Молот ведьм (1969)

'Молот ведьм' - это удивительно мрачный фильм о средневековой охоте на ведьм и инквизиции. Главная идея фильма заключается в показе того, как группа людей, сообщество, может быть заставлено поверить в существование ведьм и неистово уничтожать людей, преследуемых за неподтвержденные обвинения в колдовстве.

Фильм говорит о том, как люди могут быть запуганы, как им может быть показано, что они находятся в опасности, и как они могут обнаружить ужасающую свою склонность к садизму, когда начинают уничтожать людей, виновных или невиновных. Он разжигает чувство жалости и сожаления у зрителей картины по отношению к тем, кто страдал в прошлом, из-за преступлений, которых они не совершали.

Заставить смотрящего человека проникнутся гуманизмом и ужаснутся религиозному безумию - в этом и была главная задача режиссера Отакара Вавра, как мне кажется. И он справился.

Большинство фильмов Вавра отличает живость сюжета, богатство образов и персонажей, а также глубокий психологизм и обостренная социальная чувствительность. А 'Молот ведьм' это квинтэссенция его яркого киноязыка. Во многом благодаря этому фильму Вавра увеличил свою популярность за рубежом, и стал воспринимается, как один из ведущих режиссеров Центральной Европы.

Важно также отметить, что фильм был основан на одном из самых ожесточенных европейских преследований ведьм, которые происходили в XVI веке в Чехии, в том числе на реальных персонажах и материалах научных исследования. И не смотря на то, что эти изуверские вещи происходили давно, тем не менее нечто подобное повторяется из века в век по всему миру, приобретая разные уродливые формы. В этом плане, данное произведение, видимо, будет актуально всегда.

10 из 10

«Молот ведьм» — кинокартина чехословацкого режиссера Отакара Вавры, вышедшая на экраны в 1969г. Сюжет фильма взят из одноименной книги доминиканского инквизитора Генриха Крамера времен средневековья. Его «путеводитель по демонологии» активно использовали с конца 15 до конца 17 века как руководство по уничтожению ведьм в Европе. Вдруг события 300-летней давности вновь проявляются в нашем мире, и режиссер проводит параллель между средневековым фанатизмом и сталинскими репрессиями.

Стоит обратиться к политической ситуации незадолго до выхода фильма. В 21 августа 1968г. страны Варшавского договора (СССР, Польша, Венгрия, ГДР и Болгария) вторглись в Чехословакию, чтобы предотвратить начало политики либерализации и дальнейшего прихода к демократизации общества. Советское руководство боялось потерять идеологически родственную страну и власть над ней, поэтому стали применяться насильственные методы. За независимость Чехословакии бастовали не только сами граждане этой страны, но и русские. Во время вторжения было убито 108 и ранено более 500 граждан Чехословакии. В 1969 новое правительство страны заявило, что основной задачей внешней политики ЧССР станет «восстановление доверия и развитие братских отношений» с СССР и социалистическими странами. С самого начала этих событий чехословацкой армии было приказано не сопротивляться. А советские войска (до 130 тыс. чел.) оставались на чужой территории до 1991 года.

Но вернемся к фильму. Время действий — XVII век. Фильм начинается с того, как женщины моются в бане. Сцена полна откровенности и одновременно эстетической красоты. Женщины представлены ангельскими созданиями. Ненароком вспоминается Зигмунд Фрейд и подавленность бессознательных желаний, но вскоре эта идея оказывается на мели, но об этом чуть позже.

Завязка происходит в храме, когда во время Причастия одна старушка сплевывает облатку в платок. Ее призывают к графине, где она признается, что совершила это для одной повитухи, у которой корова не может родить. В награду ей хотелось получить гороху. Молодой священник раздражен таким поступком и предлагает вызвать инквизитора. Прибывший Боблиг жестоко пытает старуху, после чего по цепочке из-за невыносимых издевательств люди сдают друг друга в надежде скорее избавиться от мук. Дело разворачивается до крупномасштабных сожжений 40 неповинных людей, последним же становится образованный диакон Криштофер Лаутер, который давно начал высказываться о несправедливости приговоров.

Композиция фильма напоминает сказку, только для взрослых, из-за кровавых и обнаженных сцен. Сюжет упрощен и предугадывается, а характеры героев соответствуют своему социальному статусу. Несмотря на это, блестящая игра актеров помогает зрителю испытать сострадание и поверить во все обстоятельства. Атмосфера фильма полна страха и обреченности, однако некоторые реплики черного юмора Боблига и его коллег вызывают улыбку (если священник играет на скрипке, значит, тут замешан Дьявол, если человек силен морально до последнего, значит тоже не без помощи колдовских сил). Все сводится к тому, что если герой не способен доказать свою правоту, то он автоматически становится преступником. Дьявол же воплощен в лице Боблига и его компании, которые механически, не внимая на живых людей и их искренность, отправляют подозреваемых гореть на костре.

Пока «правоверные» фанатики истребляют людей, Боблиг забирает полученные земли в свои владения. В этом одна из ключевых мыслей автора, что извращенная капиталистическая система зарождалась уже давно. Держать народ в страхе и властвовать над ними — забава главного инквизитора. Он даже признает, что кухарка дьякона Зузанна ему по вкусу, однако «человек тщеславен, вся эта красота на поверхности, а внутри только мясо… кровь, скверна и тщеславие», поэтому герой бездушен к судьбам невинных женщин.

Внутренний конфликт инквизитора заключается в его стремлении добиться такого же уважения, как у Криштофера Лаутера, и даже превысить его. Боблиг откровенно завидует доверию народа к дьякону («Почему я тебе не нравлюсь?» — спросил он священника). Поэтому уже изначально цель всего расследования была уничтожить «церковника» через показания против него всех близких людей.

Инквизитор добился того, что даже некоторые из его коллег под страхом наказания поддерживают всю систему пыток. Имущество же сожженных людей передается в казну Боблига, который под конец выглядит все омерзительнее и ничтожнее. «Я уже необычный человек, я уже на небесах» — в заключении провозглашает он, опьяненный вином, за пустым столом. Становится очевидным, что инквизитор захватил власть у графини с графом и является хозяином городка. Таким образом, Дьявол отождествляется с Боблигом, которого призвал молодой священник, настоявший на расследовании первого дела с облаткой и старухой в храме. Он запустил систему, с которой потом не смог справиться в одиночку. Графиня с графом показали свою несостоятельность властвовать и понимать ситуацию вообще, ведь в их правах было остановить беспредел в городке.

Можно смело сказать, что этот фильм из страшной сказки перерастает в фильм-катастрофу. А трагедия разыгрывалась в реальной жизни на политической арене как внутри СССР (методы допроса в НКВД), так и при насильственном вторжении Советского Союза в Чехословакию в 1968г, о чем писалось выше.

Отакар Вавра нашел удивительные сходства в повторении истории инквизиции в XX веке, в завершении же показал торжество зла (Боблиг прожил долгую жизнь да еще и женился). Видимо, это было связано, во-первых, с тем, что на момент выхода фильма советские войска контролировали Чехословакию вплоть до развала СССР, не давая развиваться стране своим путем. Тогда здесь брошен вызов «надзирателям» и подан знак начать борьбу народа с агрессором. Фильм был прекрасно понят властями, отчего был снят с проката и появился на телеэкранах только после 1989 года. Также несправедливая концовка фильма независимо от эпохи побуждает зрителя не оставаться равнодушным к жестокости, дабы не породить новых «Боблигов».

Был ли усвоен урок истории — покажет время…

Экранизация одноименного романа Вацлава Каплицкого 1963 года, основанного на документах реальных процессов над ведьмами в Оломоуцком крае Чешского королевства с 1678 по 1695 годы. Говорят, Вацлав Каплицкий лишь добавил несколько второстепенных персонажей и придал сюжету некоторую мелодраматичность.

Страшные события начались, казалось бы, с пустяка. Мальчишка в церкви заметил, как старушка-прихожанка спрятала облатку в платок, и сообщил об этом священнику. Выяснилось, что облатка нужна местной знахарке, которая с ее помощью хочет излечить старухину корову от потери молока. Образованный и прогрессивный диакон Лаутер видит в этом не более, чем сельское суеверие, и предлагает наложить на бабку епитимью и отпустить с богом. Однако его рьяный коллега предлагает вызвать для расследования инквизитора Боблига, известного своим умением добиваться признательных показаний. Жернова завертелись.

Любая мелочь может привести к трагическим последствиям в обществе, где для того есть благодатная почва. Местная графиня давно обеднела. Ей страшно от самой мысли о появлении ведьмы в ее владениях, но и любопытно увидеть настоящую колдунью. А когда под молот инквизитора начинают попадать не только крестьяне, но и знатные люди, графиня начинает видеть в этом наказание тех, кто ее столько лет обкрадывал.

Верховной власти нет дела до проблем глубинки, ведь страна находится на грани очередной войны с турками. Ее позиция: «Подождем и посмотрим, что будет дальше». Местная знать также предпочитает не лезть на рожон, ведь под пытками обвиняемые называют всё новые и новые имена, и, как показывает практика, никто не застрахован от попадания в черный список инквизитора.

И вот уже друзья, которые раньше проводили время в совместных пирах, музицировании и приятных беседах, зовут одного из своих соратников, чтобы дать возможность инквизиции арестовать его без лишнего шума. И, как мне кажется, не стоит проводить никаких исторических параллелей с конкретными диктаторскими режимами. Как сказал один умный человек, «Охота на ведьм многолика и заразна, возникает, как чума, то тут, то там, невзирая на даты в календаре и границы государств».

8 из 10

Вся эта история началось в 1678 году, когда владельцы замка Велке Лосины Жеротины приютили у себя инквизитора Генриха-Франца Боблиха фон Эдельштадта.

В Вербное воскресенье во время утренней службы местный священник Шмидт заметил, что одна из прихожанок по имени Марина Шу вытащила изо рта освящённую облатку и украдкой спрятала её. Шмидт тут же сообщил про это Жертоинам, у которых в то время уже проживал Генрих Боблих. Известный инквизитор, осудивший «к Костру» к тому моменту более 200 жертв, незамедлительно начал расследование. Выяснилось, что перед службой Марина Шу зашла к местной знахарке Доротее Гроер, чтобы спросить, что ей делать с больной коровой, которая совсем перестала давать молоко. Знахарка и посоветовала Марине дать корове облатку с утренней службы.

После проведённого дознания инквизитор заявил, что в деревне скрывается целое гнездо ведьм, началась настоящая «охота» — их ловили и пытали. Во время пыток «ведьмы» называли всё новые имена участниц «заговора». За пятнадцать лет с 1678 по 1693 года, было сожжено более сотни человек. Это длилось до тех пор, пока местная немецкая и чешская знать, испуганная что дело зашло слишком далеко, не выступила с протестами к высшим иерархам церкви. Казни прекратились.

Таковы исторические факты, по крайней мере те, в достоверности которых можно не сомневаться.

И Отокар Вавра старается их придерживаться. А если и отступает, то только для усиления эффекта присутствия. И именно из-за этого и возникает главный вопрос — а о каком годе снимал режиссёр свой фильм. О 1678 или 1968 ? И от того как зритель ответит сам себе на этот вопрос, от того и зависит мораль вынесенная от просмотра. Действительно если принимать всё происходящее «как есть», то мы имеем крепко сделанный, с грамотно подобранным реквизитом, обстановкой и костюмами исторический фильм, которому могут позавидовать и современные режиссёры, снимающие исторические фильмы с таким количеством ляпов, что хочется воскликнуть — Господа, самим то не стыдно?

А вот если принять мысль что режиссёр снимал фильм с «двойным дном», то ситуация кардинально меняется. Настолько что мурашки по коже. И сразу лезут мысли — а может это и про 1937 год ? И никакая это не Чехия, а наш СССР ? Впрочем какая разница, как выясняется в любое время, и при любом правителе «своя рубашка» ближе к телу, и вот уже лучшие друзья стыдливо отворачивают глаза, а знакомые делают вид что вообще не знакомы. И даже люди церкви которые должны первыми выступить против зла становятся на его сторону. Потому что те, кто пытается нет, не выступить против — а просто высказать сомнение, оказывается тоже не застрахованы от застенков, пыток, и в конце концов столба. Ну чем не родная российская интеллигенция — тоже любит поговорить умными словами, а как дело доходит до действия — никого. Потому что страх парализует. И опутывает — как паутина. Опутывает незаметно — но верно. Сегодня не выступил против, завтра побоялся передать письмо в защиту, а послезавтра и сам ставишь свою подпись под приговором. Колесо истории сделало свой оборот.

Во времена моего детства по телевизору часто демонстрировали французскую комедию с Пьером Ришаром «Игрушка». И там есть момент, когда владелец газеты приказывает главному редактору раздеться догола, и голым пройти по редакции. А когда редактор начинает раздеваться — задаёт ему вопрос: «Кто из нас двоих хуже — я, приказавший вам сделать это, или вы, бросившись его исполнять ?»

У меня если честно ни тогда, ни сейчас нет на него однозначного ответа.

P.S. Одна из версий событий 1678 года гласит, что весь процесс Жеротины затеяли для укрепления своего пошатнувшегося финансового положения после тридцатилетней войны. Но не рассчитали силы, и сами (в который раз в истории!) оказались пешками в руках зла, которое рассчитывали возглавить. Зато сейчас именно процесс над ведьмами активно используют для привлечения туристов в Шумперк, и Велке Лосины. Вооистину правы историки, когда говорят что «добро (в материальном смысле) всегда побеждает зло».

А фильм отличный, я бы его показывал в школе.

10 из 10

Фильм полудокументальный — основанный на материалах реальных инквизиционных процессов; по крайней мере так утверждается в титрах, и этому веришь. Инквизиционное расследование показано достоверно, не без некоторой мелодраматичности и обличительного пафоса, но лишь в самых умеренных дозах. Фильм начинается с того, что какую-то старуху ловят в церкви, когда она сплевывает облатку себе в подол. Это преступление расследуют в присутствии графини. Старуха признаётся, что она сделала это по просьбе повитухи, хотевшей положить облатку в рот корове, которая никак не может разродиться. Образованный диакон предлагает наложить на глупую суеверную бабу епитимью и отпустить, но молодой священник, поражённый таким богохульным поступком, призывает вызвать инквизитора для расследования — ведь, возможно, у этой повитухи целый ведьмовской кабал!.. Напуганная такой перспективой графиня вызывает знаменитого Боблига из Эдельштадта, известный тем, что его подследственные все признавали себя виновными. Как водится в таких случаях, процесс разрастается, от трёх ведьм доходят до сорока, и всё больше показаний слышно против диакона, который не только по необходимости мягко, но явно выражает сомнения в полученных под пытками признаниях и справедливости вынесенных приговоров, но и — весьма подозрительно! — имеет много книг, играет на скрипке и держит симпатичную служанку…

За исключением нескольких допущенных, очевидно, ради драматизма неточностей (дьякон добивается очной ставки со свидетелями против него, что тот же «Молот ведьм» настоятельно не рекомендует, а ведьмы, хотя и признавшиеся и покаявшиеся, горят живьём и не получают милосердной смерти у столба) фильм подчёркнуто исторически аккуратен, да и эти моменты могут быть скорее вариациями в судебной практике. Вавра не ищет надрыва и плакатности, и потому картина выходит живой и очень достоверной — не только в смысле историзма, но и человеческого поведения в принципе. Приятно, что фильм об инквизиции обошёлся без вращающих глазами фанатиков. По Вавре, сторонники (или попустители) инквизиции делились примерно на три категории: благонамеренные верующие, вроде священника, с которого всё началось, искренне делившего мир на белое и чёрное по довольно наивной модели, инертная масса, которая верит в колдовство или во что угодно другое потому, что ни о чём не задумывается, а выяснять что-то и лезть на рожон — это не для неё, и люди, подобные самому Боблигу, который не то чтоб явно не верит в Бога, дьявола и колдовство, а просто плевать на них хотел, пока расследования приносят ему всеобщий страх, статус и доход.

Правда, есть и ещё один момент… Отдельные сцены в фильме разбиваются крупными планами какого-то безумного монаха, зачитывающего самые мизогинические пассажи сочинения Шпренгера и Инститориса, а начинается «Молот ведьм» с красивой полуэротической сцены в женской бане. Всё это наводило на мысль, что Вавра собирается предложить инквизиции психоаналитическое толкование, страх перед женщинами, подавленные желания, садизм и все прочее… однако он этого не делает. Помимо этих моментов акцент делается на выгодах, получаемых инквизитором, и даже при поиске «дьявольской метки» на теле особенно привлекательной подозреваемой мы видим не больше похоти, чем естественно в таком случае, и это явно не главное в сцене. Сложно сказать, зачем в принципе была введена эта тема.

Актёрская игра мне очень понравилась, причём решительно весь состав. Поскольку в фильме акцент сделан на происходящем в городке в целом, а не на какой-то отдельной драматической истории, так что нет персонажей, резко выделяющихся на общем фоне, особенно удачные актёрские работы даже сложно отметить — пожалуй, я назвал бы Владимира Шмерала в роли инквизитора Боблига. Фильм снят просто, минималистски, основное средство выразительности — крупные планы, кажется, единственный подчёркнуто эффектный кадр — столбы на пустоши, ожидающие ведьм, число которых растёт по мере развития сюжета. Тем не менее «Молот ведьм» производит сильное впечатление — большей частью за счёт прекрасно построенного сценария, но так же и благодаря продуманному монтажу и операторской работе.

«Молот ведьм» — несомненно, обязательный к просмотру фильм для всех, кто хоть немного интересуется историей инквизиции, а кроме того — весьма достойное историческое кино в принципе.