Ставка — яблоко (1976)

На следующий день после неудачного и приостановленного просмотра «Вкушаем плоды райских кущ» все же вернулся к этому фильму и досмотрел его. Ничего нового он не открыл, как я и предполагал: концептуальным бредом и стилевой мешаниной он начался, ими же и закончился. Зато как я был рад, когда сразу после этого пересмотрел «Ставку – яблоко» (первый просмотр десять лет назад оставил впечатление сумбура и невнятицы). Эта картина достаточно проста, в ней Хитилова обретает себя как сатирика и реалиста, отказываясь от формальных экспериментов молодости. Кому-то «Ставка – яблоко» покажется компромиссной лентой: здесь пока нет полномасштабных обличений и критики социализма (это еще не «Занос» и не «Панельная история»), зато есть довольно мудрый феминистский посыл в оболочке легкой комедии.

Сняв историю о рабочих буднях и трудностях личной жизни работников столичного роддома, Хитилова пригласила Иржи Менцеля на главную мужскую роль не просто так: ей хотелось создать убедительный портрет инфантильного нарцисса, живущего с мамой и меняющего женщин как перчатки, всячески избегая личной ответственности. Менцель сделал этот образ значительным настолько, что получилась почти метафора, символ социалистической ментальности – нежелание отвечать за свои поступки и перекладывание ответственность на других. Сразу две женщины влюблены в этого на вид порядочного и интеллигентного мужчину, но они пройдут целый путь к преодолению своей любовной зависимости и умению себя уважать. «Ставка – яблоко» - действительно чрезвычайно аккуратный феминистский фильм, заставляющий вспомнить лучшие работы Аньес Варда (прежде всего «Счастье»), но если Варда серьезна, то Хитилова зло высмеивает мужчин.

Это еще не «Наследство, или Блин, ребята, гутентаг» и не «Капканы, капканы, капканчики», снятые уже после отмены цензуры, когда постановщица наконец-то могла снимать все что хочет и как хочет, здесь критика мужского пола еще закамуфлирована, подана косвенно, через показ нелепых ситуаций, в которые попадают женщины из-за своей зависимости от мужчин. Воспевая радости плотской жизни в своих режиссерских работах, одинаково приятной как для мужчин, так и для женщин (особенно здесь показательны «Поезда под пристальным наблюдением») Менцель как актер в данной ленте создает весьма неприятный образ самовлюбленного гедониста, скрывающего за беззащитной интеллигентной внешностью эгоизм и мизогинию. Ему нужны не женщины, а собственное наслаждение.

Именно в «Ставке – яблоко», фильме, освобожденном от тяжеловесных символов (здесь есть лишь единственная метафорическая деталь – яблоко как образ познания жизни и переступания через запреты), Хитилова впервые находит себя, свое призвание как сатирика и сардонической насмешницы над человеческими пороками. Апофеозом этого обретения станут «Шут и королева» и «Копытом сюда, копытом туда». Пока же все еще не отказавшись от равного годаровского монтажа и перескоков от одного героя к другому, режиссерша демонстрирует, как эти элитарные формальные правила могут помочь при развертывании реалистического повествования. И если снятый спустя два года «Занос» будет некоторое время под цензурным запретом, то «Ставка – яблоко» сработана так ладно, что цензуре было просто не к чему подкопаться.

Здесь сами работницы роддома беременеют от сослуживцев, гуляющих с чужими женами, и царит такой эротический бардак, что нередко у зрителя возникают ощущение намеренной гиперболизации и сатирического сгущения красок, из-за чего данный фильм можно считать веселым театром абсурда, заснятым на пленку, но ему это не вредит, ведь постановщице удается сочетать здесь злобную насмешку со своеобразной радостью бытия (не присутствие ли Менцеля тому причиной?). Главный же герой, чем-то напоминающий Томаша из «Невыносимой легкости бытия» Кундеры, показан пока сугубо реалистически, без окарикатуривания, как в «Предвечерней резвости фавна». Таким образом, шесть лет не снимавшая Хитилова находит наконец-то свою непередаваемую манеру рассказывать истории и делает это блистательно без свойственного ей ранее экспериментального пижонства, уместного, как мы видели, лишь в «Маргаритках», но не в «Плодах райских кущ».