Гамлет идет в бизнес (1987)

«Гамлет идёт в бизнес» — вторая работа Аки Каурисмяки, снятая по мотивам классического литературного произведения, после его первого полнометражного фильма «преступление и наказание». Сохранив, в отличии от фильма по мотивам Достоевского, практически нетронутым костяк трагедии Шекспира, Каурисмяки перенёс действие в современную Финляндию, в Хельсинки, превратив датскую королевскую семью в семью преуспевающих бизнесменов, занимающихся всем — от постройки кораблей, до производства резиновых уточек. Сюжет остался практически нетронутым, но, оказавшись на фоне современной жизни, приобрёл иронично-циничный окрас.

Гамлет — далеко не тот скучающий молодой принц, впадающий вдруг в меланхолию и апатию, не тот рефлексирующий аристократ, потихоньку сходящий сума. У Каурисмяки Гамлет — делец, человек, стремящийся к власти и играющий людьми его окружающими. Его любовь, его чуткость — лишь уловка (недаром он разрождается истеричным смехом при написании поэтичного любовного письма Офелии — ведь это лишь игра, в которой он хочет завладеть всеми средствами женщиной, которая посмела ему отказать), его безумие — спектакль, отрепетированный и чётко спланированный ход, и даже месть за убийство отца оказывается лишь предлогом для достижения своей цели. История, рассказанная в оригинальной пьесе обретает совсем новый смысл: центр и источник всего происходящего — сам Гамлет, всё продумавший от начала и до конца своего маленького спектакля.

Герои, окружающие «принца датского» — не уступают ему в циничности, надменности и корыстолюбии: Клавдий убивает своего брата, что бы завладеть его компанией, расчётливая Офелия по настоянию отца заигрывает с Гамлетом (ведь именно у него 51 процент акций компании, и у семьи его слишком много денег, что бы менять его на кого-то другого), а мать Гамлета, говоря о смерти Полония спрашивает лишь о том, сильно ли эта смерть повредит бизнесу. Все эти герои, перенесённые в современность (как и герои «преступления и наказания»), сменили свои ориентиры на достижении власти, на свой капитал, их поступки практически потеряли смысл, и неизбежная смерть всех героев фильма, повторяющая смерть героев Шекспира не вызывает того отклика, и происходящее сложно назвать «трагедией», это «драма» — действие, всего лишь «то, что происходит», и, возможно, происходит каждый день.

Конечно, и у героев «Гамлета» Каурисмяки случаются проблески человечности, но им самим они кажутся чужеродными, необычными, странными — так недоумевает Гамлет, говоря, что он, похоже, и впрямь полюбил Офелию, или сама Офелия, когда находит, что у Гамлета «почти человеческий взгляд».

Аки Каурисмяки создал интересную вариацию на тему, не дающую покоя уже не одному поколению театралов и кинематографистов, вновь, как и в первом своём полнометражном фильме показав духовное нищенство современности, и наполнив картину несколько печальным юмором, который рождается именно от соприкосновения фильма и литературного первоисточника. И даже одно принципиальное отступление от шекспировского сюжета, появляющееся в финале — не кажется своевольной выдумкой, а неизбежным исходом, таким же, каким был исход трагедии «Гамлет».