Скромное обаяние буржуазии (1972)

Оскароносная картина Луиса Бунюэля «Скромное обаяние буржуазии» - это крайне забавная и полная сочетаемого и несочетаемого. При том, что по жанру это - комедия на протяжении всего фильма хочется не то чтобы смеяться в полный голос, а скорее улыбаться с легкой иронией и даже спокойствием. «Скромное обаяние буржуазии' на мой взгляд, является настоящей классикой сюрреалистичного кино.

Нелепость некоторых ситуаций не является самоцелью, а скорее приемом, который помогает понять замысел автора - Луиса Бунюэля. Данная картина оставляет ощущение, как в момент пробуждения после причудливого видения, но при этом очень приятного.

Режиссер сумел снять не обычный сон, а сон во сне, такая якобы матрешка. Причем сны этих не радужные, а вполне себе ужасные и кошмарные.

Поведение главных героев, их манера общения и привычки, образ жизни все это показывает нам, что это люди принадлежат к верхушке среднего общества. Их можно охарактеризовать как несколько тщеславных и немного даже корыстных людей, стремящихся быть причисленными к высшему обществу.

Некоторые их поступки можно, с легкостью, отнести к странным или даже диким, но то с какой уверенностью и высокопарностью они пытаются их совершить очень забавит и заставляет улыбаться зрителя. Обыкновенный ужин превращается для героев в невыполнимую миссию. И происходит это довольно из-за абсурдных причин: в ресторане в котором решили поужинать друзья вместо вкусной трапезы - оказался гроб, вместо аппетитного цыпленка можно сломать зубы об театральный реквизит, в доме друзей ужин провалился из-за «ненасытности» хозяев. Складывалось ощущение, что режиссер показывает нам как реальные причины провала ужина, так и совершенно абсурдные. Кульминацией абсурда явилась смерть, а вернее расстрел героев террористами, в момент их долгожданного ужина. А тот кто остался в живых - это посол Миранды просто отправился под стол доедать мясо.

Нельзя не упомянуть ключевую фразу, сказанную священником, который стал впоследствии садовником так как когда-то именно садовник убил его родителей. Эта фраза в какой-то мере является ключом к пониманию символичности сцен фильма: 'Когда Лазарь готовился к смерти, он потерял память'. Священник все же сумел найти убийцу своей семьи и отомстил им за смерть родных, но даже в этой сцене режиссер сумел оставить героя в привлекательном свете: его месть он объяснил как спасение от предсмертных мучений. Закончилась картинка сценой, как компания буржуа все вместе идут по проселочной дороге в неизвестность. Для ценителей нетривиальных сюжетов и изысканных актеров (их внешности, игры) эта картина будет настоящим «must see” на вечер, возможно, даже в компании своих «буржуа».

Необычная комедия известного режиссера Луиса Бунюэля, наполненная специфическим юмором и философскими оттенками...

Картина рассказывает историю группы буржуазных друзей, которые планируют устроить ужин, однако из-за различных обстоятельств, в том числе сюрреалистических, находятся причини, которые срывают его - от трупа менеджера ресторана в соседнем зале до военных маневров. Однажды друзей приглашают на ужин, и как только они садятся за стол, занавес позади них внезапно поднимается и показывает, что они сидят на сцене перед враждебно настроенной аудиторией.

Фильм весьма глубок и философски насыщен, здесь нет места пустым смехам и банальным шуткам. Бунюэль умело передает атмосферу мира буржуазии, где люди постоянно играют роли и прикидываются. Пустое, лицемерное и бессмысленное существование класса буржуазии подчеркивается поверхностным интересом персонажей к еде, сексу, этикету и деньгам, а также их последним путешествием в никуда; или поведение нелояльного посла, который предает своего друга, заводящего любовную связь с его женой. Именно это и становится одним из главных замыслов фильма – показать зрителю иллюзорность и двуличность жизни высшего общества.

Однако, несмотря на все сюрреалистические изыски и философскую глубину, фильм весьма развлекательный. Не без оснований его называют одним из лучших произведений кинематографа. Актерский состав сыграл весьма убедительно, отлично вписавшись в обстановку фильма: Фернандо Рей в роли посла наркоторговцев, который всегда боится быть убитым; вторгающийся в дом Одрана на трапезу со своим штабом Клод Пьеплю в роли колоритного полковника; Дельфин Сейриг, с ее сияющим лицом, ее драгоценностью и ее милой глупостью.

Тем не менее, стоит отметить, что фильм не для всех. Для многих он может показаться чересчур непонятным и слишком специфичным. Кто-то тоже может не оценить довольно скрытый подтекст, скрытый за неожиданностями и нестандартными ситуациями. Но для тех, кто находит в этом фильме что-то свое, он станет настоящей находкой.

Фильм «Скромное обаяние буржуазии» – это еще одно прекрасное произведение режиссера, которое сумело для меня выделиться среди других фильмов своего времени и продолжает занимать заслуженное место на сегодняшний день. Он не теряет своего очарования с годами и продолжает радовать зрителей своей необычностью и глубиной.

В картине Бунюэля «Скромное обаяние буржуазии» мы видим историю несостоявшегося ужина двух буржуазных семей — разные абсурдные помехи мешают состояться этому событию. В лучших своих картинах Бунюэль всегда изображает обыденное, нормальное, сонное конформистское существование, лишь немного его смещая: в одной из сцен фильма священник приходит в дом к героям с предложением устроиться у них садовником, в картине «Призрак свободы» персонажи рассматривают открытки, которые считают порнографическими, хотя на них изображены памятники французской архитектуры. «Хотя Бунюэль неизменно протестовал против фрейдистского толкования своих фильмов, они показывают, как фальшивая мораль прикрывает извращенные инстинкты, а религиозная экзальтация — сексуальные табу. Именно поэтому через все его зрелые картины двойной линией проходят две главные темы — ложная святость и ускользающая двойственность женской природы. Под конец жизни Бунюэль в открытую свел счеты со своим главным врагом — маленьким буржуа, живущем в мире тошнотворных иллюзий, рабом привычек, обычаев и правил», — пишет Сергей Добротворский.

Такое комическое смещение призвано подчеркнуть иррациональность буржуазной нормы, ее ненависть к многообразию явлений самой жизни, само бытие выступает как Другой обыденного существования, повседневности. Узкие мирки героев Бунюэля разваливаются как карточные домики, сталкиваясь с реальностью снов, галлюцинаций, фантазий. Бунюэль снимал свои лучшие картины после 1968 года, оставаясь в рамках контекста контркультуры — он противопоставлял силу воображения буржуазной обыденности, учил не ненавидеть, а презирать ограниченность буржуа.

Режиссёр Луис Бунюэль известен своими сюрреалистическими фильмами. Например, его дебютная работа под названием «Андалузский лес», снятая ещё в 1929 году, считается культовой. Фильм «Скромное обаяние буржуазии», речь о котором пойдёт в данной рецензии, является одной из поздних работ испанского режиссёра. Важно отметить, что фильм получил премию «Оскар» в 1973 году как «Лучший фильм на иностранном языке».

Режиссёр в этом фильме высмеивает представителей буржуазного общества через свой сюрреалистический взгляд, в котором сплетены несколько вариантов развития событий — в этом заключается основная идея фильма. Все события кажутся бредовыми и абсурдными, но все они оказываются снами, которые чередуются один за другим. Как я для себя выяснил, Бунюэль написал несколько сценариев к будущему фильму, которые в итоге сократил, сложив их в один фильм и представив их сновидениями. Сами главные герои — это три женщины и трое мужчин, которые относят себя к буржуазии. Они ходят в гости, обедают и ужинают, о чём-то рассуждают, и каждая трапеза неожиданно прерывается. И эти люди, которые понятия не имеют о простой жизни, занимаются всякими нехорошими делами (например, торгуют наркотиками), при этом мы видим их страхи. Сцена блуждания главных героев по дороге показывает их непонятный и бесконечный путь, который лишён цели и смысла… Хотя, смысл их жизни — это хорошо поесть. В фильме встречаются такие ситуации, которые можно встретить и в реальной жизни — лицемерие священнослужителей, прикрывание высшими чинами преступников. Действительно, абсурдность в реальной жизни иногда кажется страшным сном, от которого хочешь поскорее проснуться…

Фильм богат интерьерами помещений, которые характерно и ярко показывают жизнь буржуа. Спасибо художнику-постановщику Пьеру Гюффруа и оператору Эдмону Ришару! Гармонично смотрится единый актёрский ансамбль. Очень интересно снят сон солдата, рассказавшего историю из своей жизни. Впечатлила сцена с насекомыми на клавишах рояля, которая снята, как живое художественное полотно. Впервые в своих рецензиях хочу отметить звуковое оформление в фильме, которое тоже носит свой символизм. Очень интересно и комично смотрелись сцены, где звуки летающего самолёта и печатающей машинки заглушали диалоги героев, а они делали вид, будто они уловили суть разговора. Также можно услышать звук сирены в разговоре с террористкой.

Из-за быстрой смены локаций и абсурдности ситуаций фильм может тяжело восприниматься неподготовленному зрителю. Думаю, нужно его пересматривать не один раз, чтобы разглядеть каждую деталь и понять каждую сцену сквозь призму сюрреализма. Выше я уже выделил основную идею, которую хотел донести режиссёр фильма.

Конечно, фильм не для массовой аудитории, но любителям необычного кино стоит посмотреть.

8 из 10

Всего второй просмотренный мною фильм Луиса Бунюэля, а автор уже стал одним из самых интересных для меня европейских классиков. У него потрясающая манера, легко и ненавязчиво рассказывать на первый взгляд странные, но очень символичные истории. А главное его фильмы за счёт приятного юмора и необычных жизненных ситуаций даже сейчас выглядят очень душевными и близкими большинству людей.

Скромное обаяние буржуазии судя по всему возвращение Луиса Бунюэля к сюрреализму который и сделал его известным. Но странные образы и невероятный сюжет, здесь служат не только для того что бы удивлять зрителей, они необходимы для полного отказа от реальности. Лента отказывается принимать законы реального мира как данность и постоянно пользуется логикой сновидений. Когда мы помним только отдельные ключевые точки и совершенно не осознаём какие события нас к ним привели.

И при этом фильм постоянно вызывает улыбку, хотя в нём почти нет привычных по современным комедиям гэгов. Юмор генерируют сами персонажи: их напускная важность, потакание минутным слабостям и особенно их нежелание понимать друг друга. Да и ситуации в которые они попадают веселят своей неординарностью и тем как на них реагируют герои.

Вряд ли мы когда нибудь узнаем, что именно хотел сказать режиссёр этой зарисовкой, но одно понятно точно простор для интерпретации он оставил огромный. Ведь реальность в фильме понятие очень абстрактное и расплывчатое.

8 из 10

Там есть астрологический пассаж о Рыбах, который мог покорить мое трепетное сердце, когда бы не привычка не доверять особо характеристикам, даруемым солнечным знаком. Но проверять построением натальной карты, что действительно хочет сказать о себе человек. Потому что когда кто-то называет в фильме дату собственного рождения, хотя бы даже передаривая ее персонажу и изменяя год, это именно говорит о том, что он кричит: имеющий глаза — да увидит меня. И, думаю, режиссер был таки знаком с астрологией. Поди узнай сейчас, так ли это. О заключенной внутри собственной карты деструктивной мощной энергетике если не знал, то догадывался. Иначе как сумел бы сделать из нее инструмент самовыражения, которым овладел настолько виртуозно.

В целом сюрреализм достаточно рыбье направление. Однако Рыбы с их обтекаемостью, неопределенностью, умением замутить воду и демонстративным нежеланием правой руки знать о творимом левой, скорее создают фон. Подлинная суть сюра в Водолее. Одна из характеристик которого так и звучит: «странные предметы непонятного назначения». А в Водолее у Бунюэля Марс — внешняя активность любого рода, агрессия, маскулинное, мужское в человеке. И Марс образует едва ли не единственный в карте гармоничный аспект. Точный сходящийся трин к Нептуну. Да-да-да, владыке Рыб и покровителю синематографа.

У древних греков был обычай предварять возлиянем богам всякую трапезу: несколько капель вина, пролитых на землю в знак уважения к властям предержащим в исконном смысле слова. Любое действие. повторяемое из года в год, достигает автоматизма и у них получалось пролить не больше одной капли (это мы бы с вами пол-бокала плесканули на ковер, а после чистил его). Так вот, здешнее славословие Рыбам, не иначе возлияние Нептуну. Который жертву благосклонно принял и взял на себя покровительство фильму.

Получился оксюморонный сюр. Как раз в рыбьей стилистике. Люди всю дорогу делают совершенно не то, чего ожидаешь от них по логике вещей. С самым непринужденным видом. Епископ нанимается садовником. А ближе к финалу, разносит голову из ружья несчастному, которого только что соборовал. Посол стреляет из окна своего кабинета по игрушечным механическим собачкам и в полковника французской армии, на обед к которому приглашен. Респектабельная пара с солидным супружеским стажем трахается под кустами в собственном саду, словно кролики. И это во время, когда на званый обед приглашены солидные люди.

До бесконечности можно продолжать. Чего стоят сно- и духовидцы романтики военные. Труп хозяина ресторана на столе в банкетном зале. До бесконечности. И все окрашено даруемой Нептуном легкой эйфорией, какая и сегодня, спустя треть века после создания фильма, делает просмотр его обволакивающе-уютным. А потому не буду говорить о внутренней пустоте героев, в души к ним не заглядывала. Подозреваю — вовсе не пусты, искусно маскируют внешней поверхностностью нежелание быть глубоко препарированными. Зеркалят. Зеркало — один из предметов Нептуна. Здесь один человек хотел, чтобы его увидели. Не персонаж.

Получила подарок от ТВ — «Скромное обаяние буржуазии.» До сих пор комических фильмов Бунюэля не видела…

Загадочная ткань фильма. Ажурное плетение, легкое касание. Как будто шаги по воде или по тонкому льду. Ничего от привычных, прямых и грубых комедий. Крайняя простота и простодушие, но скомпонованные неслучайно. Букет абсурдистских фраз, от которых нельзя оторваться. При полной, как правило, безучастности персонажей.

Выражение их лиц даже при военных действиях не меняется, что уж говорить о житейских неудобствах… Конечно, это только канва фильма, по которой вышивается сюжет… Видим, как разъезжает в нарядных платьях и многоместных машинах, а кое-где идет пешком это не теряющее надежды общество. В основном — супружеские пары и примкнувшие к ним, по ходу действия, лица. Фантастический епископ — он же в душе садовник. Юная девушка, которая пробует все подряд, а потом реагирует, Лейтенант «который всегда грустен». Доморощенная террористка, ее тоже умело представляют смешной. Посол республики Миранда — чем-то от него повеяло родным, надо пересмотреть… Благостно-глупые разговоры.. Мнимая содержательность бесед, от которых ничего не меняется.

Первую половину фильма героям не удается пообедать — то хозяева забывают про гостей, то в кафе траур и хозяйка рыдает за занавеской, то они приходят в кафе, где подают только воду, остальное у них закончилось. Зато герои видят невероятные сны, характерные и неслучайные — то внедрение на театральную сцену, вместо званого ужина, то разборки с семейными врагами …

Не везет героям и в любви — одни неудавшиеся попытки, — то по болезни, то визит чей-то не вовремя! Получается, что ничего смешнее жизни — нет, а если это одухотворено авторской любовью, то и ничего трогательнее… А у зрителя (у меня) остается только одно желание — чтобы они, вот эти герои, шли по дороге и ввязывались в приключения вечно.. Ткань обаяния, из чего же она соткана?

10 из 10

Что ещё самое интересное, весь сюжет это прием пищи, который нашим персонажем из странных обстоятельств не удаётся произвести. С виду может показаться, ничего интересного и изобретательного вроде бы и нет, но на самом деле на это стоит потратить полтора часа, как говориться необходимо, увидеть, как это сделано. Именно эти обстоятельства и остальные события сюжета «Скромного обаяния буржуазии» являются очень вкусной частью.

Творение Бунюэля не скромно пыталось в 70-ых подтрунить над всем классом буржуа, её бытом, привычками, её стереотипами по отношению к другим(начальная сцена с епископом дорогого стоит). Как раз это и удаётся тонко сделать, хотя бы тем каким образом всё здесь преобразовано в страннейшую формулировку, — где комедия вместе с долей хорошего сарказма, в отдельных секундах показывает мистику и что-то необычайное привлекательное, что в будущем серьёзно повлияло на Дэвида Линча.

Французское искусство, отточенное и созданное для умного зрителя, сумеет понравиться как ценителю всего классического, так и простому зрителю, любящему хорошее достойное кино.

9 из 10

Такие фильмы как «Скромное обаяние буржуазии» относятся к разряду картин трудных для восприятия и понимания. Далеки мы от 60-х и 70-х. Тем более от 60-х во Франции. И еще более от взгляда социалиста Бунюэля на то время. То, что тогда для французов было живым и актуальным, те проблемы, которые обсуждались на страницах книг и газет, ток-шоу и текстах песен, телевидении и кинематографе, сейчас для нас история. И то, что высмеивал Бунюэль, может оказаться для нас непонятным.

«Скромное обаяние» — это сатира на никчемную жизнь тогдашних буржуа и шире на общество потребления. Весь фильм главные герои тщетно пытаются пообедать и удовлетворить свои сексуальные желания. Это составляет сущность их жизни и мировоззрения. И кадры их бесконечного, беспечного и бесцельного вышагивания по проселочной дороге символизируют их бесцельное и пустое движение по дороге жизни.

Бунюэль мастерски вывел желания и страхи тогдашней элиты и их отношения с представителями других классов. Например, духовенство находится на службе буржуазии, и это мы видим в комической фигуре работающего священника. Или снобистское отношение к шоферу, который не умеет пить мартини и поэтому не может считаться культурным человеком. Сцена в театре, когда одному из героев снится, что они оказались у всех на виду на сцене, показывает страх разоблачения. В роли террористов выведены типажи из знаменитой RAF (Фракции Красной Армии) начавшей действовать на территории Западной Европы в 1968г., и занимавшихся, в том числе, убийствами коррумпированных чиновников. Так что страхи посла-наркоторговца перед ними имеют вполне реальную почву. Кстати, интересен эпизод, когда он даже под дулами автоматов не может удержаться от того, чтобы стащить со стола кусок вожделенной бараньей ноги. Даже под угрозой физического уничтожения буржуазия не может сдержать инстинкты потребления. Уморителен и разговор посла с пришедшей к нему молодой террористкой. Как он пытается соблазнить ее, а когда это не удается, продефилировав ложным благородством, он сдает в руки спец агентов. Здесь Бунюэль в гротескной форме выводит отношения властьимущих и бунтующей молодежи. И так далее. Любой эпизод это срез общественного сознания того времени.

Бунюэель снял свой фильм больше 40 лет назад. За это время многое изменилось. Буржуазия правда никуда не делась, а вот общество потребления значительно разрослось. И те черты, которые были свойственны в основном привилегированному классу буржуа, распространились на так называемый средний класс. Так что, в каком-то смысле, можно сказать, что фильм стал еще более актуальным…

Более бредового, но в то же время восхитительного фильма, я не видела. Не думала, что ироническое подтрунивание над буржуа, вызовет во мне столько положительных эмоций.

Итак, обед, 6 человек — как на этом можно держать зрителя один час и сорок две минуты? Очень просто, — отвечает Вам Луис Бунюэль. Действие разворачивается вокруг 3-х женщин,3-х мужчин и ряда примечательных личностей: священник, по совместительству садовник, служанка Инес, которой оказывается 52 года, лейтенант-отцеубийца и пр, и пр.

Каждый раз, как только прелестные герои собираются приняться за трапезу что-то случается, что-то настолько абсурдное и гротескное, что хочется воскликнуть «Не может быть!» При этом, буржуа реагируют на происходящее с такой серьёзностью, изо всех сил пытаясь не уронить достоинство. Очевидно, в этом и есть их «скромное обаяние». Выглядит это просто потрясающе смешно.

Каждый герой совершает поступки, которые противоречат его заявленным принципам и взглядам. Продавать наркотики, но ужасаться повешенному уровню преступности? Почему бы и нет. Быть служителем церкви, но при этом убить человека из мести? Вообще отлично. В совокупности это даёт портрет недалёких и лицемерных людей, с одной стороны, а с другой, тех, которые стараются казаться теми, кем на самом деле и не являются из-за принятых негласных правил этого слоя общества.

Очень рекомендую к просмотру. Всем.

10 из 10

Писать хвалебные оды Бунюэлю вполне себе излишне, ибо этот режиссер сумел навеки вписать себя в анналы кинематографической истории. Мое знакомство с ним началось как раз таки со «Скромного обаяния буржуазии». Трудно отрицать сюрреалистичность, показанную в данной картине, ибо сон и явь идут здесь рука об руку, но тем не менее данная работа не просто сочетание иллюзий и парадоксальных форм. Это паноктикум ирреальностей, но, позволяющий глубже и яснее осознать как раз таки реалии без прикрас. История, не имеющая последовательного и четкого сюжета, но столь мастески гротескно отображающая социальные пороки и желания. Многоуровневость повествования, путешествия из сна в сон, все необычайно гармонично и неклишированно. Это история вне времени и рамок, история, которая не утратит своей актуальности. Интерпретировать действие, происходящее в картине можно на любой вкус и лад, каждый может увидеть что-то особое для себя, ибо автор оставляет простор для фантазии. И конечно нельзя не отметить исключительную атмосферность фильма. Нет тяжести, так часто присущей авторскому кино. Над тобой при просмотре не давлеет груз невыносимых проблем, хоть вопросы в картине поднимаются и не детские. Но обратно таки чувствуется легкость, даже некоторая эфемерность. И юмор, потрясающий юмор, пронизывающий все произведение — конечно несомненный плюс.

И да Бунюэлевская буржуазия весьма себе обаятельна)

9 из 10

«О Сюрреализме легче сказать, что он не есть, а чтобы определить, что он есть, надо прибегнуть к разного рода намекам и образам, поскольку сюрреализм — это движение, выраженное через образы».

Лоскутный фильм из сшитых в единое кусочков. Фильм- сон, фильм- видение, фильм- мираж, поэтому и трактовать его нужно соответственно. Смотреть этот фильм нельзя, его нужно почувствовать, нырнуть в него, раствориться в нем.

Как тонко и как уничижительно мастер изображает перед нами мир земных небожителей. Кто они — все эти аристократы, элита, лучшие из лучших и привыкшие к лучшему. Две буквы Б встречаются друг с другом, переплетаясь так, что их уже не расцепишь: безупречность и бесполезность. Фальшивка! Все вокруг обман, все выдумка. Еда без вкуса, спектакль без аплодисментов, люди без души.

Высоконравственное общество, в котором посол приторговывает кокаином в свободное от дипломатических дел время. Его не менее высоконравственные друзья, которые не гнушаться ни финансовыми махинациями, ни торговлей оружием, ни романами с женами друзей. Утешает церковь. Хотя нет, церковь уже не та! Епископ, который становится на колени перед тем, кто готов платить. Но платить по расценкам Профсоюза. Ведь все должно быть по закону…

Бесчестные политики, глупые солдаты, лицемерные друзья, неверные жены. И все это за ширмой светской сдержанности и воспитания. Ведь по-настоящему важные вещь в жизни — правильно распределить места на званом ужине и подобрать нужную брошь к очередным туфлям. Вы можете делать что угодно: напиваться до потери сознания, курить марихуану, предавать, подличать, унижаться и унижать других. Главное, чтобы никто ничего не заметил. Стол должен быть сервирован, ужин должен быть подан во время.

9 из 10

Великолепная комедия от великого и одного из самых важных французских режиссеров, ставший не гласным проводником и одновременно музой для современных режиссеров — «месье» Луис Бунюэль.

Луис Бунюэль очень чутко ощущает время и пространство, в котором он живет и старается передать его через призму разнообразного вида абсурда, сатиры и иронии. Мастер сюрреализма, возможно, вообще самая главная фигура, привнесшая в кино авангардизм/сюрреализм, который до сих пор актуален и интересен зрителю. В каждом фильме незримо чувствуется Сальвадор Дали, великий «авангардный иллюзионист» и верный товарищ и друг. У нас в СССР был «Человек с киноаппаратом», а во Франции был свой великолепный сюрреалистичный эксперимент «Андалузский пёс».

История, как собранная мозаика необъяснимых, но связанных событий происходящих во множестве снов и частично и лживо реальных. Весь фильм не покидает ощущение всевластия невидимой руки режиссера над всеми «буржуа фильма», словно «король юмора» Бунюэль «издевается», иронизирует, высмеивает и все таки сочувствует и сопереживает главным героям фильма. Возится с ними, воспитывает и старается их понять и все же что-то непонятное притягивает в них.

Великолепный космополитичный, настоящий, ситуационный и визуальный юмор от не сравненного Луиса Бунюэля. Такое количество шуток, действительно забавных и смешных, поместить в одном фильме очень непростая задача с которой Луис и Жан-Клод Карьер справляются восхитительно просто. Столько качественного абсурда и такого дикого монтажа не встретить сейчас, и смотрится это как настоящее изобретение французских режиссеров новой волны.

В фильме довольно много сцен, которые расхвастались на многочисленные штампы и стали знаковыми в мире кино — а это о чем-то да говорит.

Мощнейший актерский состав поражающий своими профессионально и отлично выверенными образами. У всех актеров чувствуется полная отдача делу и конечно волшебная атмосфера/химия между ними. Весь фильм думал, что где-то видел Фернандо Рея раньше, посмотрел его фильмографию и вспомнил конечно это хитрый «лягушатник» из «Французского связного». Фернандо Рей является своего рода музой для Бунюэля, и снялся у него во множестве фильмов. Великолепный актер и великолепный тандем режиссер-актер.

Отличная атмосферная музыка, дополняющая и наполняющая фильм французским теплом и уютом.

Настоящая классика кино, комедий. Однозначный шедевр от великого и прекрасного Луиса Бунюэля. Осталось только посмотреть.

Всегда только высшая оценка.

10 из 10

Вооружившись скальпелем, Бунюэль уже давно занял позицию патологоанатома кинематографа, вскрывающего, словно гнойник на трупе, самые гнусные, мерзкие, но неизменно будничные пороки общества. Любимый объект для опытов — буржуазия. Именно ее режиссер неустанно разглядывает под лупой, загоняя в абсурдные реалии снов, а затем отсекая отдельные части, отвечающие за хорошие манеры, добродетели, мораль, выворачивает наизнанку, демонстрируя в свете рамп их прогнившую суть. Раз за разом, мадамы и мсье из благородных семейств испытывают на себе увесистый ремень прилюдной порки от Луиса. Но раскрывая их грешки и страсти, обнажая пустоту и лицемерие, Бунюэль преследует своей целью не только открыть миру их беспомощную ненужность, тщательно замаскированную дорогой косметикой, правилами приличия и шлейфом духов от Диор, но и разоблачить институты общества, давно ставшие привычными образцами морали и нравственности.

Ничто не свято в этом цирке сюрреалистического бреда. Уважаемый посол варварской страны, с тиранией под маской демократии, не брезгует торговать из-под полы отборнейшего качества кокаином, соблюдая при этом все нормы приличия и, несомненно, порицая возросший уровень преступности. Но как, черт возьми, они посмели его обыскивать! Светская леди не чужда интимных занятий в кустах, но обедать в присутствии покойника — увольте, она для этого не одета! Верная жена настолько невинна и скромна, что встречи с любовником возможны лишь с выключенным светом, иначе моветон. А святой отец согласен на черную работу ради денег, и застрелить виновного — его право, ибо церковь уже не та. Их лица — маски, а общество не стремится эти маски срывать, ведь тогда карнавал закончится раньше, чем будет допито шампанское и съедены устрицы. Из стайки вышколенных, напоказ добропорядочных и улыбчивых любителей предаться трапезе, не прячет своего лица только одна — она пьет водку, курит травку и без стеснения блюет на все, высунувшись из открытого окна машины, но что с нее взять, она ведь слегка не в себе. И все они идут куда-то, гордо вышагивая по извилистой дороге, еще не подозревая, что время их вышло, что их путь бесцелен, что дорога ведет в никуда. А может это просто сон?

Луис Бунюэль мастерски углубляет степень абсурда от одной нелепой ситуации к другой, а связующей нитью служит еда. Чем усерднее шестеро буржуа пытаются насладиться обедом, тем нелепее причина, заставляющая их голодать. И пища здесь выступает абстрактной обыденной привычкой людей из высшего общества, которую они ритуально совершают каждый день, как бокал шампанского на приеме или приклеенные улыбки доброжелательности, невзирая на конфуз. Это способ передать всю бессмысленность их жизни, разбавленной обедами, которые позволяют на мгновение развеять скуку. Такая жизнь — лишь театр, где они усердно играют свои роли на званых застольях в окружении бутафории, а между пьесами бесцельно бредут по сельской дороге без возврата. И каждый символ здесь может быть понят по-разному, в зависимости от воображения смотрящего, а истолковать их однозначно не сложнее, чем картины Сальвадора Дали.

Пожилой импозантный джентльмен Рафаэль — посол некой южно-американской страны под названием Миранда, а также двое его коллег, их жены и родственница объединяются в компанию с целью отобедать. Однако планы аристократов предаться чревоугодию срываются, поскольку на их пути всё время возникают какие-то непреодолимые — фантастические и экстравагантные — препятствия…

Как в первом кадре своего дебютного фильма, в котором бритва разрезала женский глаз, Луис Бунюэль все последующие годы анатомировал тело человеческого бытия. И больше всего при этих операциях доставалось буржуазии — главному, заклятому врагу режиссёра. По сути, 72-летний Бунюэль, уже почти окончательно оглохший, с обезоруживающей, убийственной нежностью свёл здесь счёты с проклятыми буржуа, погруженными в безвоздушное пространство иллюзий, привычек, обычаев и ритуалов.

Больше того, в своём пред-предпоследнем фильме Бунюэль ухитряется поставить под сомнение все основные институты современного общества — семью, церковь, армию, полицию, дипломатию, чиновничество, а также секс, наркотики, терроризм… При этом не прибегает ни к гиперболам, ни к гротеску, а использует всего лишь один из излюбленных приёмов — постепенного разоблачения. И делает это столь изысканно и тонко, что зритель часто не понимает, что к чему и про что вообще кино-то…

Не случайно, когда в 1987-м году этот фильм вышел с 15-летней задержкой на экраны СССР, часть публики, воспитанная на стерильном кино, сочла его показ провокацией — «пропагандой разврата и насилия». Возможно, это случилось потому, что картина снята в привычной для Бунюэля реалистичной манере — без языковых изысков, нервозных монтажных стыков и каких-то оптических прибамбасов. Единственным элементом, выводящим зрителя из себя, были сны.

Бунюэль всякий раз внедрял их в ткань повествования столь незаметно, что соединительные стежки ускользали от внимания. Он сознательно оставлял на поверхности фильма только выход из сна (хотя справедливости ради надо оговорить, что два раза были сделаны исключения), благодаря чему сорбируется специфический чёрный, если не сказать висельный юмор автора, особенно когда «реальных героев» навещают мертвецы.

В фильме нет психологии в привычном понимании, оттого, может быть, он всё время сбивает с толку — то ложными иллюзиями, то непонятными ссыпками, то комическими несуразностями. Усвоив уроки сюрреализма ещё в далёкие 1920-е, Бунюэль, может быть, первым понял, что кино сюрреалистично в своей природе, поскольку наиболее близко стоит к сновидениям. Как и в первых своих фильмах — «Андалузский пес» и «Золотой век» — он регулярно нарушает здесь линейное повествование — как раз с помощью снов. Именно они, как нельзя лучше, помогают развить основную его тему: невозможности осуществить некое желание — утолить аппетит или половые потребности, или финансовые, или физиологические…

Элементы сюрреализма делают фильм, с одной стороны, абстрактным, а с другой, придают ему тот объём, что не позволяет с однозначной определенностью трактовать происходящее в кадре. Бунюэль был, пожалуй, единственным режиссёром, кто умел делать такое «трехсмысленное кино» — вроде бы жанрово-неопределенное, но в то же время неотразимо-утонченное по форме. Что это: сатира или фантасмагория? А может — фарс или политический памфлет? И то, и другое, и третье.

В результате двухлетней застольной работы (в соавторстве с Жаном-Клодом Каррьером) Бунюэль написал 5 вариантов сценария, по последнему из которых и была снята одна из великих «человеческих комедий». В ней неутомимый кино-энтомолог закрывает пресловутую тему «общества потребления». Его буржуа лишены рефлексии: у них нет ни идеалов, ни признаков, ни зачатков духовности. Они совершают все свои действия на автопилоте, подчиняясь врожденному или приобретенному инстинкту. Поэтому их ничто не может выбить из колеи: чтобы ни происходило вокруг, они будут функционировать в заданном алгоритме, как, например, насекомые.

За месяц до вручения премий «Оскар» Бюнюэль разыграл мексиканских журналистов, сказав в интервью, что надеется получить эту премию, поскольку уже заплатил за неё 25 тысяч долларов, а американцы, как известно, люди слова. В Лос-Анджелесе разразился нешуточный скандал, который не сулил ничего хорошего тому, кто его спровоцировал. Однако через 4 недели «Скромное обаяние буржуазии» всё же получило позолоченного голыша.

Обижайся на Бунюэля, не обижайся, но трудно что-то возразить против того, что он снял лукавое и мудрое кино без заумных мыслей и в то же время без единой банальности, короче, очередной свой шедевр, чьё название тут же стало афоризмом.

Скромное обаяние буржуазии — признанный кинокритиками шедевр мастера сюрреалистического кинематографа Луиса Бунюэля.

Классический прием сюрреализма состоит в бессчетном субъективном перекодировании условно объективной реальности, поиском в ее абсурдных проявлениях сокрытого смысла.

И «Скромное обаяние буржуазии» представляет этот принцип превосходным образом, предоставляя не только сознанию зрителей заниматься этим перекодированием, но и экспонируя модель этой ментальной работы через свое содержание.

С одной стороны данный фильм, шедевр сюрреалистического авангарда в кино, имеет структуру матрешки. Каждый из героев воспринимает «реальность» через свой сон, хотя впоследствии оказывается, что и этот сон оказывается сном внутри чужого сна. Природа исходной «реальности» остается прикрытой ширмой, ширмой иллюзий.

Так, и во всем этом фильме проглядывает другая сторона его основы — структура-ширма. Где за первоначально кажущимися вполне логичными, осмысленными, сознательными сценами и действиями проскальзывают элементы, явно выбивающиеся из картины обыденности, нарушающие логику, приоткрывающие завесу над причудливой работой подсознания. Где, сатирически, за праздными разговорами и занятиями «сливок общества» проскальзывает тень бессмысленности существования и непобедимой скуки. Где беззаботная прогулка по сельской дороге летним днем проходит в глубинном бездействии и ведет к одному всеуравнивающему концу. Где независимо от того, что мы делаем, мня «мощь и величие наших личностей», мы всего лишь следуем из невидимого пункта А в невидимый пункт Б. Где под покровом каждой сцены и каждого действия скрывается то, что вечно сопровождает нас в жизни и остается, как сильный и независимый гул реактивного двигателя, после того как мы покинули сельскую дорогу жизни — и это повсеместно присутствующее нечто смерть. Смерть, уплывающая титрами после беззаботной и бессмысленной прогулки теплым, но облачным летним днем.

Bunuel — Испания, Bunuel — Мексика, Bunuel — Франция, Bunuel — весь мир.

Bunuel — Пальма, Bunuel — Раковина, Bunuel — Оскар, Bunuel — Лев…

Bunuel — религия, Bunuel — сюр, Bunuel — абсурд, Bunuel — сатира…

Bunuel — месть, Bunuel — смерть, Bunuel — смех, Bunuel — ложь, Bunuel — правда…

Старик Bunuel, потеряв слух и зрение, мучаясь, умирая, сочинил книгу о своей жизни. И дал ей гениальное название «Мой последний вздох». Какое красивое имя смерти! У каждого он будет или был — единственный вздох без выдоха. Вздох, вбирающий в себя всю жизнь, все небо и уносящий их с собой. Куда?

Бунюэль бы ответил — в землю, в небытие. Он был атеистом.

Вот она — суть его загадки: верю в искусство как в Бога, а в Бога не верю.

Да… Его можно понять. Как и любого мальчика, испытавшего на себе гнет доброты и бремя непорочности иезуитского колледжа.

Именно там он похоронил свой первый гробик иллюзий — «этот смутный объект желания», а потом хоронил их (не считая и почти не оплакивая) в каждом своем фильме, мстя за их обманчивое (хоть и скромное) обаяние.

Социум! Главный враг романтиков. Но и сюрреалистов, пусть и живущих не мечтой, а подсознанием, тоже.

Он лжив и фальшив и не достоин вендетты — кровавой честности мести, но мстить ему хочется. Можно дать ему то, чего он достоин — пощечину, как Маяковский; можно выколоть глаз (о, бедный ослепший Луис); можно обмануть красотой эстетического шока; можно ввергнуть в беспредельную свободу сна, галлюцинации, которую несвободный социум нипочем вынести не сможет — сдвинется, сдастся, падет.

Как он пал (не понимая, зачем и почему) к ногам «Скромного обаяния буржуазии»! Премия «Оскар» 1973 года.

Несколько страшных и нелепых снов из жизни тех, кого, как известно, не пустят в рай, потому что верблюду легче…

несколько попыток пообедать,

несколько нападений,

несколько случайных мистических собеседников,

несколько садовников-убийц,

несколько кончин (это не больно и ничуть не страшно),

трое мужчин, три женщины…

плюс одна уводящая — прочь? навсегда? — дорога,

плюс приговор НЕ БЫТЬ — социальный, экзистенциальный, манерный, злой, скандальный, безнадежный.

Так проходят миры, так уходят эпохи…

Чеховский «Вишневый сад» лег обломком Титаника на дно нашей страшной истории, а мир обворожительно пустых и прелестно бессодержательных европейских буржуа с легкостью театрального самоубийства и анакреонтической грациозностью — легко — покинул подмостки истории, шествуя по нетрудной дороге.

Нелепый пир во время чумы (без яств, и даже без чая и кофе) закончен. Приговор вынесен и прочитан маэстро-сюрреалистом, «эстетом шока» без придыхания и слез на глазах.

Финал бунюэлевской истории можно охарактеризовать по-нашему — не в бровь — а в глаз (в глаз и он любил, кстати):

Лети, буржуй, воробышком…Ешь ананасы, рябчиков жуй… Мы на горе всем буржуям… Ликвидация вдаль…

А можно в духе мрачного эстета Луиса: скромное обаяние конца… спектакля без рукоплесканий.

Продолжения не будет.

…Так почему-то думал Bunuel.

Только вот расходиться пока рано.

Оно есть.

Этот фильм представляет собой сон, поэтому и трактовать его нужно соответственно. Лишь однажды вскользь будет упомянуто имя Фрейда, однако Бунюэль, как и другие сюрреалисты, был знаком с психоанализом. Логика сна принципиально отличается от логики бодрствующего состояния; язык сна — это язык символов. Применим к «Скромному обаянию буржуазии» метод поиска аналогий, т. е. осуществим процесс обратный работе Бунюэля во время написания сценария.

Главный герой, Дон Рафаэль в исполнении Фернанда Рея, — посол вымышленной республики Миранда, по совместительству, торговец кокаином. Его товарищи, Анри и Франсуа, судя по обстановке и поведению, — буржуа средней и крупной руки. Режиссер подчеркивает дружеские и финансовые взаимоотношения чиновничьего аппарата и капитала.

С чего начинается фильм? Франсуа и Рафаэль приезжают в гости к Анри по его приглашению, а хозяина нет дома. Это указание на то, что тот, кто владеет деньгами, может делать все, что заблагорассудится и/или подтрунивание над организованностью соответствующих классов общества.

Сцена вторая. Хозяин ресторана, где обычно ужинают герои фильма, неожиданно умер. Налицо кризис — традиционные ресурсы питания буржуазии иссякли.

Как и в других своих фильмах, испанский режиссер просто не мог обойти стороной католичество. Его представляет епископ, который становится садовником у Анри. Церковь, прислуживающая буржуа, — иронизирует Бунюэль. Интересно как меняется поведение супружеской четы Сенешалей, когда костюм садовника меняется на рясу священника — сразу же открываются закрытые двери. С лица епископа не сходит хитрая улыбка, но подлинное его лицо мы увидим, когда рука, знавшая секатор и крест, сменит орудие на револьвер.

По аналогии с христианскими семью грехами Бунюэль в течение всего фильма строит свою личную концепцию людских пороков. Каждый из персонажей олицетворяет один или несколько из них: сексуальная неумеренность (Анри и Алиса сбегают из дома полного гостей из-за внезапно возникшего желания); снобизм (Франсуа смеется над водителем незнакомым с культурой употребления мартини); глупость (история с женой Тевено в доме посла) и т. д. Все поголовно погрязли в праздности и чревоугодии: на всем протяжении ленты они только и делают, что обедают.

Следующий объект насмешек режиссера — армия. Военных угощают ужином в доме Сенешаля, что иносказательно означает, что вооруженные силы тоже «кормится» со стола богачей. Их маневры шумны и бестолковы; они больше напоминают детские игры, нежели учения.

Сны героев фильма, т. е. «суб-сны» дают ключ к более глубоким слоям бессознательного. Сон сержанта показывает, что там, в глубине души, все давно умерло и поросло паутиной. Кое-какие искренние чувства (любовь, дружба) еще остались, но имеют слишком бледный и нежизнеспособный вид.

В финале может возникнуть недоумение при попытке разобраться в этой «каше» из снов, но имеет ли значение, что и кому снилось? Ведь эти люди и в реальной жизни ещё не проснулись. Они гордо и одиноко идут по дороге жизни, а в впереди — никакой цели.

P.S. Эта символическая притча от Бунюэля все же слабее, чем «Виридиана» или мой любимый «Этот смутный объект желания». На мой взгляд, для создания фильма недостаточно одной лишь идеи высмеивания правящих классов — она проходит сквозной линией через все творчество испанского классика. Кроме того, аллегориям здесь явно не хватает тонкости.

7,5 из 10

Сюрреализм и точка. Бюнюэль снимает кино «наизнанку», кино о нашей реальности, как если бы она была параллельной — звучит мне отовсюду, когда пытаюсь понять, так ли я расцениваю мэтра. Но для меня эта история, а вернее — силлогическая зарисовка, самая ясная и реалистичная среди всех его картин. Возможно момент предсказательности влияет на жанровую оценку, ведь Бюнюэль описывает реальность начала XXI века, но.. обо всём по порядку. И речь поведем не столько о содержании ленты, сколько об аллюзиях, возникающих у меня как у зрителя, когда я смотрю его.

Когда в майском праздничном Париже провалился грозный 1968, все, кто предвещал «радость революции» задались вопросом: отчего этот провал? Мне на этот вопрос ответил Бюнюэль, он даже вынес ответ в заголовок ленты, всё дело в том, что буржуазия — самая соль общества спектакля — её утончённая леность и нега, так бесконечно обаятельны.

Лента вопиет к зрителю о всём возмутительном, в тех, кого принято считать буржуазией. Мы опускаемся всё ниже и ниже, проникаем всё глубже. И, казалось бы, ужас должен обуять нас при виде того, как разлагается эта самая «соль общества», как священник идёт против своего создателя, как порушается любой идеал ради тарелки супа или куска сыра, как любой порок выдаётся за стиль, а стильность становится единственной добродетелью. С точки зрения здравости, рациональности и логичности, мы должны трепетать в ужасе, глядя на происходящее на экране. Но мы заворожены изящностью героев, их тонким вкусом, их ладностью, их жаждой и реализацией красивой жизни.

Когда ты смотришь «Сало, или 120 дней Содома» Пазолини, ты совершенно чётко осознаёшь и убогость, и чудовищность, и мерзость человеской жажды властвовать. Но в «Скромном Обаянии Буржуазии» всё мягко и ленно, и ты погружаешься в эту ленность и не находишь ничего предосудительного во всём, что происходит. Гениальный Бюнюэль спрашивает нас весь фильм, ну разве можно творить мерзость, будучи таким обаятельным человеком? Убаюкивает и убаюкивает… «нельзя.. нет, нельзя» — звучит лейтмотивом в наших головах.

А когда мы в реальности спохватываемся и говорим себе «Эй, постой! Ведь это — сон разума» и, очнувшись, осознаём весь ужас творящегося в ленте, повествование уже подходит к концу. Перед нами — только спины уходящих вперед таких «милых и обаятельных» героев, манящих за собой и тарелкой супа. Или куском сыра. А в голове — лермонтовское «Неужели зло так привлекательно?»

Пытаться угадать бунюэлевские символы, все равно, что ткнуть пальцем в небо. Сюрреализм многогранен и может трактоваться в зависимости от фантазии «подопытного». Однако в этом фильме основная идея понятна, в отличие от мелких деталей и подробностей, которыми изобилует картина.

Построение сюжета киноленты строится вокруг высмеивания чревоугодия, как символа потребительства буржуазного общества. Режиссер как будто говорит зрителям, через главных героев: «Хватит жрать!», постоянно препятствуя их трапезе самыми ироничными и нелепыми способами.

К слову, и сами образы большого количества героев весьма эксцентричны и непредсказуемы. Каждый из героев мог стать героем отдельного повествования, будь то священник, с легкостью превращающийся в садовника и убивающий исповедующегося; посол выдуманной республики Миранда, либо девушка, любительница алкоголя и марихуаны.

Большое пространство в ленте отведено под сны. Но их трактовку мы будем читать в рецензии дедушки Фрейда, куда уж нам, смертным.

Фильм символ, фильм знак, который можно рассматривать с разных сторон, постоянно находя в нем новые интересности.

.. а голодные буржуа так и бредут по бесконечной дороге, видимо к Феррери, который годом позже дал таки удовлетворить страждущим первичные потребности в «Большой Жратве».

Комедия о мужском цинизме. Мужчина так устроен, что, добившись чего-либо, он перестает ценить это, что, кстати, чувствует женщина, часто ему отказывая. Просто мы быстро показываем свою задницу тому, что далось нам, преследуя … недосягаемое.

Посол Миранды всего добился в Миранде, но ему уже плевать на Миранду и он, с цинизмом, на который способны только старики, подавляет молодежные движения в этой стране. Он многого добился и в Париже, и ему плевать на Париж — он с друзьями поставляет туда наркотики.

Но так получается весь фильм, что он, человек успешный и человек циничный … смешон. Смешно … быть не влюбленным в свою женщину, в свою страну человеком. Смешно … и естественно и Луис Бунюэль рассказывает нам мудрый в общем-то анекдот о компании респектабельных пожилых проходимцев. И это даже не анекдот, а коллекция анекдотов. Бунюэль был режиссером, не стеснявшимся своего воображения, многообразия сюжетных поворотов, приходящих ему на ум. Он не был (как в общем-то большинство из крупных режиссеров) режиссером-реалистом, твердо рассказывающим определенный продуманный и выверенный сюжет. Темпераментный испанец с пылким воображением, он рассказывает их сразу несколько. Чтобы не запутаться самому и не путать зрителя он выдает все свои сюжетные ходы за сновидения, так что теряешься и даже не знаешь, о чем же идет разговор в действительности. Разговор идет о том, что можно порассказать много смешного о старых циниках, но … не спешите смеяться над ними, потому что не меньше смешного можно порассказать и о молодых идеалистах и, позже, Бунюэль будет пытаться снять анекдот о молодой идеалистке в «Смутном объекте желания».

Судя по всему, режиссер не был праведником, но, вместо угрызений совести, чувствовал себя человеком … смешным. Самоирония — вот бич, которым этот гордый человек линчевал себя, что делает его не совсем обычным испанцем. Испанец — человек, пылко верующий, и «добро» и «зло» для него очень серьезные вещи, поводы к большому переживанию. На самом деле Достоевскому, с его пафосом в вопросах добра и зла, куда как далеко до пафоса испанца в этих вопросах! Но… спрятавшийся от своей испанской совести в Париже, Бунюэль не совсем испанец. Вместо того, чтобы показать нам страсть, этот … хладнокровный испанец прячется (от себя самого прежде всего) за масками рассказчика анекдотов-сатирика, снимая фильм об … абсурдности респектабельности.

Жизнеутверждающий и совсем не испанский фильм о «скромном обаянии» … греха.

Фильм режиссера, шутившего … как-то не совсем смешно. Фильм пожилого мудреца о тщете всего, даже доброй воли тридцатилетнего моралиста. Снобистский фильм-насмешка над жизнью, над ее «итогами», ее «плодами». И вот это уже очень по-испански!

Фильм понравился прежде всего тем, что он невероятно… смешной, ироничный, сатирический — назовите как хотите, но над всем происходящим хотелось ернически и долго хохотать.

Начало несколько человек приходят в гости к своим знакомым, чтобы отобедать, но выясняется, что они ошиблись на день и никто их не ждал.

Казалось бы пустяк, но весь фильм так и будет строиться на этом их «смутном желании отобедать». Вот только причины, откладывающие их обед будут все более и более причудливы.

В целом, Бунюэль не изменился со времен «Андалузского пса», набор символов все тот же, сюжет имеет второстепенное значение. А главное — атмосфера что ли, то, что притягивает зрителей к экрану. Здесь нет нравоучительного сюжета как в «Виридиане», здесь есть то, что отличает настоящее искусство. Способность сделать из обычного случая необычный фильм. Другими словами реальность для художника — это только пища для создания своих полотен.

Люди хотели пообедать — вот из этого создан фильм, полный ситуаций от комичных до абсурдных. С одинаковым пристрастием режиссер показывает нам и отсутствие чая в ресторане (что вызывает гомерический хохот где-то внутри тебя), и расквартирование военной части в доме одного из героев.

И уж конечно, совершенно естественно выглядит любовница, вслед за которой приходит муж. В том, что жена в спальне нет ничего предосудительного, ведь ей еще нужно посмотреть Броги.

Совершенно случайно наткнулась на этот сюрреалистический фильм 1972 года, снятый Луисом Бунюэлем.

Сюжет (явно тяготеющий к сюрреализму): Они давно знакомы — семья Сенешали, семья Тевено и их приятель иностранный посол. Они богаты. Они буржуа. У каждого есть свои маленькие неподобающие секреты, которые каждый тщательно скрывает. И вот, жизнерадостная компания собирается отобедать. Казалось бы, что может быть проще? Приходите в ресторан и делайте заказ… Но именно в этот момент они будто погружаются в ночной кошмар. И самые простые понятия становятся для них сложными.

Впрочем, почти весь фильм — это паутина снов, внутри которых снится другой сон. Звучит абсурдно, но иными словами это трудно выразить. Герои фильма — шестеро людей, верхние слои среднего класса — буржуи, на протяжении всего фильма пытающиеся сквозь череду препятствий вместе пообедать. Весь фильм построен на контрастах, к тому же, он смешной и впечатления от просмотра остались положительные. Думаю, это кино станет отличной находкой для любителей сюрреализма.

О глубине и содержательности саркастической зарисовки Луиса Бунюэля здесь уже сказано немало, о пощечинах буржуазным нравам — тоже, повторяться не буду.

Но один вопрос не давал мне покоя, когда пересматривала «Скромное обаяние…» чуть более года назад — где же заканчиваются сны и начинается реальность?

А ответ пришел совсем недавно. «Сон во сне» — оказывается, эта идея в кинематографе была реализована не только Кристофером Ноланом, хотя вряд ли он вдохновлялся шедевром испанского классика.

И что же получается? В финальных сценах фильма милый, но циничный дон Рафаэль все еще жив, жует ветчину на кухне, наплевав на все великосветские манеры. Ну лег бедняга спать голодным, что тут поделаешь? Вот и снится всякая… пардон, дичь. Ну привиделось ему, что его приятель спит, а тому снится, что его приятель спит, и в свою очередь…

Это сны, это не реальность. Разве может в реальности закончиться и чай, и кофе, и молоко в приличном ресторане, где решили присесть поболтать три буржуазные дамочки? Разве матерые военные рассказывают сны беспристанно? Разве способен священник застрелить виновного в смерти родителей?… Все эти сценки подбрасывают дону Рафаэлю его чувство голода и воображение.

Чего не привидится на пустой желудок скромному и обаятельному буржуа?

10 из 10

Пожалуй один из самых лучших и значимых фильмов великого Бунюэля. Вообще стоит сперва отметить, что проблематика буржуазного общества, «бедность богатых», уже была затронута Бунюэлем ровно десятью годами ранее в ленте «Ангел-Истребитель». Фильмы весьма похожи, по форме и содержанию, наверное поэтому «Скромное обаяние буржуазии» можно считать более зрелым продолжением осмысления волнующей тематики. Это абсурдистская и гротескная трагикомедия, имеющая сразу несколько слоёв для понимания, может даже несколько граней — это и злая сатира на «варящееся в собственном соку» буржуазное общество, и проблематика духовного опустошения общества в целом, и разносторонний взгляд на человеческое одиночество, разобщение между людьми вообще. А может быть постоянно повторяющаяся сцена в которой главные герои бредут по дороге неизвестно куда, есть карикатура на «тропы западных цивилизаций»? Или этот образ наглядно показывает то что материальные ценности и деньги это всего лишь средства для достижения каких-либо целей, а не сама цель, зацикливание на которых есть «путь в никуда»? В лента много образов, и каждый из них может быть понят зрителем как-то по своему.

Классика мирового кинематографа, оценка которой может быть только самая наивысшая.

Фильм безусловно интересный, примечательно, что он был снят на закате жизни Бунюэля, т. е. стал чем-то вроде венца его режиссерского гения, квинтэссенцией всей его жизни.

Понравилось:

1) Очень тонкий и красивый юмор.

2) Игра актеров.

3) Актуальная тема. Буржуазия одиноко бредущая по пустынным дорогам, боящаяся потерять богатство, лицемерная и пустая.

Не понравилось: рваность сюжета, резкие переходы.

Итог:

9 из 10

Очень рекомендую к просмотру

«Скромное обаяние буржуазии» — хрестоматийный фильм Бунюэля. В самом деле, как из табакерки выпрыгивает то Бунюэль-сюрреалист, то Бунюэль-антиклерикал, то Бунюэль-классик. Хочтся сразу предупредить зрителя: интерпретировать Бунюэля, занятие интересное, но всегда связанное с крайней субъективностью трактовки — тут либо сидеть и думать что-то свое, либо принимать чужую точку зрения, единственно верного мнения нет.

Что можно сказать о «Скромном обаянии буржуазии»? Прочитав аннотацию фильма и рецензии к нему, зритель может подумать, что наши буржуа только и делали, что весь фильм кушали. Это не так, зритель, они предавались и иным способам приятного времяпрепровождения. Но предавались им так, что становилось понятно, что составить сюжет, иметь цель и смысл, их жизнь не может. Жизнь их как та дорога, которую демонстрирует нам Бунюэль, по которой они, время от времени, понуро бредут: откуда, куда бредут и зачем, где они сейчас — непонятно. Одна дурная бесконечность бытия, определяющего сознание. Чем они живут, где работают, как добились положения в обществе (помимо незаконных путей) не показано. Зато показано, как они с наслаждением вкушают плоды своего благосостояния.

И снова о еде. Этот вид деятельности в фильме показан так, что вызывать какие-то ассоциации кроме фрейдистских и еще, возможно, марксистско-ленинских, он не может. Или так: еда как ритуал, только ритуал без содержания. Они как будно все никак не наедятся — наелся, кажется, только посол несуществующей страны — колбасой, сидя под столом, пока расстреливали его товарищей.

И, пожалуй, самый замечательный момент в фильме — сны, в которые как будто врываются страхи героев — смерть, дуэль, оскорбление, неловкое положение, смех окружающих. Но главный их страх — страх разоблачения. Разоблачения буржуазной бессмысленности, пустоты и ненужности.