Под солнцем Сатаны (1987)

Зеленый ковер, на который не ступала нога человека. Одни лишь животные разгуливают, в этом райском месте, настоящая гармония. И этот мир не знает и не узнает, что такое человеческое самобичевание. Рассвет, потом закат, и так до самого конца. И совсем не обязательно придумывать противостояние между добром и злом. В сущности, наверное, все гораздо проще. Зачем так изводить себя и задавать такие вопросы: На что уходит моя жизнь, один я ничего не стою, я ноль, я чего-то стою только рядом с другими цифрами. Вспомнить Доминико и его обозначение 1+1=1, его тоску по простоте и что человек потерял связь с реальностью, забыл, что такое грех, и погряз в рутине повседневности. Мы перестали во всем сомневаться, и многие из нас стали ощущать себя богами. Фильм Мориса Пиала прежде всего о человечности в эпоху безумия, причиной которого стал человек. Да и какая эпоха обходилась без безумств и разложения моральных устоев.

Присутствие духа нельзя ощутить. И давай хлестать себя цепочкой, находя ответ на самый банальный вопрос: Существую ли я? Никаких сомнений. Тело же чувствует боль. Словоблудием в фильме страдают многие. Например, шестнадцатилетняя карьеристка, которая случайно убивает мужчину из ружья. Я бы назвал эту смерть ленивой. Ну а как она умело жонглирует понятиями и словами! Вот яркий тому пример: Ты боишься жены, но не боишься ада. Ну откуда ты можешь знать, что чувствует человек? Тем более не имеешь никакого представления, что такое ад. И не удивительно, что на нее так подействовали слова священника о том, что в ее действиях и поступках нет ничего нового. Все старо как мир, и она принимает такое губительное решение. Мы все любим обманываться и все любим красивые речи, но никто на этой земле не познал никакой истины. Ее попросту нет. Но так ли не права Мушетта, которая сравнила людей с многоножками, которые оставляют после себя грязные пятна? Я призадумался и приуныл.

Между любовью и ненавистью мы выбрали ненависть. Как это знакомо! И это отнюдь не субъективное мнение. Стоит лишь оглянуться по сторонам. так ничтожно и так низко пали. Когда нам не о чем говорить, мы продолжаем говорить. Объявляю День Безмолвия. Но, к сожалению, каждый новый день для человека становится повторением пройденного. Эдакая спираль. И ничего удивительного в этом нет. Люди перестали верить в чудо и провозгласили победу сатаны. Раз Бог мертв или, в лучшем случае, он такой же свидетель, как и человек всех злодеяний сатаны, значит, нам все позволено. Духовность и нравственность в нашем обществе сегодня - это не более чем анекдот. Еще одна величайшая ложь, что мудрость - это привилегия стариков. Они, как и молодые, живут под куполом безвременья. И все ближе мы к окончательной победе зла под этим куполом. Аббат спрашивает Бога, нужен ли я еще на этой земле, и он дарует ему считанные минуты, чтобы услышать последнюю исповедь...

Снятый в 1987 году фильм Мориса Пиала был удостоен «Золотой пальмовой ветви», — наверное, самой роскошной награды, чьи золотые листики венчают чело режиссеров, как показывает практика, исключительных и достойных. В этой же картине, на мой взгляд, творческий потенциал всего состава ее создателей в разы превосходит реализацию: воплощение блестящего замысла отнюдь не так поражает, как сам замысел.

Что мы наблюдаем на экране? Два случайно пересеченных на своем пути героя, две сюжетные линии: жизнь кюре Дониссана и жизнь девушки Мушетт. Он молодой и прилежный священнослужитель. Как любой неравнодушный, безуспешно жаждет постичь свое предназначение, задаваясь вопросами, на которых нет ответа. Что есть Бог, а что есть Дьявол? Две невыразимых антагонистических управленца Поднебесьем, как их примирить? Священник внимает знакам судьбы, чтобы найти ответы. Для него вопросы столь мучительны, что он занимается втайне самобичеванием, заглушая таким образом раздирающие душу страдания от сомнений.

Во время своего путешествия кюре встречает человека, который помогает уставшему путнику найти короткую дорогу. К концу разговора Дониссан понимает, что встретил Дьявола в человеческом обличье. «Ты смотришь не на меня, а на себя! Ты такой же, как я!» — говорит ему этот «человек». Так он обличает нерешительность его веры. Это настолько пугает кюре, что тот теряет сознание. Однако его идеи непоколебимы, он остается тем же максималистом и идеалистом.

Священник утверждается в мысли, что «Сатана — князь этого мира. Он победитель», но такой ответ самому себе не устраивает его. Понимая, сколь малы его терзания перед вечностью, осознав, сколь бессильна его вера, как ни парадоксально, но таким образом он укрепляется в ней же. Укрепляется настолько, что совершается чудо, искупившее все, что было с ним «до».

Фильм — настоящий гимн вере, вот только отделять золото от песка пришлось мучительно и долго. К сожалению, режиссером уничтожается самобытность формы исполнения, она совсем не помогает содержанию. Затянутые диалоги-рассуждения, смысл отдельных предложений из которых понимаешь со второго-третьего прослушивания (а иногда и не понимаешь) — что это, «потери при переводе» или реальные недостатки сценария?

К числу достоинств фильма нельзя не отнести игру актеров. И, кстати, даже Депардье не так убедителен, как Сандрин Боннэр, взгляд которой словно прожигает — в нем и вся боль ее героини и все накопившееся удушье ошибок.

Смотрите, будет скучно, но не бессмысленно.

Могу сравнить это фильм с водой, которая не утоляет жажду. Я люблю размышления о Вечном на экране, особенно если это преподнесено благообразно. Но после просмотра этой ленты не ощутила ровным счётом ничего. Кроме того, очень хотелось спать, пока смотрела — благо, не одна. Было кому встряхивать.

Мне кажется, это очень западный фильм. В том их исконная, давняя проблема — не искать Бога, а бояться сатану. Произошла некая подмена ценностей, вследствие чего «ловцы человеков» превратились в какие-то бессловесные, молчаливые создания, не осознающие до конца своего предназначения. И не осознающие своей силы — ведь «не в сиде Бог, а в правде»! А правды-то давно нет, она куда-то ускользает, и герой Депардье ходит с никакими глазами и сам не знает, что ему нужно.

Может быть, этот фильм глубже, чем я могу себе представить. Думаю, так оно и есть. Но у меня возникает вопрос: зачем о сущности такой красивой, прекрасной вещи, как вера, говорить столь заумным языком? Может быть, стоит говорить о потере веры, потому в фильме так сгущены тона? Но о ней, как мне кажется, речи нет, скорее, о метаниях на её почве. Тогда вообще не ясно, зачем всё это.

Думаю, подобного рода фильмы нужно смотреть не единожды. Ясность придёт однажды, но сначала многое нужно прочувствовать, прожить, чтобы оценить такое кино по достоинству. Или осудить и повесить на нём крест. Но опять же, нужно иметь с чем сравнивать. С собственным опытом жизни.

Штучный фильм, мнения о качестве которого сильно разойдутся. Самое общее впечатление — попытка расширить киноязык и поведать о извечной борьбе с Сатаной в душе провинциального кюре. Фильм рассудочный, полный затяжных монологов. Образы Мушетты в исполнении Боннер да и Сатаны меня не особо вдохновили. Нужен какой-то особый угрюмый настрой, чтобы проникнуться шармом хладного неприятного провинциального мира в фильме Пиала, сыгравшего, к слову, наиболее выигрышную роль. Меня сцены бичевания Депардье или его общения с Сатаной не то, чтобы уж повеселили, но ощущения искуственности оставили. Еще чувствуется, что Пиала много и увлеченного смотрел «зрелого» Бергмана, однако тяги последнего к изображению женских персонажей по преимуществу не унаследовал.

5 из 10