Гарпия (1979)

Поставь на шар куб, на куб розового слона, а на слона положи расчлененную русалку, выполни композицию в мрачных, но броских тонах, и это будет называться сюрреализмом. Собравшаяся толпа личностей всенепременно эстетствующих совершенно очевидно придаст картине некое глубинное значение — так, например, кишки подводной красавицы вполне могут олицетворять корни древа мира, а розовый слон — всего лишь иллюзорность нашей жизни. Кому-то это покажется глупостью, другие разглядят в подобном творчестве увлекательнейший аттракцион. Разве только в книгах про волшебников люди пробуют прозрачную жидкость, отваренную в котле, и чувствуют самые разные вкусы: одни сладость ананасов, другие пряность печеного мяса, третьи терпкость шоколада. Harpia вполне может послужить головокружительной каруселью. Тут можно разглядеть что угодно: от ноток багрово-сизой истории в стиле Эдгара По до музы, которая вдохновила Ардженто на его «Дженнифер» (картину, вошедшую в цикл «Мастера ужасов» и уникально схожую с Гарпией по своему сюжетному скелету).

Человек в сумраке шагает домой. Впрочем, это можно расценить не как ночь. Давайте назовем это периодом вечной тьмы, символизирующей гигантскую черную всепоглощающую дыру, в которую катится наш мир. Человек слышит истошный вопль женщины и мчится на помощь, размахивая руками так, словно он плывет против течения. Или так, словно ему отрезало голову огромным лезвием, если Вам угодно. От верной смерти он спасает вовсе не благородную девицу, а пугающего вида гарпию, похожую на женщину лишь лицом да грудью, в остальном являющую из себя точную копию птицы. И неплохо бы покинуть эту прожорливую и надоедливую тварь, но человек, видимо, джентльмен. Или садомазохист, рассчитывающий на необычайно интересную кончину, если Вам угодно. Потому он впускает гарпию в свой дом и терпеливо страдает, пока она не доводит его до точки.

Интересна в этом творении, безо всякого сомнения, именно обложка, содержанию столько внимания никто уделять не станет. Угловатый, местами «скомканный» рисованный интерьер, сочетающийся с обрывками вещей реальных, создает иллюзию волшебного и местами придурковатого мирка. Нечто похожее можно увидеть в одном из самых своих нелепых снов, когда воспаленное сознание извергает фонтаны бредовых вымыслов, оборачивая их в сюжетные зарисовки. Всего лишь 9 минут, а сколько разных и нелепых впечатлений, навеянных странными шумами и звуками, оттенками и картинами. После, в абсолютной тишине ночью кажется будто вот-вот часы пробьют двенадцать и вместо глухого боя или кукушкиного клича раздастся истеричный всхлип гарпии, которая просто очень хотела кушать.

Пародии бывают разные: умные, глупые, злободневные, смешные, абсурдные, пошлые… Но встречаются среди них и такие, которые сложно каким-либо образом охарактеризовать. Пожалуй, лучше всего к ним подходит эпитет «странные». Хотя чего ещё ожидать от человека, не один год проведшего в мастерской Рене Магритта — одного из самых странных творцов за всю историю искусства?

Рауль Сервэ не пользуется особой популярностью у отечественного зрителя, однако при этом прекрасно знаком мультипликаторам всего мира и является самым влиятельным аниматором Бельгии. Разгадка парадокса не сложна: его фильмы крайне специфичны и далеко не каждому придутся по вкусу. Неуёмный бес сюрреализма прорывается сквозь плёнку и сбивает зрителей с толку, заставляя их чувствовать себя крайне неуютно. И, кроме того, каждая работа Сервэ — это эксперимент. Эксперимент над формой, над содержанием и над аудиторией. Один из наиболее интересных и новаторских его опытов — «Гарпия».

Сюжет этой короткометражки, как часто бывает у последователей Андре Бретона, то ли гениален, то ли бессмыслен — а может, и то и другое. Некий господин в неснимающейся шляпе спасает от убийства женщину, которая на поверку оказывается гарпией — чудовищной полуженщиной-полуптицей. Однако делать нечего: он в ответе за ту, которую приручил, — мужчина вынужден взять её к себе домой, где она незамедлительно принимается уничтожать всю еду, не давая герою утолить голод и даже норовя оттяпать кусок от него самого. И, как выясняется далее, оттяпать этот кусок прожорливая тварь вполне способна…

Чем же так зацепила эта странная, даже невнятная короткометражная лента каннское жюри, что Сервэ уехал с фестиваля, обмахиваясь золотой веточкой? Пожалуй, всё просто: ничего подобного раньше не видели. И в первую очередь «Гарпия» уникальна своим техническим исполнением. При её создании бельгийский аниматор впервые применил сложнейший спецэффект, который впоследствии был назван «сервэграфией» и ещё более умело использован Раулем в его единственной полнометражной работе «Таксандрия». С нынешними компьютерными технологиями поместить актёра в нарисованные декорации не составляет особого труда. Тогда же это были месяцы кропотливой работы: каждый кадр чёрно-белой киноплёнки с отснятыми на белом фоне исполнителями распечатывался на целлофане, раскрашивался и затем переснимался уже в рисованном антураже. Результат представляет собой весьма диковинное зрелище.

Однако оригинальное техническое воплощение лишь подчёркивает главную особенность картины: истинно сюрреалистическую атмосферу, создающую у зрителя ощущение почти физического дискомфорта. Рваные, неестественные движения героев; резкие, неприятные звуки; холодные, давящие декорации; нервная, психоделическая музыка — всё это воздействует на подсознание, формируя стойкую неприязнь к происходящему на экране. Подобно холстам Магритта, Дельво, Эрнста, «Гарпия» Сервэ сочетанием неестественного с абсурдным внушает необъяснимое чувство тревожности, которое далеко не сразу покидает «благодарную» аудиторию даже по окончании просмотра.

В этих девяти минутах живёт самый дух сюрреализма. Поэтому вряд ли есть смысл спрашивать себя, о чём же эта картина и что хотел сказать ею автор. Если Вы решили, что она высмеивает потребительское общество, — пусть. Если Вам показалось, что она полна ненависти к женщинам, — Ваше право. Если у Вас возникло подозрение, что режиссёр повествует о бренности земного существования, — сколько угодно. Вы можете понимать — или не понимать — этот фильм так, как Вам заблагорассудится. Угадать здесь не получится. По словам же самого Рауля Сервэ, это — всего лишь пародия на фильм ужасов, шутка, в которой не стоит искать каких-то глубоких идей и скрытых смыслов.

Что ж, по крайней мере, теперь мы знаем, как выглядит пародия с точки зрения сюрреалиста.