Тепло студеной земли (1984)

Люблю тему Севера за неповторимый колорит и почти космическое безмолвие, но не в данном случае. Фильм Николая Засеева (Засеевым-Руденко он стал в 1991 году, после провозглашения независимости Украины) показался мне, что называется, «притянутым за уши». Сама история, написанная двумя дебютантами Иваном Гончаренко и Виталием Копытовым выглядит пустой и надуманной. К тому же совершенно неоправданно деление картины на две серии. Суммарный их хронометраж не 140 минут, как заявлено на странице, а всего 129, из которых можно смело выбросить полчаса — затянутые, немые, повторяющиеся сцены. Остаётся ровно 100 минут для «стандартного» полнометражного фильма. Зачем понадобился дополнительный хронометраж режиссёру понятно — никто не отменял материальную заинтересованность. Вот только в погоне за «серийностью» явно пострадал зритель — первая серия не столько художественный фильм, сколько видео пособие о том, как перевезти буровую вышку с одного места на другое.

Персонажи под стать хронометражу — размытые, неконкретные. Совершенно не понравился Андрей Градов в роли бурового мастера Олега Марича. Дебютанты-сценаристы «одарили» его крайне слабой диалоговой частью, поэтому совершенно не веришь герою, когда он произносит патетические речи. Касается это, в первую очередь, «не выдержавшего испытания Севером» Ивана Подбелова (Иван Гаврилюк), и разговора с женой Светланой (Елена Кондулайнен). Такое впечатление, что видишь фильм не середины 90 годов, а — начала 50-х. То, чему беззаветно верилось после войны, перед развалом СССР выглядит, по меньшей мере, наивно. В итоге получился неинтересный, откровенно скучный фильм, больше похожий на «заказ сверху», под который были выделены деньги, и деньги эти необходимо было как можно скорее «освоить». Единственное, что по-настоящему понравилось в картине — это отличная песня:

«Снег нетронут и чист, вся тайга — белый лист моего письма, где спешат за порог строчки трудных дорог — их прочти сама. В этом снежном краю у земли на краю огоньки зажглись. И пишу я здесь повесть свою под названием жизнь. В пушистые снега укуталась тайга, за окнами танцует вьюга снежный вальс. Пускай ты далека в мерцаньи огонька мне чудится тепло любимых глаз…»