Счастливого рождества, мистер Лоуренс (1982)

Счастливого рождества, мистер Лоуренс

Давно это было дело, у меня была подборка фильмов с актером Дэвидом Боуи. На этой подборки были настоящие классические шедевры. Данный фильм тоже присутствовал на этом диске. Когда я его сел смотреть, я даже не знал что мне ждать от фильма. В те времена я просто не знал таких людей как Нагиса Осима, Рюити Сакамото и Том Конти. Про Такеши Китано я, конечно, слышал, но фильмы его еще не смотрел. Но все меняется и иногда даже в лучшую сторону.

Фильм произвел на меня очень сильное впечатление. После этого фильма я пересмотрел другие фильмы Нагисы Осимы. Пересмотрел все фильмы Такеши Китано. И полюбил музыку Рюити Сакамото. Нагиса Осима снял душераздирающую драму про разных людей, про разные ценности и, наконец, про разную культуру. В этом фильме все пропорционально. Восток и Запад. С одной стороны музыкант Рюити Сакамото с другой стороны музыкант Дэвид Боуи. С одной стороны актер Такеши Китано с другой стороны актер Том Конти. А что тогда посередине? А посередине война, слезы, боль и густая кровь.

Каждый борется за свою правду разными способами и методами. Судить об этом фильме очень трудно. Режиссер потихоньку расскажет про каждого героя. Он сделает это очень своеобразно. Вообще мне кажется, этот фильм снят не для всех. Я видел много военных драм, но этот фильм очень сильно отличается от своих товарищей. Лично мне кажется, данный фильм должны знать люди, которые интересуется старым кинематографом. Данный фильм я забрал себе в коллекцию. Настоящий шедевр.

P.S.

Когда Такеши Китано крикнет – Счастливого рождества, мистер Лоуренс! Слезы потекут из глаз…

Если вы спросите меня о чем же фильм «Счастливого рождества, мистер Лоуренс» — я вам отвечу, что в первую очередь он о том, как бескомпромиссная сила характера и железобетонная воля отдельно взятого человеческого индивидуума способна изменить и поколебать даже, веками заложенные самураями, принципы и изменить первоначально презрительное отношение к «иноверцам» на уважение (похожее на то, какое проявили фашисты к советскому солдату в нашем киношедевре «Судьба Человека»).

Этот фильм о том, что в любой ситуации нужно не терять присутствие духа и оставаться «свободным человеком» в любом положении, даже в тюремной камере (каким, например, оставался герой Тима Роббинса в заграничном киношедевре «Побег Из Шоушенка»). Или как говорят те же «самураи» — не терять своего лица.

И (самое главное) этот фильм о том, что на100ящего ЧЕЛОВЕКА можно убить, но нельзя победить! И здесь, в отличном фильме «Счастливого рождества, мистер Лоуренс», Дэвид Боуи еще раз продемонстрировал нам, что его талант воистину многогранен.

Еще стоит также отметить хорошие актерские работы Такеши Китано и Рюити Сакамото. И хотя я смотрел этот фильм всего два раза, но пересматривать его буду определенно еще не один раз.

P.S. А зачем эти цветы? Для еды. Для еды? Хотелось бы белых цветов, но эти — всё, что я смог найти…

9 из 10

Фильм о несломимой силе духа. О внутренней свободе. О том что не всегда победитель внешне является победителем по сути. О том что сила может быть и в слабости. И, что самое поразительное, в этом пацифистском фильме, в котором в кадре не присутствует ни одной женщины (есть лишь упоминание в речи героев), побеждает именно женское начало, которого, казалось бы, вообще нет в нем. Важнейшие ценности здесь — жизнь, верность, любовь, дружба, и умение слышать другого.

9 из 10

Не могу не оставить рецензию на данное произведение. Потому что смысл этой изумительной картины заключен в простом.

Человеческие отношения всегда были сложной частью жизни каждого живущего на Земле и попавшего в социум. Любые отношения могли привести к вражде, дружбе, любви, состраданию и другим эмоциям. Эмоции — это то что проявляется во время общения с людьми. Непроизвольно ты засмеешься вместе с человеком, который просто начал смеяться, а может и не поймешь, почему он смеется? Может со мной что-то не так? Или он вспомнил хороший момент своей жизни и ему захотелось посмеяться.

Но почему в плену? Почему война? А где стереотипные гнев и страдания? Они есть и будут, потому что это война.

Но именно в такие моменты проявляются реальные и искренние эмоции человека. Он не будет сдерживать свои чувства. Он раскроет их всем: охране, пленникам, командиру. А какова будет реакция? Конечно же по уставу, но через все приказы и наставления будут просачиваться искренние чувства.

И вот, встретились люди абсолютно разных наций, с разными менталитетом и обычаями. И по сути, все одинаковы, у всех хрупкие тела, но у кого-то сильные души. И данное произведение показывает нам, как развиваются отношения этих людей. А говорить что плохие японцы или плохие пленники? Все не правы, и все делают как хорошие поступки, так и плохие. Но вопрос, а какие поступки хорошие, а какие плохие? Это так же будет оценивать сам и каждый. Чтобы понять, нужно сесть и от начала до конца посмотреть данное произведение. А после, подумать…

10 из 10

Столб огня вздымается от шумящего моря до застланных пеплом небес. Охваченные яростью противники не видят себя, не помнят прошлого, забыли о мирной жизни, одержимы желанием уничтожить, сокрушить, покорить. Это — война, самое очевидное ее изображение. Но есть и другое — тихое, задумчивое, многозначительное. Для понимания оно не требует копания в планах полководцев. Лучше отдаться по-восточному пронзительной музыке, восславившей дуэль британского солдата и самурая. На острове Ява, в японском лагере для военнопленных развернулась битва, наградой за победу в которой становится признание: «Мы все не правы». Взявший в руки оружие и окропивший цветущую землю кровью воин привык руководствоваться кодексом чести или бусидо. Но прочитав в таких же смелых глазах желание познать чужой характер, уважение к справедливому противнику, такой боец — уже не деталь страшной военной машины, а яркая и волевая личность. О таких людях слагают легенды, на их примере воспитывают детей, по их поступкам изучают страны. О таких снял свое последнее большое кино Нагиса Осима.

К теме войны и тяжести ее последствий японский режиссер за долгую карьеру обращался неоднократно. Тонкий дипломат и сильный психолог — он редко клеймил кого-то безапелляционными обвинениями, признавая естественную уязвимость разума. Война — безусловное зло, но она же открывает возможность почувствовать своего врага, как самого себя. За армейскими порядками, шумом зычных приказов и бесстрастным подсчетом убитых практически утрачивается дух воина — полузабытый средневековый идеал, о котором чаще можно прочесть лишь в старых книгах да чьих-нибудь мемуарах. Это сакральный образ, которому соответствуют два обитателя лагеря: английский пленный Джек Селльерс и японский комендант Йоннои. Непокорный бунтарь по прозвищу «Бесшабашный» и ревностный блюститель самурайского этикета не могли не схлестнуться, но вместо беспощадного сражения или проявления хозяйской воли над жертвой случается совсем другое. Осима четко разделяет блуждания в сомнениях и склонность к самоанализу, заставляя учиться прощать. Как бы ни было тяжело или неприятно. Перед ротой подчиненных или лицом смерти, но это необходимое искусство. Противника простить — очень сложно, но самого себя, за совершенные ошибки — еще сложнее. Однако лишь в этом случае можно ощутить себя правым не по букве кодекса, а по одобрению собственных инстинктов, прошедших закалку и очищение.

В понимании Осимы безжалостность идет рука об руку с безупречностью. Два стержневых качества прирожденного воина подвергаются испытаниям значительно чаще, чем можно было бы предположить, находясь за линией фронта. Будучи сильным лидером и талантливым командиром, капитан Йоннои неожиданно наталкивается на безвестного, как он считает, британца, который словно бы в издевку не желает слыть трусом. По философии самурая, сдавшийся в плен противник заслуживает только презрения, но в представлении европейца капитуляция — отнюдь не синоним несмываемого позора. Особенно, если находясь в неволе проявить себя мудрым и дружелюбным человеком, как старый однополчанин Джека — мистер Лоуренс. Единственный английский пленник, владеющий японским языком, он — связующая нить между противоборствующими нациями, схлестнувшимися на клочке суши, и неспособными уважать друг друга. А насколько это полезно и нужно, легко понять по поведению Йоннои. Комендант то в ужасе спрашивает Селльерса, не злой ли он дух, то пытается сломить его волю приказом обходиться без воды и питья двое суток. «Наградой» японскому капитану за неразумность выступает лицо Бесшабашного Джека, самоуверенно жующего сорванные цветы. Не всегда сила оказывается верным средством, и уж точно не всегда терпение приравнивается к слабости.

По сравнению с красочной выразительностью «имперской» дилогии, картина отличается скромностью исполнения, под стать самурайской сдержанности. Осиме было крайне важно не обмануться в исполнителях, и, следуя интуиции, он доверил сложные роли выдающимся музыкантам, в чьих образах накрепко отпечаталась национальная узнаваемость, дополненная внешним колоритом. Закопанная по самую шею во всех смыслах светлая голова Дэвида Боуи — самое грустное и одновременно сильное воспоминание о картине. Столько мыслей проносилось в голове его персонажа, а было и всеобъемлющее чувство — искупленный годами войны и месяцами заточения стыд перед когда-то преданным младшим братом. Страшное дело: Джеку потребовалось шокировать надменного японского командира, чтобы суметь простить самого себя. А о значимости Рюити Сакамото в этой киноленте лучше всего скажет ошарашенное лицо Йоннои в момент крепких неприятельских объятий. Видит Будда: красноречивее передать глубину потрясения несгибаемостью воли — попросту невозможно. Нет сомнений, написанная Сакамото музыка к фильму выражает среди прочего и личное признание мужества, которое как духовная сущность не имеет страны происхождения.

Какой бы жестокой и бесчеловечной ни являлась война, у нее должен быть конец, и не обязательно счастливый. В то же самое время у великолепного кинофильма только оптимистичное послевкусие. Сыновья своих стран, японцы и британцы, сошлись при трагических обстоятельствах, в их отношениях было немного человеческого, но пройдя сложный извилистый путь, они многое поняли и осмыслили. Не войною единой, есть и мирная жизнь, в которой существуют праздники. Есть разница в пожелании «Счастливого рождества», когда оно сказано с насмешкой, пьяным в доску японским сержантом, или им же — совершенно трезвым, освоившим чужой язык, и теперь добавляющим слово «мистер» к имени. Неизбежно наступает пора перестать делить всех на правых и виноватых — в свою гуманистическую и высокохудожественную картину Нагиса Осима вложил именно эту идею. Предубеждение — зло для всех и каждого, и только отринув, пробившись сквозь его толщу, можно ощутить настоящую мудрость. В ней состоит оправдание победы, и во имя этого великого осознания страшиться смерти не нужно.

Фильм Нагисы Осимы «Счастливого рождества, мистер Лоуренс», снятый по романам Лоренса ван дер Поста «Семя и сеятель» и «Ночь новолунья».

Драматическая история о заключённых и тюремщиках во время Второй Мировой войны.

Режиссёр Нагиса Осима, основатель «новой японской волны», ниспровергатель моральных устоев современного общества, и просто классик мирового кино.

Действие фильма происходит 1942 году, на захваченном Японией острове Ява, где находится лагерь английских военнопленных, /ныне, если кто не знает остров принадлежит Индонезии/. Старший в отряде заключённых, полковник Лоуренс, /Джон Конти/, старший в отряде надзирателей сержант Хара, /Такеши Китано/. Оба, понимающие насколько это возможно истинное положение вещей и оба пытающиеся с достоинством выйти в создавшейся ситуации, /я имею ввиду войны/. И всё вроде бы ничего, но неожиданно в лагерь попадает Джек Селлерс, /Дэвид Боуи/, отвага которого обращает на себя внимание начальника лагеря капитана Ёнои, /Рюити Сакамото/. Оба глубоко порядочные люди, романтики, но вмести с тем люди чести. И между этими двумя, возникает, что-то типа симпатии и ярого противоборства.

У обоих в душе бушует вулкан страстей, тут и представления о долге, тут и застарелая вина перед близкими, тут и попытка увязать этот мир со своими представлениями об идеальном. При этот каждый видит в своём враге тот недостижимый идеал мужских качеств к которым стремится, понимая, что это враг и нужно быть другим, лучшим, чтоб соответствовать.

Соответствовать своим понятиям чести, той самой красоты в мужском понимании.

Вот только у японца красота, в том, чтоб вспоров себе живот, захлебнутся собственной кровью. А у англичанина, не отвести глаз от дула ружья, направленного на расстреле тебе в грудь.

Сила духа, мужской эквивалент красоты вращающий скрытые пружины этого мира. Ты тоже так думаешь?

А ведь на войне нет правых и виноватых, /в какой-то момент эта мысль звучит с экрана/. И вдруг ты понимаешь, /а именно это на войне самое страшное/, что уничтожить, это не победить, а победить врага, это не победить себя, потому, как ты сам ничуть ни лучше, даже может, что и наоборот. Потому как в мире всё очень сложно, и порой чтобы возлюбить ближнего, необходимо его убить, и не потому, что ты так хочешь, а потому, что кто-то в верхах начал эту войну а твой долг перед родиной чётко прописан, ты солдат и у тебя приказ.

Если ты останешься жив, если ты победишь, ты поймёшь, что это неправильно, что виноват в этом не ты, до всё равно свою долю вины ты с себя не сможешь снять до конца жизни. Ни забыть, ни отмолить, с этим тебе дожить остаток жизни и с этим умереть.

В другое время, при других обстоятельствах эти двое, /Джек Селлерс и капитан Ёнои/, могли бы, если б и не понять друг друга, но стать ближе, объединить какой-то мерой восток и запад, на основе хотя бы взаимного уважения, культуры, той самой чести, которая на войне подразумевает смерть, а в мирное время искреннюю дружбу.

Да мы живём по христианским заповедям, они по законам бусидо, но тем не менее между нами гораздо больше общего, чем различий. И первое, оно же главное общее наше качество, это честь, она же порядочность, она же человеколюбие, она же вера в этот мир, она же готовность за этот мир умереть.

___

Сержант Хара желает полковнику Лоуренсу счастливого рождества.

Он хороший человек, этот сержант Хара. Просто так получилось, что они оказались по разные стороны линии фронта. Война.

Та самая война, в которой нет правых и виноватых.

Та самая война на которой кому-то повезло выжить, а кто-то погиб, честно исполнив свой воинский долг.

«Счастливого рождества, мистер Лоуренс» — великолепный фильм о войне, действие которого разворачивается на острове Ява во времена Второй мировой. Британские военнопленные спокойно терпят тяготы своего заключения, в то время как тюремщики искренне недоумевают по этому поводу, ведь по их убеждением они обязаны совершить харакири в целях сохранения чести своей страны. Подобными противоречиями между западным и восточным видением пропитано все повествование картины от начала до конца. Фильм предстает перед нами в виде диалога японской и европейской культуры, которые никогда не сойдутся в своих убеждениях. Правота взглядов смещается то в одну, то в другую сторону, но так и не находит своих победителей.

Происходящее взаимопроникновение культур в этом фильме рождает в героях необычайно естественную, но противоречивую двойственность, которая вызывает к ним стойкое чувство сопереживания и гордости. Это взаимопроникновение, в свою очередь, делает их не просто персонажами выдуманной истории, а реальными людьми, мечущимися между разными истинами. И только в конце они начинают проникаться друг к другу, поняв, наконец, что не прав никто.

Актеры в этой драме до бесконечности прекрасны в своих воплощениях: безумный Дэвид Боуи, жующий цветы и сверкающий сумасшедшими глазами разного цвета; искренне добрый и обаятельный Том Конти, умеющий лавировать между глупостью и проницательностью; Такеши Китано — то ли тиран, то ли добряк; ну и конечно Рюити Сакамото, ставший для меня самым загадочным персонажем, чьи мотивы остались предметом моих домыслов. К слову, он же является композитором саундтрека к сей картине. После просмотра данная композиция становится одной из любимых, напоминая о последних кадрах фильма, которые невозможно забыть.

Немало восторга прибавляет и горький сентиментальный юмор, скрывающийся в репликах измученных военнопленных и пьяных тюремщиков. Чего стоит только сцена с пьяным сержантом Хара, вообразившим себя Санта Клаусом и пожелавшим своим заключенным «Счастливого рождества»… Некоторые насмешки над культурой японцев становятся так точны, что повторяют мысли зрителя. Когда Капитан Йонои наказывает несведущих европейцев незнакомым словечком «гё», подразумевающим длительное времяпровождение без еды и воды, последующая реплика ни больше ни меньше напоминает настоящую жизнь с ее отчаянным юмором: «Это что еще за гё?».

Так, Рождество в японском лагере для военнопленных — конечно, не самое праздничное зрелище, но, безусловно, не оставляет равнодушным. Счастливого рождества!

10 из 10

Подполковник Джон Лоуренс искренне любящий и знающий культуру и язык Страны восходящего солнца, находясь во время второй мировой войны в японском плену, становится фигурой, понимающей как одну сторону, так и другую, являясь в определённой степени чужаком не только для японцев, но и для пленных британцев. Ситуация осложняется тем, что прибывший в лагерь знакомый Лоуренса майор Селльерс вступает в духовное противоборство с начальником этого учреждения капитаном Ёнои. Оба эти человека обладают большой силой духа, но являются представителями двух разных и порой непонятных друг другу культур.

На этой ноте, казалось, можно было бы наглядно показать конфликт цивилизаций, подтвердив избитую Киплинговскую фразу из «Баллады о Востоке и Западе» о том, что «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им никогда не сойтись». Но суть фильма, скорее, несет совершенно противоположенную идею. Ведь эти два человека стали ярыми противниками, прежде всего потому, что оказались в чудовищных условиях, которые называют одним словом — война, где такие несовместимые качества, как сила духа, преданность и честь существуют бок о бок с жестокостью и циничностью. Именно в этих условиях обычное непонимание превращается в беспощадную битву, в которой каждый совершенно необоснованно считает себя правым. Так Ёнои, спрашивая у Лоуренса о том, прав ли он в очередном конфликте между военнопленными и стражниками лагеря, получает ответ, в котором, пожалуй, и кроется основной смысл фильма: «Вы не правы, мы все не правы».

Не прав непоколебимый Ёнои, который пытается сломить такого же непоколебимого Селльерса. Не прав и сам Селльерс, который пошел но войну по причине глубокой личной драмы, узнав о которой он уже не кажется таким несгибаемым. Никто из них не прав, но каждый убежден в своей правоте, и поэтому готов биться до конца. Возможное, по этому в смертельной схватке не оказывается победителей…

Достаточно контрастной выглядит история подполковника Лоуренса и сержанта Гэнго Хары. После войны Лоуренс по просьбе японца приезжает к нему в тюрьму для военнопленных преступников, и у них завязывается вполне дружеский разговор. Хара, немного овладев английским, с растерянностью говорит: «Я готов умереть, но я не понимаю: мои преступления ничем не отличаются от тех, что делал любой другой солдат». На что Лоуренс отвечает: «Вы стали жертвой людей, которые думают, что они правы. Как когда-то вы и капитан Ёнои. На самом деле, конечно же, никто не прав».

Затем они с радостью вспоминают те дни, когда оба шли друг другу на уступки. В финале разговора Хара два раза с искренне доброжелательной улыбкой произносит такие слова: «Счастливого рождества, мистер Лоуренс», доказывая тем самым возможность итегративности двух культур, без которой наш мир рискует впасть в противостояние, в котором нет победителей.

В заключении, мне кажется, было бы неплохо привести цитату из вышеупомянутой «Баллады о Востоке и Западе» Киплинга, которая заканчивается менее известными словами писателя:

«Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает».

10 из 10

Запад есть Запад, Восток есть Восток, но однажды, в 1942 году на острове Ява они сошлись. Об этом в 1983 году и снял фильм основоположник «японской новой волны» Нагиса Осима. Военная драма «Счастливого рождества, мистер Лоуренс» повествует об извечном конфликте людей Запада и Востока, волею судьбы ставшим конфликтом военным. Объектом исследования режиссера становится война между японской и британской армиями в Тихом океане. Желая разобраться в её причинах и целях, Осима обращается к трагедии заключенных в японском лагере для военнопленных. Более того — он сужает выбранную тему еще больше, воплощая конфликт цивилизаций в двух моделях взаимоотношений их представителей — британцев майора Селльерса и подполковника Лоуренса и японцев капитана Йоннои и сержанта Хары соответственно.

Фильм начинается со сцены неудавшегося харакири корейского охранника, обвиняемого в изнасиловании голландского заключенного, задавая тон всему повествованию. Пытаясь выяснить, как понятия жизни, смерти и любви различаются в западном и восточном мышлении, необратимо трансформируясь на войне, Осима вкладывает в уста сержанта Хары, которого сыграл Такеши Китано, фразу: «Лоуренс, ты не видел японца, пока ты не видел харакири». В массовой культуре распространено мнение, что у японцев принято не бояться смерти, и, в случае грозящей опасности, они предпочтут позору потерю жизни. Однако настоящее презрение к смерти демонстрирует только один герой — пленный британский майор Селльерс, не без таланта сыгранный музыкантом Дэвидом Боуи. Все его поступки, приносящие в старательно удерживаемый в порядке капитаном Йоннои лагерь хаос, ведут к гибели, и нельзя сказать, что он этого не осознает, более того — не всякий человек может так осознанно не дорожить жизнью.

А нельзя ли назвать поступки майора Селльерса своеобразным харакири? Нет, нельзя. Его действия направлены не на спасение себя — от позора, бесчестия, — а на спасение своих ближних. Селльерс и Лоуренс, персонажи, олицетворяющие Западный мир, ничего не делают для себя, они ориентированы на окружающий мир. Японцы же, даже выполняя служебные обязанности, стремятся, прежде всего, обуздать себя. Сознание восточного человека направлено на то, чтобы собрать разломанный на кусочки мир, отсюда и стремление к Порядку, отсюда и стремление наказать невиновного, потому что так следует быть. Режиссер совершенно беспристрастно показывает нам, по сути, ужасающую сцену в храме, когда капитан Йоннои объявляет Лоуренсу о его казни, а тот задает простой и страшный вопрос: «Я должен умереть, чтобы сохранить Ваше представление о порядке?»

Сталкивая представителей двух цивилизаций в относительно закрытом пространстве, Осима на примере конфликта заключенных и надзирателей блестяще иллюстрирует тезис Карла Юнга о принадлежности представителей Запада и Востока к противоположным психологическим типам. И, пытаясь решить заявленную проблему их конфликта, он на примере Селльерса и Йоннои и Лоуренса и Хары показывает два пути её решения.

Селльерс и Йоннои — лучшие представители своих народов, воплотившие в себе их традиционные принципы и ценности. Именно поэтому они имеют много общего — оба из высших слоёв общества, оба получили достойное образование, оба на войне искупают вину за ошибки прошлого. Поэтому, встретив равносильного соперника, Йоннои и обращает внимание на Селльерса, и по его прибытию в лагерь между ними начинается психологическая дуэль. И в этом противостоянии есть победитель: режиссер ясно показывает нам это в сцене попытки бегства Селльерса и Лоуренса. Предлагая свободу за победу в честном поединке, лощеный японский офицер, тем не менее, отчаянно пасует перед взлохмаченным героем Боуи и в следующую минуту становится между пойманным при попытке бегства заключенным и наставленным на него дулом собственного подчиненного.

Отношения Лоуренса и сержанта Хары — это, наоборот, история не противостояния, а сосуществования. Не имеет значения, кто из них, находясь в положении «сильного», ведет себя благороднее — хотя несомненно, что это Лоуренс. Дело в том, что им единственным из японцев и британцев, надзирателей и заключенных в фильме удается сблизиться, показывая, что человеческие качества значат гораздо больше, чем культурные различия.

Поднимая в своей картине сложнейшие вопросы устройства мира, Осима облекает свой фильм в традиционную форму военной драмы. Камера не отличается подвижностью, в лучшие моменты сбивается на документальную съёмку, однако композиция некоторых кадров поражает своей симметричностью, — вероятно, вдохновением для постановщика послужило традиционное японское искусство. Отсылки к западному искусству тоже присутствуют — в финале картины вереница раненных заключенных, бредущая к плацу, напоминает хрестоматийный сюжет картины Гольбейна.

Тем не менее, сложный философский подтекст не нивелирует некоторые недочеты сюжета, в частности, не всегда понятную мотивацию поступков персонажей. Но даже очевидные недостатки не мешают фильму очаровывать — и причина тому не только красота Боуи, страсть и чувственность японского капитана, дружба Лоуренса и Хары, но остающаяся после фильма вера в неуловимое и так и не произошедшее чудо.

8 из 10

Признаться, этим фильмом пренебрегали как мои знакомые, так и я сам. Думал: потом посмотрю.

Вот и посмотрел. И не пожалел. Добавил в раздел «любимые фильмы».

Что мне в нём понравилось:

1) Сюжет, основанный по мотивам Второй Мировой Войны. Люблю военные фильмы, и эта картина не стала исключением.

2) Культурный конфликт, основанный на любви-ненависти. Трудно представить, что японцы оказались в фильме благосклонными и даже снисходительными по отношению к Британским партизанам.

3) Подбор актёров: один другого краше — Боуи, Китано, Сакамото, Конти.

Учитывая то, что это полновесные артисты, делает картину только привлекательней. Все сыграли очень достойно.

4) Саундтрек Дэвида Сильвиана(!) и Сакамото «Fobidden Colours» — одна из моих любимых композиций.

Вывод: жаль, что я пренебрегал этим фильмом очень долго, но лучше поздно, чем никогда. Фильм понравится любителям японского кино и авангардной рок-музыки.

Остров Ява, 1942-й год. В японский лагерь, где содержатся пленные европейцы, прибывает английский майор Джек Селльерс, который среди сослуживцев больше известен как «бесшабашный Джек». С его появлением устоявшиеся в зоне порядки начинают трещать по швам. Начальник лагеря Йонной считает военнопленных трусами, которые предпочли плен смерти.

Йонной во что бы то ни стало, намерен сломить дух загадочного британца, однако вместо этого начинает испытывать неподдельный трепет перед вновь прибывшим, видя в нём посланника чуть ли не дьявола. Свято чтящий самурайские традиции, Йонной окончательно ломается в тот момент, когда Селльерс публично целует его на плацу.

В противостояние этих двух людей пытается вмешаться полковник Лоуренс. Рассудительность, дипломатические навыки, любовь к восточной культуре и знание японского языка делают его опасной фигурой для обеих сторон, поскольку Лоуренс единственный, кто может понимать и тех, и других…

После скандально-знаменитой дилогии — «Империя чувств» и «Империя страсти», снятой совместно с французами, японец Нагиса Осима свой очередной проект вновь осуществил с европейцами. Экранизация романа сэра Лоренса ван дер Поста «Семя и сеятель» вполне могла бы предстать в виде очередной душераздирающей драмы о мытарствах заключенных во вражеском плену.

Однако в трактовке Осимы роман предстаёт философской притчей о противостоянии этнических, культурных и национальных различий — противоборстве психологии эмансипированных, цивилизованных европейцев и, казалось бы, давно устаревшего кодекса самурая.

В ролях двух главных антагонистов снялись звезды шоу-бизнеса — англичанин Дэвид Боуи и японец Рюити Сакамото. Последний, кроме того, написал ещё и весьма примечательную музыку к фильму. А в роли сержанта Хары, который и произнесёт уже в самом финале сакраментальную фразу: «Merry Christmas, Mr. Lawrence», — снялся Такеши Китано, впоследствии ставший культовой фигурой японского кино.

Многие зрители посмотревшие этот фильм, ставят в центр истории столкновение двух культур и, как это нелепо, гомосексуальные отношения двух из четырех центральных персонажей этой истории (Японцем, капитаном Ёнои и британским солдатом Джеком Селльерсом). Не думаю, что фильм конкретно об этом. Начнём с того что фильм поставлен по роману Лоуренса Ван Дер Поста, который был в японском плену во время Второй мировой войны. События о которых он поведал не просто выдумка, фантазия, сказка. Многие посмотревшие этот фильм, говорили о том, что как им кажется персонажи фильма ведут себя странно. Это правда! Но мы говорим о тяжелых временах. А они меняли людей в лучшую сторону, заставляли верить во что-то, сейчас ведь люди мало во что верят.

При просмотре персонаж Боуи с его «инопланетной» внешностью, внеземной даже лучше сказать, как мне кажется пытается донести свою веру до Ёнои, ломая его предубеждения, и в то, как ему казалось, он свято верил. Он японец, в его глазах Джек Селльерс военнопленный, а значит трус, слабый человек, предатель возможно. При этом, всем своим поведением персонаж Боуи показывает ему обратное. Ёнои сопротивляется по своему, отказывается принимать это и это своеобразная схватка.

Да в фильме есть сцена с поцелуем этих двух героев, но он не носит гомосексуальный характер. Что за бред! один сказал — теперь все повторяют. Смысл не в этом. Джек Селльерс так бессилен перед упорством Ёнои в своей ненависти к военнопленным, британцам, противникам на войне и святая вера в долг и его работу тому причина, что Джеку Селльерсу ничего не остаётся, как подойти к нему впплотную, словно на баррикады, и поцеловать его в щеку.

Процитирую стих:

«Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает»

В то же время два других центральных персонажа фильма Лоуренс и Хара, представляют собой иной тип отношений. Образованный, интеллигентный Лоуренс вызывает в Харе живое любопытство, интерес, симпатию. Они оба понимают друг друга и идут навстречу.

Место и время сюжета истории преддверие Рождества 1942 года, остров Ява, японский концентрационный лагерь. История четырех центральных персонажей полна как темы: Интереса людей, находящихся по разные стороны. О изучении природы предательства и прощения.

Мне нравится эта история о любви человека к человеку, уважении персонажей друг к другу принятия факта о их заблуждениях в том, какие они разные по менталитету, которого вероятно как такового и не существует. Понимания и прощения. Это отложилось в сознание создателей фильма, в голову Осимы когда он читал эту книгу и донёс предельно понятно, старательно со всей любовью ко своему ремеслу кинодеятеля.

Пресловутое «как в жизни» (и даже «как в японской жизни») к фильмам Осима не подходит. «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс», а также «Табу», «Империя чувств», «Империя страсти», — притчи, в которых сплошные преувеличения, утрирования, сверхэмоции и сверхчувства, эстетические и сверхэстетские иллюстрации к этико-философским вопросам и ответам. Но при этом в них живет правда, а она вовсе не всегда похожа на реальную жизнь и уж точно не ее копия.

В 1983 году Осима снял кино для идеалистов, беспокойных романтиков, утопистов, нереальных людей. Для тех, кому только реальности мало; она лишь ширма, а то, что за ней, преувеличено и сгущено, концентрировано и сверхреалистично, доведено до градуса ада и рая, до предела непогрешимой цельности бусидо, до сверхтребования христианства «возлюби врага своего».

Фильм начинают и заканчивают образы простых (земных и вполне узнаваемых) людей — англичанина Лоуренса и японца Хара. Но центр его — безумцы, мечтатели, максималисты, живущие на романтическом пределе бунтари — Селльерс и Йонои (он тоже бунтарь, его бунт против новых — не самурайских — войны и мира). У Осима они братья-враги, идущие одним путем — «путем воина». Если помните, именно из этих двух слов («путь» и «воин») состоит слово «бусидо» — название самурайского кодекса чести.

Кто такой самурай? Прежде всего, истинный, идеальный воитель. Причем такие совершенные качества, как мужество, верность, правдивость, справедливость, бескорыстие, не исчерпывают его сути. Безупречный воин — это человек, поднявшийся над смертью и в то же время постоянно устремленный к ней. Его путь — уйти, а не остаться. Умереть с улыбкой на устах, спокойно, без унизительной поспешности и страха перед неизбежным. Это главное дело жизни. Так что… Джек Селльерс, видимо, христианский самурай.

Йонои и Джек безжалостны к себе (война для них обоих — вариант Гё, очищения от духовной лени), они томятся собственной небезупречностью, жаждут совершенства. Однако доставшийся им мир отчаянно далек от него и давно уже не нуждается в самураях, в идеальных воинах и битвах. Война 1942 года другая — слишком человеческая, далекая как от идеализма «самурайского кодекса чести», так и от бескомпромиссности христианских заповедей. Несгибаемость (негибкость), по-аввакумовски строгое следование принципам, беспощадное отношение к себе, к собственным и чужим слабостям, готовность с улыбкой (как должное) принять конец — без всего этого, оказывается, вполне можно обойтись. Теперь на войне главное вовсе не умереть, не очиститься от грехов, не победить себя, а выЖИТЬ (Лоуренс: «Через пару месяцев все это может закончиться, давайте попытаемся остаться в живых». Хара тоже это понимает.).

Новая война, новая жизнь, новая эпоха, новые правила. И действительно — в фильме выживает самый толерантный, гибкий, обладающий мягкой силой. Новое Рождество (и новое время) наступает именно для него. Жаль только, что Осима ошибся со своими прогнозами. В нашем мире правит отнюдь не толерантность, а пресловутая политкорректность — фальшивая показная форма доброты, мягкости, гибкости, приятия и согласия.

Все поступки и шаги Йонои и Сельерса потрясающе несовременны, отдают прекрасной архаикой. Словно перед нами и в самом деле рыцарь и самурай, чей прекрасный поединок, поединок, в общем-то, равных, в основе своей содержит не ненависть, а восхищение, не злость, а понимание, не вражду, а чувство братства (родственность душ, близость характеров). Может, поэтому у некоторых зрителей возникает ощущение нереальности (и даже игрушечности, театральности) происходящего, неких картонных рыцарских лат и клюквенной самурайской крови. Что ж… Действительно тяжело поверить максимуму. Такие воины в прошлом навсегда. С ними, восхищаясь, удивляясь, любя и аккомпанируя безумно красивыми мелодиями Сакамото, а также цветами, бабочками и поцелуями, прощается Осима. Прощается слишком красиво и восторженно, не желая казаться правдивым, но оставаясь честным.

Вроде бы все. Хотя… хочется сказать еще несколько слов о Сельерсе (Боуи). Когда посмотрела фильм впервые, задалась вопросом, что за таинственной властью обладает Сельерс (причем не только над Йонои)? Почему начальник лагеря для военнопленных так заворожено стремится к нему, интересуется им, весь фильм находясь под плохо скрываемым гипнозом его личности?

Сельерс — безусловный харизматик. Вы уж простите за это затасканное слово, но когда хочешь объяснить феномен чьей-то власти, без него никак. Что в основе харизмы? Тайна. Тайна личности, заставляющая попадать под ее влияние, трепетать, страшиться и восторгаться.

Боуи. Ангельский нимб белокурых волос и внешность Ставрогина. Аномальность поведения, вселяющая восхищение и ужас. Обаяние силы. К слову, харизматичность Ставрогина у Достоевского была столь велика, что в него почти физически влюблены, обречены «веровать в него» даже герои-мужчины. Но если его харизма кроется в его внеморальности, харизма Сельерса — в обостренной (и как потом выясняется, больной) совести, абсолютном пренебрежении к смерти, жажде страдания и очищения. А еще в том, что он одновременно созидатель, спаситель (мира, многих) и разрушитель (своей, брата судьбы). Все это выводит его за скобки как психической, так и социальной нормы. И именно ненормальность, аномальность, иномирность (он сродни магу, шаману, имеющим связь с другими мирами) делает его лидером. Даже для «врага» Йонои, который в свете лидерской правды Сельерса видит, в какую ложь и подделку превращается кодекс самурайской части в современной Японии.

Йонои так бережет его, возможно, для того, чтобы понять его… Мир пошатнулся, еле стоит на ногах. Даже стойкий должен за что-то держаться (Йонои, например, держится за самурайские традиции). А Джек силен словно бы сам из себя, живет аномально, нарушает приказы, запреты, стереотипы… И при этом не падает. Йонои так и не смог разгадать тайну настоящего солдата — крутого Джека. Она упорхнула в небо, как траурная белая бабочка с его улыбающегося застывшего лица.

Начну, пожалуй, с того, что отмечу, что «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс» — это характерное кино. Все происходящее служит цели раскрытия характеров персонажей, в этом фильме нет пустого экшена ради экшена — я очень люблю такое кино. Стоит ли отмечать, что сейчас таких фильмов практически не делают.

Так что же наши персонажи? В основном сюжет раскручивается вокруг взаимоотношений четырех действующих лиц — японцев капитана Йонои и сержанта Хара, и британских плененных майора Джека Селлиерса и полковника Лоуренса.

Самая интригующая часть фильма — это, разумеется, отношения капитана Йонои и Джека Селлиерса. Йонои с самой первой встречи проникается к Джеку симпатией, можно даже сказать восхищением, ему заметно импонируют отвага, сила характера, и достоинство белокурого англичанина. Также его удивляет тот факт, что совершив презренный (с точки зрения японского воина) акт сдачи в плен, проявив тем самым трусость (не хватает смелости сделать сеппуку), Джек вовсе не дрожит от страха перед ожидающей его казнью, он идет к ней на своих ногах, не нуждаясь в принуждении и отказывается от повязки на глаза перед лицом своих экзекуторов. Поэтому именно он настаивает на переводе Селлиерса в его лагерь для военнопленных, вместо согласия придать его казни. Самое странное здесь, что ради соблюдения порядка, казнь все же пришлось инсценировать.

В лагере же заинтересованность капитана Йонои Селлиерсом не остается незамеченной, многие — включая Лоуренса, Хара, личного помошника Йонои и самого Селлиерса — отмечают странное неравнодушие командира лагеря к судьбе нового заключенного.

Несмотря на всю «гомосексуальную контроверсию» вокруг этой картины, лично мне фильм не показался заостренным именно на этой теме. Она очевидна, но остается субтильной. Во многом это оттого, что персонажи и их чувства, а также эмоциональные переживания в основном остаются загадкой. То, что действиями как Йонои, так и Селлиерса руководят стыд и вина (занавеса вокруг их прошлого чуть-чуть приподнимается по ходу фильма, чтобы мы могли понять основные мотивации наших героев) — это понятно, но там явно есть что-то еще, возникают некие новые взрывоопасные чувства, и вот уже о природе этих переживаний нам остается только спекулировать.

Все эти страсти подогреваются общим конфликтом между японскими солдатами и их британскими заключенными. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им друг друга не понять». Например, случай с корейским надзирателем, вступившим в сексуальную связь с одним из заключенных. Кореец выбирает совершить сеппуку, и капитан Йонои призывает заключенных присутствовать при казни. Но когда британские солдаты выказывают возмущение тем, что их принуждают смотреть на этот «варварский акт», в словах капитана Хиксли: «Если бы в вас еще оставалась хоть капля человечности, сэр, вы позволили бы нам уйти». На что Йонои отвечает: «Те из вас, кто не способен смотреть, могут закрыть глаза или отвернуться. Но я не позволю вам уйти». Для Йонои отказ британцев наблюдать казнь является признаком слабости и лености духа, а не уважением к человеческой жизни, поэтому он в добавку дает распоряжение о соблюдении «гё» — двух днях без воды и пищи (причем не только для заключенных, но и для себя).

Единственный, кто способен хоть как-то понять японских солдат — это Лоуренс, проживший до войны несколько лет в Токио и владеющий японским языком. Его странная дружба с Хара становится главным мостом взаимопонимания между противниками. И, разумеется, нам дают шанс понять и оценить кодекс чести каждой из сторон.

Сцена с поцелуем произвела на меня странное впечатление: сначала она показалась мне надуманной и даже немного глупой, но после переосмысления и повторного просмотра я вижу эту сцену как очень сильный психологический ход. Решение Селлиерса и реакция Йонои являются квинтэссенцией их взаимоотношений, настоящим «переломным моментом».

«Казалось, Селлиерс своей смертью бросил семя в Йонои, и мы все могли уваствовать в его росте» — Лоуренс.

9 из 10

- Почему он не придёт и не скажет?

- Мне кажется, он говорит.

Этот фильм определённо снёс мне крышу, и мой мозг отправился в свободное плавание…

Восток-Запад? Не смешите меня, нет никакого противостояния менталитетов, автор выстроил конфликт идеально симметрично, каждое показанное качество или действие одной из сторон отзеркалено аналогичным другой стороны. Японцы жестоки к пленным британцам? Ну, извините, война вообще-то. А обычаи британской школы — как вам это?

Место действия — Ява. И японцы, и британцы, а также весь прочий интернационал: тут вам и корейцы, и китайцы, и голландцы — находятся не на родной земле, местного населения мы не видим, и оно, наверняка, было бы не против, если бы клятые империалисты перебили уже наконец друг друга. И за что это мы тут воюем, господа?

Той же цели служит и кастинг — два суперхаризматичных, нечеловечески красивых музыканта в главных ролях, а каждому из группы поддержки найдётся пара в противоположном лагере: кореец и голландец; адъютант начальника лагеря и командир заключённых… И если Лоуренс и Хара — золотая середина, компромисс и норма, доходящая до патологии (то один, то другой в иные моменты напоминает то ли идиота, то ли Ивана-дурака); то Ёнои и Селльерс — сверхчеловеки, чьи бедовые головы банальная нормальность не посещает ни на секунду.

Но противостояния-то, по сути, как такового нет — «С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой»…

Ближе всего по тематике «Ночной портье» — безудержное влечение палача и жертвы, но кто здесь жертва, и кто палач? Кто победитель, а кто проигравший? Явно ошибаются те, кто отдаёт первенство тому или другому (чаще Селльерсу, возможно, просто потому, что европеец воспринимается как «свой») — мы возвращаемся к вопросу об идеальной симметрии в фильме. И это не политкорректность, это культура.

Можно ли признать, что моральная победа за тем, кто искупил предательство — но ценой ещё одного предательства — втоптав в перегной любящего, а значит, находящегося в его власти человека? А может, оно за тем, кто физически не в силах не только убить врага, но даже поднять на него руку и оказывается способным взрастить в душе умершее зерно в совершенно христианском смысле?

Замечательно, что автор не даёт ответов, вынуждая нас использовать свои мыслительные способности (в меру собственной испорченности), и с каждой мыслью душа зрителя, по словам вчерашнего юбиляра Курта Воннегута, «отравляется ядом гуманизма», и вот он уже никакой не воин (не президент, не генерал…), а чем меньше на земле этого добра, тем меньше, возможно, будет и войн…

10 из 10

Вторая Мировая Война в разгаре. На острове Ява в 1942 году находится один из лагерей для военнопленных, созданный японской армией. В этот лагерь попадает британский майор Селльерс (Дэвид Боуи), в котором ему предстоит моральное сражение с начальником лагеря Йоннои (Рюити Сакамото) и встретить на своем пути полковника Лоуренса (Том Конти), узнавшего суть японского характера.

Военно-психологическая драма «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс» культового японского режиссера Нагисы Осима рассказывает зрителю историю сложных взаимоотношений людей разной культуры и веры на фоне войны. Стремление познать культуру своего врага, уважение к ценностям тех, кого надо ненавидеть, — такой драматический конфликт положен в основу этой прекрасной и отчасти жестокой драмы. Также фильм рассказывает и столкновении разных жизненных ценностей и противопоставляет бунтарскую природу человеческой натуры, взращенной на Западе восточному смирению.

Режиссер ровными операторскими мазками умело раскрывает характеры главных героев, бесподобно сыгранных Дэвидом Боуи, Рюити Сакамото и Томом Конти, создавшим в фильме органичное трио.

Не могу не отметить также потрясащий саундтрек Рюити Сакамото, пропитанный лиризмом и этникой.

Я рекомендую этот потрясающий фильм всем поклонникам качественного кино и любителям классических драм.

10 из 10

Фильм «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс!» я определенно могу занести в список самых любимых. В нем внимание акцентировано именно на том, что всегда вызывало у меня большой интерес — на личностях людей, на их взаимоотношениях.

Кроме того, этот фильм заставил задуматься о действительно огромной разнице между западной и европейской цивилизациями. Различный менталитет, различные ценности, различные взгляды… А, между тем, люди должны как-то взаимодействовать, договариваться, понимать друг друга. Может быть, это было бы легче сделать, если бы в мире было больше таких людей, как мистер Лоуренс — гуманных, готовых к диалогу и искренне пытающихся понять окружающих. Но чем больше мне симпатична позиция мистера Лоуренса, тем страшнее видеть, как его попытки понять людей, сохранить человеческое лицо в условиях войны, разбиваются о стену бездушной принципиальности:

- Мы должны наказать кого-то.

- Но почему? Почему? Вы предпочитаете наказать невиновного, чем оставить преступление нераскрытым и ненаказанным?

- Да.

- Вы имеете ввиду, я умру, потому что вы считаете, что преступление должно быть наказано в любом случае, а кто наказан — не имеет значения?

- Да.

- Стало быть, я должен умереть, чтобы сохранить ваши представления о порядке?

- Да.

Вот так. Наверное, это жуткое ощущение — разговаривать со стеной и понимать, что хоть за ней и находится живой человек, тебе до него не достучаться.

К человеку, скрывшемуся за этой стеной и в итоге оказавшемуся замурованным в ней же, тоже можно посочувствовать. Капитан Йоннои не только носитель, но и жертва идеологии, жертва закостенелых взглядов и ценностей, которые проникают в японцев с детства и с которыми сложно бороться. Конечно, он недостойно выходит из своего внутреннего конфликта, связанного со своими неоднозначными чувствами к Джеку Селльерсу, по принципу «нет человека — нет проблемы». Вообще, противостояние Селльерса и Йоннои сложно назвать «психологической дуэлью» — на каждый выпад Селльерса Йоннои отвечает физическим воздействием. Ему ничего не стоит приказать посадить пленника в карцер или казнить, и он не находит другого выхода, кроме как воспользоваться этими возможностями. С другой стороны, он просто не знает, что ему делать. У Селльерса в данном случае более выгодное положение для того, чтобы проявить себя достойно — ему просто нечего терять. У Йоннои же на карту поставлено все, чем он жил до этого — вера в идею, принципы, идеалы, а против этого — смутные, непонятные чувства, червячок сомнения, пробравшийся в душу. Внутренние противоречия загнали его в ловушку. Его смерть в конце войны закономерна: для таких людей поражение — хуже смерти.

Полковнику Харе, видимо, несколько вскружило голову его положение, достигнутое в условиях войны. Ощущая свою власть над пленными, он начинает злоупотреблять ею. Хотя по натуре он человек не злой, способный на искреннюю симпатию и доброжелательность, даже несколько ребячливый — ему порой хочется побыть для кого-нибудь избавителем, этаким Санта-Клаусом на Рождество.

Джек Селльерс — смелый, отчаянный, почти героический. Его смелость ни в коем случае не напускная, но все-таки несколько театральна — пантомима, разыгранная перед солдатами, пришедшими вести его на расстрел, представление с цветами, поцелуй с несчастным капитаном Йоннои… Его эпатажные поступки вызывают в данных условиях и восхищение, и уважение, ведь он среди врагов. Но именно его склонность к тому, чтобы производить впечатление, заставила его в свое время не лучшим образом проявить себя в случае с братом, не прийти ему на помощь — он побоялся произвести нежелательное для него впечатление на товарищей, о чем жалеет всю жизнь. Эти сожаления вновь и вновь толкают его на отчаянные поступки — получается порочный круг, разрывает который только смерть Джека.

Все характеры в этом фильме прописаны великолепно, играют актеры потрясающе. Прекрасная музыка, написанная Рюити Сакамото, усиливает впечатление.

Отдельное спасибо этому фильму за то, что познакомил меня с Дэвидом Боуи. Этот человек обладает не только выдающимися актерскими способностями, но и прямо-таки феерическим обаянием. До этого я вообще не была знакома с его творчеством, и он навсегда остался для меня в первую очередь, как ни странно, не музыкантом, а именно актером. И Джек Селльерс, на мой взгляд, лучшая из его, увы, не очень многочисленных ролей.

У фильма есть один минус — драки поставлены, конечно, неубедительно, видно, что удары проходят по воздуху. Но такому фильму я не могу снизить за это доже четверти балла. Так что твердые

10 из 10

Я не люблю кино на военную тематику — просто не понимаю его. Я никогда не могла проникнуться фильмами о войне, они всегда проходили мимо меня, никогда ничего не трогало, ничего не запоминалось… но это, это!

С первых секунд меня покорила музыка! Это просто шедевр! Уж не знаю, чем именно она хороша, но то, что она завораживает — факт. Вы видели, как ведет себя кобра, когда факир играет на дудочке? Вот я была примерно в таком состоянии — в трансе то есть. Эта музыка умиротворяет, но и будоражит, возбуждает интерес… Я никогда не забуду эту мелодию! Рюичи Сакамото, спасибо Вам за музыку!

Актеры… они играют одними глазами! Полная гамма эмоциональных оттенков, причем очень «заразных». Каждый герой вызывает определенный эмоциональный отклик, каждого по-своему понимаешь и оправдываешь. Видно, что все актеры выложились на 100%, безоговорочно верю всем. Низкий поклон каждому за нелегкий труд и большой талант.

Некоторые сцены навсегда врезаются в память: когда солдаты встали в ряд, чтобы расстрелять приговоренного к смерти, кадр был выстроен так грамотно, что у меня возникло ощущение, что сейчас расстреляют меня. Б-рр! Вспоминаю и просто в дрожь бросает.

Глядя на то, как герой Такеши Китано в самом начале фильма издевается над солдатом, я вся буквально съежилась и, натурально, замахала руками и закричала «Нет, нет, не смейте бить!». Вообще я не верю киношным дракам, но тут я от каждого удара вздрагивала. «Господа, вы звери!», как говорила Ольга Вознесенская.

А ведь иначе и не скажешь: звери, потому что человек не посмеет так обращаться с себе подобными, человек должен уважать других людей! Хотя… говорят ведь, что в армии нет людей, есть только солдаты, и в этом смысле армия западная мало чем отличается от восточной: тот же жесткий режим, те же издевательства и унижения, та же дисциплина, единственная разница, на мой взгляд, в том, что у японцев (наверное, вообще у азиатских народов) буквально врожденное чувство иерархии: в первую очередь ты не людей уважать должен, а подчиняться начальству. Видимо, именно на этом и основан конфликт между героем Дэвида Боуи (полковник Лоуренс, конечно, добряк и просто душка, но наибольшее впечатление на меня произвел все же майор Селлерс) и японскими офицерами: восточный человек не может понять и, уж тем более, принять такую манеру поведения, как у офицера Британской армии, который не желает подчиняться, потому что он Личность, а не слепой пленник религии и государства. Разный менталитет — камень преткновения, хоть в лепешку расшибись, но понять друг друга не удастся.

У фильма просто бешеная энергетика! Он сбивает с ног и приковывает все внимание к экрану, он завораживает и не отпускает ни на минуту! Я еще никогда не видела ничего подобного!

Очень рекомендую!

10 из 10

Первый признак первоклассной драмы — прекрасно прописанный конфликт. Раньше мне казалось, что идеалом конфликтной ситуации служит фильм «Фальшивомонетчики» Штефана Рузовицки. Но, у австрийцев, как впрочем, у всех германских народов конфликт очень точен, виден на поверхности и осознан персонажами. Конфликт в фильме Осимы очень тонок, персонажи часто действуют руководствуясь подсознанием. И как это бывает в японских произведениях, фильм утончен до извращенности.

Хотя главным героем фильма заявлен Джон Лоуренс, на самом деле главный персонаж — это конечно майор Джек Селлиерс (прекрасная роль Девида Боуи). У Селлиерса сверхзадача — он хочет умереть. У майора сложнейший внутренний конфликт в запущенном состоянии. Предательство младшего брата заставляет нашего героя искать смерти. Но не просто смерти а смерти героической, во имя высоких идеалов и во искупление грехов. Ради этого он готов воевать с немцами, вести партизанскую войну впятером, дерзить тюремщикам, защищать слабых, злить японцев и т. д. И кажется, он выбрал правильную тактику: знать, что хотят японцы и делать наоборот. Но вот незадача, они не убивают его и все тут.

Такое презрение к смерти, помноженное на силу духа и любовь к театральным эффектам вызывает интерес у японского капитана Ёнои (Руичи Сакамото), начальника лагеря для военнопленных. Ёнои — мальчик из хорошей семьи, скорее всего из старинного самурайского рода. Он одет в чистую рубашку и белые перчатки. В голове у него мешанина из западного образования и кодекса Бусидо. Он любит литературу, цитирует Шекспира и считает, что харакири единственный выход для опозорившего себя адъютанта. У Ёнои тоже есть опыт предательства. Он не принимал участие в путче «блестящих молодых офицеров» в 1936. Его товарищей казнили, а он вместо того, чтобы покончить с собой, что было бы правильно согласно кодексу Бусидо, продолжает служить Императору.

Его интерес к Селлиерсу тоже в духе самурайского любовного романа. Два равных противника, но из разных лагерей, одинаковые по силе духа, вступают в смертельную схватку и оба погибают в честном бою. Но Селлиерс, не хочет быть героем романа Ёнои, у него своя задача (см. пункт 1).

Кроме предательства Ёнои и Селлиерса объединяет и то, что они ведут себя, да и выглядят как книжные персонажи. Их чувства возвышены, цели высоки, внешность интересная, они как бы сошли с агитационных плакатов противоборствующих лагерей. Но подсознание, страшная сила, оно заставляет их делать всякие неадекватные поступки, за которыми с интересом наблюдает весь лагерь.

Интереснее всех полковнику Лоуренсу (Том Конти). Джон Лоуренс — инженер связи, или точнее сказать коммуникаций. Он знает японский, но больше выступает, как переводчик с мировоззрения. За что его очень часто бьют. Лоуренсу не нравится, когда бьют не только его, но и других людей. Он законченный гуманист и любитель японской культуры. А лучшего места для ее изучения, чем японский плен, найти очень трудно. Хоть и Лоуренс заявлен как главный герой, но мы про него очень мало узнаем из фильма. Какие-то намеки. У него есть жена, но он любит женщину, которую видел всего 2 раза в жизни. Закончил школу в каком-то захолустье — вот пожалуй и все. Лоуренс находится на позиции наблюдателя, изредка как мантру повторяя фразу: «Мы все не правы». С этой позиции он сходит только один раз, когда смерть грозит непосредственно ему.

Лоуренса из чисто практических соображений спасает сержант Хара (Такеши Китано). Судя из того, что многое проворачивает за спиной капитана Ёнои, то управляет лагерем на самом деле он. Хочет казнит, хочет милует, не ставя начальство в известность. Несмотря на то, что воображения Хары хватает только на то, чтобы представить Марлен Дитрих в борделе, он предоставляет начальству возможность развлекаться, как начальству нравится. За что начальство его ценит и практически не наказывает. Лоуренс нужен Харе как важный источник информации. Поэтому Хара и становится для него Санта Клаусом на Рождество, и преподносит подарок, спасая от смерти. После войны, он ждет, что Лоуренс станет для него таким же Санта Клаусом. Но Лоуренс вернулся на удобную позицию наблюдателя и может только повторять: «Мы все не правы». Тут камень в огород британцев. Японский сержант может спасти английского полковника, а английский полковник даже не пытается спасти японского сержанта.

Вообще у Осимы все персонажи с какой-то гнильцой. И это тоже один из элементов первоклассной драмы, не могут же быть в фильме только геройские герои и злодейские злодеи.

Есть еще одна сторона конфликта — командир лагеря с английской стороны — капитан Хиггинс (Джек Томпсон). Простой как двери служака, ограниченный человек и к тому же еще расист. Для него японцы — враги и варвары. И японцы его конечно не разочаровуют.

В фильме есть религиозная линия, религиозный конфликт, который, наверное остался в память о книге, по которой был снят. Но это только брызги, потому что Осиму религиозная сторона вопроса интересует мало. Хотя тема зерна, которое должно умереть, чтобы принести плод (в данном случае плод понимания) — именно религиозная.

Лоуренс!

Счастливого рождества!

Счастливого рождества, мистер Лоуренс…

Счастливого рождества, мистер Лоуренс (я люблю этот фильм)

Давно это было дело, у меня была подборка фильмов с актером Дэвидом Боуи. На этой подборки были настоящие классические шедевры. Данный фильм тоже присутствовал на этом диске. Когда я его сел смотреть, я даже не знал, что мне ждать от фильма. В те времена я просто не знал таких людей как Нагиса Осима, Рюити Сакамото и Том Конти. Про Такеши Китано я, конечно, слышал, но фильмы его еще не смотрел. Но все меняется и иногда даже в лучшую сторону.

Фильм произвел на меня очень сильное впечатление. После этого фильма я пересмотрел другие фильмы Нагисы Осимы. Пересмотрел все фильмы Такеши Китано. И полюбил музыку Рюити Сакамото. Нагиса Осима снял душераздирающую драму про разных людей, про разные ценности и, наконец, про разную культуру. В этом фильме все пропорционально. Восток и Запад. С одной стороны музыкант Рюити Сакамото с другой стороны музыкант Дэвид Боуи. С одной стороны актер Такеши Китано с другой стороны актер Том Конти. А что тогда посередине? А посередине война, слезы, боль и густая кровь.

Каждый борется за свою правду разными способами и методами. Судить об этом фильме очень трудно. Режиссер потихоньку расскажет про каждого героя. Он сделает это очень своеобразно. Вообще мне кажется, этот фильм снят не для всех. Я видел много военных драм, но этот фильм очень сильно отличается от своих товарищей. Лично мне кажется, данный фильм должны знать люди, которые интересуется старым кинематографом. Данный фильм я забрал себе в коллекцию. Настоящий шедевр.

Спасибо.

P.S.

Когда в самом конце фильма Такеши Китано крикнет — Счастливого рождества, мистер Лоуренс! Слезы потекут из глаз очень сильно…

10 из 10

Я очень люблю музыку Рюити Сакамото, и в частности композиции «Merry Christmas, Mr. Lawrence» или «Forbidden Colours». Я не понимал, кто такой Мистер Лоуренс, и причём тут Рождество — всё это было тайной для меня до сегодняшнего дня.

Я не знал, что Рюити Сакамото ещё и актёр, как и, впрочем, как Дэвид Боуи. На первых минутах фильм казался странным, непонятным, не сливающимся с музыкой Сакамото. Жестокость японцев поражала меня.

Иногда я задумываюсь, хватило бы у меня мужества и духа сделать себе харакири? Наверное, это очень сложно воткнуть самому себе в живот нож. Для японца страшнее всего, даже страшнее смерти — потерять честь, попасть в плен к врагу, или потерпеть поражение.

После просмотра мне сразу пришло в голову понятие «столкновения цивилизаций» Самуэля Хантингтона. Последний утверждал, что наш мир многополярен и состоит из 9 основных цивилизаций:

- западная цивилизация

- исламская цивилизация

- индуистская цивилизация

- синская цивилизация

- японская цивилизация

- латино-американская цивилизация

- буддийская цивилизация

- православная цивилизация

- африканская цивилизация

Столкновение данных цивилизаций неизбежно: население мира уже почти под 7 млрд. людей, и оно неуклонно растёт по геометрической прогрессии; а ресурсы не бесконечны.

Так вот, в нашем фильме происходит столкновение западной и японской цивилизаций. Каждая из них по-своему права, у каждой есть своё видение мира, у каждой свои боги, праздники, идеалы, герои и т. д. Мистер Лоуренс играет в фильме роль некоего катализатора между двумя цивилизациями. Он — дипломат, он знает японский, он всё взвешивает. Хотел бы быть я похожим на Мистера Лоуренса!

Последняя сцена очень впечатлила меня. Это доброе лицо Такеши Китано заставило меня заплакать ещё раз под музыку Сакамото…

Кстати, завтра Рождество. Merry Christmas, Mr. Lawrence!

10 из 10

1942 год. Японский лагерь для военнопленных на острове Ява. Противостояние. На разных планах и уровнях. Противостояние — это война. За что — то или против кого — то. Противостояние — это столкновение и борьба двух разных идей, понятий культур, характеров, традиций, отдельных людей и групп людей, поделённых на два лагеря войной. Японцы и европейцы. Пленные и охранники. И между этими лагерями — мистер Лоуренс. Он долго жил в Японии и знает японский язык, культуру, обычаи. Поэтому теперь он представитель военнопленных в этом лагере. Он пытается уравновесить эти разнополярные компоненты и привести их к более — менее общему знаменателю. Общечеловеческому.

— Я не хочу ненавидеть одного конкретного японца…

Да, они враги в этой войне. Но ведь это не значит, что каждый японец — твой личный враг. Просто так сложились обстоятельства по чьему — то решению.

У них разное всё. Понятия чести кодекса Бусидо и европейцев, отношение к войне, к плену, к себе и друг другу.

Для Йоннои, начальника лагеря и охранников — японцев они просто презренные трусы, которые предпочли плен смерти. А это позор для воина! Настоящий воин умрёт, но не сдастся врагу! Потому что став солдатом он отдал свою жизнь императору. А значит фактически он уже мёртв. Для всего остального. Они победители в этой войне, а значит — правы во всём.

Но для Лоуренса и других пленных плен — это просто одна из превратностей войны. А на войне главное — выжить. И вернуться домой, в свою семью. Что они и стараются делать. И им абсолютно всё равно, что думают о них их враги — японцы. Со своими дикими обычаями делать себе по любому поводу харакири или устраивать им какие — то непонятные «гё» в качестве наказания, что самое странное, наказывая при этом и себя тоже. Потому что таков порядок. А порядок — превыше всего. И должен соблюдаться неукоснительно. А если порядок был нарушен, то значит обязательно должно быть наказание. И не обязательно виновного. Оно просто должно быть и всё.

И когда в лагере появляется Джек Селльерс, для которого порядок — это вообще ничто, начинается поединок двух личностей, героев по понятиям и традициям каждого из них. Джек бесшабашный весельчак, бесстрашный и, как сказали бы сейчас, безбашенный. Он готов жертвовать собой ради людей, но не ради какого — то там порядка. Он может наплевать на приказ Йоннои о «гё» — (48 часов без воды и пищи, без работы) и уйти в лес за цветами. Цветы — это и пища и своёобразные поминки по умершему сокамернику — пленному. Его не пугает ни суд, ни расстрел, оказавшийся инсценировкой, ни плен, ни смерть. Он как бы специально ищет опасности, чтобы ещё раз выйти победителем и доказать, прежде всего самому себе, что он не трус. Это его личная война, личное противостояние с самим собой. Когда — то он проявил малодушие, его волновало мнение о нём других и он предал младшего брата. Он не помог младшему братишке, который так любил его и так ждал его помощи при посвящении в ученики. Брат его буквально боготворил и часто пел для него. У мальчика был красивый голос.

При посвящении его загнали в резервуар с водой и заставили петь. Он пел, а глазами всё искал Джека, он до последнего надеялся, что тот придёт и спасет его. Но Джек так и не пришёл… Посвящение в ученики — традиция. Таков порядок. Каждый должен пройти через это и никто не смеет нарушать этот порядок. Уважение среди одноклассников оказались для него важнее любви и уважения брата. Брат простил ему это предательство. Но никогда уже больше не пел. Он по — прежнему любил Джека. Но уважать его перестал. Так бывает… И чувство вины перед братом и стыда перед собой занозой вонзилось в его душу. И эта внутренняя боль двигала им отныне. Из-за неё он пошёл на войну, из — за неё он кидался в самую гущу этой войны, участвовал в самых опасных и рискованных операциях. За это он получил прозвище Крутой Джек. Все считали его героем. А он считал себя предателем. Он пытался доказать самому себе, что он не предатель, не трус. Больше не предатель. Больше ему не важно уважение других. Он хочет вернуть уважение к самому себе, искупить то чувство вины перед братом. Это для него важнее всего, важнее собственной жизни, которая без этого уважения лишилась смысла и цели. И если для того, чтобы его вернуть, нужно отдать жизнь, то он готов платить такую цену.

Такое отношение к жизни и смерти воина совпало с понятиями чести Йоннои. И не могло не вызвать в нём уважения. Уважения к врагу… Граничащего с чем — то большим… Что для самурая может быть более неприемлемым, чем это? И для Йоннои начинается тоже борьба с самим собой. И с Селлерсом. Сломить, сломать, победить его, показать всем, что ты сильнее. Доказать самому себе, что он враг, он труслив и слаб, он недостоин твоего уважения и… любви. Он должен победить, ведь победа над врагом — дело чести для самурая. А победитель всегда прав.

В этом противостоянии победил тот, кто победил себя. Тот, кто отдал жизнь во имя своей части. И наградой Джеку была песня, голос брата, зазвучавший в его душе. И этот голос вернул его душе покой. Долгожданный покой. Тот покой, который был для него дороже всего на свете. Дороже жизни.

Победитель всегда прав. Но на войне победитель может вдруг стать побеждённым. И кто прав тогда? Ведь и те и другие поступали одинаково. И убивали тоже и те и другие. Во имя чести, победы, идеи…

— Мы все неправы…

Так сказал Лоуренс. На войне не бывает правых и виноватых. Они все -жертвы этой войны. А значит нет и победителей и побеждённых в общем смысле. Есть люди, для которых обстоятельства сложились так или иначе. Одни солдаты победили других. Но и тем и другим ради этого приходилось убивать, жертвовать своими и чужими жизнями. Они бились за эту победу друг с другом. Они стремились победить друг друга.

А победил по — настоящему только Джек Селльерс. Он победил себя. В победе над собой не бывает побеждённых. И только в этой войне победитель всегда прав.

«Счастливого Рождества, мистер Лоуренс!» — один из моих любимых фильмов. Любимых абсолютно, любимых, что называется, отныне и во веки веков. Но при этом пересматриваю его я крайне редко. Хорошо, если раз в год. Потому что каждый раз при просмотре он цепляет прямо-таки до боли. Цепляет и каждый раз оставляет в душе незаживающую рану. Этот фильм — совершенное произведение искусства, но его совершенство коварно. Потому что именно его совершенство и ранит. В каком-то смысле этот фильм для меня является своеобразной иконой — потому что более тонкого, психологичного, нежного и в то же время жестокого фильма я еще не видела. И интуиция подсказывает, что уже и не увижу. Да и ладно, с другой-то стороны.

Самое главное и самое поразительное в этом фильме — это даже не сюжет. Его сюжет по современным меркам изрядно линеен и нетороплив. Самое главное в фильме — это его герои и целый клубок сложнейших, тончайших сюжетных линий и отношений, показанных настолько мастерски, что дух захватывает. В рамках истории о том, как посадили в японский концлагерь мятежного британского майора Джека Сэллиерса, и что из этого получилось, разворачивается история из тех, которые принято называть «чеховскими» — потому что мир не дрогнул и небеса не рухнули на землю, но навсегда разбились жизни и навсегда остался горький осадок в душах тех, кто выжил. Словами это, извините за банальность, не передать. Это надо почувствовать. В это надо погрузиться с головой.

«Бывают времена, когда победу принять очень трудно» — скажет один из главных героев фильма, полковник Джон Лоуренс. А была ли она, эта победа? И кто кого победил? В фильме Осимы победа — это на первый взгляд скорей поражение. Потому что победа в его фильме лишена какой бы то ни было официальности и идеологической подоплеки — как, собственно, и конфликты, описанные в фильме. Это не победа Востока над Западом, это не победа рациональности или самурайской одержимости. Это, в конце-концов, даже не победа в плане военно-стратегическом — чего можно ожидать, учитывая вроде как военную тематику фильма. «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс!» — фильм вовсе не о войне. И даже не о столкновении менталитетов. И даже не о борьбе воль (можете смело забыть о рекламных проспектах). Это фильм о людях — о людях, о эмоциях, о непонимании и о том, каким сложным и извилистым может быть путь к самому себе. Потому что главная победа (она же — главное поражение) фильма — это победа, которую одерживает главный герой фильма, английский майор Джек Сэллиерс в непередаваемом исполнении Дэвида Боуи. Победа, которую он одерживает над самым главным своим противником — самим собой.

Кстати, немного о Дэвиде Боуи. Как-то так исторически сложилось, что сей великий, не побоюсь этого слова, человек, время от времени любит засветиться в смежном жанре — кинематографе. И как-то так исторически сложилось, что самой лучшей киноролью музыканта принято называть роль Джарета из культового фильма «Лабиринт». Роль, что ни говори, знаковая, и ее достоинств никто, боже упаси, не отменяет. Однако для меня в фильмографии Боуи нет ни одной роли, которая могла бы сравниться с ролью майора Сэллиерса из «Счастливого Рождества…». Скажу больше — по мне, эта роль сделала бы честь любому профессиональному заслуженному актеру. Роль, бесподобная по силе игры, и образ, исключительный по степени влияния на умы зрителей. После этой роли Дэвид навсегда обрел для меня культовый статус. И после этой роли я искренне не понимаю людей, которые оспаривают право Боуи именоваться актером. Что-что, а право считаться актером, причем актером, способным дать сто очков вперед многим именитым лицедеям, Дэвид заслужил сполна — причем одной этой ролью.

Джек Сэллиерс — один из моих любимых кингероев на все времена. Бесшабашный бунтарь без причины, скрывающий, как это водится, за внешней бесшабашностью ранимость души. И хотя в этом фильме каждый герой навсегда остается в памяти, Джек для меня — главный. Такие люди, как он, словно созданы для всеобщего восхищения и любви. Такие люди, как он, всегда увлекают и ведут за собой. Такие, как он, не сдаются. И такие, как он, ломаются однажды и навсегда… и потом отчаянно пытаются найти хоть одну причину для того, чтобы продолжать жить. Слабость таких людей — в их кажущейся силе, которая на деле ничто иное, как попытка обмануть себя. Война Джека — это не война с японцами. Война Джека — это его противостояние самому себе. Его главный бой, который он не может проиграть. И он не проиграет — но память об этом ляжет на души и умы остальных героев словно раскаленное клеймо.

Этот фильм меня в свое время не просто поразил — он разбил мне сердце. Разбил сердце своей правдивостью. Той правдой жизни, которая так бесконечно далека от псевдореальности, которой потчуют нас многие современные режиссеры. Той правдой, которая похожа на прикосновение отточенного лезвия — только тронешь, выступает кровь. И хотя смотрю этот фильм я очень редко, я о нем всегда помню — потому что такие фильмы остаются в памяти навсегда.

В главных персонажах фильма я прежде всего увидела человеческое. Человеческое проявление чувств, человеческое проявление характера.

Они не были (все 4) бездушными солдафонами, слепо выполняющими приказ. Они были сильными личностями. Достаточно сильными, чтоб признаться себе в своих слабостях, своих ошибках, своих переживаниях.

В Лоуренсе вижу нечто такое гуманное, глубокое… Впечатлила фраза: «Я не хочу ненавидеть каждого японца», учитывая тот момент, когда она была сказана. Он не принимал систему (милитаристкую Японию), но в то же время в каждом видел отдельно взятого человека и старался понять причины его поступков, отношения к другим. Он старался объективно смотреть на ситуацию. И, на мой взгляд, ему это удавалось.

Импонирует его (и не только его) позиция, что нет ничего постыдного в том, чтобы выжить. Выжить и остаться человеком.

Фильм про победителей и побеждённых; про то, как можно победить в плену. Победить силой духа и мужеством.

Фильм очень сильный. Цепляет. Этот фильм хочется просмотреть не раз. Игра актёров, музыка, режиссура — бесподобны! Такие фильмы отношу к классике, т. е. лучшим фильмам, фильмам вне времени.

Пересечение путей двух самураев, западного и восточного, медленная агония под пронзительную, проникающую под кожу музыку Рюичи Сакамото. Для творчества Осимы он не характерен, фильм получился очень лиричным и жестким одновременно, и в нем нет никаких визуальных изысков, свойственных азиатскому кинематографу, он лаконичный и камерный, тем не менее, он по-настоящему красив. Красив именно своей внутренней красотой. Красив поступками-жестами главных героев. Красив многослойностью и объемностью замысла. Красив так, что даже все его огрехи работают на него. Одна грань бытия, другая, а в центре столкновение двух островных культур, с одной стороны пугающе похожих, с другой совсем разных.

Нагиса Осима вообще режиссер довольно скандальный, прославившийся на Западе откровенными фильмами, а приглашение на главную роль Дэвида Боуи, породило то, что некоторые, прибавив, два к двум, стали говорить о гомосексуальной направленности ленты. Но самом то деле «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс» не для тех, кто прибавляет два к двум, он для тех, у кого есть сердце, мозг и какое-то элементарное чувство красоты. Потому что тогда можно увидеть в этой истории в первую очередь совсем другое.

Фильм, как и жизнь закодированный, иероглиф, недешифруемый, ни этически, ни эстетически. Дзен своего рода. Контекст и message, многослойность и объемность позволяют говорить на разные вещи — о евангелических мотивах и самурайском кодексе. О том, какие мы все разные и как мы одновременно похожи друг на друга. О том может ли человек оставить свое прошлое, может ли выйти за границы своего менталитета, выстраданного и вбитого в тебя культурой. О личных якорях, от которых не избавится никаким психоанализом. О стоицизме и героизме — истинном и ложном, о преступлении и наказании, консерватизме и бунте. О вине и искуплении. О виновности на войне и виновности в мирной жизни. О жестокости восточной — изощренной и откровенной, которая позволяет заживо закопать в песок и о жестокости западной — прикрытой моралью и лицемерными лозунгами, с которой расстреливают честного солдата, выполнявшего свой долг. Об ответственности победивших и ответственности побежденных. О том, что единственное, что у человека есть по-настоящему и, что зависит только от него — это его честь и достоинство, даже в чуждой ему среде и системе ценностей и взаимоотношений.

Точка отсчета 1942 год, оккупированная Ява. С той поры как Киплинг, настоящий романтик войны, уже знал, что Восток есть Восток, а Запад есть Запад и прошло совсем мало времени, а мир стал еще старше, но не мудрее, а скорее дряхлее. Вот раньше было лучше — люди знали, за что, или за кого сражаться, ради чего умирать, из-за чего выносить муки плена. Они знали, что откуда то сверху за ними наблюдают боги, души предков, да кто его знает, что там еще есть в необжитом космосе… А к 42-му году было давно понятно, что времена самураев и рыцарей прошли, старые боги умерли или ушли в другие сферы, мудрецов нет, а в ветхие меха новое вино не заливают. И победителя в войне уже решает не дух воинов, а техническое превосходство. У войны больше нет лиц, одни дула бездушных танков. Пространства стали чересчур, большими, но всем по-прежнему их не хватало, а чудеса если и случались, то ненадолго и не безнаказанно, но тем больше был эффект производимый ими.

Восточный воин, полковник Йнойи (Рюичи Сакамото) не признает Женевской конвенции, он презирает своих пленников за то, что у них нет чести, за то, что боятся смерти, за то, что сдаются в плен, за то, что, такие как они, победят в войне, за то, что крутые и правильные времена остались в далеком прошлом. Западный рыцарь, майор Селльерс (Дэвид Боуи), larger-than-life герой, благородный, отчаянный и заранее обреченный. У которого осталась проигранная в далеком прошлом шахматная партия и живущий ради реванша. Человек, придерживающийся единственной верной в понимании их обоих линии красоты и истинного духа. Линии, почти обреченной в эпоху бессмысленных войн и уходящую, по сути, в никуда, в сырую землю, чтобы прорасти и переродится во всех участниках этих хроник объявленной смерти. Нечего на Земле бесследно не проходит… Поступок нужен не твоей стране и не богам, наблюдающим с небес, поступок нужен тебе, и тем, кто понимает хоть что-то в Поступках, чтобы жизнь не была тупой и пыльной, какая она есть, чтобы очередная война хоть кого то чему то научила.

А жизнь — это монета. Аверс и реверс, выбирать есть из чего.. И боги молчат — и те и другие, да и не помогут они. Каждый сам решает, как ему жить и как умирать — трусом, героем, святым или просто человеком. И только пьяный комендант Харе, с лицом Такеши Китано, смесь деревенской простоты и чисто азиатской хитрости, жестокости и природной доброты, на ломаном английском пожелает счастливого Рождества, хотя он сам кажется, в Рождество и не верит.