбывших постояльцев, а ночью на пару с придурковатым помощником успокаивать беспокойных мертвецов, выбравшихся из свежих могилок, разрывными пулями с револьвера или остро заточенной лопатой, за что раз в месяц получать ничтожное жалование.

Городок Буффалора из фильма Микеле Соави — странное место в неопределенных координатах и будто прототип черно-белого Плезантвиля, который получит прописку в киновселенной лишь ближе к концу декады. Как и в случае с Плезантвилем все улицы Буффалора перетекают одна в другую, а местные жители едва ли бывали вне его границ, да и большинство из них даже не живут по-настоящему, вместо этого исполняя роли статистов в нехитром сценарии. В Буффалоре все, казалось бы, крутится вокруг старого кладбища, единственного места в городе, где кипит неподдельная жизнь. Только там влюбляются, ведут расследования, проявляют эмоции, обмениваются приветствиями, разрешают конфликты, находят покой и даже строят стратегии избирательной кампании. В этом странном городке никто даже умереть не может с первого раза. Недавно усопшие, не находя покоя, тревожат досуг одинокого могильщика, будто понимая, что Франческо Делламорте куда лучше ориентируется в мире мертвых, чем в мире живых, и, кажется, единственный, кто способен уловить зыбкую грань между этими двумя состояниями.

Можно только догадываться о его трудном детстве, в котором у него были мать по фамилии Делламоре (то есть Любовь) и папа с фамилией Делламорте (Смерть), заложившие в сына противоречие, определившее всю его жизнь. Его материнское начало трижды позволяет тому влюбиться, но каждый раз на пути Amore становится его величество Morte.

Но как бы ни старался зритель определить, чего тут все же больше: смерти или любви, оказывается, что фильм вовсе не о первой, и даже не о второй. Разочаровавшись сначала в любви, потом в смерти, и, пережив под конец предательство, Франческо делает отчаянное усилие обмануть мир, вырвавшись за его осточертевшие пределы. Но провалив и эту попытку, вдруг совсем иначе смотрит на своего недалекого, но верного помощника Наги. Настоящая мужская дружба проходит испытания и унижения, побеждая при этом не только старуху с косой, несчастную любовь, косые взгляды общественности, мегаэрекцию и даже бюрократию. И мимолетом показанная фотография Наги и Франческо теперь уже обретает дополнительный смысл, ведь только настоящий товарищ спасет жизнь другу, без тени сомнения размозжив голову его невесты. И даже в самых трудных ситуациях друг может промычать единственное, но такое нужное слово поддержки, после чего взяв в руку кирку или лопату стоять за приятеля до последнего.

Союз симпатичного неудачника и добродушного недотепы, конечно, совершенно не нов, но и по колориту Франческо и Наги вряд ли кому уступают. Своей манерой заворачивать простые истины в дотошно создаваемую могильную эстетику Соави напоминает не столько своего учителя Дарио Ардженто, сколько мрачного сказочника Тима Бертона, всегда с особым трепетом относившегося к атрибутам загробного мира. И это сходство проявляется не столько в потрясающем визуале и экспрессионистских декорациях, сколько в отношении режиссера к паззлам из черепушки, разлагающимся трупам, литрам проливаемой крови и профилям гробиков против лунной ночи. Все это смотрится без тени трепета и страха, напоминая скорее мрачную сказку для взрослых, нежели работу адепта классической итальянской школы ужаса.

«О смерти, о любви» — гимн обреченных профессией на одиночество людей, нуждающихся, как и остальные, в простых человеческих радостях. И если любовь умерла, а смерть запуталась в своих правах, то крепкое дружеское плечо никогда не подведет!

28 сентября 2011

Опыты некрофила

Прозрачный шар переливается хлопьями снегозаменителя, опускающегося на два еле различимых силуэта над пропастью. Неважно. Мастер периферийных «низких» жанров Микеле Соави вступил на плато «высоких» материй. В Буффолоре ночь. Камера. Мотор!

Любопытное местечко это Буффоллора. Все дороги здесь ведут к кладбищу, но надгробиями они не кончаются. «Жизнь ведь никогда не останавливается». И нет ничего удивительного в том, что на седьмой день (а то и раньше) после смерти… они возвращаются. Уже не людьми — чем-то человекоподобным в струпьях с запахом гнили с каннибалистическими наклонностями. В миру — зомби, а языком кладбищенского сторожа Франческо — «возвращенцы». Франческо Делламорте — славный малый (по маме он Делламоре), дитя «смерти» и «любви», проводник тёмных и светлых сил, почтительно называемый горожанами инженером. И подручный его Гнеги — пухлый улыбчивый уродец со страстью к опавшим листьям, не вяжущий двух слов тот ещё «милашка». Револьвер и лопата в помощь для пущего порядка. Но не бывать порядку, если morte спутается с amore…

Стоп. На самом деле разухабистая побасенка о мертвецах на ходу — ширма, за которой режиссёр ставит опыты почти научного характера, цель которых — демонстрация неразрывной связи живого и мёртвого. Некрофилия как естественное состояние человека. Эксперимент носит карнавальный характер, развивая сюжет таким образом, чтобы гармоничному сплетению подвергались столь несхожие категории, как либидо и кастрация; пробуждение чувств и насилие; признание в любви и тошнота; импотенция и мания величия, а в роли подопытного, обязанного сходить с ума от влечения к женскому полу, — записной гомосексуалист Руперт Эверетт. Абсурд заполнил пустоту. Явление Князя Тьмы из сгорающих телефонных справочников и аплицированных некрологов выглядит вполне логично. А вот интим за деньги — несусветная фальшь и мерзость. Как и положено реципиенту с самосознанием, герой вскоре начнёт понимать, что нет в его могильной деятельности особой миссии и вообще никакого смысла вокруг нет. Любовь приближает к смерти. Смерть отдаляет от любви. Быть винтиком системы и не стать некрофилом невозможно.

Стоп. Создатели и участники потерялись в изысканиях беспредметного. Уханье сов, жужжание мух и блуждания летающих огоньков не мешают собирать пазл из кусочков черепа. Тлеющая плоть любимых нарушает баланс невмешательства, призывая к сопротивлению искусственной стилистике комикса, агрессивного вещания телевизора и готического макабра в движениях живописных холстов. Мировоззрение «возвращенцев» теперь примеряют Франческо и Гнеги, всячески стараясь продлить биение сердца несчастных под крышкой гроба. Неизбежный тупик возносит провинциальное захолустье до символа несуразного мироздания, в котором корень фамилии не имеет никакого значения. Всё едино и необратимо.

И снится мёртвому, что он живой.

И в жизни той ему могилу роют.

Влюблённому всё грезится покой.

И грёзы те лишь реки крови смоют.

Стоп. Шар разбивается. Силуэты оживают. Снег становится настоящим. Пропасть манит вечностью. Анекдоты, эксперименты, новые конфессии лишены пользы. Лучше снимать кино. Про жизнь, про смерть, про любовь, про секс. Про некрофилию духа и тела. В кино можно всё, за него не судят. Кино — это поцелуй красного и чёрного в окружении скелетов. Кино — это месиво из мозгов подле белого савана. Кино — это сражающий эффектностью грим Серджио Стивалетти. Кино — это пронзительные глаза Руперта Эверетта и божественный бюст Анны Фальчи. Кино — это «мир, не существующий за пределами нашего воображения». Кино — это некрофилия, возведённая в культ. «Мы рождены только для того, чтобы умереть».

Стоп! Снято!

28 сентября 2011

Готичный мужчина Франческо Делламорте (Руперт Эверетт) на пару с умственно-отсталым другом (Франсуа Хаджи-Лазаро) несут круглосуточную вахту на сельском могильнике в несколько соток. По ночам сложнее всего — потихоньку назревает локальный зомби-апокалипсис. С живыми не лучше, в провинции все как на подбор: бестолковый следователь, корыстный мэр-идиот и бабулька, ждущая отход в мир иной. Но любовь, она не жизнь и не смерть, — просто та еще сучка.

«О смерти, о любви», по прокатным соображениям имеющий несколько названий и их переводов из-за игры слов, притворяется эклектичным трэш-муви с итальянским декором: где-то, например, безусловное родство с «Реаниматором», а сам он как эпизод «Баек из склепа». Однако после первой оборонительной ночи кино разворачивается и здорово бьет по ушам — перед нами, дамы и господа, приоткрыли ящик Пандоры. Характерно атрофированная реальность тут синтепоновая, такая неестественная, такая неторопливая в своей страсти. Подход объясняется не столько бесноватым комиксом в основе сюжета и наследием Дарио Ардженто, сколько тем, что режиссёр-макаронник Соави был ассистентом при Терри Гиллиаме. Поэтому неудивительно, что фильм богопросвещенного кинолюба не только по содержанию, но и по форме, — этакая маленькая сатирическая «Бразилия» с присыпкой однообразного зомби-джалло, в чувстве вкуса ей не откажешь. Непременно и фантомное сексуальное увлечение муниципального служащего. Основная подковырка следующая — лента для Соави, как «Криминальное чтиво» для Тарантино. Автор невзначай признается в любви ко всему подряд, включая нуар, когда самый-самый англо-светский гей, по струнке изображающий черноволосого любовника в корсарской рубашке нараспашку, начинает что-то комментировать с зудящим в руке револьвером; хичкоковский саспенс в ассортименте, но подле дубоватых ужасов он словно белая (как и автомобиль героя) ворона, которая прикрывается черными перьями. В таком эмоциональном окрасе фильм, по сути, и барахтается — мы смертны, а любовь к кино вечна. Если судить по целям искусства, — так и сделаем — то у Соави все вышло, а робо-дьявол из «Футурамы» вообще-то очень точно хвастался логическим слоганом, которым пропитан «О смерти, о любви»: «Злая ирония». Ну она и шлюха.

28 сентября 2011

Death etc.

Данная рецензия задумывалась автором в оттенке #C1F3BA, но ввиду ограниченности цветового спектра раздела рецензий представлена в зеленом цвете.

Ни для кого не секрет, что все мы однажды умрем. Перспектива не самая радужная, и возможно именно по этой причине кинематограф и другие виды искусства предпочитают смеяться над смертью, а не бояться ее. Адский привет из девяностых с явным привкусом неудержимого ретро — Dellamorte Dellamore, выходит за рамки любых канонов. С первых кадров разворачиваясь как комедия с дерзкой поминально-пафосной атмосферой, эротикой и гостями с того света, лента к концу оборачивается драмой с миллиардом вопросов.

История человека с кладбища Франческо Делламорте начинается нарочито брутально и кроваво, грозя превратиться в примитивную комедию ужаса. Без лишних слов нас окунают в пугающую атмосферу последнего людского пристанища, где немногословный гробовщик исправно выполняет свою кровавую миссию. Но постепенно живые мертвецы, головы которых лихо сносит Делламорте, отходят на второй план. На первый, отталкивая смерть и гробовую печаль, вырывается любовь. Ловко отвлекая внимание пленительным образом губительной красоты, оборачивающейся обманом, мистификацией и соблазном на грани сумасшествия, создатели «Влюбленного гробовщика» главное оставляют на заднем плане, сделав менее ярким и поэтичным. Большего внимания заслуживает не та любовь, что навязчивым видением преследует главного героя, кружа голову и бросая на дно. А та, что улыбается синими губами головы без тела, подмаргивает пустой глазницей гниющего лица, манит за собой наполовину съеденным червями пальцем. Любовь, которая сильнее жизни и смерти. Любовь, по ту сторону которой ничего нет.

Яркий и неоднозначный, «Человек с кладбища» выделяется своей загробной эстетикой. Внимание камеры переходит от деталей к широким планам, не брезгуя изображать пробитые черепа и гниющие части тела. Камера играет в игру, на мгновение даря дьяволу крылья, превращая пепел, лепестки цветов и горсть земли в магические предметы. Она повторяет все переживания героя, наделяя цвета и предметы роковой величественной символикой, заставляя героев и зрителей бежать по огромной спирали воображения.

Невероятно сильно контрастируют центральные персонажи — непоколебимый Делламорте с его красотой античного бога, и хаотичный Наги с его заплатанными штанами. И если Франческо Делламорте в фильме отвечает за драматическую составляющую, то его неповоротливый помощник — в первую очередь за юмор, который представлен не шутками как таковыми, а неожиданными ситуациями, которые никогда не пришли бы в голову нормальному человеку. И этот смех неотделим от горечи, как первое вздох от предпоследнего и последнего. А глядя в пестрые лица живых мертвецов хочется сказать одно: «Покойтесь с миром, кто бы вы ни были». Аминь.

28 сентября 2011

И не зомби вместо зомби, и не люди вместо нас

«Он не гот, но живет на кладбище; его фамилия «Смерть», хотя он несет вечную жизнь после» — если бы на фантиках конфет «Детям» печатали подобнее загадки, малыши переставали бы верить в Деда Мороза намного раньше, чем увидят отца в костюме. Впрочем, проявляя известную гуманность к подрастающему поколению, не стоит раньше времени подсказывать им ответ, оставляя под ёлкой диск с фильмом Соави.

Те же умники, что смотрели «О смерти о любви», будут тянуть руки с возгласами «Я! Я знаю ответ!» — Франческо Делламорте, смотритель кладбища, равнодушный угрюмыш и харизматичный отщепенец. Он изображает этакого лорда Байрона, печально взирающего на населенную пустыню. Может, он тоже поэт, решивший уединиться от суетного мира? Ничего подобного — одну только строчку писать ему не лень: жизнь — дребедень. Стало быть, Делламорте — живописец, ищущий свое необычное вдохновение в мире усопших, — ни на мизинец. Единственная краска его мольберта — скука. Значит, он музыкант, слушающий голоса мертвых, — опять мимо; его мелодии монотонны и сводятся к одному — к тоске. Список призваний, ради которых можно добровольно предпочесть город кладбищу иссяк, а правильного ответа на вопрос о сущности странного смотрителя так и не найдено. Это вам не загадки о груше отгадывать.

Несмотря на показательное отсутствие интереса к обычному времяпрепровождению, Делламорте — тот еще стиляга, окружающий себя всяческими атрибутами готической обстановки. Его муза — бледное создание с большой грудью, облаченное в траурные одежды. Красное на черном, кровь на надгробной плите; подобно настоящим оборотням они целуются при полной луне, словно вампиры предпочитают свидания в темноте. И скучать бы ему в светлое время суток, если бы не его личное Чудовище — по опыту Виктора Франкенштейна он завел себе Нагги, влюбленного в оторванную голову и играющего черепом вместо кубика-рубика. Если уж гнить в окружении могил, вдыхая трупный запах, то делать это нужно по всем правилам.

Одна загвоздка — гниль остается гнилью, даже если преподносится в делюкс издании, поэтому всегда спокойный зомбиубивец послал к чертям всю готику и, заведя мотор, ринулся прочь в безумной надежде сбежать. Хорошая мысля приходит опосля: только дойдя до точки невозврата, Делламорте сообразил, что любовь и смерть — одна и та же женщина, только в разном расположении духа (хотя мог бы догадаться раньше, ведь девичья фамилия его матери Делламоре — мужчины редко обращают внимание на основополагающие мелочи, а зря); жизнь — бездорожье между этими двумя крайностями. Худо-бедно, раздолбав подвеску и проколов не одну шину, добрался до одной из них — везунчик; нет — всего доброго, приятного бесконечного падения с обрыва и спасибо, что воспользовались услугами именно нашей секты бандерлогов, обеспечившей вам появление на свет.

9 из 10

27 сентября 2011

Плюнув с высокой колокольни на зрителей, авторы снимают кино для себя с лозунгом «долой каноны!»; внешняя свобода располагает к свободе внутренней, а нарочитая развязность иллюстрирует неконтролируемый поток мыслей в порыве вдохновения, когда в плеере звучит любимый трек, а в голове зреют грандиозные планы на будущее. Вера в свои силы приобретает колоссальный размах, и жизнь прекрасна, осталось только набрать номер. Но спустя час батарейка садится, солнце освещает обратную сторону планеты — пора спать, наутро мир снова перевернется с ног на голову. Понедельник, и любимый плеер нужно вновь нести в ремонт.

Чередуя зомби-треш с великолепным визуалом, Соави рассуждает о живых и мертвых, стараясь быть максимально несерьезным, чтобы никто не подумал. Горстка костей под землей имеет свойство разлагаться, но мало кто вспомнит об этом на похоронах; привычные вещи окрашиваются в иные цвета при раскрытии интимных подробностей, но не стоит — помним, любим, скорбим. Чем умнее, тем глупее, но страх силен: человек хочет оставаться хорошим, как в старые добрые, и к горлу подкатывает очередной комок. Прошлое, как ни странно, в прошлом, есть только миг, но и он канет в лету.

Грань между жизнью и смертью постепенно стирается, единственная дорога ведет прямо в пропасть, а пути назад нет — ключ больше не нужен, все стало ясно. Мертвые живут, а живые умирают; привычный круговорот жизни из учебника по природоведению может принимать причудливые формы, а фарс становится обыденностью. Есть черное и белое, остальное — лишь оттенки; любовь и смерть находятся по разные стороны баррикад, и еще неизвестно, какой цвет принимает каждое из этих понятий.

Нет жизни после смерти — есть смерть после жизни. Немому есть что сказать на краю обрыва, озарение приходит внезапно и так же внезапно уходит, оставляя после себя горькое послевкусие. Каждый живет в своем собственном мире по собственным правилам, человек сам творит свою судьбу, но общество эту судьбу регулирует по-своему. Два дебила — это сила, как гласит известная русская мудрость. Мир катится к чертям, а толку?

27 сентября 2011

kKPgpmpmHfQ

Francesco Dellamorte: «I should have known it. The rest of the world doesn`t exist».

Я, как и подобает рожденному в СССР индивидууму, чья юность пришлась на девяностые, смотрел западные фильмы на «Электронике» и узнавал голоса гнусавых переводчиков, стоило им только зазвучать из динамиков нашего «Рубина». Итальянский фильм «Могильщик» был одним из многих. В озвучке Визгунова, с квадратной и паршивенькой картинкой, он произвел впечатление на меня пубертатного, доставляет и теперь, пятнадцать лет спустя.

Правда, тогда я не понял ни черта лысого во всем этом нагромождении живых мертвецов, голозадых протагонистов, толстомордых аутистов и сисястых красоток с губами Дениз Ричардс. Черная комедия, разухабистый жанровый микс с довольно изобретательной операторской работой, немного обнаженки, чутка трэша, — все вместе давало нужное послевкусие и позволяло иногда обременяться пересмотром. Целевая аудитория фильма при этом представлялась мне в несколько размытом фокусе. Вроде как и бред сивой кобылы, но смешно. Казалось бы все так красиво, но слишком много запекшейся крови и мозгов на стенах. Представить фильм удобоваримым для массового зрителя или, наоборот, оцененным по достоинству любителями арта и хауса, — такие мысли я отгонял как слепней от своей шеи в жаркую погоду.

Но шли годы, я много читал, и не только телефонные книги, познакомился с интересными людьми, набрался опыта, в том числе и в области кино. И вот как-то вечерком, за бокалом винца, после многолетнего перерыва мы с моим другом-коллегой Стасом решили пересмотреть «Могильщика», проверить, так сказать, способны ли еще ржать как молодые жеребцы. После киносеанса мы немного залипли, на следующий день, проспавшись, созвонились и часа три обсуждали кино. Все перлы с меняющейся физиономией мужа-рогоносца на фотке надгробия и прочие лулзы про фейк-импотенцию, пофигиста инспектора и феерическую стрельбу в больнице остались в прошлом. Мы вдруг открыли для себя еще один «Малхолланд Драйв» и новую «Лестницу Иакова».

Режиссер этой фантасмагории, Соави, определенно подарил кинематографу нечто яркое. Камера Маркетти, партитура Де Сики, монтажные ножницы Фратичелли также пришлись ко двору. Эверетт, даром что Бруно, сыграл лучшую свою роль. Рок-музыкант Хаджи-Лазаро, без дураков, красавец.

В этой картине символизма и явлений, в чьей основе лежит понятие дуализма, больше, чем ваш мозг способен воспринять. Противоположности на каждом углу. А еще тут, только никому ни слова, есть кое-что про Чистилище или, если хотите, Лимб (о нем снимают даже Ноланы). Впрочем, всего не расскажешь, надо смотреть. Теперь у меня, Романа Волобуева, этот фильм среди самых любимых. Но рассказал я о нем скучно и скудно. Как посмотрите, потом почитайте рецензию Снегирёва на «Афише» — вот там настоящая кинокритика.

27 сентября 2011

WOW- рецензия. Часть пятая. Трупы дохли, снова оживали, ржали людям вслед.(с)

Окончательно покинутая подружками решила я посмотреть «Влюбленного могильщика», но в одиночку скучно, а тараканы подохли голодной смертью. Поэтому пришлось искать себе нового компаньона, и он нашелся. Мой дружочек трупный червячочек преданно отсмотрел со мной фильм и сейчас ползает по клавиатуре, вдохновляет и тихо воняет.

Вообще фильм, конечно за гранью понимания среднестатистического разума и отправляет фантазию в такой полет, что никакие силки не удержат, а потому писать буду образно и картинно.

Картина 1. Вот лежу я вся такая красивая на могильной плите, луна таинственно подсвечивает силикон, блондинистые пряди свисают до земли, от мрамора тело стынет, но это хорошо, надо соответствовать моменту. Тут появляется весь из себя красивый могильщик. Секс на кладбище, что может быть романтичней? Это я к тому, что с изобразительным искусством и воображением у итальянцев полный порядок. Картинка в «Могильщике» дивно хороша, а уж сюжет на мой извращенно аморально истеричный вкус просто сказка, мрачная такая, темная, готическая. В которой нашлось место всему и любви и смерти и зомбятинам. Что не удивительно, ведь Соави когда-то работал с «Висконти насилия».

Картина 2. Шла через дорогу, болтала по сотовому. Бац. Камаз. Мозги на асфальте, почки на ближайшем фонаре. Что осталось, соскребли и положили в гроб. Смерть. Костлявая, которая рано или поздно доберется до каждого, перед нею все равны, исключения не составляют даже блондинки. Рассказывать о ней можно скорбным и фальшивым, как речь похоронного агента голосом, а можно с юмором и за бокалом бренди. Способ Соави — юмор, черный, как плащ СМЕРТИ и живой, как покойники с кладбища «Ressvrrectvris».

Картина 3. Мой дружочек жевал подтухшее мясо, пока я смотрела фильм, и только с появлением Фальчи приосанивался. А потому специально для тебя моя трупная прелесть, про будущую Принцессу и Пиратку, а пока про три воплощения возлюбленной главного героя. Сказочное число для сказочного фильма и история любви тоже сказочная, с самопожертвованием и поцелуями под полной луной, не важно, что девушка местами дохлая, «идеальный момент, никакая нуга не испортит». Самопожертвование у Соави безумное и абсурдное, как и сам фильм. Лишиться мужского достоинства ради любимой это ли не подвиг? Я вот смотрю на своего свеже-кастрированного котика и понимаю, подвиг и еще какой. А уж ради такой красавицы ничего не жалко, так? Червячок быстро закивал, хотя я не совсем уверена, есть ли у червячков мужское достоинство.

Короче вот такая «пляска смерти» на хрустящих костях итальянского кинематографа, с наследием Ардженто, Бавы и почему-то Боккаччо, которая не рекомендуется к просмотру всем и каждому, кто, когда-либо любил и умирал.

27 сентября 2011

Homo Homini zombie est

На кладбище работает смотрителем Франческо с говорящей фамилией Делламорте, полумачомэн, любитель классической литературы и сторонник классических же методов реупокоения, вроде револьвера или лопаты. Работа есть рутина, без образования берут только отстреливать мертвецов по второму кругу, либо в правоохранительные. И вроде все неплохо — аварии и дизастры исправно обеспечивают кусок хлеба, но душа требует любви, и любовь является в виде идеальной женщины-вдовы. Искра, недолгие ухаживания, секс на могиле, а тем временем недовольный муж лезет из-под земли и требует сатисфакции. Дальше начинается непередаваемый кавардак из области «надо видеть».

Если вообразить чудовищно условную шкалу от единицы до сотни, где первое — Мертвые мозгом Джексона, а последнее — Малхолланд Драйв, то Делламорте, Делламоре остановился где-то на тридцати пяти. От Рейме к Ардженто, от производственной драмы к радостям активной некрофилии, от радостей некрофилии к притче о таинствах, от эстетичных сисек к отрубленной голове в телевизоре, от бытового конформизма к путешествию в подсознание. Грузовик с фейерверками по пути на день рождения Инфанты перевернулся на Шоссе в Никуда, смешались в кучу фобии и желания, и вот уже деревенщина становится Аваддоном. Черный юмор рука об руку с монстроузной романтикой, фактурный герой фактурен сверх меры хрипотцой и вискарем а-ля типовой персонаж Чейза, зомби традиционно едят людей, люди традиционно едят друг друга, некрологи вместо признаний в любви и ассенизаторы чистилища, осознав отсутствие разницы между живыми и мертвыми, выходят на тропу войны. Если здесь есть Бог — то он любопытная сволочь, если есть любовь — она чаще похожа на извращение, если есть смерть, то она мало отличается от жизни.

Армстронг трубит в рог, мертвые в танце встают из могил, в игрушечный мир пришел Рагнарек, психоделу рад синефил. Здесь нету тысячи слонов, но смерть — отец, а мать — любовь. Уроборос сожрал свой хвост, и блеванул им на погост. Символизирует. А что символизирует? Ну, в общем, символизирует. Ня.

27 сентября 2011

Вы умерли и опять восстали? — Тогда мы идём к вам!

«Zombies, guns, and sex, OH MY!!!» — таков слоган этого фильма, который в американском прокате назывался «Cemetery man» и этим сказано всё! Главный герой работает на кладбище маленького итальянского городка, где при помощи напарника-дауна, мертвецов приходится хоронить дважды — первый раз по естественным причинам, а второй через неделю после «воскрешения» усопшего. Делламорте делает эту работу с огоньком — используя револьвер, лопату, а иногда и могильный крест. Уникальность местных зомбарей заключается в том, что они кроме поедания плоти ещё и разговаривают!

Отличный фильм с кучей мертвецов, секса и чёрного юмора. Ну а концовка вообще заставляет задуматься — а что это было? Молодой Руперт Эверет очень хорош и убедителен в роли — глядя на него вспоминаешь старого доброго Брюса Кэмпбелла из «Зловещих мертвецов». Из этой парочки хороший бы вышел дуэт!

3 мая 2011

Ужасы О смерти, о любви в кино с 1993 года, релиз вышел более 31 года назад, его режиссером является Микеле Соави. Кто снимался в кино, актерский состав: Руперт Эверетт, Анна Фальчи, Фабиана Формика, Клайв Ричи, Пьетро Дженуарди, Стефано Машьярелли, Клаудия Лоуренс, Маддалена Искьяле, Микеле Соави, Андреа Де Сика, Антон Александр, Бруно Романьоли, Франсуа Хаджи-Лазаро, Микки Нокс, Катя Энтон.

На фильм потрачено свыше 4000000.В то время как во всем мире собрано 253,986 долларов. Производство стран Германия, Франция и Италия. О смерти, о любви — получил среднюю зрительскую оценку от 6,9 до 7,1 балла из 10, что является вполне хорошим результатом. Рекомендовано к показу зрителям, достигшим 18 лет.
Популярное кино прямо сейчас
2014-2024 © FilmNavi.ru — ваш навигатор в мире кинематографа.