Возвращение Гупи и Багха (1991)

Прошло ещё 11 лет и по обычным меркам (с 1980 по 1991 годы), и по меркам времени волшебного королевства Шунди, жители которого живут в каком-то пространственно-временном антураже. Не разлучаемые ни на миг Гупи и Багха потеряли своего покровителя — престарелого махараджу, зато сами заняли его престол. Их жёны — стали рани, а наследники — соответственно принцами. Но, ни тех, ни других зрителям опять не покажут даже краешком глаза. Это единственный в трилогии фильм, абсолютно лишённый присутствия женщины в кадре. Если в первой истории нам дали хоть краткую возможность мельком взглянуть на лица цветущих свежей весеннею юностью красавиц-рани, а во второй части — всего лишь на пару секунд проскользнули спины и пятки убегающих поселянок, то в третьей — мир населён исключительно существами мужского пола. Патриархат во всей его нежности отческого благочестии. Гупи и Багха уже по 40 с лишним лет, но души их всё ещё чисты как у детей, потому и приключения у них такие вот полудесткие, хотя и с привкусом взрослой горечи. И с детьми в своём новом путешествии по неведомым странам они общаются гораздо охотнее, нежели с взрослыми.

А всё же молодость ушла… Тело дрябнет, морщины всё явственнее проступают и где-то вдали маячит то, странное и жуткое для каждого живущего на Земле, что зовётся смертью. Не новых приключений теперь жаждут сердца двух приятелей, но возвращения невозможного, получения ещё одного чудесного дара (как будто их и так мало наградили с самой юности на всю жизнь!) — возвращения молодости и красоты. Чем вам не бенгальский вариант сказки про молодильные яблоки и живую воду. Исход её, думаю, каждый помнить должен.

Появление неизбежного злого колдуна-мага и учёного в одном флаконе — лжесаньянсина Брахаманананда Ачарии, конечно же ожидаемо. И надо сказать, это персонаж куда страшнее, чем забавный Барфи или несколько умилительно-трогательного учёный из второй части. Ачария — это всамделишный Злодей (с большой буквы), истинный Ракшас принявший благообразный старческий образ, и скрывающий под фальшивым благочестием козни гораздо более изуверские, нежели простое добывания алмазов трудами подданных.

В общем, С. Рей и его добрый по-настоящему сказочный стиль уходит в прошлое, становится фоном, Но его всё ещё даёт прочувствовать неувядающий оптимизм и заразительные улыбки главных героев. Хотя их песни всё более теряют в оригинальности и красоте. Детей в заключительной части трилогии тоже много. Но большинство из них чарами Брахмананада превращено в послушных бесчувственных зомби. (Какой контраст с подростками-бунтарями из второй части). А единственный избранный, носитель света и высшей справедливости ангельски прекрасный ребёнок своим совсем не детским полным скрытой бури взором, нагоняет страха чуть ли не больше самого Ачарии. Последнего становится почти даже жаль, вопреки режиссёрскому замыслу Сандипа Рея. Несправедливое уничтожающее всё живое тьма — это как-то нормально, во всяком случае, привычно. А вот прекрасный ангел, весь сотканный из лучезарного света, карающий зло до полного физического уничтожения его далеко не самого яростного апологета — это как-то жутковато. И решился бы сам Сатьяджит Рей на первое во всей трилогии убийство в доброй сказке для детей без деятельного режиссерского руководства собственного родного сына — большой вопрос. Поколение людей у камер сменилось и даже детям они дают более жёсткие ответы на их простодушные вопросы.