7 пьес для черно-белого кино (1982)

Этот известный двадцатиминутный пролог будущих «Фаворитов…» со всей своей легкостью и статичностью рассказывает первые впечатления мэтра мирового кино о жизни Парижа и людях его населяющих. Выбор статичного повествования документального фильма давно не в новинку. При таком видении зрителю остается лишь наблюдать, довольствуясь минимальным пространственным решением карда с постепенным расширением, дополнением, как будто бы из-за «нехватки материала» в карде слышится музыка. Режиссер провожает зрителя, оставляя того в стороне от происходящих событий, вытаскивая его то в город, то в парикмахерскую, то в кафе.

Заметно проявление невероятной исторической памяти о режиссерах 60-х. В данном случае — приемы Годара (съемки зеркальных отражений, как бы уводящих от того или иного рода конфликтов героев картины).

В отличие от хроники, «7пьес…» имеют наигранные сцены с монтажной обрезкой примерно двух секунд, также камео режиссера слившегося с толпой в шумном, прокуренном кафе. Иоселиани решил упростить задачу зрителю, введя в кард руку, держащую табличку с номером очередной сцены. В одной из них даже употребляет ассоциативный монтаж, тем самым показывает отношение к «столице моды»: сперва мы видим разгуливающих животных по паркам, улицам Парижа, а затем — популярность шуб в верхней одежде жителей. Выбор плана обычный — общий, крупность карда отсутствует, зато есть то, что в кино-языке называют «деталью». В кадре слышится музыка на низких фортепианных нотах с детализированным оружием, описывающим «преступность» города Париж.

Трудно сказать, был ли позаимствован приём монтажного разделения «пьес» с годаровского «Жить своей жизнью». Годар же, в отличие от Иоселиани и своих современников (Франсуа Трюффо, Микеланджело Антониони) практически не детализирует сцены в квартирах и не использует важный объект — комнату — в раскрытии сути героя. В «7 пьесах…» тоже обошлось без раскрытия, точнее ленту лучше было бы назвать набором монтажных кусков с простой идеей рассказать и показать Париж.