Вечно живые (1976)

Меня, признаться. изначально хватило минут на пятнадцать. Лишь огромным усилием воли удалось заставить себя досмотреть до конца. Скорее, как говорится, для галочки.

Жеманные кривлянья помятой Неёловой (до красоты и свежести Самойловой аки до Луны) с очевидно затянувшейся рефлексией, манеры Богатырёва, Даль без единого живого чувства и с унынием в лице, самоуверенный, но при этом плохо выглядящий (причины того нам известны) и совсем не схожий с образом благородного русского интеллигента Ефремов и истерично вопящий Садальский — в трезвом уме это выдержать невозможно. Как и слушать несчастия мацковских персонажей про надоевшую красную рыбу и неустроенную личную жизнь на фоне загибающегося мира. Фальшиво. Ужасно фальшиво и наигранно. Впрочем, то, что эта страна завершила своё существование в позапрошлом веке, уже давно не секрет. Но дальше всё только хуже. Очевидно, что Кваша в свои сорок плюс уже совсем не попадает в образ юного солдата и изображать сие ему всё более тяжко (ну как тут не вспомнить, что наш театр славен семидесятилетними Джульеттами). При всём уважении, тут он отчаянно пыжится, нежели играет, вспоминая о своём истинном предназначении разве что в сцене полных слезами глаз. Нюра в исполнении Волчек излишне карикатурна, к сожалению с перейдённой границей исполнительской пошлости. А сравнивать с экранизацией невольно приходится. Но тут, увы, наступает осознание, сколь сыра провисающая на каждом шагу пьеса Розова с парой волнующих сцен и откровенно посредственными диалогами (что возможно скрыть многочисленными киноуловками, но резко обнажается на сцене), с местами надуманной драматургией и совсем уж дурацким противопоставлением физиков (Борис) и лириков (Марк). Ценность же данного материала ограничивается тем, что именно эта постановка открыла миру «Современник». Другое дело, что это поздняя редакция. Но той, первейшей попытки, не осталось даже в радиоварианте. И ведь как было бы прелюбопытно сравнить развитие спектакля (либо его деградацию), актёров, многие из которых кочевали из версии в версию, переосмыслении истории на протяжении двух десятилетий. Но приходится довольствоваться лишь тем, что сохранила плёнка. Вечно живые на деле оказываются вечно мёртвыми. Ну и Бог с ними.