На пути в Берлин (1969)

Фильм Михаила Ершова не слишком известен, в отличие от его же «Блокады», которая получила признание у властей (режиссер получил Госпремию РСФСР и в те же годы стал народным артистом Республики).

Однако с точки зрения киноискусства «На пути в Берлин» превосходит «Блокаду» (и другие фильмы 1970-х о войне — типа «Фронтов…» Игоря Гостева) едва ли не на две головы.

Режиссуру Ершова вообще отличает энергичный монтаж и качественная работа с актерами, но в данном случае ему удается уйти от бронзового официозного пафоса «Блокады», при этом создав убедительный, достоверный мир.

Возможно, в этом помог фронтовой опыт (по некоторым данным, режиссер служил в Великую Отечественную командиром противотанкового орудия), однако тот же фронтовой опыт почему-то не помешал ему в хваленой «Блокаде» задействовать в кадре танки ИС-3, сокрушающие германцев, рвущихся к Ленинграду в 1941 году!

Действие «На пути в Берлин» происходит в последние дни войны в районе окруженного Берлина. Перед нами, фактически, цепь киноновелл, связанных сквозными героями и общей интонацией. Герои — от командира дивизии до рядового бойца — осознают финальный характер боев, что накладывает отпечаток на их поведение: каждый надеется, что война наконец остановится, и не придется больше гибнуть и убивать.

Так, простой советский ездовой спорит с начальником насчет открытия огня по кучке немцев, объясняя это не опасностью для себя (немцев гораздо больше), а тем, что «у них тоже, поди, бабы их с фронта заждались».

Замечательно, что этот мотив режиссер вводит и в отношении врагов: немецкий офицер-парламентер сдается в плен и сообщает советскому командованию о готовящемся расстреле политзаключенных в берлинской тюрьме, как о совершенно бессмысленном убийстве, отвратительном профессиональному военному.

Таким героям авторы фильма противопоставляют фанатиков и карьеристов с обеих сторон, готовых «любой ценой» к назначенному времени «взять рубеж» или стремящихся «бороться до конца», хотя сохранение германской государственности уже явно невозможно.

Этот мотив ненавязчиво вводится режиссером, что поднимает камерную антивоенную историю на геополитический и философский уровень. Советский связист в исполнение замечательного Николая Трофимова попадает в Рейхсканцелярию, где несколько секунд даже обменивается взглядом с Геббельсом, который, опять же, показан подчеркнуто объективно: «Усталый, но чисто выбрит и в белой рубашке с галстуком».

Тот же Трофимов выступает уже в комическом амплуа, когда оказывается комендантом города-спутника Берлина, и ему приходится решать проблемы местного населения, а также грузить в поезд угнанного немцами из киевского зоопарка слона. Ни на секунду режиссер не дает зрителю отвлечься рутиной происходящего, выстраивая все новые неожиданные эпизоды — то жестоко-боевые, то человечески-смешные, то драматические.

Не лишена картина и недостатков: некий немецкий унтер-офицер дважды появляется в кадре, то убивая своего особо ретивого начальника, то вырывая оружие из рук ополоумевшего сослуживца. Сложно понять, к чему использован один актер, дублирующий свои действия в разных обстоятельствах.

Не слишком выразительна и песня за кадром, звучащая в конце.

Подводя итоги, стоит заметить, что советское кино о войне, как и историческая наука, к началу 70-х подошли было к своей вершине, но при усилении пропагандистского начала в СССР эти области стали деградировать прямо на глазах.

Тогда же положили на полку «Проверку на дорогах» Германа.

В конце 70-х Герману и Шепитько удалось отстоять «Двадцать дней без войны» и «Восхождение» — таких же черно-белых строгих фильма, как рецензируемый.

Но это были отдельные достижения на фоне лакировочных поделок «для воспитания подрастающего поколения» — то есть откровенных примитивных агиток.

Печально, что в наше время подавляющее большинство фильмов о войне уже только внешне ставят задачей пропаганду, на деле опустившись еще ниже — до чисто развлекательных работ крайне убогого исторического и драматургического уровня.