Свадьба соек (1984)

Эх, как же это всё-таки приятно — быть первым и самому прокладывать дорогу там, где ничья нога (в данном случае — компьютерная клавиша) ещё не ступала! На сегодняшний день мне второй раз выпадает такое счастье (вначале был мультик «Чертёнок с пушистым хвостом»). Что ж, строчу сию рецензию первопроходцем, а кто сюда, даст Бог, ещё заглянет — «прилетайте, запевайте, новобрачных по-здрав-ляй-те!» (прямая цитата из фильма).

Ник-то мой видели? Вдумался ли кто-нибудь, почему я не просто Госпожа, а именно АРШБА? А потому что это самая распространённая фамилия в Абхазии. Ну, почти как у нас Иванов. А Абхазия — часть Грузии, а теперь, слава Богу, уже и России (моими молитвами). Когда там началась война, мною был создан цикл песен о ней, и главный герой — простой абхазский солдат — как раз и носил фамилию Аршба. Люди этот цикл заценили, да заодно с героем и мне эту фамилию заочно пожаловали. И ношу я, армянско-русская еврейка, с собой этот псевдоним у самого сердца, выражая свою безграничную и преданнейшую любовь неповторимому грузинскому искусству — искусству Грузии той, неделимой, задолго до всех этих катаклизмов и катавасий.

«Свадьба соек» как раз одна из таких лент, пронизанная до краёв всем этим сочным, певучим и красочным грузинским колоритом тех лет. Тех лет, когда никто не разбирал — грузины то, абхазы, мингрелы или ещё кто — был единый народ и единый Союз. И все делали одно общее доброе дело — дарили радость людям. Солнечная, ритмичная, бравая энергетика прославленного ВИА «Иверия», влекомого и ведомого замечательным мелодистом, добрейшей души человеком, Александром Александровичем Басилая, которого, к сожалению, с 2009 года, как и многих великих, уже нет с нами. Ну и, конечно же, наш пострел везде поспел — такой же обожатель всего грузинского, как и ваша покорная Аршба, Михаил Исаевич Танич тоже неизменно здесь! Без его либретто и арий невозможно представить эту по-новому ожившую старую сказку классика Важа Пшавела.

Причём как он умно поступил: где посчитал, что перевод не нужен — оставил исконный грузинский текст (и закадровый голос Геннадия Хазанова, всем известного «попугая», вкрадчиво предупреждает: «Послушайте — в этом случае перевод только испортил бы песню»), а уж где перевёл — так перевёл классически. Пушкинская филигранность (а Пушкин всегда был его кумиром) плюс детский удалой задор Корнея Чуковского:

«Трудно сладить с нашим хором!

Слава, слава дирижёрам!»

«Счастья птицам, счастья птицам,

Пусть живут они влюблённо!»

И юмор, этот вечный таничевский козырь, выстрел, который никогда не бывает холостым:

«Хоть живёте вы, как дети -

Ешьте мошек по диете!

Вам-то что, а мы в ответе

За калории в диете!» —

провозглашает мудрый и справедливый Орёл, этакий «мировой судья», который хоть и строг, но отзывчив и всё-таки помогает устроить свадьбу, которая всё никак не склеится.

А близорукая Сова, которую зовут на свадьбу, отказывается приходить и сокрушается:

«Разве мало в нашем свете,

Разве мало птиц дневных?

Я же днём не различаю,

Кто невеста, кто жених!»

Так и просится аналогия с Высоцким («Поездка за границу»): «Проверяй, какого полу твой сосед!».

Ну а главная концепция сказки — это, конечно же, Любовь. Идиллическая парочка двух Соек, и всё-то им поперёк дороги: то строгий папа невесты противится, то слухи-сплетни, у которых «длинные телефонные ноги» мешают. А жених, как назло, робкий, стеснительный, нерешительный, слова из него не выдавишь. А у жениха-то по ту сторону Любви серьёзный протвник. Грозный и опасный. И вместе с тем жутко несчастливый и трагичный. Это — Чёрный Ворон, что «трубочиста черней» (вот опять Чуковский, видите!). Много лет безнадёжно он влюблён в невесту-Сойку, и вот пускается на коварное, чёрное дело: оклеветывает жениха её отцу, тот, естественно, верит, и на порог жениха не пущает. И только усилиями мудрого Орла и изворотливого, находчивого Мышонка свадьбу удаётся-таки справить.

Отчаявшйся Ворон исполняет свою лебединую песню, и эту вещь можно по праву считать классикой как грузинской, так и советской песни вообще (позже её сильно раскрутит Сосо Павлиашвили):

«Дружат птицы и друг с другом, и с людьми,

Только Ворон остаётся без любви.

Идут снеги, а в душе моей темно -

Вот такое чёрно-белое кино»

(на этот раз ассоциация уже с Левитанским, стихи которого Танич очень любил (я тоже люблю): «Жизнь моя, кинематограф, чёрно-белое кино»).

Свадьба начинается. Всё в порядке. И тут, как и в фильме «Жили три холостяка», Танич вновь вырывает себе право сценариста и как истый знаток песенного дела вставляет в ход свадьбы игру-соревнование — побеждает от, кто споёт больше песен про птиц! Самй классный и любимый момй момент в фильме! Доходит даже до «Маруся учится летать» и «для кого-то просто лётная погода, для меня же песенка про птиц». А кончается всё песней про осу: «Ос-са! Ас-са!», а далее — вновь классика, песня о двух кувшинах: «Из какого пить кувшина, вай-вай? Молоко не для грузина, вай-вай!») Уж увольте меня, но это никак не Важа Пшавела!

И тут… шум, суматоха, и раздаётся закадровый клич Хазанова: «Ловите Ворона! Всем миром! Спасайте невесту!» Решился-таки наш мрачный трагик на кражу, даже посреди свадьбы. И в итоге — справедливый суд над вором, и вновь звучит его жалобная песня:

«Стал безвинно Чёрный Ворон

Подсудимым, подсудимым -

И всего лишь за желанье

Быть любимым, быть любимым…»

Тюрьма. Чёрный ворон. Любовь. Как всё это знакомо. И думается мне грешным делом: не себя ли любимого запечатлел Михаил Танич в этом печальном образе? Ведь был же у него уже однажды «Чёрный кот»!

Вспомним его личную жизнь, вспомним песни — сколько их было посвящено ссорам и скандалам с любимой якобы супругой (та же «Погода в доме», которая вначале была написана от мужского лица, и только Лариса Долина умолила изменить текст в «женскую» сторону). Сколько раз писал он об этом и в прозе, в своих авторских книгах… Похоже, не очень-то радужной была любовная палитра нашего маэстро, с которым я в Сети имела честь общаться лично в 2003 году, и это чистая правда.

И если это так, то кто мне ответит: почему все герои в сказке безымянны, и Ворон в том числе, и только у одной невесты-Сойки есть имя? И имя это — КЕТЕВАН!

Моя тёзка. И это 1984 год, мы знакомы ещё даже и не были.

В песне «Лесоповала» «Улыбнись, Россия!» Михаил Исаевич напишет следующее:

«Сколько было песен, всех не переслушать -

Как бежал бродяга, позади тюрьма,

И как выходила на берег КАТЮША,

Где теперь тот берег, ГДЕ ОНА САМА?»

___

Так это что же получается? «Двое в комнате» — я и Танич? Или, дай Бог, я и человек, безумно похожий на Танича?…

Птица счастья, укради меня!