Приключения Шерлока Холмса (1984)

Собственно мой пост — это пост удивления, т. к. практически нигде я не нашла критических отзывов о нашем Холмсе и практически нигде хвалебных об английской экранизации. Этот сериал я открыла для себя около трех лет назад и с тех пор нежно и трепетно люблю его, с удовольствием пересматриваю и точно знаю, каким должно быть истинное кино.

Лучший Холмс всех времен и народов не может быть НЕ английским. В самом деле, у нас принято слепо восхищаться Ливановым, ведь сама королева признала его лучшим. Только его Холмс — и не Холмс вовсе. Флегматичный, бедный эмоциями, сухой, монотонный характер, никак не сопоставимый с каноном, с одной репликой «Элементарно, Ватсон!» и с одним выражением лица всю дорогу. Однако в рунете его по непонятным и не очень справедливым причинам ставят на голову выше действительно гениальной и намного более полной английской экранизации с Джереми Бреттом.

Английский Холмс — это Холмс до мозга костей. Утонченный, острый, капризный, изящный ум, искра в глазах, полуухмылки-полуулыбки, тысяча оттенков эмоций, почти детская радость от очередной головоломки для ума и опытов с реактивами, красивый юмор, красивое, живое лицо. Холмс Ливанова — предсказуем, однобок и скучен, Холмс Бретта — удивляет и сам удивляется, он резок и сдержан с людьми, темпераментен и безрассуден в дружбе, пылок и увлечен в работе. Г-н Ливанов где-то тут раскритиковал Камбербэтча и напомнил всему цивилизованному миру, дескать, это он один-единственный Большой Герой, хотя ни о Бретте, ни о Бэзиле Рэтбоуне хамоватый герой явно не слыхал. Ну и ладно. От чьего-то невежества они никуда не делись.

- Нашел! Нашел! — ликующе крикнул он, бросившись к нам с пробиркой в руках. — Я нашел наконец реактив, который осаждается только гемоглобином и ничем другим! — Если бы он нашел золотые россыпи, и то, наверное, его лицо не сияло бы таким восторгом.

…

- Ну, это пустяки, — бросил он, усмехнувшись. — Вот гемоглобин — это другое дело. Вы, разумеется, понимаете важность моего открытия?

- Как химическая реакция — это, конечно, интересно, — ответил я, — но практически…

- Господи, да это же самое практически важное открытие для судебной медицины за десятки лет. Разве вы не понимаете, что это дает возможность безошибочно определять кровяные пятна? Подите-ка, подите сюда! — В пылу нетерпения он схватил меня за рукав и потащил к своему столу.

…

- Ха, ха! — Он захлопал в ладоши, сияя от радости, как ребенок, получивший новую игрушку. — Что вы об этом думаете?

- Это, по-видимому, какой-то очень сильный реактив, — заметил я.

- Чудесный! Чудесный!

Ликующий, восторженный, буйно эмоциональный тип, не скрывающий своей радости даже от незнакомого человека, которого видит впервые в жизни. А что делает Ливанов? По тексту все то же самое, но с каким лицом? С лицом лектора, пустым, наигранным. Голосом, не выражающим ничего, тем более восторга. И так весь фильм. Да, он хорош внешне и тембр узнаваемый. Но на этом всё. Вся «английскость» в сериале Масленникова высосана из пальца, все манеры гипертрофированы и искажены, цензурой испоганены самые откровенные и трагичные моменты сущности персонажа. А его неуживчивость? Чего ж не ужиться с Ливановым? Абсолютный, спокойный, как удав, флегматик. Ну курит, ну помузицирует среди ночи — и все.

А вот у Дойля:

- Холмс слишком одержим наукой — это у него уже граничит с бездушием. Легко могу себе представить, что он вспрыснет своему другу небольшую дозу какого-нибудь новооткрытого растительного алкалоида, не по злобе, конечно, а просто из любопытства, чтобы иметь наглядное представление о его действии. Впрочем, надо отдать ему справедливость, я уверен, что он так же охотно сделает этот укол и себе. У него страсть к точным и достоверным знаниям.

- Что ж, это неплохо.

- Да, но и тут можно впасть в крайность. Если дело доходит до того, что трупы в анатомичке он колотит палкой, согласитесь, что это выглядит довольно-таки странно.

- Он колотит трупы?

- Да, чтобы проверить, могут ли синяки появиться после смерти. Я видел это своими глазами.

Можете представить Василия Борисовича, избивающего палкой трупы в анатомичке?! Да ни в жисть! Потому что его Холмс адаптирован под детей (под советских детей, замечу!) и связан цензурой по рукам и ногам. Это Карлсон, это Иван Гермогенович Енотов из «Карика и Вали», но это не Холмс! Для Союза и России он, конечно, событие. И фильмы-то ведь хорошие, но Холмса нельзя связать, удержать, остановить, ополовинить. Мне нужен взрослый Холмс, а не детский, настоящий, а не фальшивый. Меня интересует не ловкий сыщик, не кастрированный характер, а глубина персонажа со всеми его изломами и несовершенствами.

Бретт поразителен в этой роли, его бесподобный смех, испепеляющий взгляд и виртуозное владение эмоциями, полутонами, пластикой доставляют непередаваемое удовольствие при погружении в фильм. Он живет своим персонажем, он влюблен в него. Ты буквально чувствуешь через экран, как дрожат от напряжения его пальцы и его прикрытые веки, когда он близок к разгадке, как вспыхивают его глаза, когда очередной период безделья и ломки сменяется неистовой вовлеченностью в новую загадку, как вкусно он вдыхает трубочный дым, разливающийся теплом по его легким, как колотится его сердце, когда он преследует свою криминальную добычу в шаге от ее «гибели». Он дарит тебе свою необузданную радость и свое безграничное отчаяние, свое страстное вдохновение и свое ледяное спокойствие. Сам Конан Дойл не сумел бы лучше.

Не могу не отметить также и блестяще воплощенного Уотсона (Берк, Хардвик), фантастического Колина Дживонса в роли Лестрейда и превосходного Эрика Портера — Мориарти. И музыку Патрика Гауэрса, пронзительную, стремительную.

К сожалению Бретт тяжело заболел после смерти жены. Болел он долго, по последующим сезонам, с начала 90-х, и до самой его смерти в 95-м году, можно проследить все печальные трансформации, происходившие и с ним, и с его героем. Он постарел, погрузнел. И мало помалу Холмс в нем угас, хотя он и работал над ним до последнего.

Джереми Бретта нет в живых уже почти четверть века, а у нас его вообще не знают. И знать не хотят. Это незаслуженно и очень предвзято. Но он вечно живет на экране и гениально воплотил один из самых противоречивых и трудных образов в мировой литературе.

10 из 10

Часто идут споры, какой же Холмс лучше: Ливанов или Бретт? Тогда как нам, русским людям, более привычен, и уже роден Василилий Борисович, так же самим англичанам ближе Бретт.

Герои: Шерлок Холмс (Джереми Бретт). По всем параметрам всем Холмсам Холмс, хотя сам это и отрицал, полностью соответствует книжному описанию. Харизматичен и вообще потрясающ по всем статьям.

Джон Ватсон (Дэвид Берк, позже Эдвард Хардвик). Когда в первый раз увидел Ватсона в исполнении Берка был удивлён, потому что именно так я его представлял при чтении книги. Позже, по семейным причинам Берк был заменён Хардвиком, симпатичным дядечкой, который очень душевно выглядит на экране, благодаря чему быстро к нему привыкаешь.

Мориарти (Эрик Портер). Получился очень Грозным и серьезным персонажем, действительно соответствующим званию «Наполерн преступного мира».

И самое интересное: Майкрофт Холмс. Только здесь он соответствует книжному описанию:высокий, дородный, лет 50. Все данные соблюдены.

Также отмечу неподражаемого Лестрейда в исполнении Колина Дживонса, очень эмоционален и естественен на экране.

Значимость ролей.

Здесь нужно отметить значимость ролей Ватсона и Мориарти.

Роль Ватсона и Мориарти увеличена по сравнению с книгой: Мориарти появляется во многих сериях, даже в тех, где по книге его не было. Ватсону передано часть реплик и действий Холмса из книги, дабы увеличить его значимость.

Было экранизирован 41 рассказ и несколько отдельных фильмов по повестям Дойла.

Если сравнивать Ливанова и Бретта, естественнее получился, конечно, Бретт, все таки создатели настоящие англичане, которым о быте и существовании предков известно лучше чем нашим далеким от этого людям. Из нашего Холмса так и пышет русским духом, взять хотя бы Сэра Генри в исполнении Михалкова, ну не мог быть книжный сэр Генри таким веселым и задорным, здесь же все строго и манерно, все естественно, как и полагается.

Знаменитые атрибуты Холмса: шляпа охотника и трубка. Наш Холмс использует исключительно их и водяночном моменте Цилиндр. Бретт, как и книжный Холмс не брезгует и сигарами и сигаретами, надевает чаще цилиндр или шляпу, чем знаменитый головной убор.

Конечно наш Холмс лучший, но Бретт — самый каноничный и естественный.

Я, как заядлый шерлокоман, люблю смотреть данный сериал в любое время дня и ночи, и всегда получаю от него кучу эмоций.

10 из 10

Шерлока Холмса, как и полагается, знаю с детства, однако долгое время относился к конандойловским рассказам равнодушно. И всенародно любимые фильмы с Василием Ливановым в главной роли никак не меняли ситуацию. По-настоящему проникся и прикипел к великому сыщику лишь после того, как начал смотреть этот сериал от Granada Television — и чем дальше, тем больше!

Из всех экранизаций (в первую очередь, сравниваю с советской версией как с наиболее приличной) именно тут достовернее всего передан дух произведений Конан Дойля и атмосфера эпохи. Именно тут — истинная, аутентичная викторианская Англия. У нас — нет, у нас сказка об Англии, мечта об Англии; Туманный Альбион, каким он пригрезился русскому режиссеру Игорю Масленникову. Вообще когда мы сравниваем фильм, снятый иностранцами о России, и нашу картину на ту же тему (взять, к примеру, экранизации «Доктора Живаго» Джакомо Кампиотти и Александра Прошкина), то сразу заметно отличие: там, где у них все умозрительно-условно, у нас — плоть и кровь национального сознания. Так что даже удивительно, что русский фильм об Англии считается образцово-показательным. Да, нам свойственна «всемирная отзывчивость», но не настолько. Они себя все же лучше знают.

То же касается центрального образа. Холмс Ливанова — вполне себе русский человек, мягкий, душевный, созерцательно-задумчивый. Холмс Джереми Бретта — именно такой, каким должен быть: строгий и требовательный, но при этом отзывчивый и самоотверженный, сухой и практичный, но приветливый и обаятельный. И главное — деловитый, энергичный. Последним он выгодно отличается от героя Ливанова, который, в общем, тоже на месте не сидел, но запомнился именно рассуждениями с трубкой у камина. Но и до супергероя, каким Холмс получился в фильмах Гая Ричи, Бретту тоже далеко (и слава небесам!). Чувствуется, что это ЕГО образ: за свою карьеру Бретт вообще мало где сыграл, но одного участия в «Холмсе» достаточно, чтобы имя было увековечено для потомков. Так же Элайджа Вуда будут помнить благодаря Фродо, где бы он еще ни играл.

Насчет Ватсона: между гранадским Ватсоном и советским дистанция в целом не столь разительна, но есть нюанс — в первых сериях эту роль исполнял Дэвид Бурк, а потом его заменил Эдвард Хардуик. Мне лично больше понравилось, как играл Хардуик, хотя выглядит он дряхлее.

Что касается постановки, то она добросовестно воспроизводит написанное Конан Дойлем и «в довесок» кое-что добавляет от себя — и это «кое-что» лишь украшает фабулу первоисточника. Ведь Конан Дойль писал, во-первых, коротко, а во-вторых, максимально сухо, чтобы рассказ как можно больше походил на математическую задачку. И, чтобы растащить каждый опус на 50 минут экранного времени, создателям сериала пришлось довести до ума драматическую компоненту (в результате в каждой серии есть отлично исполненные роли второго плана) и насытить сюжет зарисовками английской жизни и лирическими пейзажными вставками. Все это получилось здорово: 50 минут оказалось в самый раз для одного рассказа — не скомкано и не размазано. А вот несколько «двойных» серий, длящихся по 100 минут, смотрятся скучнее — эксперимент не очень удался, как мне кажется.

Недочетом можно считать и довольно вялые сцены экшна — драк, перестрелок, погонь и т. п. Большого бюджета у сериала явно не было. Но, возможно, это и к лучшему — во всяком случае, можно воспринимать просмотр такого кино как протест против засилья экшна в современных детективах — ведь внешняя эффектность в них давно превалирует над интеллектом. И вообще смотреть нынче самую приближенную к первоисточнику версию Холмса, на фоне вала нетрадиционных интерпретаций, — как минимум немодно. Но, надеюсь, эта мысль помешает немногим — остальные же зрители оценят сериал от Гранады по достоинству. Осмелюсь заявить, один из лучших сериалов ever created.

10 из 10

Для меня эта версия экранизации Шерлока Холмса является канонической. Я совершенно не разделяю восторженного отношения к отечественному сериалу — для меня это бесконечный facepalm, от и до, и я совершенно не понимаю, как у такого продукта может быть такое количество обожателей и почитателей. Ну да ладно, ничего против патриотических чувств к творению нашего советского кинопрома я не имею, тем более, возможно, я упустила тот факт, что подавляющее большинство смотрело эти фильмы в детстве, а ребенка в те времена впечатлить было легко, Конан Дойль еще валялся нечитанный, а об английской культуре никто толком ничего и не знал, так что никакого разрыва шаблона. Все в норме.

Ну да и черт с ней, с советской экранизацией, рецензия посвящена гранадовскому английскому сериалу, и я попытаюсь объяснить, что так зацепило меня в этой версии Шерлока Холмса.

Этот сериал — английский. До мозга костей, настоящей истинной англискостью, и это прекрасно. Когда слышишь, как прекрасно говорит Джереми Бретт, становится просто хорошо. Он — часть этой культуры, часть этой эпохи. На нем кепи — это кепи, цилиндр и трость — это цилиндр и трость, а твидовый пиджак — это твидовый пиджак. Бретт со скрипкой — прекрасен, Бретт, курящий трубку — органичен и до боли настоящ, и даже сомнений нет, что мы наблюдаем за теми самыми приключениями Шерлока Холмса, которые описал сэр Артур Конан Дойль. Его Шерлок — это лучший Шерлок, для меня уж точно. Я верю, что его Шерлок — наркоман, гений, совершенно экстраординарная личность etc., etc. Я просто ему верю, в отличие от нашего домашнего уютного Ливанова, в котором нет никакого сумасшествия — а ведь конандойлевский Шерлок Холмс совершенно точно психически не слишком здоров. И орлиный нос, хрящеватое лицо, стремительные движения и умные глаза с искоркой сумасшедшинки Бретта — лучший образ классического Холмса, виденный мной на тв.

Все остальные компоненты — это антураж, прекрасно дополняющий игру Бретта. Это пейзажи Англии, это виды Лондона, это приятная атмосфера старой Англии, это трогательная дружба Шерлока с Ватсоном(на протяжении сериала доктора играли сразу несколько актеров, но ко всем мне удалось привыкнуть), это.. это произведения Конан Дойля, которые взяли и запечатлелись на пленку.

Если вы хотите от Шерлока Холмса настоящей английскости, овеществленной, классической, как чаепития в 5 часов вечера, то Adventures of Sherlock Holmes — для вас. Не к чему придраться. Потрясающий сериал, прекраснейший Шерлок, достойное киновоплощение творчества сэра Артура.

10 из 10

Сгущается туман осенний… Монотонно моросит за окном дождь… Унылая пора… Хочется приключений? До ужаса драматических? Чего-то таинственного? Почувствовать себя детективом?

Anything is possible…

Возможно все, когда за дело берется Джереми Бретт, «the definitive Holmes of his era», актер с аристократической родословной, до роли Шерлока Холмса уже успевший сыграть известных классических персонажей в труппе Олд Вик и в Королевском национальном театре. На его счету более полусотни ролей в различных экранизациях, в том числе Д’Артаньяна в телепостановке «Три мушкетёра» (1966). По этому поводу Бретт шутил, что как актёру ему «редко удавалось попасть в XX век». Как видим, богатый сценический опыт позволил отточить до филигранности актерское мастерство. Особенно, если в кадре судьба дважды сводит с такой очаровательной партнершей, как несравненная Одри Хепберн (1956-«Война и мир», 1964-«Моя прекрасная леди»).

- Which one of you is Holmes?

— ??? Indeed!

Что за вопрос? Действительно, мы сразу видим, кто именно Холмс, хотя официального знакомства нет. Необузданный темперамент Холмса завуалирован кажущимся безразличием к тому, какое он производит впечатление на окружающих. Порывистый, стремительный, бесцеремонный, именно Холмс на фоне по-английски учтивого и основательного Ватсона создает иллюзию легкости раскрытия тайн и распутывания интриг. Так изящество интерпретации становится не только стилистической особенностью созданного Джереми Бреттом образа Холмса, но и важной составляющей сценария Джона Хоуксворта по рассказам Артура Конан Дойла о великом детективе.

These are very deep waters…

Сериал «The Adventures of Sherlock Holmes» (1984—1985) производства студии Granada TV стартует не с первого рассказа, а с серии «Скандал в Богемии». И невольно, как и Холмс, попадаешь под чары красивой и опасной Ирен Адлер в замечательной трактовке специально приглашенной на эту роль Гэйл Ханникат (Gayle Hunnicutt), в прошлом известной топ-модели, дебютировавшей в нашумевшем фильме «Дикие ангелы» (1966).

You will excuse me while I satisfy myself…

Как не увлечься расследованиями самых запутанных и мистических дел знаменитого среди сыщиков дуэта? Все 13 эпизодов смотрятся на одном дыхании и по полному праву позволяют назвать сериал классикой детективного жанра. Меня лично радует, что Джереми Бретт снялся и в продолжении / всего в итоге выпущена 41 серия/ этого фильма, хотя он не без оснований боялся остаться «актером одной роли». Теперь приходится только удивляться неоднократным заверениям Бретта, что по множеству параметров и в силу особенностей характера роль холодного, рассудительного сыщика ему просто не подходит. Подумать только! Как же убедительно выглядит его Холмс на экране! Доскональность и методичность, эрудиция, позволяющая выбрать из, казалось бы, незначительных мелочей то, что даст ключ к разгадке…

It is very essentual that you follow my instructions. There is a distinct element of danger…

О да, разумеется, чрезвычайно важно для всех действующих лиц следовать указаниям Холмса. Можно сказать, жизненная необходимость. И это мгновенно отрезвляет, не позволяя впадать в панику. Такому Холмсу веришь на все 100.

- What are you doing, Watson?

— I am using your methods.

Знаменитый не менее самого Холмса метод дедукции, собственно говоря, «разрекламировал» доктор Ватсон. Разумеется, в тени блистательного Бреттовского Холмса характер менее импозантного доктора вырисовывается не столь ярко. Но и этого, оказывается, вполне достаточно, чтобы позднее Дэвид Берк успешно появился в других очень даже популярных проектах, таких как «Пуаро»(сериал,1989-…), «Чисто английские убийства» (сериал,1997-…), «Женщина в черном»(2012).

I cannot see any connection…

Ватсон не видел никакой связи, а лично я не перестаю приятно удивляться появлению.…вы даже не представляете!.. Гарри-Поттеровской тетушки Петунии, простите, Фионы Шоу, или… Мориса Холла, конечно, я имею в виду Джеймса Уилби, омеченного Серебряной премией на Венецианском фестивале-1987. Посмотрите этот классический сериал и сами убедитесь, сколь многие известные нам сегодня актеры получили путевки из рук Холмса.

The more I see, the more my admiration increases…

Восхищение Холмсом нарастает с каждой серией, здесь Ватсон прав и я непременно соглашусь. И подведу черту словами современников премьерного показа: «a totally authentic and faithful adaptation of the character`s best cases».

За лучшее воплощение канонически выверенного персонажа:

10 из 10

Я хочу написать про самого лучшего Шерлока Холмса всех времен.

После этой фразы многие подумают, что я ошиблась страницей и промахнулась мимо советского сериала. Но нет, я ничего не перепутала. Именно Джереми Бретт стал для меня Холмсом N1, если так можно сказать. Глупо сравнивать его с Дауни или Камбербетчем, так как это совершенно разные образы. Но среди Шерлоков классических Бретт по праву занимает почетное первое место практически у всех, на кого Ливанов не произвел сногшибательного впечатления.

Мое мнение сугубо личное, но я знаю, что найдется много людей, которые поддержат меня. Бретт не сыграл Холмса. Он был им. Был им во всем, во всех мелочах, во всем, что когда-то касалось Холмса. Хотя сам он говорил, что по натуре ему ближе Уотсон, живой, простой, мягкий. Так это или нет, но он создал самого правдивого, реального, настоящего Холмса. Со всеми его слабостями и гениями. Он наделил его живостью, остротой, истинно английским юмором. Нельзя не отметить его элегантность. Пожалуй, он самый импозантный Холмс из всех. И дело здесь не столько в одежде, сколько в умении носить ее непринужденно, с небрежной грацией. Смотришь на него, и кажется, что он всю жизнь был Холмсом: курил трубку, играл на скрипке, носил цилиндр и распутывал преступления. Кстати, он один из немногих, кто играл на скрипке действительно музыкальные произведения, анне просто мучил Уотсона. Бретт блестяще показал то, как до Холмса доходит разгадка. Мысли буквально пролетают в его глазах. Он восхитительно каноничен. И я думаю, сам Конан Дойль таким и видел своего героя.

Дэвид Берк и Эдвард Хардвик, каждый в нужный момент, стали Уотсонами при Холмсе. Они настолько полно отражают суть Уотсона в разные моменты его жизни, что добавить уже нечего. Дружба Холмса и Уотсона в этом сериале, пожалуй, является стержнем, основой, вокруг которой происходит все то удивительное, что всегда рядом с Холмсом.

Еще хочу сказать про перевоплощения. В книге Холмс много раз использует такой прием, как переодевание. Бретт в этом плане лучший. Он превосходно играет и моряка, и продавца книг. И мы вместе с Уотсоном практически падаем в обморок, когда воскресший Холмс предстает перед нами, сбросив личину беллетриста. Мы плачем, видя слезы восторга Холмса в «Алом Кольце», и улыбаемся робкому поцелую с горничной Агатой.

Посмотрите этот сериал. В нем все серии, все сюжеты, все рассказы. В нем весь Холмс. И пусть в ваших сердцах Джереми Бретт останется навсегда.

Гениально!

Лучший Шерлок Холмс в кино, как и должно быть, именно этот, английский — мистер Джереми Бретт. После него не представляешь другого Холмса, и даже наш советский товарищ Ливанов, с детства всеми любимый, смотрится не столько Шерлоком, сколько каким-то добродушным Винни-Пухом, тихим психоаналитиком без размаха и гениальности. Да, Бретт играет гения гениально, — как и полагается гению. Одержимость, буйство, поэтизм высшей пробы. «Все вокруг героя превращается в трагедию», говаривал Фридрих Ницше. Он же: «Если долго смотреть вглубь бездны, бездна смотрит вглубь тебя». Блистательный Холмс Джереми Бретта — тот, кто смотрит в бездну, обладатель индивидуальной, чудовищной бездны, бездны, которая всегда с ним.

Трагедия Шерлока Холмса — его интеллектуальное совершенство. Великий ум неизбежно соседствует с великой страстью, и чем более велик ум, тем более велика страсть — с этим ничего не может поделать даже его обладатель-übermensch. Человек, поставивший целью своей жизни торжество чистого, холодного разума, считает опасной и враждебной всякую эмоцию, всякое чувство; но страсти его так велики, что даже сверхволя и сверхразум не могут их подавить. О, как играет это великое и неразрешимое противоречие Джереми Бретт! Какие страсти кипят под этим наглухо застегнутым черным сюртуком! Как божественно, нечеловечески он красив — нервный, тонкий, измученный, бесконечно одинокий, бесконечно сильный и бесконечно уязвимый. Ничего страшного, что второй из бреттовских ватсонов играет скверно — уж какие здесь ватсоны…

Образ, созданный Бреттом, конечно же, куда глубже конан-дойловского. Как артист он оказался настолько силен, что поглотил даже такой мощный персонаж, победил его, сделал собой: в последних сериях картины, когда Бретт стремительными шагами шел к своей смерти, зритель видел не его, а Шерлока, в последнем пути, слезы прощания не только Джереми Бретта, но и Шерлока Холмса стояли в этих покрасневших, больных очах… Я не знаю более впечатляющего воплощения в кино литературного персонажа, и какого персонажа! Смешно ставить здесь десятки и девятки, гениальность выше любых оценок.

Поэтика говорит, что существование героев детектива пунктирно. Проще говоря, сыщик существует только во временном промежутке, обусловленном рассказом или романом. Потому что рассказ/роман — суть расследование, а сыщика без расследования быть не может.

Так вот, гранадовский сериал в моем представлении — первый и единственный, которому пунктирную линию удалось превратить в сплошную.

И — да! — этот фильм не о расследованиях.

Да, этот фильм о дружбе.

Мне нравится то, что играют Бретт и его Уотсоны. Мне неимоверно нравится Бьорк — начало их дружбы, непосредственность и живость доктора, его попытки нотаций по поводу кокаина нравоучительным тоном, его подражание методам Холмса в «Пестрой ленте». Нравится его желание быть незаметным и ненавязчивым, его искренний восторг перед Холмсом… восторг, который позволяет при случае повысить голос и высказать недовольство. Нравится то, как играет возрастающую симпатию и доверие Бретт — куда же тут без смешных гримасок и исторического прыжка через диван из «Союза рыжих»!

Абсолютно, имхо, угадано то, что актер меняется именно после «Последнего дела». Рейхенбах — это веха, это водораздел (каламбур, ага), это до и после отныне и впредь. Это, не иначе, судьба улыбнулась, что по вполне жизненным причинам вместо Бьорка появился Хардвик. Вместо энергичного, открытого, импульсивного — сдержанный, спокойный, интровертный. С абсолютно, ювелирно точным решением сложнейшего психологического рисунка «Пустого дома». Ваккумная внутренняя пустота и полная безэмоциональность вначале — всеобъемлющая радость — потрясенная обида и разочарование — и тающее постепенно отторжение с кульминационной сценой с пледом.

Ни одного лишнего слова. Ни слез, ни воплей, ни охов-ахов. Филигранно четко, прозрачно — опущенные долу глаза Дорогого Детектива («I was never in it», деланно небрежный взмах руки («I decided to vanish. Then and there»… и то, о чем знает зритель, но не знает разобиженный и оскорбленный в лучших чувствах доктор — удивительной лиричности сцена на водопаде (почти окликнул — тоска в глазах-непередаваемая улыбка).

Рейхенбах — тень и призрак, Рейхенбах — картина над камином чеховским ружьем. Рейхенбах — повод для ночных кошмаров, mane tekel fares. Неизменно присутствующий и неназываемый.

В этом фильме вообще виртуозно молчат. Не обо всем — о самом главном, о том, что слишком важно — здесь улыбаются, переглядываются… и молчат. Всегда молчат.

Я верю, знаете ли, что эти люди провели вместе большую часть своей жизни.

Я верю — потому что они понимают друг друга с полуслова, они беспокоятся друг о друге, они бесконечно друг друга уважают. Это два живых человека, а не функции «вопрос/ответ» в действии.

А вот «Знатный клиент». и доктор, вынужденный постигать тайны китайского фарфора. Измотанный, уставший доктор, которому до фарфора дела нет. С обреченно-тоскливым видом пытающийся запомнить всю эту галиматью сидя в кресле, лежа на диване, слоняясь по комнате… И, попутно, меряющий избитому Холмсу температуру. Потом используя термометр вместо указки при чтении.

И — взгляд Дорогого Детектива, в котором, по обыкновению, — все не сказанные слова.

Это — шедеврально. Это — удивительно гармонично. Это — потрясающе.

Гранадский сериал часто обвиняют в том, что есть абсолютно не канонные серии. «Знатный холостяк», к примеру. Жуткий фильм, ознобный фильм, где детективная составляющая начисто потерялась за психологической драмой, за шизоидными видениями, фобиями, приступами и историей болезни.

Вам не нравится? А мистер Холмс, к слову, — наркоман. К слову — со стажем немалым. К слову же — с неимоверным количеством тараканов в голове и скелетов в шкафах, коим в один прекрасный день станет тесно. И все они ломанутся наружу. Одновременно. И бедному Уотсону все это терпеть предстоит…

Дойль об этом не писал? А начало «Сквайров»? «Холмс лежал больной в отеле Дюлон». Не с ангиной, смею думать, лежал. А начало «Дьяволовой ноги»? А все эти то и дело вздрагивающие «нервные пальцы», резкие движения, постоянная бледность, приступы хандры?

Да, Бретт утрирует. Играет не прописанное в каноне и делает на этом акцент. Но где в каноне написано, что Холмс полностью вменяем?

Удивительный фильм.

Единственный из кино-Холмсов, который Холмсом — был, а не просто его (в него?) играл.

10 из 10

Слыша имя Шерлока Холмса, воображение обычно рисует два лица. Безусловно, для выросших на фильмах советского времени одно из них принадлежит Ливанову. Второе же, родившееся благодаря рассказам Конан Дойля — это лишь смутные очертания, призрак того великого образа, что создал творец в своих произведениях.

И тут, Джереми Бретт, после первой же серии вливается в этот образ, призрак становится четче и лицо Холмса, настоящего, с горящими глазами и тонкой английской улыбкой навсегда остается в памяти. Это тот самый молодой человек, сидящий с трубкой у камина; яростно, как ищейка оббегающий место преступления в поисках мельчайших улик; неутомимый мозг, который раскисает без дела; гроза преступного мира. Остальные герои фильма так же не отстают. Доктор Ватсон, миссис Хадсон, Лестрейд все здесь на своих местах.

Тайны и загадки, бабочки и белые воротнички в любую погоду, кэбы и мостовые, загородные виллы и лондонские переулки воссоздают атмосферу викторианской эпохи с большим размахом. Ну и конечно же диалоги, не отдаляясь от первоисточника, с тонкими интонациями подчеркивают и завершают полную картину. Картину — портрет великого мастера логики, героя своего времени, пусть даже это время существует только в нашем воображении.

Моя профессия знать то, чего не знают другие

Шерлок Холмс, созданный Артуром Конан Дойлем, является одним из самых популярных литературных героев. Шерлок Холмс, созданный Джереми Бреттом, является одним из самых популярных киногероев в жанре детективного сериала.

На мой взгляд, трудно было найти более подходящего актёра на роль Холмса, чем Бретт. Необычайно худой, с острым пронизывающим взглядом. Ястребиный нос придаёт его лицу выражение живой энергии и решимости. Выступающий вперёд подбородок говорит о самоуверенности. Почти 100%-е сходство с описанием, которое даёт Холмсу доктор Ватсон в повести «Этюд в багровых тонах».

Ключевое слово сериалов о старой доброй Англии эпохи королевы Виктории — интеллигентность. И «Приключения Шерлока Холмса» в этом плане не исключение. Холмс Джереми Бретта при всём своём взрывном характере, ревностном отношении к сравнению своего таланта с ищейками из Скотланд-Ярда и манере резко повышать голос, в первую очередь руководствуется правилами чести.

Лондонский частный детектив Шерлок Холмс — многогранная личность. Он и актёр, и неплохой боксёр, и химик. И на скрипке играет, и кокаин внутривенно употребляет. Что совсем не мешает ему оставаться наблюдательным профессионалом-прагматиком.

В расследованиях Холмс всегда использует дедуктивный метод. На основе фактов и улик он выстраивает полную картину преступления. А затем ищет соответствующего обвиняемого. Холмс играет с преступником как кот с мышкой. При этом ответ на вопрос «Кто же преступник?» может быть самым невероятным.

Компаньон Холмса доктор Ватсон (актёр Дэвид Бёрк) часто не успевает за логикой сыщика. Поэтому просто считает его гением. Холмс же в снисходительной манере, со свойственным ему лёгким сарказмом, досконально разъясняет Ватсону ход своих мыслей, который впоследствии зачастую оказывается очевидным и элементарным.

Британский сериал отличается динамичностью сюжета при эффекте театрального действия, что сделало его классикой детективного жанра.

10 из 10

Всё просто до гениальности!

Новым этапом в холмсианском кинематографе, ставшим его грандиозной эрой, стали фильмы с Джереми Бреттом (Jeremy Brett) в роли Шерлока Холмса и Дэвидом Берком (David Burke), а затем Эдвардом Хардвиком (Edward Hardwick) в роли доктора Уотсона, снятые Британским телевидением в период с 1984 по 1993гг. и включившие более 40 серий.

Для большинства поклонников Шерлока Холмса Джереми Бретт до сих пор является ярчайшим воплощением Великого Детектива на экране. Он не бесспорен, но, несомненно, велик, и непрекращающиеся критические споры, смешанные с бурей восторженных откликов и неугасающей любовью доказывают это и одновременно объясняют существование стихийного явления, именуемого в холмсианском мире не иначе как Brettish Empire.

Действительно, на закате двадцатого века в лице Холмса Бретт воплотил все величие давно минувшей викторианской эпохи, весь блеск классического детектива, все величие Британской Империи и ее лучших граждан. Более того, дуэт «Холмс — Уотсон» у Бретта и Берка, а затем и сменившего его Хардвика выглядит настолько взвешенным и зрелым, что невольно кажется, что он стал результатом попыток всего предыдущего времени.