Казино (1992)

Книги Джеймса Хэдли Чейза для совка поздней формации были такой же святостью, как и возвращённая литература русского зарубежья. Аккурат между Гумилёвым и Мережковским на книжной полке в истрёпанной мягкой обложке, зачитанное до дыр чтиво манило бойкостью скудного слога, унося в далёкий заокеанский мир, где мужчины скупы на слова, а женщины слабы на передок. Объединяет и тех, и других жадность. Жажда денег, секса и славы. Пусть не ново, зато задорно и эффектно. Нет ничего примечательного в незамысловатой истории про ограбление казино где-то на калифорнийском побережье. Всё тот же «идеальный план», который в последний момент делает кривую и создаёт сюжет с погонями, драками и траханием (по иному, так называемую, эротику в картине не назовёшь). Примечательно, что экранизирован рядовой роман иконы бульварного детектива в России и патриархом Самсоном Самсоновым. В 50—60-е Самсонов ставил Чехова и Шекспира. В 90-е пришло время Чейзов, Кристи, Стаутов.

Не далёк тот день, когда советские и постсоветские кинопостановки произведений зарубежной литературы приобретут особый культ и будут цениться не меньше, модных нынче, трешевых раритетов. Эксплуатируемое градостроение прибалтийских республик и украинское побережье говорят больше не о реальном западном шике, а о представлении о нём. Зашкаливающий бытовой детализм, как бы подсмотренный в зарубежных кадрах и строчках, исполнен настоящим аутотренинговым образом. Реплики акцентируют англицизмы, многочисленные «мисс» и «миссис» из уст родных типажей режут слух, зелёные баксы обязательно пачками и всенепременно с шуршащим хрустом. А ещё сигары и сигареты Мальборо, незнакомые компьютеры, кофе в пластиковых пакетах, вездесущие, размалёванные под негров, статисты и секс, который был где угодно, но только не в СССР. Здесь вам и глубокие декольте и женская грудь крупным планом и телодвижения непристойного характера. В «Казино» всё это есть и в столь диких количествах, в таком абсолюте вычурности, что вымученная стилистика приобретает определенное очарование. Участники съёмочного процесса будто убеждают самих себя в настоящести антуража. К 1992 году видеосалоны уже донесли до самых отдалённых регионов кинематографические нюансы «загнивания» Запада и работа Самсонова выглядит куда сказочнее, чем скажем отечественные экранизации Шоу и Драйзера, реализованные годами ранее. Да и литературный уровень не того класса.

Фильм рваный, непоследовательный, затянутый, в некоторых эпизодах совершенно идиотский, как и примитивный план ограбления бывшего урки Людовича. Но заграничная атмосфЭра формальных изысков действует магнетически. Преступники не могут унести два миллиона долларов без крика «это налёт!». Деревянные американское бунгало сильно напоминают подмосковные дачи. Девушки в Лос-Анджелесе никогда не носят лифчики и спят обнажёнными. Габриэлла Мариани купается в долларовых купюрах, дабы продемонстрировать своё роскошное тело на белых простынях в лучах утреннего солнца. Другую героиню несколько минут насилует Армен Джигарханян. На земле, в автомобиле, возле автомобиля, у дерева, под деревом. Сцены ненужные, позы несоветские, зато под красивые мелодии Евгения Дога. Ольга Копосова примеряет мешковатую полицейскую форму, чтобы выглядеть хуже прочих женщин мельтешащих в кадре исключительно в бикини. Леонид Кулагин хмурит брови и напускает серьезность, как и положено честному представителю закона. Эдуард Марцевич, тот самый Людович, даёт злодейское хамелеонство в лучших традициях нелепых главарей и заводил литературных миров господина Чейза. Фарс набирает обороты. Все хороши и все получат по заслугам. Крем для лица с экстрактом мышьяка — изящная изюминка в неизящной истории. Такого кино больше никогда не снимут. А если и снимут — это будет совсем другое кино. Америка советских грёз потеряна раз и навсегда.