Возвращение в Брайдсхед (1981)

Топот армейских сапог, гомон отдаваемых приказов, суета в военном лагере — это третья рота по долгу службы снимается с места и отправляется в новый штаб. На фоне солдатской суеты и криков командира отчётливо выделяется лицо уже немолодого, как бы преждевременно состарившегося человека. На нём лежит оттенок заметного безразличия к творящейся вокруг суматохе. По худощавому профилю, чёрным с проседью на висках волосам и неизбывно печальному выражению карих глаз мы узнаем Джереми Айронса, всегда по-английски утончённого и выразительного уже одним только взглядом. Он играет роль капитана Чарльза Райдера, которого в годы окончания Второй мировой войны судьба забросила в старое поместье, под названием Брайдсхед. Давно превратившееся в военный штаб, оно, тем не менее, сохранило величественный вид памятника архитектурного наследия. И, кажется, капитан, в отличие от варварски-простодушных сослуживцев, восхищается этим видом не впервые. Он смотрит на огромный дом, и перед ним встаёт уже совсем другая картина: ночь, окно, открытое в сад, и стоящий перед ним белокурый юноша со слегка надменно-аристократическим и в то же время грустным и почти детским выражением лица. И Чарльз удивлённо рассматривает его с таким же детским любопытством. Это его друг, молодой лорд Себастьян Флайт, сын лорда и леди Марчмейн. Мозаика пробуждённых воспоминаний начинает перемешиваться в голове, и вот уже его взору предстают до боли знакомые места…

Он видит каменные башни Оксфордского городка и первокурсников, мчащихся на велосипедах домой, ощущает на себе ткань твидового пиджака и сладостный вкус от ежедневно выпиваемого бокала шампанского; он видит так же просторную комнату, где всегда собирается множество молодых кутил — цвет Оксфордского общества, а среди них — фигуру импозантного и «экзотического» гостя Энтони Бланша; мелькает фигура плюшевого медведя Алоизиуса, которому молодой лорд грозит расчёской — со строгостью, но и с уважением; он высоко ценит его мнение и крайне щепетилен в вопросе воспитания своего подопечного. А вот и сам Себастьян, повсюду, в каждом уголке памяти… Как прекрасны и блаженны были дни их юности! Лёгкие, беззаботные и игристые, как вина, лившееся рекой в университетские годы. Дни умиротворённого наслаждения и созерцания красот природы, интерьеров и архитектурных шедевров поместья Брайдсхед. Дни, в которые два человека были на вершине блаженства, где каждый третий казался лишним и посягающим на святая святых — их свободу. Дни сильнейшей привязанности и дружбы, доходящей почти до любовного восхищения, между наивным начинающим художником и бесконечно обаятельным и прекраснодушным аристократом. Дни бунта против всего мира и одновременно — гармоничного единения с ним. Дни, которые безвозвратно канули в Лету… Да, те дни он помнит особенно хорошо.

А дальше — всё словно окутано мрачной пеленой… Вынужденная женитьба на светски «идеальной жене», путешествие по Мексике в поисках то ли забытья, то ли вдохновения, отчаянная попытка забыться в объятиях сестры Себастьяна и от раза к разу всё более тягостное и тоскливое возвращение в Брайдсхед… Так, счастливая пора юности превратилась для Чарльза Райдера в трагедию всей жизни. Почему это произошло? Ответ на этот вопрос может дать прочтение замечательного романа Ивлина Во, из-под пера которого и вышла эта трагедия. Не меньший смысл имеет и ознакомление с умелой, добросовестной и очень атмосферной экранизацией 1981 года. Достаточно лишь взглянуть в светлые и несчастные глаза актёра Энтони Эндрюса, чтобы почувствовать всю тяжесть испытанных Себастьяном страданий. Ведь именно с распада одной личности начался необратимый распад всего семейства Флайтов, а вместе с ним — и всей эпохи, уже доживавшей свои дни между двумя войнами.

Последней каплей в череде страданий и непонимания стало для Себастьяна непреднамеренное предательство лучшего друга Чарльза, которого поймали в сети своего холодного английского обаяния обитатели Брайдсхеда. Ангельская натура Себастьяна была исковеркана беспощадным демоном, присосавшим его к бутылке. Он высосал из него последние крупицы воли и желание бороться. Поэтому католическая среда, которой с детства пропитаны младшие сёстры Джулия и Корделия и старший брат Брайди, скорее порицается и даже высмеивается автором. Их вера разложила всю жизнь по полочкам с предписаниями, ослушаться которых — значит попасть в ад. Брайди — истинно верующий католик, но неспособный никого наставить в своей вере, Корделия — более наивная, но по-монашески крепкая в вере и преданная Богу, Джулия — полуязычница и такая же бунтарка, как и Себастьян. Но в её противлении нет уверенности, а потому у их запоздавших отношений с Чарльзом нет будущего, а есть лишь наступающее отчуждение и страх грешницы Джулии перед Божьим прощением. Чарльз же — явный протагонист, «бедный агностик», готовый даже в пору самых мрачных для Флайтов времён непримиримо отстаивать свои атеистические взгляды против веры, таинства причастия и прочего шаманства религии. И лишь падший Себастьян — безобидный чудак, не сумевший расстаться с мечтами своего детства, — кажется единственным по-своему святым, единственным, кому по-настоящему симпатизирует автор.

Так, перед нашими глазами проносится ряд чудесных и печальных воспоминаний. Одиннадцать часов экранного времени пролетают, как тревожный сон. Много ли это было или мало? Трудно сказать. Так же нелегко оценивать и режиссёрскую работу. Но постановщики явно старались снять историю максимально точно и близко к тексту романа. Нет сомнения, что невозможно полностью передать красоту и силу авторской мысли. И лишь закадровый голос рассказчика удачно компенсирует эту утрату, не превращаясь в назойливого морализатора, а словно позволяя прозе самого автора влиться в канву киноповествования. Всё — от игры актёров до незабываемой трагично-возвышенной музыки в титрах — заставляет поддаться тому самому английскому обаянию, убивающему, по словам Энтони Бланша, настоящую любовь и искусство. После просмотра остаётся смешанное ощущение глубокой, но светлой печали, сопряжённой с тихой радостью. Словно ты сам стал свидетелем упадка чудесного мира из давно ушедших времён, дорогого и близкого тебе, хоть и никогда не знакомого, а лишь только предвкушаемого в мечтах и узнаваемого где-то внутри себя. Брайдсхед был маленьким человеческим раем, раем на земле, раем, увы, потерянным, загубленным временем и человеческим безразличием. Вместе с ним умерло в мире что-то важное, и оно уже никогда не вернётся.

И возвращение Чарльза туда знаменательно. Всё, что есть у человека, — это воспоминания, и их нельзя перечеркнуть; можно лишь, оказавшись в определённой точке своей жизни, осознать всю их значимость и примириться с прошлым. И рано состарившийся, всеми покинутый и никем не любимый Чарльз примиряется с ним. Преклонив колено во вновь открытой часовне Брайдсхеда, он как бы ощущает преемственность творящейся истории и маленькую толику счастья от этого открытия. Слабая улыбка пронизывает мрак. Душевная пустота наполняется смыслом. Круг замыкается. Брайдсхед потерянный и Брайдсхед обретённый.

О чем фильм можно прочесть в краткой аннотации к нему. О чем он на самом деле — можно понять только посмотрев. Хронометраж картины не утомляет, одиннадцать часов проходят на одном дыхании.

Это фильм о кризисе всего, чего только возможно. Кризисе веры, кризисе убеждений, кризисе семейных и любовных отношений, о кризисе во взаимоотношениях поколений.

В своей жизни я не видела более дисгармоничного произведения. Этот фильм никак не может обрести равновесие и зритель на протяжении всего времени просмотра также будет шатаясь идти по тонкой, хоть и прочной, натянутой как струна линии сюжета, балансируя, как канатоходец и то и дело рискуя сорваться в пропасть собственных мыслей и рассуждений о предметах, предлагаемых данным фильмом.

Вообще фильм по количеству и значимости затрагиваемых вопросов может соперничать с произведением Достоевского «Братья Карамазовы», или с Войной и Миром Толстого. На примере судьбы старинного английского рода перед зрителем ставятся вечные и так и не нашедшие до сих пор ответа эпические вопросы о сущности бытия, целеполагании, значении религии, человеческом бунтарстве.

Любой зритель здесь найдет предмет, который затронет его за живое.

В фильме много времени прямо или косвенно посвящено вопросу веры и религии, кризису веры, демонстрируется ее потеря и возврат к ней.

Причем данный вопрос рассматривается невероятно грамотно — в основном беспристрастно, максимально объективно, очень многогранно, через демонстрацию взглядов на этот вопрос абсолютно разных людей, а теологические вопросы настолько блестяще ненавязчиво вплетены в основной сюжет и многочисленные подсюжеты — что, уверена, вызовет у многих людей, даже не относящих религию к сфере своих интересов, являющихся агностиками или даже закоренелыми атеистами как минимум любопытство и желание подискутировать по данному вопросу. У этого фильма есть чему поучиться в вопросах преподнесения религии в сложнейших условиях современного общества, характеризующихся кризисом веры, объективным скепсисом, открытыми вопросами, на которые религия ответов дать не может до сих пор.

Фильм предлагает веру не как исключительный и безальтернативный выход из безысходных тяжелых жизненных трагедий, но как один, пусть из основных, но не единственных способов обрести себя, ощущение жизни и какой-то ориентир для дальнейшего существования тогда, когда, кажется, уже не на что больше опереться.

Такое мягкое и неназойливое и чрезвычайно конструктивное преподнесение веры и просьба задуматься о ее принятии для себя чрезвычайно импонирует и больше склоняет к проникновению, нежели прямое и бескомпромиссное ее навязывание.

Религия — это одна из основных тем фильма, но далеко не единственная. Большое место посвящено конфликту поколений, что само по себе также представляет собой исключительно важный вопрос, никогда не теряющей своей актуальности. Кто все таки прав — отцы или дети? Существует ли какой-либо способ придти если не к согласию, то хотя бы к осознанию и признанию прав друг друга на собственное мнение.

Конфликт поколений показан в фильме гротескно и демонстративно, и внимание на нем усилено многократно путем демонстрации данного конфликта через трагическую судьбу Себастьяна.

Люди практически никогда не учатся на счастливых примерах, все знание построено в основном на человеческих трагедиях.

Так и здесь — на примере истории Себастьяна — типичного представителя золотой молодежи, для которого блестящее будущее было предопределено — зритель получил возможность воочию наблюдать ужасающие и разрушительные последствия непонимания между членами семьи, приведшими Себастьяна к трагическому концу.

Слушать и слышать — вот девиз, которому должны следовать все семьи, как будто говорит фильм.

В копилку описаний семейных взаимоотношений отправляется и истории самого главного героя Чарльза.

Во-первых, его взаимоотношения с отцом, на первый взгляд кажущиеся даже забавными, когда отец забывает не только значимые для Чарльза — своего сына — вещи, но даже не может точно вспомнить сколько ему лет. Но забавно это только поначалу, когда зритель еще не разобрался в сути отношений. А разобравшись, ощущаешь, что сталкиваешься наверное, с самым страшным явлением человеческой действительности. И это даже не потеря веры — это равнодушие и безразличие родных людей.

Более стойко чем Себастьян, пережив безразличие отца, Чарльз в дальнейшем не стал счастлив и в собственной семейной жизни, будучи вынужденным пройти через все то, что уготовано супругу неверной, лживой и лицемерной жены.

В итоге в среднем возрасте, пережив бесчисленное количество разочарований, трагедий, предательств, потерь, главный герой оказывается в положении выброшенного на берег после кораблекрушения. Ничего позади, ничего впереди и не на что опереться. Веры никогда не было, и сейчас нет и намека на то, что герой может попытаться в отчаянии обратиться к ней, пытаясь найти какую то новую точку отсчета, а также обрести в ней силы для своего нового возрождения.

Герою посчастливилось на первый взгляд все таки обрести некий ориентир в виде любви к сестре Себастьяна, с которой он был знаком со студенческих времен. Она находилась примерно в таком же состоянии, что и он, и они, всегда симпатизировавшие друг другу, а сейчас, вдобавок, объединенные одними и теми же разочарованиями, несбывшимися надеждами и подсознательным желанием наладить неудавшуюся жизнь находят друг в друге союзников и собираются связать свои жизни. Их любовь очень интересна и сложна своей сутью. Это не пример романтических взаимоотношений, заставляющих сердце сладостно сжиматься. Их отношения — это результат сплетения невероятного количества обстоятельств, прошлого, играющего всеми красками, настоящего. полного для обоих разочарования и боли, давней симпатии и проч.

Эта вымороченная и вымученная любовь не дает зрителю облегчения, и добавляет и так к нелегкой атмосфере фильма дополнительные сомнения, и тревожное предчувствие какой-то надвигающейся беды и будущих разочарований.

Писать об этом фильме, о его героях можно очень долго, а думать и додумывать — еще дольше. Но пространственный ресурс рецензии ограничен. Поэтому мне хотелось бы остановиться еще только на одном моменте.

Это название фильма, необыкновенно точно отражающее суть произведения.

Брайдсхед это не только поместье. Это место пересечения судеб различных людей, это дом для одних и тюрьма для других, это начало отсчета жизни и место ее завершения. Это фактически главный герой произведения, остающийся неизменным на протяжении всего периода времени, олицетворяющий своей монументальностью незыблемые и вечные жизненные устои и ценности.

Это надежный оплот и дорогой старый преданный друг, к которому можно будет вернуться и на чьем плече можно будет отдохнуть после перенесенных лишений и скитаний. И счастлив тот, кто смог завоевать и оценить его дружбу, как это сделал главный герой. Фактически посторонний человек, он с первого взгляда влюбился в это поместье, как в настоящего родного человека, в олицетворение семьи, которой у него никогда не было.

Я обязательно прочту книгу. А сам фильм смело отнесу к меняющим взгляды на жизнь.

10 из 10

11 часов, потраченных на просмотр телевизионного одиннадцатисерийного фильма «Возвращение в Брайдсхед» (1981), первой экранизации классического английского одноимённого романа Ивлина Во, запомнились, как погружение в элегический, грустный, неотразимо элегантный и навсегда ушедший мир старинных, знатных и обречённых на неизбежный уход аристократических семей Англии и близкое знакомство с членами одного такого семейства, Флайт-Марчмейн. В фильме полностью отсутствуют стремительные экшн сцены и головокружительные приключения, но он восполняет их отсутствие подлинным очарованием, тщательным воссозданием примет эпохи (1920 — 1940ые), неподдельным классом, вкусом и стилем.

«Возвращение в Брайдсхед» также привлекает восхитительными сценами, преисполненными тонким чисто английским юмором, который невозможно воспроизвести за пределами туманного Альбиона. Юмористические сцены принадлежат двум великим Сэрам английской сцены и экрана, Джону Гилгуду (в роли отца Чарльза Райдера, главного героя романа и рассказчика) и Лоуренсу Оливье (Лорд Марчмейн, владелец Брайдсхеда, отец Себастиана и Джулии, чьи судьбы причудливо соединятся с судьбой Чарльза). Мне также врезался в память Николас Грэйс в роли Энтони Бланша, манерного декадента, но резкого, наблюдательного и очень проницательного студента Оксфорда, приятеля Чарльза и Себастиана. Игра актёров в сериале замечательна. Кроме уже упомянутых, Энтони Эндрюс в роли Себастиана Флайта просто разбивает сердца. Он играет Себастиана никогда не повзрослевшим Питером Пеном, золотым мальчиком с лицом Дориана Грея, внушающим всем, кто его знает любовь и восхищение, но в стремлении уйти от действительности, от внешних и внутренних конфликтов, он закончит блужданием в лабиринтах такого глубокого одиночества, откуда никакая нить Ариадны не сможет его вывести.

Вещественный мир, воссозданный в «Возвращении в Брайдсхед», необыкновенно красив и на редкость близок духу романа Во. Может быть от того, что важнейший аспект его -прекрасная проза постоянно звучит в фильме в виде воспоминаний Чарльза Райдера — Джереми Айронса, которому эта роль принесла мгновенную известность и успех. В его исполнении, строки Во звучат как проникновенные мелодии ушедшего навсегда, но незабытого прошлого. В экранизации высочайшего класса, коей и является Возвращение в Брайдсхед, визуальная красота каждой сцены сопровождается музыкой языка и впечатление на зрителя (на эту зрительницу) производит необычайно сильное.

Я смотрела сериал в течение нескольких дней, и помню, каждый вечер торопилась домой, чтобы продолжить погружение в мир такой далёкий и ушедший навсегда. Я спрашивала себя, что мне эти люди, почему я тороплюсь каждый вечер к историям их жизней, к разбитым мечтам, несбывшимся надеждам? Не только Чарльз, подводящий итоги своей жизни, но и все герои романа/фильма могут сказать о себе «бездомный, бездетный, немолодой и безлюбый». Ведь они мне даже и не очень нравились с их обособленностью, погружённостью в себя, отстранённостью, прикрытой прекрасными манерами, для приобретения которых требуются поколения. Думаю, что ответ на этот вопрос — двойная магия, идеально соединившая превосходную литературу и бережный любовный перенос этой литературы на экран практически без потерь.

Очень редкий, выдающийся, и главное, увлекательный и захватывающий пример удачной кино-адаптации, Возвращение в Брайдсхед (1981) заслуженно включён в список 100 лучших телевизионных фильмов, составленный Британским Институтом Кино (позиция #10) и получил несметное количество призов и наград на престижных конкурсах. Очень рекомендую. Если вы имеете возможность посмотреть фильм на английском языке и не страшитесь читать субтитры, это только добавит к удовольствию от просмотра. Если вам не нужны субтитры, ничто не будет стоять между вами и прекраснейшей английской (британской) речью.

10 из 10

Ну вот, снова осень на носу, а значит — пришло время вновь пересматривать «Возвращение в Брайдсхед». Этот фильм — не один из самых любимых. Он — самый любимый. И каждый год, когда деревья одеваются в золото, я снова пересматриваю его. Только раз в год.

Ивлин Во — один из наиболее любимых писателей, я очень люблю его книги. Они такие родные, домашние, неспешные, полные иронии и юмора. Осеннее чтение.

Но «Возвращение в Брайдсхед» — и книга, и фильм — стоят особняком от других произведений. Нет такого количества сарказма и ядовитости, скорее ирония и печаль.

Хотя, вот читаю рецензии, и безошибочно узнаю российскую манеру писать школьные сочинения. Какие-то поиски чего-то страшно туманного в души потемках… Да, эту манеру школьных штампов, пожалуй, не вышибить ничем, глаза намозолила ужасно. Ну да ладно.

«Возвращение в Брайдсхед» — исключительно ироничное, хотя и дивно красивое произведение. Тут находится все. И то, что в Оксфорде, кроме как пить, не учат ничему. И парадоксальные отношения между персонажами, иногда доведенные до полнейшего абсурда. Ну, не стану пересказывать роман, его и так все знают.

Стоит отметить, прежде всего, что фильм очень точно передает атмосферу романа, очень правдиво, прямо на редкость. Невероятно красивые съемки Оксфорда, Венеции.

Актеры подобрались известные, талантливые, любимые, но прежде всего хочется отметить Энтони Эндрюса. Его Себастьян Флайт получился очаровательным, очень интересным. Кстати, на молодого Энтони Эндрюса очень похож Дэвид Теннант, примерно та же манера игры. Очень люблю их обоих.

Перечислять всех не буду, персонажей очень много и все интересные.

В общем, экранизация великолепная!

10 из 10

«Не хочу облегчать тебе разлуку и надеюсь, что твое сердце разобьется, но я все понимаю».

Я не отношу Ивлина Во к числу любимых писателей; его сжатый отстраненный стиль повествования не настолько мне близок, чтобы влюбиться, а иногда не совсем понятен, но оттого стало еще любопытней взглянуть на не раз восхваляемую критиками экранизацию «Возвращения в Брайдсхед» образца 1981 года. И с некой долей удивления могу сказать, что создатели сериала выложились по полной в плане донесения до зрителя неуловимой, почти ускользающей, прелести оригинала. Вообще, читая Во, убеждаешься в том, что его произведения как ничьи другие просто созданы для того, чтобы их экранизировали. Конечно, необходима рука мастера, сумевшего перенести текст, оживающий в голове, на пленку. И Чарльз Старридж как раз и есть тот мастер.

Да, не всегда мне было интересно смотреть сериал, это тот случай, когда затянутые до зевоты с читкой за экраном эпизоды соседствуют с гениальными(!), до глубины заполненные щемящей тоской.

Помимо прощальной сцены (а в данной рецензии — финальной) на лестнице, врезанными причудливым узором на шкатулку киношной памяти будут сцены с участием Николаса Грейса. Также, когда читала книгу, смотря сериал, я с придыханием и таинственной улыбкой, такой же, что играет на лице Джереми Айронса, встречала Антони Бланша. Личность темная, порочная, изливающая обаяние, как аромат дорогих духов, бьющих сильно, наотмашь, без сомнений, благодаря завораживающей, а главное — точной, игре Грейса, поселилась в моей памяти надолго. Если не навсегда. Да и вообще сцены с его участием я считаю чуть ли не ключевыми к понятию трагедии Чарльза Райдера, — беседы, окутанные полумраком, замогильной темнотой поднимающиеся снизу, открывают глаза на самого Чарльза и его окружение. Как Старридж и компания их обыграли — поистине запоминающееся зрелище. И спасибо за Стефан Одран — приятно было увидеть ее здесь.

Еще одна причина моего любопытства, а точнее — попытка разобраться, понять, почему же «Возвращение в Брайдсхед» (книга) притягивает меня к себе спустя годы и это при явном равнодушии к ее автору — вот почему я все же оказалась перед экраном и центральное слово здесь — понять.

В «Возвращении в Брайдсхед» много пластов — это и память, и смена поколений, семья, религия, поиски себя, дружба и любовь, точнее ее бледная попытка, война и время. Но главная, лирическая тема лирического героя Чарльза Райдера то уплывающего, а потом возвращающегося, по волнам собственных воспоминаний, она, как мир стара, но спряталась от меня под слоем благовоспитанного очарования. Она такова — Чарльза Райдера глубоко поимели. Даже любовь — последнее прибежище неудачников — отвернуло от него свое личико эпохи Кватроченто, по причине непонимания и религиозной разобщенности, но доказав этим свою ограниченность и замкнутость на себе, своем грехе, не видя, что рядом с ней распят другой и его ад, ад миллионов других, стоящих на пороге войны, стершей все сомнения в существовании Бога, горит здесь и сейчас и уже нет никакого дела, что будет после.

«Лавина обрушилась, обнажив каменистый склон; последние отзвуки громов замерли среди белых вершин; новый завал безмолвно искрился глубоко в долине».

«…можно жить, как жили мы, на соседних улицах, видеть по временам в отдалении один загородный горизонт; можно симпатизировать друг другу, вчуже интересоваться даже, как сложились наши жизни, и сожалеть, что судьба нас развела, отлично зная, что стоит только в одно прекрасное утро снять трубку телефона, и твой голос прозвучит у изголовья другого, как бы распахнув двери, и войдет вместе с солнцем и апельсиновым соком, и, однако же, так никогда и не сделать этого шага, покоряясь центростремительной силе наших отдельных мирков и холоду космического пространства между ними»

Ивлин Во

Решение телевизионной компании «Granada television» об экранизации романа писателя вызвало множество публикаций в английской прессе. Неудивительно, потому что «Возвращение в Брайдсхед» из породы книг, раз и навсегда занимающих свое место в домашних библиотеках, чтобы время от времени быть перечитанными. Ивлин Во, писатель-классик, в 1944 году, выздоравливая после ранения, полученного на фронте, по единодушному признанию критиков и читателей во всем мире, написал свое лучшее произведение, ставшее символом последних дней старой Англии, некрологом ее высшего класса, как говорил сам Во.

Экранизация очень бережно отнеслась к первоисточнику, почти не отходя от событий, описанных в книге. Большей частью действие происходит либо в Оксфорде, где писатель провел лучшие годы своей жизни и чью удивительную атмосферу вечной молодости с точностью воспроизвел здесь спустя двадцать лет, либо в старинном поместье семьи Флайтов — Брайдсхеде. Находились люди, утверждавшие, что роман автобиографичен и похож на попытку покаяния, на что сам Ивлин Во не оставил ни намека, отрицая саму возможность этого, кроме удивительной полноты явно пережитых им чувств.

Главный герой, от чьего лица ведется рассказ, пехотный капитан Чарльз Райдер. Припорошенный пылью войны, среди неприглядных пейзажей, внезапно он приоткрывает дверь в совершенно иное время обманчивого спокойствия и оптимизма на отрезке между двумя войнами, в период которого разворачивается основное действие, наполненное задором молодости героев. И только старый Брайдсхед, все еще наполненный суетой, памятью, традициями, словно связывает эти два разных мира.

Поступление в Оксфорд, знакомство с семьей Флайтов полностью меняет существование Чарльза. Дружба с Себастьяном наполняет его дни удивительным ощущением полноты жизни, предвкушением радости каждого события. Спустя много лет Чарльз скажет, что «ни разу не ожил до конца, как был жив, когда дружил с Себастьяном». И это правда, потому что Себастьян Флайт, потомок знатного рода, обладает редким очарованием жить. Немного эксцентричный, всюду таскающий за собой плюшевого медведя, обаятельный, располагающий к себе, казалось бы, Себастьян создан для блестящего будущего. На пару с Чарльзом они прогуливают занятия, устраивают пикники за городом и попойки в колледже, участь большему, чему их могли бы научить лекции, из которых по прошествии нескольких лет не помнишь ни слова.

Искренняя привязанность к Себастьяну, запоздалая любовь к его сестре Джулии, ностальгия о прошлом под неотвратимую поступь перемен, правдивая меланхолия, которыми от начала и до конца пронизано «Возвращение в Брайдсхед» дают представление о глубине поднимаемых тем. Это история о переменах, которых не избежать, о предвкушении, поисках любви.

Экранизация увидела свет в 1981 году и имела огромный успех. Ее выход породил волну интереса к довоенной истории, после чего стали создаваться похожие по духу фильмы. Роль Чарльза Райдера в этом мини-сериале исполнял молодой актер Джереми Айронс, после премьеры «Возвращения» ставший получать массу предложений сниматься в кино. А уже известный Энтони Эдвард, которому изначально прочили эту роль, перечитав роман, упросил режиссера позволить ему сыграть Себастьяна Флайта, за что впоследствии был отмечен наградой как лучший актер. Кроме того, в экранизации были задействованы такие звезды золотой эпохи кинематографа, как Лоуренс Оливье, сыгравший отца Себастьяна, и Джон Гилгуд, в роли родителя Чарльза.

Поскольку англичане оправданно серьезно отнеслись к съемкам картины по классическому произведению их страны (помимо Англии, съемки проходили в Венеции и на Мальте, согласно географии действия романа), «Возвращение в Брайдсхед» был отмечен премией «Золотой глобус» в номинации «лучший мини-сериал года». На данный момент это лучшая экранизация романа Ивлина Во. Всего их две, вторая вышла в 2008 году, и как данная лента, не стала значительно менять ход повествования.

Несмотря на то, что в итоге практически всех героев «Возвращения» ожидает разочарование, вплоть до финала бережно пронесено чувство надежды, умения знать и любить другого человека, благодарности к прошлому, снова и снова способному приводить к тому ценному, что остается от людей, исподволь стирая принесенные ими разочарования и обиды, обрекая на вечное возвращение в своей памяти.