Последний фильм (1971)

Вопреки злым языкам, называющим ленту одного из родоначальников «нового Голливуда» Денниса Хоппера «Последний фильм» одним из самых чудовищных провалов в истории кино, всё же надо признать, что она вовсе не так плоха, как её пытались выставить. И вообще удивительно, что Хопперу, употреблявшему в тот момент наркотики самого разного «калибра» чуть ли не круглосуточно, вообще удалось сделать более-менее связное повествование, где пересекаются две сюжетные линии: съёмки некоего вестерна в южноамериканской глубинке с вечно обкуренным до беспамятства режиссёром (в этой роли своеобразного альтер-эго Хоппера выступил культовый американский режиссёр Сэмюэл Фуллер) и каскадёра по имени Канзас, который после гибели актёра на съёмках решает остаться в деревне и даже заводит отношения с одной из местных женщин. И контраст между развращающим миром киношников и их приближённых и тихой, несуетной деревенской жизнью с бескрайними вересковыми пустошами и пречистой родниковой водой наиболее проявлен Хоппером.

А вот микросюжеты, будь то история с молодым священником, который обращается к Канзасу с просьбой утихомирить местное население, которое под влиянием сцен киношного насилия начинает взаправду избивать друг друга, или инсценировка жертвоприношения Канзаса с использованием бутафорской кинокамеры, сконструированной из множества отшлифованных деревянных палок, — всё это подано, как беспрерывный «наркотрип», кинематографический сюрреализм, не имеющий ни логики, ни особого смысла.

И если в выдающемся «Беспечном ездоке», принёсшем Хопперу всемирную славу, кульминационная сцена на кладбище была предельно обоснованной (и в ней, разумеется, прослеживалось отнюдь не глумление над религиозными и семейными ценностями, а непостижимое влечение к смерти, как к способу познать все тайны и закономерности человеческого бытия), то в «Последнем фильме» весь «наркотур» выглядит игрой праздного, «размягчённого» всевозможными веществами ума.

По многочисленным свидетельствам, Хоппер, не церемонясь с продюсерами, которые предчувствовали грандиозный провал, показывал рабочий материал чуть ли не каждому знакомому хиппи и, получая их одобрение, старался вместить по максимуму все бредни воспалённого воображения.

И единственное бесспорное достоинство его картины — филигранная работа венгерского оператора Ласло Ковача, который, придя в кино в середине 60-х и начав карьеру именно со съёмок различных кинолент об американских бунтарях и неформалах (а в их числе и «Беспечный ездок»!), тонко чувствует как «выверты разума», так и изменчивую реальность, которая для Ковача безусловно привлекательнее и предпочтительнее. Именно этот «европейский флёр» (а здесь ещё следует упомянуть отсылки к французскими «нововолновцам») делает малоудачную ленту Денниса Хоппера произведением в высшей степени занимательным.

Это подтверждается и словами самого режиссёра, который, получив за картину приз критики на МКФ в Венеции, объяснил провал фильма в США тем, что американцы попросту ничего не поняли, потому что «отказываются думать». А вот то, что «Последний фильм» — это своеобразная эпитафия по безумному, пьянящему времени свободы и любви заметили в тот момент немногие.