Срок давности (1983)

Предположу, что авторы этой картины решили переиначить сюжетную канву известной ленты Антониони «Профессия: репортер». Только итальянский Мастер закрутил историю о бегстве от ответственности, от скучной жизни к криминалу, а советские кинематографисты пошли от обратного. Нам показывают неказистого московского беспросветного хулигана, который не привык особо задумываться об окружающих. Этому парню кажется уже ничего хорошего не светит. Тем более, он сбежал от милиции. Но... Сценаристы отваживаются на смелый неординарный ход и дают герою шанс все изменить.

Тяжелый труд газовика вдали от центра многое меняет. Шаг за шагом, пытаясь «зацепиться и отсидеться» наш герой кардинально преображается, пусть и под чужой фамилией. Перед нами уже степенный муж, отец нескольких детей, уважаемый всеми передовик производства... а помимо этого — тяжело переживающий свой обман человек.

Здесь возникает сразу несколько вопросов. Быть может все дело в личной ошибке молодости. Представился шанс начать все заново и человек его использовал по полной. А может быть все дело в трудотерапии и коллективе. Кто знает? Но мне более по душе другая версия. Неспроста режиссер пригласил на главную женскую роль резкую и экспансивную Наталью Гундареву. Неспроста и свел нашего героя в финале с его прошлым лицом к лицу. Слишком много деталей тут подведено... Конечно дело в семейном укладе, взаимном уважении и дружеском отношении друг к другу. Соответственно и в эндшпиле все будет пронизано именно отношениями нашей пары. Все иное уйдет на третий план.

А что, зеркальное отображение начала... Один брак приводит нашего героя в тюрьму, другой — в герои труда. Такая добрая взрослая сказка преисполненная надеждой на самое лучшее, а заодно и памятный дуэт Сергея Шакурова и Натальи Гундаревой. Им тут было где развернуться и найти место для приложения своей актерской мощи. Вдвоем они были сильнее, чем поодиночке

Как итог зритель был вознагражден яркой психологической драмой с уголовно-правовым подтекстом и гениальными актерскими работами Натальи Гундаревой и Сергея Шакурова. Фильм поднимал актуальные всегда темы о пределах юридической ответственности и личного раскаяния. Может ли советский человек оступившись, перейдя за край, найти в себе силы стать лучше? Авторы предложили весьма и весьма гуманистический взгляд на этот вопрос.

7 из 10

СССР; начало 80-х годов XX века

Григорий Бозовкин /Сергей Шакуров/ - импульсивный, но в целом порядочный мужчина, скрывающийся под чужим именем от милиции после совершённого преступления

Наталья /Наталья Гундарева/ - знающая Григория под другим именем, ничего не знающая о его настоящем прошлом женщина, полюбившая этого мужчину; хозяйственная, трудолюбивая

Рая /Наталья Егорова/ - жена Григория, оставшаяся одна воспитывать дочь после его бегства; слегка легкомысленна, из-за ревности к ней Григорий и избил её ухажёра, попав за решётку

«Совесть не имеет срока давности» - последние слова картины и, собственно, те строки, которые могли бы стать слоганом этого фильма. Мне он понравился. Честно говоря, я ожидала какой-то слегка тягомотной, перенасыщенной нравоучениями истории о том, что справедливость должна восторжествовать в любом случае, что главное – правосудие и т.д. и т.п. Но получилась эта история достаточно живой и правдоподобной.

Неимоверно хороша здесь Гундарева. Впрочем, эта актриса хороша везде, мало кто может настолько живо играть своих героинь, причём, как мы помним, её персонажи достаточно разноплановы. Гундаревой веришь, в ней всегда видишь не саму актрису, а именно ту женщину, с тем набором качеств, которую она играет.

Фильм вряд ли предназначен для семейного просмотра, но в одиночестве он может хорошо зайти любителям психологических историй и изучения человеческих характеров.

Есть дороги, которые нужно пройти в одиночку.

Есть моменты, где нужно ставить точку.

Есть ситуации, когда стоит прощаться.

И люди, к которым лучше не возвращаться!

Жизнь, перевернувшаяся в один миг, разом. Зачёркнутая самим собой. Импульсом поступка. Животным неистовством, уколом ревности, кровью ударившей в голову. Минутное помутнение и чей-то раскроенный череп. Удар попавшейся под руку безделицей. Уголовный Кодекс называет это аффектом — кратковременное эмоциональное возбуждение со вспышкой гнева, ярости, страха… А далее суд, и извольте, «друг милый» -

По тундре, по железной дороге,

Где мчится поезд «Воркута-Ленинград».

Он шёл домой, счастливый с работы. И нёс арбуз ребёнку, жене. И солнце плескалось отражением в окнах, а он улыбался осени как весне. А в квартире сюрприз — диванное общение жены с чужим дядей, при закрытой на щеколду двери. И вот он в КПЗ делится историей на нарах с таким же горемыкой. А так как судимость будет второй — «отсыпят» за плечи несколько годков и на магистраль — Переломаны

Буреломами.

Край бурановый

Под охраною.

Костерок ослаб.

Не сберечь его.

В яме волчьей вой.

Кто упал — лежит.

Песню лес сложил

Нам про лесосплав.

Прощай жизнь. Прощай свобода. Всё теперь в прошлом. Ты арестант. И всё у тебя по принуждению. «Век воли не видать». Невесёлые думы обжигают будущностью. Горькой полынью. Предстоящими кругами ада. Чернотой пустоты. В упряжи понукания. Но как будто бы вспенилась окружающая действительность от нескончаемых мыслей, горячности нетерпения своей нови. Скрипом двери камеры приоткрыла мгновением смрадный каземат, поманила волей. И он вышел. И ушёл. Совсем ушёл. От всех. А позже и от себя самого.

Смычок касается души,

Едва вы им к виолончели

Иль к скрипке прикоснетесь еле,

Священный миг — не согреши!

По чистоте душа тоскует…

Но как жить дальше? Этот вопрос пока не мучает. Бежать, бежать. И он «на лыжне». Живёт, как придётся и чем придётся. Не задерживается, кочует с места на место. Случайные заработки, случайные знакомые. «И носило меня, как осенний листок. Я менял города, я менял имена». Отчаяние едва не привело к ещё большей беде — шаг к грабежу. Перевесило человеческое. Укротило животное в себе. Но на скрипе зубов, морщась и ёжась от своего существа. В плаче и стоне изнутри. В дрожи. Повезло — не пристал к разбойничьему ворью, лихости стай шпаны. Не пересеклись пути. Но вечно так продолжаться не может. Должен быть выход. Иначе как рыба об лёд. Беспомощность. И вновь вспенилась окружающая действительность. Как отголосок, отзвуком на длящийся болевой шок, не дающий покоя ни днём, ни ночью. И предложила на выбор — быть собой или стать иным…

Кража. Теперь как шпион в новой личине. Обживается в шкуре-легенде. Сторонится и гнушается компаний. И говорят о нём «за глаза», — тёмный какой то… Но руки соскучились по работе. Здоровьем Бог не обидел. И вгрызается, не чураясь и не сторонясь. Без разбору — в пустошь, в тайгу, в вечную мерзлоту. Куда угодно. В копоти и грязи, сырости и лишениях. Искупая и забываясь. Пластаясь делом. Без спуска себе.

Герой. Почёт и уважение. Семья и дети. Нет ни в чём недостатка. Всё своими руками. Трудом. Горбом. На себе. Без извилистых троп с нашёптыванием в надежде устранить, занять тёплое место, расправиться, подмять, подчинить — речь об интригах. Но мысли порой взнуздывают в стременах и мчат бескрайними ухабами. О прошлом. О своём я. И едва сдерживается он. Рубцует швами стежок за стежком разорванное в клочье нутро. И силится, чтобы не закричать.

Вот такое кино предлагает нам автор. СИЛИЩА, а не кино. Очистительные слёзы сопереживания за судьбу человека. Преклонение перед гранями личности. Расцветка актёрская — что надо. С. Шакуров — Н. Гундарева — Г. Бурков — Н. Егорова. Квартет. Квартет Великолепия.

Спасибо.

8 из 10