Чтица (1988)

Молодая француженка Констанс, увлечённая романом «Чтица», идентифицирует себя с героиней по имени Мари. Постепенно Констанс теряет границу между реальностью и вымыслом, и история Мари незаметно становится историей Констанс.

Любовник Констанс/Мари высказывает мнение, что она хорошо читает и тем самым подсказывает ей сферу возможного приложения сил и зарабатывания денег. Мари даёт объявление в газету, предлагая услуги чтицы. Скоро выясняется, что в небольшом городке, где проживает героиня, есть немало людей, нуждающихся в её не совсем обычных услугах — читать вслух по найму.

Дальнейший сюжет складывается из пяти новелл, объединенных общим персонажем — чтицей. Каждая новелла — новое приключение чтицы, которой всякий раз приходится приспосабливаться к запросам очередного привередливого нанимателя и подстраиваясь под те особые условия, что ей предлагаются.

В первой истории юноша-инвалид Эрик сразу влюбляется в Мари, читающую ему мопассановскую «Шевелюру». Во второй пожилая офицерша из русских эмигрантов заставляет Мари читать Льва Толстого и «Политическое завещание» Ленина. Третий наниматель, превратно поняв суть данного объявления, начинает домогаться Мари при первом же её появлении. Она читает ему «Любовника» Маргерит Дюра и не отказывает в любовных ласках. Но позволяя себя любить, Мари ни на секунду не прекращает заниматься своими прямыми обязанностями.

В четвертой квартире Мари читает 11-летней девочке «Алису в стране чудес». Но это продолжается лишь до того момента, пока не уходит мать девочки, и ребёнок тут же уговаривает чтицу отправиться вместе гулять. И, наконец, пожилой судья предлагает Мари почитать ему «120 дней Содома» незабвенного маркиза Де Сада, но уже на втором сеансе чтицу встречают трое перевозбужденных мужчин, от которых она спасается бегством…

Тонкая и одновременно гротескная комедия нравов с двойной игрой решена Мишелем Девилем в духе национальной французской традиции. Пикантные приключения молодой француженки лишь в последнюю очередь можно трактовать как метафору «лёгкого поведения», поскольку, прежде всего, La Lectrice — ироничная энциклопедия человеческих страстей, в которой изящество стиля неотделимо от изощренной игры ума. Это фильм даже не столько о психологии, сколько об обманчивости ожиданий, которые питают наши чувства и распаляют до крайности воображение.

Думаю, читая в детстве романы Дюма или смотря «Гардемаринов», многие из нас мечтали оказаться среди компании людей, у которых не жизнь, а сплошное приключение. И если юность просит романтические порывы, то взрослость настолько вязнет в быту, что молит о необычности и самореализации. Собственно, «Чтица» — отличный пример кино, где красной нитью идёт тема подмены личности. Констанс — женщина-бланк, который каждый заполняет по-своему, указывая требуемые данные, оставляя на «бумаге» свои пометки и особенности почерка. По смысловой нагрузке фильм схож с абсурдно-взрывным «Нью-Йорк, Нью-Йорк» с Филиппом Сеймуром Хоффманом, а по стилю подачи — с «Девушкой на мосту» с Ванессой Паради. Фильм на 100% французский: он лёгкий, эротичный, ироничный, в чём-то гротескный, стильный, наполненный цветом и воздухом, цветами и изящной литературой, театральностью и смыслом. Европейское кино никогда не смущалось обнажённых тел и красивых поз, но несмотря на окрапление неприкрытой эротикой, «Чтица» вышла на удивление невинной картиной.

Что мы имеем? Девушку с интересным голосом, которая то ли пишет историю своей жизни, читая её в книге, то ли следует книге, превращая своё существование в рассказ. В любом случае, история предстаёт слегка гипертрофированной и аналогично слегка трагичной. Жить чужой жизнью — увлекательно и не столь сложно, чем писать собственный рассказ. Кроме того, не приходится отвечать на вопрос «Кто же я такой на самом деле?». Мы мимикрируем под общество, под родственников, под компании друзей, под коллег на работе или сокурсников в университете. А что есть «Я»? И где кончается моё «Я настоящее» и начинается «Я желаемое»? Мишель Девиль изящно и почти невесомо задаёт эти вопросы, раскрывая по-разному свою героиню. Вы не увидите давящей драмы или тошнотворной морализации, останется лишь привкус воздушного «зефира», после которого, впрочем, хочется подумать.

8 из 10

Фильм «Чтица» Мишеля Девиля в самой разработке образа чтеца на несколько порядков выше «Чтеца», недавно получившего Оскара. Во всех отношениях интереснее и нетривиальнее, хотя конечно странно сравнивать авторское французское и Голливуд. Однако ж, чтецы у нас в обоих случаях заявлены. И если Долдри добротно разыгрывает предсказуемую драматическую форму в голливудской манере, то француз двадцатью годами раньше создет ироничную и изящную, слегка издевательскую постмодернисткую новеллу в нескольких частях, раскрывающую эротизм слова и текста в слоистом пироге из реальности, фантазии, пространства текста и воображения героев реальных и вымышленных. Иногда эти пространства неожиданным образом проникают друг в друга, открывая тридесятые пласты, отчего все только становится еще вкуснее.

Хирург то и дело при случае демонстрирующий полосатую исподнюю, находящаяся в вечном становлении служанка, которая неизменно покусана эфемерными пауками, между прочим, прислуживает «Смерти» «Орфея» Кокто, которая в этом фильме исполняет роль яростной столетней коммунистки щедро осыпающей алыми гвоздиками улицу в честь годовщины кончины Ленина. Возбужденные подростки-инвалиды, похотливый деловой мужчина, вожделеющие профессор и следователь. Чтица, согласная играть по правилам клиентов и подыгрывать им, становится по-каламбурному жрицей, правда до тех пор, пока дело не доходит до коллективного прочтения Де Сада трем раскаленным мужланам. Миу-Миу пикантна и решительна, и ничуть не уступает себе в скандальных «Вальсирующих». Все тонко и точно замешано, и даже без пошлости, в которую так легко мог бы впасть Девиль, разворачивая столь смелую игру. Другое дело, что фильм этот явно лучше смотреть с субтитрами, потому что озвучка убивает все интонационные решения напрочь.

10 из 10