Божественное создание (1975)

Помните, как у Пушкина был прекрасно изображен портрет влюбленного мужчины, в «Графе Нулине»:

«Но граф душевно развлечен:

Неугомонная забота Его тревожит; мыслит он:

«Неужто вправду я влюблен?

Что, если можно?.. вот забавно...».

Точно таким же душевным развлечением занимает себя герой нашей истории. Изысканный и лощенный он воплощает в себе реализацию всех алчных желаний — богатый, спокойный, молодой и лишенный необходимости борьбы за выживание. Он живет во времена на стыке между двумя мировыми войнами в Европе и похоже наслаждается недолгим спокойствием. И вот, наш герой решил влюбиться.

Поскольку представленный на суд зрителя персонаж не был лишен виктимности, внутреннего надрыва, то и выбрал он в качестве объекта романтической страсти одну из самых неподходящих для этого дам. При всей ее красоте, количество тайн, которую ее окружает должно заставить было задуматься. Собственно, вот и интрига — скучающий аристократ, красивая дама с сомнительным прошлым и вибрирующий шлейф того самого прошлого. И вопрос тут вовсе не в способности мужчины справиться с пикантными обстоятельствами. Нет, в центре внимание совсем другое — его внутренний излом.

Не в силах справиться с обманутыми иллюзиями наш герой затеет странную интригу, в которой нет победителей, а останутся лишь проигравшие. Эта глупая игра, когда его возлюбленная будет вынуждена разыгрывать реанимацию страсти по отношению к своему бывшему любовнику точно не сделает никого счастливым.

Иронический стиль повествования показывает превосходство визуальной стороны повествования над нарративной. Исторические параллели сходятся на возникновении фашизма, а эротический подтекст придает скромного очарования. Лаура Антонелли в те годы была необыкновенно хороша, а тут ей пришлось играть в окружении Марчелло Мастроянни, Микеле Плачидо и Теренса Стэмпа.

8 из 10