Адам и Ева: Первая история любви (1983)

Энцо Дориа и Луиджи Руссо — далеко не новички в кино, но если судить по их фильмографии, то «Адам и Ева…» — это своеобразный итальянский «салют», этакое творческое прощание, в которое режиссёры вложили не столько библейского сюжета, сколько личного отношения к жизни вообще и к женщине в частности. Разумеется, оценивая фильм с такими названием и содержанием тему Библии не затронуть невозможно, ибо она — краеугольный камень сюжета. И вот здесь мы вступаем на весьма зыбкую почву, название которой — Вера. Человеку, для которого словосочетание Святое Писание не просто звук, смотреть данное кинотворение не стоит, ибо в нём от Библии — не более 15 минут хронометража. Всё остальное — весьма вольная интерпретация ветхозаветных событий, снятых непонятно для какой целевой аудитории.

Действие начинается с буйства природы. которое должно показать невероятную мощь акта творения. Мощь присутствует, как и «творение» в виде аполлоноподобного Адама (Марк Грегори), шагнувшего в кадр прямо из фантастического боевика «1990: Воины Бронкса». Адам недолго наслаждается идиллистическим одиночеством, решив собственноручно(!!!) сотворить себе друга/подругу, хотя Библия нам говорит совсем другое: Бытие 2:21—22 «И навёл Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из рёбр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел её к человеку». «Способ» Адама более действенный — слепить куклу из песка, подождать пока пойдёт дождь (надо полагать — оживляющий?), и наслаждаться полученным результатом.

Дальше события развиваются вроде как по первоисточнику, правда, змей-искуситель какой-то уж очень «не искушённый». Что за этим последовало, знают даже дети. Мне, как зрителю, было интересно увидеть «способ» изгнания. Разочарован я не остался, особенно в той части, где вместо «херувима и пламенного меча обращающегося» стражем «сада Едемского» оказался обыкновенный валун! А вот дальше Библия заканчивается и начинается сюжет в стиле Дэна Брауна. Я говорю даже не о первобытных людях (питеканторпы? австралопитеки? троглодиты?), я говорю о том эпизоде, где нам недвусмысленно показывают, что первым мужчиной у Евы был вовсе не Адам, а…

Возможно, Энцо Дориа и Луиджи Руссо таким вот образом вплели в канву повествования гипотезу о так называемых «предадамитах», то есть существах, населявших землю до Адама, хотя считать «предадамитов» неандертальцами — уж слишком большое допущение. К тому же гораздо приятнее думать, что ты — как и любой другой человек на планете — произошёл от каких-нибудь мифических исполинов, чем от гоминидов, не так давно спустившихся с деревьев на твердь земную. Кому-то может показаться, что сам по себе фильм настолько наивный, поэтому приведённые выше рассуждения, — лишь напрасная трата времени. Я так не считаю, потому что о глубоких и серьёзных вещах можно говорить даже языком вот такого странного кино…